Опыт истории показывает, что отсутствие открыто предъявляемых целей, подмена их популистской демагогией означает на деле сокрытие подлинных целей, носящих настолько антигуманистический и антинародный характер, что их необходимо скрывать как можно более тщательно. Вот почему мы заявляем "Нет!" любой демагогии и требуем обсуждения целей по существу, исходя из реальности и построения программ, исходя, в свою очередь, из этих реальных целей, т. е. системно, концептуально.
Сокрытие целей возможно также и за счет отказа на словах от концептуальности как от принципа. В этом плане разговор о приверженности мировому опыту, живом творчестве масс может легко быть использован для того, чтобы как можно дольше не предъявлять обществу моделей его развития. На деле "живое творчество масс" может быть лишь необходимым моментом, связанным с переходным периодом, периодом становления концепций и выявления реальной расстановки общественно значимых сил.
При формировании целей мы считаем крайне важным исходить из генетических свойств "системного Я" советского общества. В этом отличие нашей программы не только от радикальных утопий демократов, но и от основных международных концепций развития СССР.
К сожалению, даже лучшие из международных программ исходят из гораздо большей близости нашего общества к западному, нежели это имеет место в реальности. Вот почему ряд западных рецептов, подхваченных с огромным энтузиазмом нашими демократическими силами, может дать самые непредсказуемые результаты.
Таким образом, наш принцип подхода к построению программ реформ состоит в опоре не только и даже не столько на зарубежный опыт, сколько на собственный культурно-исторический опыт нашей страны. Заимствовать при этом мировой опыт мы считаем возможным лишь в той части, в какой он может быть реально нами освоен.
Принцип преемственности должен быть сохранен, накопленный потенциал – использован в полной мере.
Система не может быть объектом восхваления или поругания. Она – реальность. И ее потенциал следует изучать и использовать. Поскольку в предшествующий период общество было информировано лишь о недостатках, упущениях, отставаниях и преступлениях, у него сложился неадекватный образ самого себя и своих возможностей. Объективно это было неизбежно, поскольку выбить его из спячки застойного времени можно было только информационным шоком. Но издержки оказались во многом неоправданно велики, так как сама технология шока была неверной. В результате общество перешло из крайности в крайность, возникли новые ложные стереотипы, через которые в очередной раз необходимо прорываться.
В связи с этим мы ставим вопрос о прорывных направлениях, лидирующих предприятиях, высокоэффективных фрагментах, существующих во всем народнохозяйственном комплексе, опережающих научно-технических разработках, существующих наряду с действительно глубоким отставанием. Это необходимо для того, чтобы определить ресурсы системы.
Мы по-новому ставим вопрос о государстве. В предшествующий период государство подавалось обществу в качестве врага. Это недопустимо. Государство – это основа выживания в сложно построенном обществе. Сильное государство – это основа любого развития. Только обладая глубоко расщепленным сознанием, можно одновременно говорить об опыте новых индустриальных стран и вести войну законов. Все вопросы стратегии могут быть решены только под воздействием государства. Бюрократическая анархия застоя, усиленная перестройкой – это путь в никуда. Не может быть процветающих граждан в слабом, полуразрушенном государстве. Сила государства отнюдь не в его свирепости, а в его способности проводить в жизнь реальный стратегический проект в интересах общества.
В своей программе мы обсуждаем поэтому вопрос о новых функциях государства, соответствующих новым целям СССР как системы, а также о тех условиях, при которых государство становится эффективным "мотором" системы, двигающим ее к новым целям.
Во всем комплексе вопросов мы исходим из ориентации на становление в нашей стране инициативного политического центризма. Это – не политизация, а условие для того, чтобы система не потеряла устойчивости. До сих пор общество существовало в политической формуле: радикальные левые, ортодоксальные правые и балансирующий, ищущий компромисса, играющий на противоречиях центр. Такая политическая линия далее невозможна. Инициативный центризм – это не умеренность, не компромисс, это своя программа, свое лицо, свой образ действия. Ни в экономике, ни в политике, ни в философии инициативный центризм не теряет себя. Он видит новый тип общества – между консервативным традиционализмом и радикальным индустриализмом, он видит новый тип экономики – между потребительским обществом и "уравниловкой", он видит новый тип политики – между популизмом и тоталитаризмом. И он готов предъявить обществу новые цели и активно действовать ради их реализации, ради их воплощения в жизнь.
