— Разве что советником по огромным глупостям и мелким пакостям. Если не хочешь болтаться по дворцу без дела, могу предложить тебе должность младшего придворного мага.
— Я подумаю, — серьезно пообещал я.
Кажется, Ханна такого ответа не ожидала. Ладно, не буду ее пугать. Я ехидно ухмыльнулся и добавил:
— Если жалование меня устроит.
Ханна открыла было рот, наверняка собираясь сказать что-нибудь не очень приятное, но ее перебило громкое мяуканье. Я хихикнул. Очень забавно получилось — Ханна открывает рот, и тут раздается этот мяв.
— Блондочка, ты что-то сказала? — заботливо спросил я.
Принцесса… то есть королева, грозно нахмурилась и обратилась к Ларрену:
— Взгляни, пожалуйста, что там.
Ларрен исполнил просьбу, выглянул за дверь и повел себя, на мой взгляд, довольно-таки странно. Внезапно бухнулся на колени, подхватил с пола требовательно орущего черного котенка, прижал к себе, встал и растерянно повернулся к нам.
— Что? — спросила Ханна.
— Котенок.
— Все и так видят, что это котенок, — вмешался я и шагнул к нему, — давай сюда, отнесу к Василисе. Наверно, он заблудился.
Когда я протянул руки, котенок зашипел, а Ларрен отступил на шаг, явно демонстрируя нежелание отдавать зверюшку.
— Типа любитель кошек? — состроив дурацкую мину, умилился я. — Так ты не по адресу, тебе на звериный рынок за питомцем нужно. Этот котенок — магическое животное. Он не про твою честь.
— И без тебя знаю, что я слабый маг! — огрызнулся Ларрен, прижимая котенка к груди, — но этот кот мой!
— Да может быть, это кошка! — из чистого упрямства возразил я, хоть и помнил, что непристроенными из отпрысков Василия остались черный и белый мальчики и одна белая девочка. Именно черный мальчик сейчас находился в руках Ларрена.
— Кот, — уверенно сказал Ларрен.
— Ты когда ему под хвост успел заглянуть, извращенец реактивный? — воскликнул я, разыгрывая крайнее удивление. И, вспомнив вредную Кошку Шеоннеля, насмешливо посоветовал, — ты еще соври, что он сам сказал тебе, что его зовут Кот.
— Сказал, — Ларрен бросил на меня задумчивый взгляд, — если это не твои волшебные шуточки, то он, действительно, это сказал, когда я взял его на руки.
Это как это? Разве так бывает? Магическое животное с отличной родословной и высокоразвитой интуицией не может ошибиться и выбрать себе такого посредственного мага, как Ларрен! Но по всему выходит, что вот, все-таки выбрал этот котенок именно Ларрена. Будь иначе, не сидел бы он с такой довольной мордой на руках у этого полумага.
Огрызаться я продолжил уже от удивления, а не по делу.
— Кажется, это ты тут расшутился! Отец не позволит, чтобы котенок его Василия достался непонятно кому! Ты сам собственность, а туда же — зверюшку завести решил!
— Лин, хватит! — не выдержала Саффа.
— Ваше величество, не позволите ли Вы мне отлучиться на какое-то время? — обратился Ларрен к Ханне.
— Зачем? — поинтересовалась она.
— Хочу дать по морде своему родственнику, но не хотелось бы делать это в Вашем кабинете.
— Что? Ты мне по морде? Ты что это себе возомнил? И в родственники ко мне не надо набиваться!
— Не имею надобности набиваться к Вам в родственники, Лин Эрраде. Это была всего лишь констатация факта, поскольку Ваш отец по собственной инициативе признал меня, хотя я его об этом не просил. Ваше величество, позвольте…
— Хватит! — рявкнула Иоханна, — никто никому морду бить не будет! Что вы, в самом деле, как дети? Ларрен, этот котенок, действительно, с тобой разговаривает?
