— Я провожу?
— Не нужно.
Кир целует меня торопливо, проводит ладонью по моей щеке и убегает.
А я остаюсь. В сомнениях и в смятении. Мне страшно.
«Проводи меня к нему!»
Вздрагиваю и задаю глупый, но необходимый вопрос:
— Кто здесь?
И тут же слышу ехидное:
«Я здесь».
На диван напротив меня, цепляясь когтями и оставляя зацепки на голубой атласной ткани, карабкается черный котенок. Усаживается и начинает, щурясь, меня разглядывать.
«Да, это я с тобой разговариваю! Нечего ресницами хлопать».
— Кто я? Кошка?
«Да, я Кошка. А ты откуда знаешь?»
— Догадалась, — буркаю я.
«Отнеси меня к смешному белобрысому эльфенку!»
Смотрю на эту мелкую нахальную живность в задумчивости. Странные вещи творятся в последнее время. Вот и животные со мной заговорили…
«Отнеси меня, глупая женщина!» — требовательно повторяет котенок и шипит, показывая зубки.
— Зачем? — туповато спрашиваю я.
«Мне он нравится».
— Он плохо себя чувствует.
«Я знаю!»
Вздыхаю, встаю, хватаю животное за шкирку, после чего оно начинает размахивать лапами и шипеть:
«С ума сошла? На руки меня возьми!»
Беру эту гадость в ладони, аккуратно поддерживая ее под пузико.
«Пошли, — командует Кошка, — быстро».
— Страшно представить, что из тебя вырастет, — бормочу, послушно открывая двери.
Котенок только высокомерно поднимает морду.
Не успеваю выйти в коридор, как рядом со мной появляется Кардагол с обычной своей ласковой ухмылкой на лице.
— Позвольте сопроводить Вас, Ваше величество?
Смотрю на него с недоверием.
— По-моему, Вы должны были сопровождать Кира в лагерь.
— Так я сопроводил, — ухмыляется маг, — мне там делать пока нечего, а вот охрана Вашего величества — дело первостепенной важности. Так Вы позволите?
— Позволяю.
Кардагол берет меня под руку.
— Прогуляемся? Или Вас перенести?
— Прогуляемся, — вздыхаю я.
— Конечно, в Вашем состоянии полезно. А что это Вы такое, хотелось бы поинтересоваться, держите?
«Сам ты „что“!» — шипит Кошка.
— Да, это внучка Ваша, уважаемый Кардагол, дочка Василисы, — поясняю я.
— Оч-чень интересно, — бормочет маг, — а почему я ее слышу?
«Меня все слышат, дедуля!» — заявляет котенок, и на морде у него появляется такая же улыбочка, которая только что исчезла с физиономии его «дедушки».
— Ее зовут Кошка. И она хочет навестить Шеоннеля, — рассказываю я.
«Я не нуждаюсь в переводчиках!» — высокомерно роняет Кошка.
— А еще это на редкость хамовитое существо, — продолжаю я, — которое, наверное, давно не получало от своего папы Василия.
Кошка только фыркает.
— Дай-ка мне ее посмотреть! — заявляет Кардагол, и тут же хватает котенка за шкирку.
— Мяуууу! — орет Кошка.
— Хм, — бормочет Повелитель времени, — очень странно. Ничего из ряда вон выходящего я не вижу. Наверное, все же кровь такая.
«Я сказала „мяуууу“!» — верещит котенок и пытается когтями достать своего дедушку.
— Забирай эту мелкую пакость! — говорит Кардагол и сует мне в руки взъерошенное животное.
— Я все маме расскажу, — мстительно заявляет Кошка, взбираясь мне на плечо, где она усаживается с удобствами и приступает к вылизыванию помятой шерстки.
— Прошу Вас, сударыни, — произносит Кардагол и распахивает передо мною дверь покоев Шеона.
Проходим в спальню. Вижу — лежит братишка на кровати, бледный, но улыбается. А рядом с ним пристроился Вайрус-Свисток. Мальчишка хохочет и размахивает руками.
