Боковая дверца распахнулась, и из десантного отсека вниз полетели увесистые тюки, завернутые в защитного цвета брезент. Вслед за грузом из вертолета стали выпрыгивать разведчики.
Звягин последним покинул чрево стальной стрекозы. Ноги привычно спружинили, коснувшись рыхлого песчаника. Старший лейтенант легко перекувыркнулся через левое плечо, рефлекторно уходя с воображаемой линии огня.
Ми-8, избавившись от своего груза, стремительно набрал высоту и взял курс обратно.
– С прибытьицем, – отряхивая с камуфляжа налипший песок, пробормотал следопыт Шляхтич, оглядываясь по сторонам. Место, куда их забросила воля начальства, оказалось диким и незнакомым. Утешало лишь одно – задание было не боевое, а учебное.
Морские пехотинцы, собравшись воедино, подобрали тюки с экипировкой. В брезентовых чехлах были упакованы оружейные ящики, каждый из которых для безопасности был обернут солдатским одеялом. Бойцы выставили в ряд ящики и стали по очереди их вскрывать.
Едва со щелчками распахнулась крышка первого, пехотинцы не удержались от восторженных возгласов. В ящике были аккуратно уложены девять тяжелых бесшумных автоматов «Вал» в заводской смазке.
Во втором ящике оказались бесшумные пистолеты ПСС и стреляющие ножи НРС-2.
– Ни фига себе! – восхитился прапорщик Фомин, обстоятельный дядька, привыкший всему вести учет. – Сколько лет выходим на боевые, а что имеем? Два «АКМБ»[11], два «ПБ»[12] и один НРС-2, а здесь всем сестрам по серьгам. И еще каким.
Но это было только начало, дальше пришлось удивляться еще больше.
В третьем ящике в пенопластовом футляре была уложена крупнокалиберная снайперская винтовка «АСВ».
Станислав Овсянников бережно, как самую большую ценность, вытащил винтовку из футляра. Внешне она выглядела не очень эстетично, изготовленная по системе «булпап», где все подвижные части казенника скрыты в прикладе, благодаря чему крупнокалиберка была не длиннее армейской СВД.
Снайпер выставил из-под ствола винтовки сошки, потом приложил «АСВ» к плечу, передернул затвор. Действия бывшего спортсмена были неторопливы и основательны. Настоящий профессионал, он хотел изучить оружие досконально.
– Класс, – наконец тихо, но отчетливо проговорил Станислав. Поставив винтовку на песок, Овсянников вытащил из ящика отдельный пластиковый футляр прямоугольной формы, внутри оказался массивный оптический прицел. Это было изделие британской фирмы, носившее название «Супер Макси-Кайт», сочетавшее в себе оптику с инфракрасной подсветкой и квантовый баллистический вычислитель, позволяющий даже малоопытному стрелку эффективно работать за тысячу метров, а опытному и за две.
После того как Овсянников установил прицел на винтовку, старший автоматчик, выпятив вперед нижнюю челюсть, авторитетно заявил:
– С таким агрегатом ты, Геркулес, сможешь нас прикрывать прямо из расположения бригады.
Морпехи дружно рассмеялись и опять принялись за разбор оставшегося груза. Вскоре выяснилось, что Фома Неверующий оказался не совсем прав. «Серьги» достались не всем «сестрам». Пулеметный расчет оказался без своего основного оружия.
Правда, термин «налегке» не совсем верный. В остальных ящиках кроме экипировки и палаток оказалось большое количество специальной техники.
Портативный французский радар слежения «Разит», пара итальянских тепловизионных камер наблюдения «Хокай». А также блоки удаленной сенсорной системы контроля КЛАСС. Тут же лежали небольшие, но мощные бинокли, а также приборы ночного видения (ПНВ), все импортное, все «с нуля», и к каждому экземпляру прилагалась подробная инструкция по эксплуатации на русском языке.
– Вот, блядь, могут же, когда хотят, – держа в руке миниатюрный передатчик внутригрупповой связи, раздраженно проворчал Василий Бобин. – Прав Фомич, сколько лет на боевые ходим черт знает с чем, а тут такое богатство. Настоящее «милитари-шоу».
– Чему ты удивляешься, Боб, – хмыкнул Федька Бешеный. – Вспомни, что сказал адмирал, какие «бабки» на кону? Вот и выходит, что за двадцать тонн золота и не так раскорячишься.
– Ладно, хватит болтать, – оборвал перебранку разведчиков командир группы старший лейтенант Звягин. – Все знают, что нас ждет. Все на это задание пошли добровольно.
– За такое «бабло» кто же не пойдет, – вставил второй пулеметный номер Беляш.