— Да, Ваше Величество, — с плохо скрываемым восторгом отвечал этот ненапрашивающийся родственник, поглаживая довольно мурчащего котенка.
— Отлично. Поздравляю тебя с приобретением магического животного, — подвела итог Ханна. — Лин, у тебя наверняка найдутся другие дела в другом месте.
— Почему это?
— Потому, что ты мешаешь мне работать! Саффа, если не желаешь отдыхать, оставайся. Андизар, на остаток дня даю тебе выходной. Не протестуй! Ты когда в последний раз с сыном общался? Вот так-то. Иди. До завтра. Лин, ты еще здесь?
Так, кажется, королева наша разбушевалась. Вон так раскомандовалась.
— Ладно, пойду, Кардагола поищу, — решил я.
— Отец собирал совещание. В том числе и Кардагола звал, — подсказала Ханна. — Не знаю, успели ли они закончить.
— Если не успели, я им помогу, — весело пообещал я и покинул кабинет по-человечески, через дверь.
Глава 35
ИоханнаИзвестие о том, что отец не собирается возвращаться на престол, меня порадовало. Ну да, не смогла я изобразить на лице мировую скорбь, тем более, что он и сам догадался о том, что хочет его неблагодарная дочурка.
Не ожидала, что мне так понравится то, чем пришлось заниматься, но впервые за последнее время ощущаю себя на своем месте. И дело вовсе не в моем стремлении к власти, просто это то, чему я долго училась. То, что, кажется, у меня получается.
— Саф, — говорю, — ты бы шла куда-нибудь. Ты меня отвлекаешь.
— А я-то чем? — удивляется волшебница, — я же вообще молчу.
— Вот иди и молчи где-нибудь в другом месте.
Саффа, оскорбленно фыркнув, удаляется. Как хорошо! Сейчас я могу спокойно заняться кое-чем действительно важным. Лина, Ларрена и Андизара я прогнала под предлогом, что у меня много работы. И в тот момент я, действительно, намеревалась потрудиться на благо государства, только вот настроение рабочее куда-то делось. Настроение делось, а Саффа сидит. Сидела.
Облегченно выдыхаю. Да, я банальна и предсказуема, но я хочу к Киру. Он вернулся какой-то странный. Понимаю, пришлось ему нелегко, но это не повод меня избегать. А то ерунда какая-то получается. Я к нему — он от меня. Я ему — мол, хочу тебя. А он мне — какое небо голубое. Пора разобраться.
Кира в его комнатах нет.
— Он у Юсара, — поясняет какой-то отловленный мною слуга.
Бегу в госпиталь. Для особых клиентов у Юсара есть отдельный кабинет. Влетаю туда, и успеваю заметить озадаченного целителя и Кира, испуганно прикрывающего грудь рубашкой.
— Ханна, выйди отсюда! — нервно выкрикивает мой без пяти минут жених. Но я уже вижу подсыхающие раны на его плечах.
— Вам не стоит здесь находиться, — заявляет Юсар, отважно загораживая от меня Кира.
— Уйди, — тихо проговариваю я.
Огибаю Юсара, приближаюсь к медленно отступающему Кирдыку.
— Ханна, пожалуйста, — проговаривает он. Медленно его оглядываю. Я знала, конечно, что в плену у Рахноэля он не чаи распивал, но, как оказалось, увидеть результаты общения Кира с подопечными Рахноэля я была не готова. Даже то, что вижу — пугает и заставляет желать эльфам медленной казни с различными извращениями попутно.
Но в обморок не собираюсь. Кир отступает, касается спиной стены и вздрагивает.
Резко оборачиваюсь к целителю.
— Почему ты его не вылечил?
— Не могу, — отвечает тот, — запрет на нем стоит. Регенерация ускорена, а вылечить не могу.
— Жаль, — шепчет Кир, — я надеялся, что ты мне поможешь. Иоханна, отвернись. Я оденусь.