Шеоннель поднимает на меня взгляд.
— Ханна?
— Привет, дорогой.
Вайрус тут же испуганно сжимается.
— Я тебе тут внучку Кардагола принесла, — заявляю я, протягивая брату котенка.
— Жду не дождусь, когда у моей внучки кузенчики появятся, — бормочет за спиной Кардагол. Делаю вид, что его не слышу. Котенок спрыгивает на кровать и, переваливаясь, направляется к лицу Шеона. Обнюхивает его, щекоча усами. Эльфенок чихает.
«Он мне подходит! — заявляет Кошка, — я буду жить с ним».
— Ой! — восклицает Вайрус, — какая киска! Я тоже такую хочу!
«Ты еще маленький!» — фыркает котенок.
— Кто бы говорил! — возмущается Вайрус.
Смотрю на наблюдающего за этой сценой эльфенка. Его улыбка становится широкой и солнечной.
Кардагол обнимает меня за талию и шепчет на ухо:
— Пойдем, невестушка, мы им мешаем.
Киваю и оказываюсь в своем кабинете. Теперь я точно знаю, что брат будет жить.
Глава 8
ВальдорРебра и в самом деле болят, чтоб их. Стоило лечить одно ранение, чтобы тут же заполучить следующее. Ну, что на меня нашло? Старый дурак. Двадцать лет в трактирах не дрался. Нет, чтобы вернуться в склеп, вызвать Каро, дать ему указание проверить эту птичку певчую. Нет, мне непременно нужно было влезть самому!
— Вальдор, больно? — тихо спрашивает кентавр, пытаясь заглянуть мне в глаза.
— Отстань! — рычу я.
— Зачем ты так со мной… — вздыхает Иксион, отходя в сторону, — я хотел помочь.
Нашлись мне тут помощники!
— Я спать ложусь, — заявляю, укладываясь в своем гробике, — И тебе рекомендую. Завтра у нас трудный день.
— Почему? — тут же интересуется кентавр. Судя по звукам, он в это время пытается примоститься где-то на полу. Бедняга. У меня хоть обшивка гроба мягкая. И подушечка под головой.
Бросаю подушкой в Иксиона.
— На! Возьми! Может, хоть немного удобнее будет.
— Спасибо, — бормочет он.
— Завтра сложный день, потому что пора ставить ушастых на место. Обнаглели, — поясняю я.
— Понятно, — вздыхает Иксион.
— И не обижайся на меня, — добавляю после двух минут борьбы с собой, — пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть.
— Я понимаю, — шепчет герцог, после чего я с чистой совестью засыпаю.
Проснувшись, обнаруживаю, что кентавра рядом нет. На полу стоит корзинка с едой. К яблоку булавкой приколота записка: «Не скучай. Скоро буду. Икси». Рву записку в клочья. Тихо зверею. Какой он мне Икси?! Не может же он всерьез считать, будто я могу быть с ним близок? В какой угодно форме! Я — человек, мужчина! А он — конь и тоже мужчина. За кого он меня принимает?!
Я такого даже представить себе не могу. Это отвратительно! Да, кстати, что тут у нас? Угу…
Через полчаса, после того, как я подкрепился, жизнь уже не кажется мне чем-то омерзительным и непристойным. Все ничего, и склепик уютный. Родственники, опять-таки, рядом. Только вот скучно. Я-то с ними поговорить могу, а они со мной — увольте.
И только я начинаю обдумывать, чем бы мне таким полезным заняться, в моем временном кабинете появляются Иксион и Шеоннель. Причем мальчик мой бледен настолько, что это заметно даже в полумраке. И еще он, кажется, осунулся. Да, что забавно, на плече у него сидит черный котенок с белыми усами.
— Папа! — восклицает Шеон и обнимает меня.
А у меня дыхание перехватывает, и потому я чуть отстраняю сына, смотрю на него и улыбаюсь.
«Ну, и что ты пялишься? — вдруг слышу я недовольный голос, — мальчик тебя папой назвал. Ты что, не рад?»