– Вот именно, – кивнул Александр. – А деньги нужны для того, чтобы их тратить. Дохлым они ни к чему. Поэтому мы должны готовиться наиболее интенсивно, как никогда раньше. Это ясно?
Ответом послужила тишина.
– Тогда слушайте команду. Наша задача – обустроить тайный лагерь на косе. Пристрелять оружие и научиться грамотно использовать аппаратуру слежения. Все, за работу.
Обустройство тайного лагеря разведчиков, или, говоря профессиональным языком, дневки для морпехов, было делом привычным. Вырыв в песке небольшие ложбины, укрепили края деревянными колышками и тростниковыми матами. Внизу уложили матрасы, завернутые в брезентовые чехлы, натянули маскировочную ткань, присыпав края песком.
Кроме жилых землянок разведчики оборудовали два «секрета» для охраны и скрытых огневых позиций. Потом по периметру лагеря развернули сенсорную систему охраны КЛАСС.
С наступлением сумерек морские пехотинцы закончили работу. Александр Звягин, с аппетитом наминая сухой паек, коротко распорядился:
– Ночью в «секрет» заступают Бешеный, Боб, Болгарин, Беляш.
– Все на «Б», – хмыкнул сидящий рядом с командиром группы радист, подтверждая своим замечанием, что не зря его прозвали Птица Говорун.
Звягин свирепо глянул на радиста и тут же скомандовал:
– Отставить Болгарина, в наряд идет Говорун.
Кусок бледно-розовой тушенки, нанизанный на острие ножа, завис перед раскрытым ртом радиста.
– Ку-ку, пернатый, – громко заржал Федька Бешеный, – сегодня будем учиться нести службу по охране и обороне базы по-взрослому.
– Ладно, хватит выдрыгиваться, – взял на себя управление группой прапорщик Фомин с молчаливого согласия старшего лейтенанта. – Завтра полно дел…
* * *
Аслан Баулин вытащил из пачки последнюю сигарету, сунул в рот, смяв коробочку из тонкого картона, швырнул ее в ближайшую урну. Подкурив от зажигалки, неторопливо двинулся по пустынной аллее городского парка.
Деревья стояли голые, выставив напоказ свою серую с разводами кору. Лишь на ветках уже набухшие почки выстреливали нежно-зелеными листиками. Воздух был влажным и прохладным, отчего дышалось легко. Ароматизированная сигарета немного нарушала весенние ощущения, но зато успокаивала нервы. Называвший себя заместителем министра иностранных дел независимой Республики Ичкерия, на самом деле он был лишь помощником замминистра, погибшего во время Второй чеченской кампании, когда федеральные войска, окружив Грозный, методично уничтожали окруженных в городе боевиков. Замминистра вместе с приближенными одним махом накрыл фугасный снаряд дальнобойной гаубицы. Аслан выжил чудом, в момент артобстрела он в подвале соседнего дома справлял большую нужду. Оставшись один, Баулин вскоре примкнул к небольшому отряду арабских наемников, с ними вырывался из окружения.
Старинная восточная пословица гласит: «Страх из кошки делает льва». Вечный студент, Аслан (до начала девяностых, когда Большой Джо объявил независимость Ичкерии, он уже проучился семь лет в трех вузах, последним из которых был второй курс Краснодарского иняза) был всегда далек от агрессивности, предпочитая выяснению отношений со сверстниками шелест страниц толстых книг. Но когда на кон легла его собственная жизнь, в «студенте» вдруг проснулся воин.
В кромешной темноте он бежал в толпе боевиков, закусив от страха нижнюю губу. Потом прогремел взрыв первой противопехотной мины, и следом ночь ожила кометами осветительных ракет, светлячками трассирующих пуль, огненными сполохами взрывов… Теперь уже не нужно было держать страх в себе, Аслан закричал, как сумасшедший, ничего не соображая, он продолжал бежать вперед, стрелял, падал, вскакивал и снова стрелял. На бегу он кому-то помогал подняться, кого-то на себе тащил. Опомнился только на базе далеко в горах, куда уцелевших боевиков доставили специально высланные машины.
А вскоре произошла встреча, которую Аслан запомнил на всю жизнь, – бункер посетил его тезка, второй президент Ичкерии, прозванный чеченцами Ушастым.
Уже полностью восстановившийся, Баулин рассказал «сказочку» о смерти заместителя министра иностранных дел, при этом, как бы про между прочим, добавив, что покойный назначил его своим преемником. Поверил этому рассказу Ушастый или нет, Аслан так и не понял, но жизнь его круто изменилась с этого момента. Через две недели его официально назвали «заместителем главы департамента МИДа», и вскоре Аслан Баулин оказался в благоустроенной комфортабельной квартире в Брюсселе, началась заграничная работа. В отличие от чеченских сановников первой волны, он практически не имел сношений с российскими правозащитниками, справедливо считая, что те уже не имеют никакой реальной силы, а лишь могут вопить как базарные кликуши. Решив, что незачем тратить время на юродивых, он полностью переключился на представителей Евросоюза.