— Я хочу это видеть, — тихо произношу я.
— Не хочешь.
— Хочу!
— Иоханна…
— Я приказываю тебе! — кричу я.
Кир поднимает бровь и становится в этот момент очень похож на своего отца — ехидного и вредного Кардагола.
— Ваше величество изволит мне приказывать? — тихо спрашивает он.
Где-то в глубине души понимаю, что делаю что-то не то, и мимолетный взгляд, брошенный мною на целителя, подтверждает это. Очень уж у Юсара лицо недоуменное. Но не зря я — дочь своего отца.
— Да! — отвечаю, гордо задрав нос.
— И как часто Ваше величество намерена это делать? — холодно интересуется Кир. Он все еще прижимает к себе одежду, но его пальцы сжимаются, и сползающая от этого движения ткань показывает мне то, что не следовало бы видеть — то, насколько изувечено его тело. Немного запоздало приходит мысль о том, что он просто не хотел меня — дуру беременную волновать, и еще о том, что Кир — не совсем тот человек, которому следует приказывать. И что теперь делать? А он еще и ответ на вопрос ждет.
— Я намерена приказывать тебе постоянно! — заявляю я, — и сейчас я приказываю тебе одеться. А я отвернусь.
Поворачиваюсь к нему спиной и заявляю:
— А еще мое величество намерено приказать сопроводить его на ужин, потому что оно очень соскучилось и сильно нервничает оттого, что его жених прячется по углам.
— Я не прячусь, — бормочет Кир.
Он подходит ко мне сзади, ладонями сжимает мои плечи.
— Иоханна, прошу, будь осторожнее со словами.
— Ладно, — говорю, не оборачиваясь, — буду. Но ты тоже пойми, я волновалась.
— Понимаю, — шепчет он и проводит пальцами по моей шее. А вот этого он лучше бы не делал, а то ведь пойду сейчас и собственными руками удушу того мага, который наложил на него запрет на заживление.
— Ллиу сказала, что после того, что со мною сделали, это наилучший способ восстановиться. Что мне нужно отходить постепенно, чтобы произошедшее в плену не стало кошмаром всей моей жизни.
— Что?!
— И еще она сказала, что после ее вмешательства я более не бесплоден. Как выразилась Ллиувердан, она изменила во мне настройки, — тихо проговаривает Кир, и я резко к нему поворачиваюсь.
— Правда?
— Правда, — с улыбкой отвечает он, касаясь пальцами моей щеки.
— А что с тобой произошло в плену?
Глупый вопрос, но не могу его не задать. Кир мрачнеет.
— Скажем так, Лин теперь имеет полное право позлорадствовать.
Напрягаюсь. Помнится, с Лином пытались сделать нечто…
— И тебя тоже? — шепчу я, усилием воли отгоняя непрошеные картины, встающие перед глазами.
— Не в этом смысле, Ханна, — поясняет Кир с усмешкой, — Им было велено не трогать мою мордашку, ну и не насиловать меня. Уж и не знаю, с чего такая щедрость. Ты приглашала меня на ужин? Я готов.
ВальдорРадостно потирая руки, бегу в свой кабинет. Не знаю, как и где Гарлан собирается разыскивать всех требуемыех мне персон. Но он ведь не сказал, что это невозможно? Значит, сделает.
Минут через двадцать ко мне горделивой такой походкой вплывает Горнорыл. Грудь колесом, нос задран к потолку, борода блестит и в колечки завивается. Медные бляшки на кожаной куртке так и сияют. А сапоги по последней гномьей моде заканчиваются где-то в районе паха.
— Что это Вы, дядька Горнорыл, такой торжественный? — изумленно вопрошаю я. Гном гладит себя по бороде и басит:
— Так это ж… Встреча глав государств вроде как.
Да? Как-то я не подумал о том, что наши дружеские посиделки могут быть истолкованы подобным образом. Мой вот внешний вид никак торжественным не назовешь — нацепил практически, что под руку попалось. Даже неловко.