— Вальдор, не пугайся, — торопливо проговаривает Шеон, — это Кошка. Мое магическое животное. И… Я так понял, ее все слышат.
Хмыкаю. Хорошо, что не белочка.
— Что ты здесь делаешь, Шеон?
Эльфенок недоуменно оглядывается на Иксиона, стоящего чуть поодаль, хмурого и недовольного.
— Но Икси сказал мне, что тебе нужна иллюзия.
«Этот невоспитанный конь вытащил мальчика прямо из постели! — тут же поясняет Кошка, — а ему после того, что случилось, нужно отдыхать!»
— Что случилось?
Шеоннель опускает глаза.
— Много, что.
«Он пытался убить Иоханну, а потом хотел покончить с собой, но он не виноват!» — заявляет Кошка и тут же принимается вылизывать лапу. Вроде как мне послышалось, и она здесь ни при чем.
— А сколько сейчас времени? — интересуюсь я, потому что произнести еще что-либо цензурное у меня выдержки не хватает.
— Час пополудни, — отвечает Иксион.
Так, дыхание почти в норме, поэтому могу выдохнуть:
— Хорошо же я поспал… Так что, все-таки случилось?
Выслушиваю от Шеона, перебиваемого Кошкой, краткую версию событий. Слушаю внимательно, иногда лишь проговариваю что-то вроде: «Ага… Рахноэль… Аккилея… Ага».
— Вальдор, все в порядке? — вдруг обеспокоено спрашивает Иксион.
— Да-да, все хорошо. Все прекрасно. Сынок, ты не мог бы наложить на меня иллюзию, скажем, лакея. Очень хочется прогуляться, ноги размять.
— А то ты вчера не размял! — вдруг заявляет кентавр, но я кошусь на него предостерегающе, и это непарнокопытное замолкает.
— Вальдор, ты уверен? — обеспокоено спрашивает Шеон.
Улыбаюсь.
— Конечно, сынок. Я полностью в этом уверен.
Поворачиваюсь лицом к кентавру.
— Спасибо, Иксион, за то, что надоумил. Я постоянно забываю о возможностях магов.
Иксион кивает, но как-то неуверенно. Кажется, он уже сомневается в правильности сделанного. А поздно.
— Давай, Шеон. Я готов.
Шеоннель мурлычет что-то по-эльфийски, но так тихо, что слов я не разбираю.
— Что? — спрашиваю. — Все?
Кивает.
— И кто я теперь?
— Какой-то слуга. Прости, Вальдор, я в них не разбираюсь. Сделал то, что вспомнил.
— Чудненько, — говорю, — пойду, прогуляюсь.
— Только не через парадный! — кричит мне в спину Шеоннель.
— Сам знаю, — буркаю я, радуясь тому, что уже повернулся к нему спиной, и мою смущенную физиономию не видно. Я и забыл, что через парадный мне сейчас нельзя.
Бодренько выбираюсь на улицу. Стражники у входа обмениваются непонимающими взглядами, но остановить меня не пытаются, решив, по всей видимости, что раз уж этот слуга сюда забрался неизвестным науке образом, значит, так и нужно. Надо будет с Колей опять разъяснительную беседу провести. О магии и особенностях ее применения. Постоянно он о ней забывает! Ну не первый же год служит.
Понятия не имею, почему нелегкая понесла меня сразу в южную часть замка. Хотя нет, предполагаю. Видимо, ночное происшествие с менестрелем настолько меня взволновало, что мне очень хотелось продолжить разбирательства с ушастыми.
Иду, в общем, никого не трогаю. Прогулочным таким шагом, по сторонам смотрю. И старательно уговариваю себя не думать о том, что один из моих детей пытался убить другого, а потом чуть не покончил жизнь самоубийством. Так стараюсь, что у меня, кажется, дым из ушей уже идет. То ли от стараний, то ли от ярости.
— Эй, малый! — слышу я краем уха. Интересно, кого это.
