— Наверн не станет устраивать ничего опасного, Сэм.
— Не знаю, право, — ответил Ваймс, открывая дверцу. — Во всяком случае, нарочно наверняка не станет.
Он подтянулся и выбрался на крышу кареты, ухватившись за руку Детрита.
Карета катила себе. Солнце сияло. По обе стороны дороги тянулись капустные поля, насыщая воздух нежным ароматом.
Ваймс устроился рядом с Вилликинсом.
— Так, — сказал он. — Все держатся крепко? Тогда валяй!
Вилликинс щелкнул кнутом. Карету дернуло, когда лошади налегли на постромки, и Ваймс почувствовал, как они набирают скорость.
И все? Он ожидал чего-то более впечатляющего. Они двигались быстрее, да, но ничего волшебного в этом не было.
— Примерно двенадцать миль в час, сэр, — сказал дворецкий. — Неплохо. Они хорошо бегут без…
Что-то такое происходило с упряжью. Медные диски засверкали…
— Гляньте на капусту, сэр! — крикнул Детрит.
По обе стороны дороги капуста начала взрываться и взмывать в небо. Лошади бежали все быстрее…
— Я понял, капуста — это наше топливо! — заорал Ваймс, перекрикивая ветер. — А…
Он замолчал. Две передние лошади неторопливо поднимались в воздух. Две задние, у него на глазах, последовали их примеру.
Ваймс рискнул обернуться. Вторая карета не отставала. Он отчетливо видел розовое лицо Фреда Колона, на котором застыл немой ужас.
Когда Ваймс повернулся обратно, все четыре лошади уже оторвались от земли.
Их возглавляла пятая — огромная и прозрачная. Ее было видно только благодаря пыли да случайным солнечным бликам на невидимом крупе. По сути, это был образ лошади, скорость лошади, дух лошади, та ее часть, которая оживает в порыве ветра. Это была, можно сказать, Лошадь как чистая субстанция.
Почти все звуки замерли. Видимо, они не могли угнаться за каретами.
— Сэр? — негромко произнес Вилликинс.
— Что? — ответил Ваймс, у которого слезились глаза от ветра.
— Последнюю милю мы проделали меньше чем за минуту. Я засек время между придорожными столбами.
— Шестьдесят миль в час? Чушь какая. Карета не может ехать так быстро!
— Как скажете, сэр.
Мимо пролетел придорожный столб. Вилликинс услышал, как Ваймс вполголоса считает. Вскоре мелькнул еще один.
— Волшебники, а?.. — слабо сказал Ваймс и вновь уставился вперед.
— О да, сэр, — отозвался Вилликинс. — Могу ли я посоветовать, чтобы мы, оказавшись в Квирме, ехали напрямик?
— Там же сплошные рытвины.
— Я знаю, сэр. Но нам все равно, — заметил дворецкий, не сводя глаз с бесконечной дороги впереди.
— Ну ладно. Если не сбавлять скорости на ухабах…
— Я косвенным образом имел в виду тот факт, сэр, что мы вообще не касаемся земли.
Ваймс, осторожно ухватившись за поручень, посмотрел вниз. Колеса лениво вращались. Дорога превратилась в расплывчатую ленту. Впереди невозмутимо скакала призрачная лошадь.
— В окрестностях Квирма уйма придорожных трактиров, — сказал Ваймс. — Э… мы сможем остановиться на обед?
— И даже на завтрак, сэр. Впереди почтовая карета, сэр! Держитесь!
Маленькая черная коробочка на дороге становилась все больше. Вилликинс дернул вожжи, Ваймс увидел, как лошади встали на дыбы — и почтовая карета превратилась в исчезающую точку, быстро скрывшуюся в дыму горящей капусты.
— Ети столбы прям так и мелькают, — спокойно заметил Детрит.
Позади него на крыше кареты, крепко зажмурившись, ничком лежал юный Кирпич. Он никогда еще не видел, чтобы небо смыкалось с землей. Он с такой силой вцепился в медные поручни, что на них остались отпечатки пальцев.