Предлагаю старейшине присесть. Слуг я всех отослал. После инцидента с Наливаем я понял, что и сам не замечаю их присутствие рядом. А мало ли кто может к нам прокрасться под иллюзией? Не хочу.
Предлагаю Горнорылу вина. Он чуть заметно морщится.
— Не пристало мне, Вальдор, водичку эту крашеную употреблять, — произносит гном, откидываясь на спинку кресла.
— Ошибся. Прошу прощения, — быстро проговариваю я, наливая в предназначенный для вина бокал холодную водку.
— А ты что же? — интересуется Горнорыл.
— И я, конечно, буду.
Вот себя я винцом порадую. И даже внимание на пренебрежение на лице гнома обращать не буду. Не люблю я их отраву! Изредка использую. В стратегических целях.
Слышу цоканье копыт за дверями. Ага, Иксиончик.
— Звали? — интересуется он, радостно скалясь.
— Звал, — с готовностью подтверждаю я, — что будешь пить?
— Водку он будет пить, — тут же встревает гном, — потому что он мужчина.
Хм, это камень в мой огород? Ничего, я сегодня добрый и терпеливый. Вынесу и это.
— А Вы что пьете? — интересуется кентавр.
— Вино. Зулкибарское.
— А Кентаврийского нет?
— Откуда оно у меня? Вы же его на экспорт не поставляете.
Иксион кивает с серьезным видом и сообщает:
— Начнем. Ну, тогда водку. Ваше зулкибарское вкусное, конечно, только очень уж слабенькое.
Не успеваю наполнить бокал, как в кабинет влетают взъерошенные Терин и Мерлин.
Терин, несмотря на несвойственную ему порывистость движений, сохраняет на физиономии маску высокомерия, Мерлин же, напротив, судя по всему, готов метать громы и молнии. Лицо у него красное, глаза вытаращены, а ноздри раздуваются.
— Выясняли отношения? — интересуюсь я и лью им в бокалы водку. Магам явно необходимо расслабиться.
— Нет! — рычат хором и демонстративно рассаживаются по разные стороны стола.
Тут же в помещении возникает Кардагол. На его физиономии мечтательная улыбка. И двигается он к столу как-то по-кошачьи плавно.
— Что, время с пользой провел? — ядовито спрашивает Мерлин. Кардагол посылает тому ласковый и чуть недоуменный взгляд.
— Не понимаю, о чем ты, — произносит он и сам тянется за бутылью с вином. Ну, хоть кто-то меня поддержит.
— У меня мало времени, — хмуро сообщает Терин и косится в сторону тестя.
— А я надолго не задержу, — заявляю я и радостно улыбаюсь, — выпьем немного, поговорим, и бегите, кто куда хочет.
— О чем поговорим? — интересуется Иксион, элегантно взмахнув рукой с зажатой в ней бараньей ногой.
— Обо всем! — отвечаю я, — только сначала выпьем.
В тишине поднимаем бокалы. Молча салютуем и выпиваем. Тут же подливаю всем еще. Мне они трезвые сегодня без надобности. Сидим минут десять. Пьем. Закусываем понемногу.
— А я от трона отказался! — сообщаю я.
Обвожу присутствующих взглядом. Кардагол продолжает мечтательно улыбаться. Терин и Мерлин глядят на меня с одинаково ошарашенным выражением на лицах, Горнорыл хрюкает, опустив голову. И лишь на лице Иксиона понимание и поддержка.
— И как Ханна на это отреагировала? — медленно проговаривает Терин.
— Отлично! Она этого и хотела. Я теперь — безработный король! Давайте за это выпьем!
Поднимаю бокал. Поддерживает меня, опять-таки, только кентавр. Остальные продолжают сидеть и рассматривать меня, как какую-то редкостную и любопытную пакость, вроде гусеницы необычного окраса.