Предлагаемая программа и есть для нас очередной шаг в политической консолидации всех сил, ориентированных на реальность и действие, на спасение страны и государства.
Вопрос о государственном устройстве Союза ССР, о типе государственного пространства, в котором может осуществляться прорыв в завтра, для нас очевиден. Это федерализм, отвечающий мировой практике и нашим традициям. Однако на сегодняшний день его основным условием является наличие у страны целей и перспектив. Никто из субъектов федерации, естественно, не согласится на совместную деградацию. Сначала – обоснованная программа развития, дающая четкие ориентиры, потом – надпартийный блок инициативных центристских сил как политический стержень подобной программы. И после этого – нормальное федеративное государство. Вот три этапа, необходимых для становления СССР как нового системного целого. В данной программе мы делаем шаг в сторону выполнения задач первого этапа. Вне этого рано обсуждать второй и тем более третий этапы. Вот почему мы здесь выносим за скобки проблему будущего устройства Союза.
1.3. Социально-психологические и культурно-исторические особенности СССР как системы
Левые радикалы выдвигают сегодня идею построения общества потребления в кратчайшие сроки. Без нравственной национально-исторической и научной оценки обществу подбрасывают корейский, японский, германский, бразильский, турецкий и другие сценарии различных "чудес". Но чудес – не бывает. Отказ от нравственно-народного и исторического самоопределения и выбора – это путь в никуда. Идет пустое жонглирование словами.
Впрямую ощутив сопротивление народа ломке традиционных устоев жизни, левые радикалы заявляют, что капитализм – это "реальный социализм". Одновременно правые начинают все более и более решительно говорить о "наведении порядка", "призывать к ответу", активизировать в обществе ностальгию по эпохе застоя.
Социалистический выбор фигурирует и в стратегии позиционного центризма, который провозглашает то "шведский", то "гуманный" социализм, то "социализм с человеческим лицом".
При этом никто не желает переходить от знаков к реальности, обсуждая реальные цели и исторический опыт страны. Всякий выход из тяжелого системного кризиса для любого общества любой страны, любого политического уклада одинаково связан с сильной духовной идеей, обеспечивающей формирование всего спектра стимулов, интересов и потребностей, идеей, покрывающей своей легитимностью социальные издержки при выходе из тупика. Эта идея и есть источник любого "чуда", она – мотор любой серьезной реформы. И в этом смысле история нашей страны знает много чудес, как до, так и после Петра Великого. Экономическая реформа в нашей стране всегда шла благодаря духовной энергии народа, направленной на подвижнический, нравственно осмысленный и за счет этого необычайно эффективный производительный труд. О том же свидетельствует и практика других народов, как европейских, так и народов новых индустриальных стран. Их ученые и политики прямо заявляют сегодня, что миф о наличии единых универсальных рецептов "чуда", миф о спасительности различного рода "планов Маршалла" рассчитан на оболванивание людей и на отказ от живого опыта истории этих народов.
Так о какой же идее можно говорить сегодня как о предпосылке прорыва для нашей страны?
Для того чтобы понять это, нужно внимательно вглядеться в историю, если, конечно, мы не хотим повторить ошибки, которые в свое время приводили к самым темным ее периодам. Красной нитью через историю проходит идея коллективизма, идея служения стране, обществу, миру. Идея – жесткого разделения любых деяний на праведные и неправедные, идея – презрения к стяжательству, неправедному богатству, идея коллективного спасения и коллективного выживания, идея – приоритета качественных показателей жизни ("благо") над количественными ("сытость"). И только на этой основе идея – сверхнапряженного подвижнического труда. Все это родилось не вчера и не 73 года назад.
В основе продуктивного заимствования у Запада должно лежать соотнесение типов традиционных религий данного общества и типов экономических механизмов, наилучшим образом стыкующихся с ними, типов культур в широком смысле слова и типов экономик, типов гражданского потребления и производства, распределения и жизни.