— Может, притормозим? — предложил Ваймс. — Осторожно! Повозка!
— Колеса перестанут крутиться, только и всего, сэр! — крикнул Вилликинс, когда воз с сеном пролетел мимо и исчез позади.
— Попробуй слегка натянуть вожжи!
— На такой скорости, сэр?
Ваймс открыл окошко. Сибилла держала Юного Сэма на коленях и надевала на него шерстяной свитер.
— Все в порядке, дорогая?
Сибилла подняла голову и улыбнулась.
— Чудесная мягкая езда, Сэм. Кажется, мы довольно быстро едем.
— Э… сядь, пожалуйста, спиной по ходу, — попросил Сэм. — И держи Юного Сэма покрепче. Сейчас может тряхнуть.
Он проследил, чтобы жена пересела, закрыл окошечко и крикнул Вилликинсу:
— Давай!
На первый взгляд ничего не случилось. Дорожные столбы продолжали проноситься мимо.
Потом полет замедлился, и в полях по обе стороны дороги сотни капустных кочанов взмыли в небо, оставляя за собой дымный след. Призрачный конь исчез, лошади плавно устремились к земле и превратились из летящих статуй в скачущую полным галопом упряжку. Карету даже не тряхнуло.
Ваймс услышал короткий вопль, когда вторая карета просвистела мимо и свернула на поле репы, где наконец затормозила с устрашающим скрипом. И настала тишина, не считая стука падавшей капусты. Детрит успокаивал Кирпича, который выбрал не лучший день для того, чтобы завязать.
Жаворонок, паривший вне досягаемости капустных снарядов, распевал в небесной синеве. А внизу, не считая всхлипываний Кирпича, было тихо.
Ваймс рассеянно снял со шлема жареный капустный лист.
— Ничего себе, — с подозрительным бесстрастием произнес он, осторожно спустился и открыл дверцу кареты. — Вы тут в порядке?
— Да. А почему мы остановились? — спросила Сибилла.
— У нас закончилось… в общем, что-то закончилось, — ответил Ваймс. — Я пойду проверю, как там остальные.
Ближайший указатель гласил, что до Квирма всего две мили. Ваймс выудил из кармана Грушу. Докрасна раскаленный кочан между тем плюхнулся на дорогу у него за спиной.
— Доброе утро, — бодро сказал он удивленному бесенку. — Который час?
— Без девяти восемь, Введи-Свое-Имя, — ответил тот.
— То есть чуть больше мили в минуту. Неплохо.
Шагая словно во сне, Ваймс перешел дорогу и по колеям из дымящейся репы добрался до второй кареты. Из нее вылезали стражники.
— Все целы? — спросил Ваймс. — На завтрак сегодня капуста жареная, капуста вареная, капуста печеная…
Он вовремя отступил в сторону. Еще одна репа рухнула рядом и взорвалась.
— …и Реповый Сюрприз, — закончил он. — Где Фред?
— Блюет где-то в укромном местечке, — сказала Ангва.
— Пожалуй, мы тут несколько минут отдохнем.
После этого Сэм Ваймс вернулся к придорожному столбу, сел рядом, обхватил его руками и сидел так, пока ему не полегчало.
«Ты мог нагнать гномов задолго до того, как они окажутся в Кумской долине. Боги, да при такой скорости нужно было смотреть в оба, чтобы не поцеловать их в зад».
Мысли не давали Ваймсу покоя, пока Вилликинс неторопливо выводил карету из Квирма. Оказавшись на пустом участке дороги, он высвободил скрытую лошадиную силу, и они помчались со скоростью сорок миль в час. То есть достаточно быстро.
«В конце концов, никто не пострадал. Ты мог добраться до Кумской долины к вечеру!»
Да, но в планы это не входило.
«Допустим, — подумал Ваймс, — а что же входит в план?»