— А Аннет? — тихо спрашивает Кардагол, — она с твоим решением согласна?
О чем это он? Она-то здесь причем?
— Согласна, наверное. А почему я должен интересоваться ее мнением? Это мое решение. Я считаю, что так лучше.
— Повезло тебе, — бормочет князь Эрраде, — вот бы я Дусе сказал — собирайся, я тут от княжества отказался. А она мне в ответ: «да, дорогой, как скажешь».
Изо всех сил пытаюсь представить себе эту картину. Понимаю, что да, такое могло произойти, только подобный диалог между князем и княгиней был бы продолжен следующим образом: «подай мне, ептыть, вон ту коробочку. Я сложу в нее то, что от тебя сейчас останется». Не могу удержаться от смеха и на недоуменный взгляд Терина поясняю, что мне сейчас представилось.
— Нет, — вдруг произносит слегка окосевший Мерлин, — она сказала бы так: «Любимый мой, удел женщины — покорность. Любое твое решение для меня в радость. И если ты…».
Здесь начинает ржать Иксион. Громко так, с повизгиванием и похлопыванием себя по бокам.
Пользуясь паузой, вновь всем наливаю.
— Я в отношении Ллиувердан даже представить подобное не могу, — вдруг с тихой печалью в голосе проговаривает Кардагол.
— Я вот хотел спросить, — интересуюсь я, — а зачем она тебе вообще нужна? Тебе было плохо с фрейлинами?
— А это не твое дело, Вальдор, — заявляет Повелитель времени. Лицо его мрачнеет.
— А мне тоже интересно, — вмешивается Терин, — по сравнению с ней даже моя Дуська золото — а не женщина.
— А ты Терин — вообще получаешь удовольствие от страданий, как я погляжу, — басит гном.
Князь мгновенно напрягается, но тут же на его лице появляется озорная ухмылка.
— Ага, — говорит он, — в этом есть своя прелесть. Особенно когда хлыстом по морде. Горнорыл, ты попробуй. Вдруг понравится? Хочешь, я тебе это прямо сейчас организую?
Горнорыл поднимает вверх палец и машет им перед лицом князя.
— Но-но! Ты мне тут не хулигань. И вообще, не смог нормальную жену в свое время выбрать, как мы с Вальдором, так нечего теперь завидовать.
— Зато мне с ней не скучно! — парирует Терин.
— Нам с ней тоже не скучно, — произношу я, — но это не повод для того, чтобы на ней жениться.
— Знаешь, что! — фыркает Терин, — Ты в свое время был очень близок к этому!
— Да, — говорю, — но мне удалось избавиться от этого счастья. И вообще, друзья, вы что-то мало пьете. Кстати, Кардагол, твоя драконица в постели хоть хороша?
— Умопомрачительна, — вздыхает маг.
Замираем, пытаясь себе это представить.
— Моя тоже ничего, — вдруг грустно произносит Иксион, — особенно, если я на ее месте представляю Вальдора.
Давлюсь вином, откашливаюсь. С ужасом смотрю на кентавра. А у самого перед глазами картина, страшнее не придумаешь. Стою, согнувшись, над столом. А надо мною конь этот. Со стразами на копытах.
— Я бы на это посмотрел, — задумчиво проговаривает Терин.
— Это — извращение! — выкрикивает Мерлин и бьет ладонью по столу.
— Любопытное было бы зрелище, — с улыбкой, ласково поглаживая пальцами бокал, произносит Кардагол.
Горнорыл просто хрюкает, не в силах выговорить что-то связное.
— Все так серьезно? — жалобно спрашиваю я. Ну и как мне себя теперь с ним вести?
— Да, — продолжает Икисион, — при этом я ласково хлопаю тебя по попке.
Кажется, меня уже тошнит.
— Это физически невозможно, — вдруг произносит Терин, — как ты можешь хлопнуть Вальдора по попке, если ты в это время его… хм… любишь?