— Я к тебе обращаюсь!
Хм, кто это там рявкает? Ой, да неужели это мой дорогой и любимый борэль Налиэль? Кому это он? Ах, мне.
Хм, что там нужно говорить в этих случаях?
— Слушаю, — брякаю я.
Брови Налиэля ползут наверх, отчего его удлиненное лицо становится каким-то неестественным.
— Поди сюда.
Следуя вежливому приглашению, вхожу в спальню эльфа. Оглядываюсь с неудовольствием. Ханна могла бы ему и что-нибудь победнее отвести. Надо будет определить какое-нибудь скромно обставленное помещение для таких целей. С щелями и мышами. Специально для дорогих гостей. Нечего баловать.
— Помоги мне переодеться, — небрежно брякает ушастый и начинает снимать с себя брюки. Да, что же это такое творится?! Во что превратился мой дворец?! Да, это какой-то вертеп разврата! К счастью, вовремя вспоминаю о том, что и меня обычно присутствие слуг в такие моменты не смущает. Теперь будет.
— Да, сударь, — бормочу я.
Налиэль кидает мне рубашку.
— Держи.
— Ааааль! — слышу я откуда-то с кровати и вздрагиваю. Или мне показалось, или что? — Аааль, ты вернешься?
— Твой сын не справился, Лиа. Нужно что-то делать, — с неудовольствием проговаривает эльф.
Мои пальцы сжимаются, сминая дорогую тонкую ткань.
Вижу, как одеяло на кровати шевелится, и из-под него, оттуда, где обычно располагаются ноги, высовывается очаровательная темноволосая головка. Коротко стриженная, темноглазая, брови вразлет. Губки маленькие и пухлые.
— Аль, ты же знаешь, что моей вины здесь нет! — произносит Лиафель и улыбается, — ну иди ко мне.
— Мне некогда, — бормочет эльф, — эй, парень, рубашку.
Я трясущимися руками помогаю гаду остроухому застегнуть манжеты.
— Да что ты делаешь?! — вдруг рычит он и отвешивает мне оплеуху, — Ты оторвал пуговицу!
И как я руку ему не оторвал?
— Я прикажу тебя наказать! — продолжает Налиэль.
Я улыбаюсь. Молчу и улыбаюсь, понимая, что скажи я хоть слово, или даже сделай движение, и плотину сорвет. И тогда слуга безродный попытается убить капитана Зеленой стрелковой стражи Альпердолиона. И не факт, что у слуги это получится, потому что капитан этот — маг, как и его любовница.
Наливай злобно меня разглядывает, видимо решая, сейчас ему воплотить в действие свою угрозу или чуть позже.
Наклоняю голову.
— Ваше право, — бормочу себе под нос. Все же молчать столько времени — тоже невежливо. А я, вроде бы, на неприятности нарываться не собирался. Хотя зачем я пошел в южное крыло?
— Или я сам это сделаю, — вдруг задумчиво проговаривает эльф, — заодно пар сброшу.
Хм…
— Борэль Налиэль, прошу прощения, что-то произошло?
Вздрагиваю и оборачиваюсь. В дверях спальни стоит Гарлан. На лице почтение.
— Этот слуга дурно воспитан, — высокомерно проговаривает эльф.
— Я займусь этим, — тут же отвечает управляющий. После чего он быстро подходит ко мне, хватает меня за шкирку (буквально!) и выволакивает в коридор. И уже там, когда дверь покоев Налиэля закрыта, Гарлан бережно меня отряхивает и шепчет:
— Ваше величество, я Вас умоляю, будьте осторожнее.
— К-как ты узнал, что я там? И что это я? — бормочу, удерживая рукой так и норовящую упасть челюсть.
Гарлан загадочно улыбается.
— Вас ждут в Вашем фамильном склепе. Ее величество Иоханна, Их светлости Терин Эрраде с супругой и Кардагол Шактигул Кайвус с сыном. Возможно, будет кто-нибудь еще.