Советский тип культуры – это особый сплав, который следует тщательно изучать, с тем чтобы добиться необходимых сдвигов в кратчайшие сроки. Разрушить этот тип культуры, этот способ думать и чувствовать и создать новый, западный, со своей спецификой, со своими "против" и "за" уже не удастся. И к построению реформы сегодня мы можем идти лишь исходя из того, что имеем. Либо в этой духовной органике страна сумет найти себе путь, либо она погибнет. Если под этим движением подразумевается "социализм", значит, он будет эффективен в плане прорыва. Если такую модель предложит другой политический проект – победит он.
Для нас в программе важно определить, имеет ли шансы такой духовный проект (как бы он себя идеологически ни представлял) на успех с точки зрения тенденций в развитии мировой цивилизации. При этом мы рассматриваем не вчерашний, а ее завтрашний день. А "завтра" мира связано с экоразвитием, с постиндустриализмом, а не с движением в сторону "общества потребления". Как это ни парадоксально, но шанс на успех духовных проектов сегодня гораздо выше, чем в 1917 г. Мы констатируем, что в сложившихся условиях "чудо" для СССР возможно при минимальных издержках именно на пути прорыва в лидеры мирового развития, построения цивилизации нового типа.
1.4. Нравственные ограничения
Есть нравственные ограничения, за пределами которых, – нашей точки зрения, начнется разрушение СССР как системы особого типа.
Первое. Абсолютно неприемлемой ценой за любые, даже самые прогрессивные преобразования, является для нашего народа гражданская война. Все более откровенные призывы радикалов к использованию этого крайнего политического средства преступны. Надежды на то, что удастся переболеть гражданской войной низкой интенсивности, утопичны. Анализ и наших, и зарубежных специалистов показывает, что перенос вооруженного конфликта внутрь страны, раскол армии неминуемо приведут к невиданным в истории человечества разрушениям.
Второе. Необратимую цепную реакцию разрушительных явлений, во многом непредсказуемых, вызовет и потеря политической, экономической и культурной независимости страны. Либеральные демократы и у нас, и на Западе имеют по этому вопросу противоположное мнение, перенося на нашу почву реалии, например, современной Европы. Такой перенос если и правомерен, то по отношению к очень небольшой части СССР. Основная часть населяющих страну народов на равных правах принята в "европейский дом" не будет, а потерю независимости от богатых соседей не перенесет.
Третье. Мы утверждаем, что для подавляющего большинства населения неприемлемым условием является безработица и нужда части общества как узаконенные и широкие социальные явления. Не вдаваясь в философские оценки уравнительной психологии, которую многие считают архаичной и реакционной, мы не можем не признавать реальность: эта психология, вытравленная на Западе за 300 лет господства рыночной экономики, глубоко укоренена в сознании советского народа и рождена его тысячелетней историей, а вовсе не утопией марксизма. Даже если отбросить чувства солидарности и сострадания, холодный расчет показывает, что устойчивого общества при погружении трети населения в нищету создать в СССР не удастся – оно будет сметено взрывами социального мщения и новыми левыми радикальными движениями.
Четвертое. Наконец, на основании изучения международных тенденций и криминологического анализа нашего общества мы утверждаем, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы средствами политической власти овладела организованная преступность. Огосударствление мафии, предоставление ей возможности формировать социальный и экономический порядок станет трагедией не только нашего народа, но и всего человечества.
Из всего множества целей следует рассматривать с точки зрения инициативного центризма только те, которые учитывают перечисленные выше ограничения. Известный тезис о том, что "нравственно то, что эффективно", мы отвергаем. В конечном счете, как показывает исторический опыт нашей страны, эффективным оказывается лишь то, что нравственно.
Нравственность для нас есть один из важнейших ресурсов системы, без которого она развиваться не может.
1.5. Учет стартовых условий при определении целей для СССР
Существует целый ряд так называемых "стартовых" условий, которые во многом предопределяют осуществимость целей.