Это была мощная организация с конкретными корпоративными целями и соответствующими возможностями. Иезуитское правило «Цель оправдывает средства» здесь было негласным законом…
На вид Куратору было лет пятьдесят, хотя на самом деле лет на пять-семь больше. Среднего роста и среднего телосложения мужчина с продолговатым грушевидной формы черепом, поросшим редкими рыжими волосами над ушами. Глаза, водянистые, как у рыбы, были прикрыты очками без оправы, с узкими прямоугольными линзами. Узкие, почти отсутствующие губы и округлый, выпирающий вперед подбородок выдавали в нем человека мстительного и подлого, из тех, к кому даже близким друзьям не следует поворачиваться спиной (без раздумий ударит в спину ножом или на горло набросит удавку). Несмотря на подобную внешность, самому Куратору убивать не доводилось. Не его профиль.
Аслан Баулин знал его как чиновника вспомогательного аппарата Европарламента. На самом деле Куратор в свое время был старшим офицером внешней разведки Нидерландов. С развалом СССР и ликвидацией военного блока «Варшавский договор», парламент королевства принял закон о роспуске этой спецслужбы. Но разведчики не бывают бывшими, многие перешли под крыло Британской МИ-6, остальные устроились под другими «крышами». Куратор числился специалистом среднего звена в парламентском комитете по мониторингу восточных земель. Именно в этом качестве он предстал перед представителем Ичкерийского президента. Работа с вайнахом казалась разведчику дрессурой человекообразного существа. Впрочем, богатство и роскошь, какими обладает Европа, стали лучшим стимулом. Дорогие машины, комфортабельные квартиры с диковинными ваннами-джакузи и роскошными кроватями заставляли стараться даже самых дремучих абреков…
Запахнутый в светло-серый плащ, Куратор сидел на скамейке у пруда и кормил белоснежных лебедей сухариками из пакета, купленного на входе в парк у чернокожего продавца-эмигранта.
– Добрый день, – негромко поздоровался Аслан, присаживаясь на край скамейки.
– Добрый, – ответил Куратор и, искоса глянув на тлеющую сигарету в руке чеченца, недовольно поморщился: – Вы себя не бережете, курить с утра – верный признак рака в будущем.
– Простите, – сконфуженно забормотал Баулин, смяв сигарету о край скамейки, он швырнул окурок в рядом стоявшую урну. – Дурная привычка.
– Дурная привычка? – насмешливо переспросил голландец. Бросив в воду последнюю порцию сухариков, он медленно повернул голову к собеседнику и несколько секунд рассматривал его, как будто видел впервые. Тонкие губы Куратора дрогнули и презрительно изогнулись, с издевкой в голосе он назидательно проговорил: – Теперь, когда большинство ваших предшественников растворились в истории, и вы выходите на первое место, то нужно избавляться от вредных привычек.
– Простите, – снова забормотал Аслан, в обществе Куратора он чувствовал себя мальчишкой-олигофреном, из которого маститый ученый взялся сделать нормального человека. Даже в глубине души он не мог себе представить, что это всего лишь один из способов психологического подчинения фигуранта, и ничего более. Методика, которой пользуются разведки всего мира.
– Ладно, не об этом сейчас речь, – не обращая внимания на неуклюжие извинения чеченца, тем же тоном продолжил Куратор. – Я прилетел из Брюсселя не для того, чтобы отучать вас от дурных привычек. Наш последний разговор был о золотом тельце. Теперь меня, а точнее, людей, которые стоят надо мной, интересует, когда обещанное будет в Европе?
Куратор выражался общими фразами, профессионально опасаясь прослушки, но Аслан прекрасно понял, о чем речь. Тем более что месяц назад лично разговаривал с голландцем насчет «золотого тельца Ичкерии» и о политической перспективе.
– Мы готовимся к проведению операции, – замялся Баулин.
– Вам не кажется, молодой человек, что процесс несколько затянут? Время – главный враг секретности, потому что всегда существует вероятность утечки информации. – Куратор слегка выпятил губы вперед, и они стали похожи на бледно-розовых дождевых червей. – Вы, мой юный друг, попросили урегулировать нужный вам вопрос. Я все сделал, теперь, когда золото будет доставлено на Запад и вы заявите, что это золотой запас Республики Ичкерия, мировые СМИ тут же поднимут шум, что Кремль нагло врал, говоря, что Ичкерия – это государство разрозненных бандитских группировок, существующих лишь за счет грабежей, торговли оружием, наркотиков и киднеппинга. Наличие золотого запаса говорит о государственности республики. Соответственно и войну России против Ичкерии нужно будет рассматривать не как «наведение конституционного порядка», а как самую настоящую агрессию и геноцид против суверенного государства. Проведенная обработка общественного мнения вызовет ответ Европарламента. Вы получите статус «Правительство в изгнании», место в гостевой ложе, а возможно, мы сможем добиться и места в ООН. Но, чтобы этот сложный механизм начал работать, нужен толчок. То есть золото должно быть предоставлено журналистам ведущих медиакомпаний. В противном случае ничем вам помочь мы не сможем.