Несомненная польза крылась в том, что Сибилла знала буквально всех и вся — по крайней мере, всех женщин определенного возраста, некогда вместе с ней учившихся в Квирмском пансионе для молодых девиц. Их, казалось, были сотни. Школьных подруг сплошь звали Банни, Бубби или как-нибудь в этом духе, все они усиленно переписывались, все были замужем за богатыми и влиятельными мужчинами, все обнимались при встрече и вспоминали добрые старые деньки в третьем классе. Собравшись вместе, они вполне могли покорить мир. Не исключено, решил Ваймс, что они это уже проделали.
Это были Женщины, которые Властвуют.
Ваймс старался что есть силы, но неизменно терпел поражение. Женщин связывала замысловатая сеть корреспонденций, и он решительно не понимал, отчего Сибилла тревожится о ребенке, которого никогда не видела, и о его матери, с которой в последний раз общалась двадцать пять лет назад. Женщины — сплошь загадка.
Путешественникам предстояло остановиться в городке в окрестностях долины у некоей дамы, до сих пор известной ему под именем Банти. Ее муж был городским судьей. По словам Сибиллы, он держал собственную полицию. Ваймс мысленно перевел: «У него личная банда неотесанных, беззубых, вонючих громил», потому что именно так обычно выглядела полиция в заштатных городках. И все-таки от них тоже бывала польза.
Не считая всего этого… никакого плана не было. Ваймс собирался найти грагов, арестовать их и в максимально полном количестве доставить обратно в Анк-Морпорк. Но это было намерение, а не план. Впрочем, весьма твердое намерение. В городе погибли пятеро. Нельзя просто закрыть на это глаза. Он арестует грагов, посадит в тюрьму, огорошит обвинениями и посмотрит, что получится. Вряд ли у них осталось много сторонников. Разумеется, потом в дело вмешается политика — как всегда, — но, по крайней мере, люди будут знать, что Ваймс сделал все что мог и это был максимум. Если повезет, другие не рискнут следовать дурному примеру. Был, конечно, еще и чертов Секрет Долины, но Ваймс подумал: если он его таки найдет и если это окажется всего-навсего доказательством того, что тролли первыми напали на гномов или гномы первыми напали на троллей, он швырнет это самое доказательство в ближайшую дыру. Оно ничего не изменит. Вряд ли Ваймса поджидает в долине горшок золота; на поле битвы золото не носят, потому что тратить его там все равно не на что.
В любом случае они неплохо начали. Они выиграли немного времени. Можно в бодром темпе двигаться дальше и менять лошадей в каждой придорожной гостинице. Но отчего он пытался убедить себя: «Нужно сбавить скорость. Ехать быстро — слишком опасно»?
— Если ехать с нынешней скоростью, доберемся послезавтра? — спросил Ваймс у Вилликинса, пока они катили между полей молодой кукурузы.
— Как скажете, сэр, — отозвался дворецкий. Ваймс отметил чрезмерную дипломатичность этого ответа.
— Ты так не думаешь? — уточнил он. — Ну же, выскажись честно.
— Гномы, сэр, хотят добраться туда побыстрее, как по-вашему? — спросил Вилликинс.
— Да, полагаю, что так. Вряд ли они настроены медлить. И что?
— Вы думаете, они непременно поедут по дороге, сэр? Они ведь могут лететь на метлах.
— Да, пожалуй, — согласился Ваймс. — Но аркканцлер, разумеется, предупредил бы меня.
— Прошу прощения, сэр, но при чем тут аркканцлер? Граги не станут связываться с господами из Незримого Университета. Всем известно, что лучшие метлы делают гномы в Медянке.
Карета катилась и катилась.
Через некоторое время Ваймс заметил тоном глубоко задумавшегося человека:
— Значит, они должны лететь ночью. Иначе их заметят.
— Именно, сэр, — ответил Вилликинс, глядя вперед.
— Как ты думаешь, эта штука может брать препятствия? — поинтересовался Ваймс.
— Я бы рискнул, сэр, — сказал Вилликинс. — Полагаю, волшебники об этом подумали.