— Гарлан, друг мой, скажи честно, ты волшебник? — спрашиваю, морщась и потирая отбитую ретивым длинноухим щеку.
— Нет, конечно, Ваше величество.
— А как ты, все-таки, меня узнал?
— Просто я давно служу Вам, государь.
Вот так все просто. Он давно мне служит.
Даю себе слово на будущее больше внимания уделять слугам. Направляюсь к склепу. Даже и не знаю, удалась моя разведка или нет.
А вот и место временного пристанища. Погода стоит чудесная. Пахнет травой и какими-то цветочками.
У входа в мою усыпальницу стоят два остолопа с секирами. Стражу из себя изображают.
Спокойно, насвистывая, двигаюсь к двери.
— Стоять! — вдруг говорит одна из этих статуй в форме.
— С чего вдруг? интересуюсь я.
— Вход закрыт!
— Ребята! Ну, вы ж меня видели. Я недавно выходил!
— Неважно!
— Как это неважно? — удивляюсь я, — если меня один раз впустили, значит, и второй можно.
— Велено не пускать.
Тихо смеюсь. Идиотизм, право слово.
— Хорошо, тогда позовите принца Шеоннеля.
— Не велено.
Хм, это уже не смешно.
— А кого велено?
— Никого не велено.
— А мне очень туда нужно.
— Не велено.
Стою, смотрю на этих чудиков и понять не могу — радоваться мне или огорчаться. Исполнительные — плюс. Туповатые, сами понимаете, не очень хорошо.
— Хорошо, — говорю, — давайте сделаем так. Те, кто сейчас внутри, меня звали, но забыли об этом вас предупредить. Это понятно?
Переглядываются и кивают.
— Дайте мне подойти к двери, открыть ее и прокричать, что мне нужен Шеоннель. Пойдет?
— Его высочество Шеоннель, — поправляет один из служивых.
— Конечно, — соглашаюсь, — Его высочество, кто бы спорил. Разрешаете?
Пока они переглядываются, открываю дверь и кричу:
— Шеоннель!!!!
Тут же передо мной с недовольным «Что надо?» появляется рыжая всклокоченная голова.
— Дусь, пусти.
— Ты кто?
— Кто нужно. Нашли, тоже мне, место для сборищ. Мы, кстати, вчера с тобой так и не расплатились.
На дуськином лице отражается раздумье.
— Заходи.
Спускаюсь вниз. Факелов в склепе стало больше, да и разумных тоже. Кроме обозначенных Гарланом здесь присутствуют также Лин, Саффа и Горнорыл.
— Все нормально, это Вальдор! — объясняет княгиня Эрраде, усаживаясь возле одного из гробов моих предков. Иоханны Первой, если точнее.
— Я сниму иллюзию, — торопливо проговаривает Шеоннель.
Бормочу в ответ:
— Да уж, пожалуйста.
Оглядываюсь. Все удобные места уже заняты. Со вздохом устраиваюсь в собственным гробу. Усаживаясь поудобнее, делаю заявление.
— Я видел Наливая. У него в комнате Лиафель. Они любовники.
Кошусь на сына. Тот изо всех сил делает вид, что его это не касается.
— Удивляюсь тебе, Валь, — тут же встревает Дуська, — как ты умудрился жениться на такой стерве?
— Да, кто бы говорил! — немедленно начинаю возмущаться я.
Князь притягивает к себе супругу, целует ее в макушку и, с улыбкой, проговаривает:
— Дуська не стерва.
— Вот-вот, — бормочет Дульсинея.
— Иногда язва, — продолжает Терин, — порой взбалмошная идиотка. Но не стерва, это факт.
— Я тебя за идиотку три часа любить не буду, задница некромантская, — бормочет княгиня Эрраде, но князь лишь крепче прижимает ее к себе и смеется.
— Какая занимательная беседа! — вмешивается Кардагол, — но не могли бы Вы отложить ее на другое время?
— Завидуешь, котик? — тут же начинает ехидничать Лин, ласково обнимающий мою придворную волшебницу.