К их числу мы относим:
Первое. Территория страны, ее природно-климатические условия, минеральные и экологические ресурсы. Это диктует реально достижимый средний уровень потребления. Доступа к иным источникам ресурсов, получаемых путем неэквивалентного обмена, у нас нет и не будет. В то время как уровень потребления так называемых развитых стран обусловлен именно неэквивалентным обменом.
Второе. Трудовые ресурсы в широком смысле этого слова. Исследования показывают, что население страны с его традициями, привычками, ориентацией на социальную защищенность в огромном большинстве своем не сможет и не захочет "играть по правилам", которые приняло, например, население Тайваня или Южной Кореи. Кто-то называет это "развращенностью", кто-то "достижениями социализма" – суть не меняется. Интенсивное трудовое усилие в нашей социально-психологической реальности не может быть получено ни за счет страха быть выброшенным из общества, ни за "счет высокого вознаграждения. Здесь эффективны иные "механизмы".
Третье. Культура, порожденная православием и исламом, исключает возможность перехода к классической западной системе стимулов и мотиваций. Если социализм ставит ограничения с точки зрения способов трудовых мотиваций, свойственных азиатскому региону (отсутствует страх перед голодом, рефлекс безусловного повиновения и т. п.), то культурный традиционализм ставит серьезные препятствия на пути применения классических западных методов (отсутствуют традиции социал-дарвинизма, нет в целом вкуса к риску и конкуренции, войне всех против всех, к идее выживания в одиночку).
В совокупности второе и третье условия уже исключают перенесение методов копирования в нашу реальность как опыта развитых стран Запада, так и опыта новых индустриальных стран.
Четвертое. Специфическая структура системы народного хозяйства, которое отягощено огромным военно-промышленным комплексом, обладает изношенными основными фондами и надломленной инфраструктурой. С одной стороны, наша промышленность – это "ящерица" с "головой" в виде оборонного комплекса и "длинным хвостом", состоящим из предприятий, оснащенных оборудованием едва ли не начала этого века. С другой стороны, экономика в СССР является предельно жесткой системой. Где чуть ли не каждое предприятие – технологический монополист. И выключение его из системы разрушает ее по "принципу домино". А значит – нужна системная, целостная реформа всего промышленного "контура", проводимая государством по единому плану. Это – общемировая практика, но для СССР – вопрос стоит особенно остро.
Пятое. Объективная траектория развития нашего государства в течение многих столетий. Генетическую память системы нельзя ни изменить, ни переломить волевыми решениями, а можно лишь учесть при постановке реальных целей.
Шестое. Устройство современного мира и тенденции его развития.
Седьмое. Нынешний системный кризис страны.
Анализ совокупности приведенных объективных условий позволяет говорить о характере целей, которые могут быть поставлены и реализованы в СССР на нынешнем этапе его развития. Причем эти цели должны с необходимостью задействовать весь позитивный потенциал, в том числе и тот, который оказался раскрыт в результате перестроечного процесса. Без постановки целей и жесткого проведения их в жизнь раскрытый перестройкой потенциал будет стремительно деградировать. Ведь в ходе перестройки оказались активизированными все силы общества, как созидательные, так и разрушительные. В этом и опасность, и конструктивные предпосылки к преодолению системного кризиса.
1.6. Седьмой сценарий
Мы сказали во вступлении о шести возможных сценариях развития событий в стране. Теперь настало время говорить о седьмом. Том, в котором заинтересованы все силы, ищущие альтернатив элитарному мировому порядку, все народы, обреченные этим порядком на роль народов второго сорта. В котором заинтересованы представители "новой волны" из числа тех, кто в начале перестройки ждал развития идеи цивилизации нового типа.
Итак, седьмой сценарий – это выход СССР в лидеры через нахождение своего пути к цивилизации нового типа. Для того чтобы иметь такую возможность, СССР должен пойти на большие издержки. Прорыв, а речь в данном случае может идти только о нем, потребует чрезвычайных усилий народа. Вместе с тем мы вынуждены констатировать, что сегодня страна уже не имеет благоприятно умеренных перспектив, к которым можно бы было идти без значительных перегрузок.