– Наши люди разрабатывают план, – невнятно произнес Аслан, ощутив непреодолимое желание закурить.
– План – это хорошо, – утвердительно кивнул Куратор. – Только не стоит забывать о времени. Приближающееся лето наиболее подходящее время. Слякотная осень или снежная зима значительно усложнят проведение этой акции. Это понятно?
– Да, – последовал короткий ответ.
– Очень хорошо. Если потребуется техническая помощь, обращайтесь напрямую ко мне. Чем смогу… По секрету скажу, возможности у нас самые обширные. Поэтому не скромничайте и обращайтесь. Главное, помните – второй попытки не будет. Если провалите свою миссию, вылетите в тираж, как ваши предшественники.
Не прощаясь, Куратор встал со скамейки, скомкал пластиковый пакет от сухариков, бросил в урну и, заложив за спину руки, двинулся вдоль пруда.
Выждав минуту, Баулин быстрым шагом направился в противоположную сторону. В ближайшем магазине он приобрел пачку сигарет, на ходу в несколько затяжек выкурил одну и наконец почувствовал, что его нервная система пришла в норму. Хотя, как утверждают знатоки, это ложное чувство спокойствия.
Впрочем, на мнение врачей Аслану было плевать, слишком много других мыслей варилось в его голове. Взяв такси, Баулин отправился на квартиру Руслана Курбаева, который готовил план операции «Золотое руно».
Бывший советский разведчик снимал квартиру в фешенебельном районе Копенгагена, в старом доме постройки начала двадцатого века. Серая пятиэтажная громада с большими окнами, украшенными массивными арками, несмотря на мрачный вид, внутри была отделана по последнему слову современной моды.
Двухуровневая квартира, которую занимал Руслан, была оформлена с претензией. Мебель красного дерева, кожа, стекло, мрамор. На первом уровне кроме просторного холла, небольшой кухни и санузла находилась большая гостиная. Второй уровень занимали спальня и рабочий кабинет.
Незваному гостю Курбаев был явно не рад. Облаченный в длинный шелковый халат черного цвета, расшитый восточными драконами, он угрюмо спросил:
– За каким шайтаном приперся?
Гость не обратил внимания на тон хозяина, молча прошел в гостиную и, сбросив куртку, сел в кресло.
«Совсем оборзел, щенок», – подумал Руслан, но вслух ничего не сказал, дожидаясь апогея.
Баулин вытряхнул из пачки сигарету, закурил и только потом соизволил заговорить:
– Я приехал выяснить, на каком уровне составление плана?
– На уровне подготовки.
– Неужели? – рот Аслана скривился в недовольной ухмылке и он, нагло стряхнув пепел на пол, презрительно добавил: – Может, нужно поменьше разъезжать по Европе, а больше времени уделять плану?
Курбаев промолчал, продолжая про себя размышлять: «Это Махмуд Армашев выследил меня, когда я на пароме выезжал в Швецию». Бывший руководитель одного из отделов департамента государственной безопасности Ичкерии здесь, на Западе, активно работал на всех, кто только мог заплатить, и неважно, европейские это спецслужбы или арабские. В отличие от всех самодеятельных спецов, Руслан был настоящим профессионалом, подготовленным лучшими спецами имперской разведки. Поэтому все действия своих соплеменников он читал, как дешевый комикс. «Ну, если Махмуд "стучит" на меня этому мальчишке, то, по-видимому, решил, что этот клоун станет во главе организации. При случае придется огорчить обоих».
Молчание хозяина квартиры еще больше раззадорило гостя. Он вскочил из кресла и презрительно добавил:
– Что бы там ни было, но мне необходимо посмотреть наработанный материал.
Баулин решительно двинулся к лестнице, ведущей на верхний уровень, но Руслан встал на его пути.
– Тебе нечего делать в моей спальне.
– А-а, – оскалился незваный гость. – В то время, когда наши братья льют кровь за независимость Ичкерии, ты здесь с блядями развлекаешься… – он хотел выдать еще что-то обличающее, но короткий удар в область солнечного сплетения забил дыхание. В следующую секунду звонкая затрещина привела бывшего студента факультета иностранных языков в чувство.