— Какую скорость, по-твоему, мы можем развить?
— Понятия не имею, сэр. Но у меня такое ощущение, что очень большую. Не исключено, что до ста миль в час.
— Ты правда так считаешь? Ведь тогда мы покроем полпути за пару часов!
— Ну, вы же сказали, что хотите добраться побыстрее, сэр, — заметил Вилликинс.
Вновь повисло молчание. Наконец Ваймс сказал:
— Ладно, остановись где-нибудь. Я хочу, чтобы все знали, что мы намерены сделать.
— Охотно, сэр, — ответил дворецкий. — А я пока покрепче привяжу шляпу.
Из этого путешествия Ваймс запомнил лучше всего тишину (о, сколь многое он хотел бы забыть!). И мягкость.
Да, он чувствовал, как ветер дует в лицо, но это был легчайший ветерок, пусть даже земля внизу превратилась в сплошное зеленое пятно. Воздух вокруг был видим. Когда Ваймс, пробы ради, поднял над головой листок бумаги, его немедленно сдуло.
Кукуруза взрывалась не хуже капусты. Когда карета приближалась, зеленые стебли выскакивали из земли, как будто их тянули, и взмывали ввысь наподобие фейерверков.
Кукурузные поля сменились пастбищами, когда Вилликинс сказал:
— Сэр, эта штука сама правит. Смотрите.
Он отпустил вожжи, завидев впереди лесок. Ваймс не успел и заорать, когда карета сама собой обогнула деревья и аккуратно вернулась на прежний курс.
— Больше так не делай! — велел Ваймс.
— Как скажете, сэр, только она правит сама. Сомневаюсь, что я смогу заставить ее врезаться во что-нибудь.
— Даже не пытайся, — поспешно сказал Ваймс. — И, по-моему, позади нас только что взорвалась корова. Держись подальше от городов и от людей, слышишь?
Репа и камни взмывали в воздух за каретой и разлетались в разные стороны. Ваймс надеялся, что обойдется без неприятностей.[21]
Еще он заметил, что пейзаж впереди становится синим, в то время как позади он имеет отчетливый красноватый оттенок. Ваймс, впрочем, предпочел промолчать.
Дважды пришлось остановиться, чтобы уточнить дорогу, но к половине пятого они уже находились в двадцати милях от Кумской долины и сидели во дворе гостиницы для проезжающих. Все молчали. Не считая Вилликинса — прирожденного лихача — нормально перенесли путешествие только Сибилла и Юный Сэм, абсолютно довольные и счастливые, да еще Детрит, который всю дорогу с видимым наслаждением наблюдал, как мир несется мимо. Кирпич по-прежнему лежал ничком на крыше кареты и крепко держался.
— Десять часов, — сказал Фред Колон. — Включая завтрак и остановку, чтобы поблевать. Поверить не могу.
— А я думал, так быстро ехать просто невозможно… — простонал Шнобби. — Я еще как будто головой дома…
— Если придется ждать, когда твоя голова нас догонит, Шнобби, я, пожалуй, куплю тут домик, — заметил Фред.
Нервы у всех на пределе, мозги размякли… «Вот почему я не люблю магию, — подумал Ваймс. — Но мы здесь, и просто чудо, как местное пиво помогает прийти в норму».
— Мы даже успеем быстренько взглянуть на долину до темноты, — намекнул он. Ответом был общий стон.
— Нет, Сэм! Всем нужно поесть и отдохнуть, — возразила Сибилла. — Давайте въедем в город как приличные люди, спокойно и неторопливо, а завтра примемся за дело с новыми силами.
— Леди Сибилла права, командор, — сказал Грохссон. — Я бы не советовал ехать в долину ночью, даже в это время года. Там легко заблудиться.
— В долине?!
— Да, сэр, — вмешалась Шелли. — Вы сами увидите, сэр. А если заблудишься — то, скорее всего, погибнешь.
Во время неспешного въезда в город Ваймс читал Юному Сэму «Где моя коровка?», потому что было шесть часов. В представлении участвовали все. Шелли издавала цыплячий писк (у Ваймса это никогда не получалось), а Детрит ревел бегемотом так, что дребезжали стекла. Граг Грохссон, вопреки всем ожиданиям, сумел весьма сносно изобразить свинью. Юный Сэм наблюдал за происходящим круглыми глазами. Для него, несомненно, это было Шоу года.
Банти удивилась, увидев их так рано, но Женщины, которые Властвуют, редко смущаются, если гости приезжают неожиданно.
Оказалось, что Банти зовут Береника Уэйнсбери, урожденная Мышфаттер (вот, должно быть, она радовалась, сменив фамилию); у нее были замужняя дочь, живущая в окрестностях Квирма, и сын, которому пришлось поспешно уехать в Фурек в результате абсолютного недоразумения, зато теперь он с огромным энтузиазмом занимался разведением овец. Хозяйка надеялась, что Сибилла и, разумеется, его светлость останутся до субботы, потому что она пригласила всех-всех-всех, а Юный Сэм просто душка… и так далее, и так далее, и «мы вычистили для ваших троллей одну из наших конюшен» (любезная улыбка).
Прежде чем Сибилла или Ваймс успели сказать хоть слово, Детрит снял шлем и поклонился.
— Большое вам спасибо, миссис, — торжественно произнес он. — Иногда, ета, люди забывают сперва почистить конюшню. Такие маленькие знаки внимания, ета, очень трогают.
— Э… благодарю, — ответила Банти. — Какая прелесть. Э… я никогда еще раньше не видела, чтобы тролль носил одежду…
— Могу, ета, снять, если хотите, — сказал Детрит.
Тогда Сибилла ласково взяла подругу за руку и объявила:
— Позволь, я тебя со всеми познакомлю.
Мистер Уэйнсбери, городской судья, вовсе не был продажным чинушей, как ожидал Ваймс. Он был высок, поджар, немногословен и дома проводил все время в кабинете, среди книг, курительных трубок и рыболовных принадлежностей. Поутру он осуществлял правосудие, а вечером рыбачил — и милостиво простил Ваймса за полнейшее равнодушие к сухой мушке.
Маленький городок под названием Хэм-на-Куме в основном жил рекой. Когда река Кум заливала равнину, то расширялась и замедляла бег, и рыбы в ней становилось больше, чем в банке сардин. А еще по обоим берегам появлялись болота и глубокие потайные озера, где жили и кормились бесчисленные птицы.
И черепа тоже попадались.
— Я заодно исполняю обязанности коронера, — объяснил мистер Уэйнсбери, отпирая ящик стола. — Каждую весну река приносит кости. В основном, конечно, кости туристов, которые, к сожалению, не послушали совета. Но иногда попадаются и штуки, имеющие… исторический интерес.
Он положил на крышку стола гномий череп.
— Примерно столетней давности. Тогда состоялась последняя большая битва. Время от времени мы находим и фрагменты доспехов. Мы отвозим их в склеп. Время от времени гномы или тролли приходят с тележкой, чтобы порыться в останках и забрать своих. Они к этому очень серьезно относятся.
— Сокровища вам не попадались? — спросил Ваймс.
— Х-ха. По крайней мере, мне не сообщали. Но я бы непременно узнал, если бы нашли что-нибудь ценное. — Судья вздохнул. — Каждый год сюда приезжают искать сокровища. Некоторым везет.
— Они находят золото?
— Нет. Они возвращаются живыми. А остальные… Ну, рано или поздно их выносит из пещер.
Судья взял одну из трубок с подставки на столе и принялся ее набивать.
— Не понимаю, зачем брать с собой в долину оружие. Убивает в итоге она, причем в мгновение ока. Хотите кого-нибудь из моих парней с собой, командор?
— У меня свой проводник, — ответил Ваймс и добавил: — Но все равно спасибо.
Мистер Уэйнсбери запыхтел трубкой.
— Как угодно, как угодно. И все-таки следите за рекой.