Но беспокойство за его жизнь никуда не делось! И толика любопытства, которая вспыхнула ещё в момент появления госпожи Миты, тоже!
Ну и ещё одна немаловажная деталь – теперь я очень чётко слышала ворчание драконьей сущности. Она была недовольна происходящим, но трагедии тут не видела. И всё активнее предлагала сходить и пообщаться с… как это ни смешно, сородичами.
– Зачем, Астрид? – повторил блондинчик.
Я не придумала ничего лучше, чем шагнуть к Дану, тесно прижаться к его боку и шепнуть:
– Просто хочется.
Блондинчик перевёл на меня удивлённый взгляд, но через мгновение его губы дрогнули в улыбке.
– Маленькая упрямая девчонка, – невпопад ответил он.
Я кивнула.
Да, признаю – мне ещё взрослеть и взрослеть. Ну а упрямство… знаешь, есть подозрение, что это уже не исправить. Но ты сам не лучше. Следовательно, должен относиться к этому моему недостатку с пониманием.
– Хорошо, Астрид, – сказала их светлость после паузы. – Хорошо, пойдём. Но от меня ни на шаг. И постарайся молчать. Ладно?
– Ладно, – ответила я.
Потом окинула взглядом собравшихся и первой шагнула к двери.
Улицы Рестрича встретили непривычной тишиной. Прохожих не было, а сам город как будто притих и затаился. При том, что до вечера было ещё довольно далеко, а на небе сверкало по-летнему яркое солнце, картина получалась особенно странной. И даже зловещей.
Звук наших шагов, который оказался каким-то слишком громким, мог заставить сердце испуганно сжаться, но этого всё-таки не случилось. Просто рядом шел человек, который, и я точно это знала, прикончит любого, кто обидеть вздумает.
При том, что последние семь лет жизни я провела в цирке и добра от людей вообще не видела, ощущение было непривычным. Ещё непривычней было осознание – будь на месте герцога Кернского кто-то другой, я бы взбрыкнула. А от него, от Дантоса, я эту заботу принять готова. Я доверяю блондинчику едва ли не больше, чем себе.
Это было удивительно. Да, удивительно, потому что после предательства Ласта мой мир рухнул, и я зареклась страдать такой глупостью, как доверие. А тут…
Совести у Дантоса нет – так в душу залезть! И самое мерзкое – выгонять его оттуда совершенно не хочется. Вот совсем. Ни капли!
– О чём ты так усиленно фырчишь? – нарушил возникшее молчание Дан. И добавил не без напряжения: – Что ты опять задумала?
Фырчу? Правда? А я и не знала…
А почему сразу «задумала»? Почему меня как что, так сразу в дурных намерениях подозревают?
Повинуясь этим мыслям, я подарила герцогу Кернскому фальшиво-обиженный взгляд, но спорить всё-таки не стала. Вместо этого спросила о важном:
– Откуда ты знал, что к Рестричу летят драконы? И почему вы с Верноном смеялись?
Блондинчик ответил не сразу. Сперва остановился, притянул меня ближе и поцеловал в щёку. А через миг отпустил и, когда мы продолжили путь, признался:
– Не знал, но вероятность, что драхи появятся имелась.
Я удивлённо вытаращилась, но промолчала. А в памяти запоздало всплыли слова наследника Руала, при нашей последней встрече сказанные:
«Сегодня утром отцу доставили послание от одного из вождей драхов, – сказал тогда мальчишка. – Не знаю про что там, но отец не обрадовался. Полагаю, эти дикари всё-таки решили раздуть скандал из той драки».
Ну и хмурая озадаченность Роналкора, которая мигом передалась их светлости, вспомнилась. И ещё одно – «Астра» и «неприятности» сказал тогда монарх, и как-то… слишком близко эти слова прозвучали.
– Драхи, – возвращая меня в настоящее, произнёс Дантос. – Некоторое время назад в императорскую канцелярию пришло послание от одного из вождей.
Я тут же встрепенулась, но продолжение с моими ожиданиями не совпало…
– Вождь писал о том, что по возвращении в племена, они рассказали о встреченном в столице драконе, и народ воспринял эту историю неоднозначно. А главный жрец и вовсе на брань изошелся – он посчитал поступок вождей в корне неверным. По мнению жреца, им не следовало оставлять маленького дракона с людьми, тем более, учитывая то, в каком этот дракон состоянии.
Тут же вспомнилась волна пламени, которую послала в меня Верха, бешеная боль и последующее беспамятство. Да, в тот момент состояние моё было не из лучших – Верха уничтожила магический ошейник, но внутренние шипы расплавились, едва не убив. Но… со мной тогда Дантос был и, объективно говоря, уж кого, а драхов рядом не хотелось.
– Какое-то время жрец просто ворчал, а потом уведомил вождей, что намерен лететь в империю. При том, что он, как и положено людям его… хм… рода деятельности, немного не в себе, старейшины заволновались и поспешили отправить к Роналкору гонца. – Дан замолчал, но тут же продолжил: – Они опасались, что жрец наломает дров. Переживали, что он поставит под удар начавшие налаживаться отношения.
Подробностей про нынешние отношения имперцев с драхами я не знала, но они и не интересовали. А вот появление на горизонте жреца заставило поёжиться.
Просто в культуре дархов жрецам отведена особая роль. В частности – жрецы никак светской власти не подчиняются и в особых случаях могут эту самую власть заменить. И главный жрец… ну он собственно главный и есть. И вожди, как понимаю, даже в свиту сопровождения напроситься не могли, чтобы хоть как-то новый визит проконтролировать.
То есть повод для волнения действительно был, причём не только у вождей, но и у Роналкора. Потому что сумасшедший дикарь на драконе – это страшно. Даже если он один!
– И… что было дальше? – спросила я осторожно. Хотя кое-какие догадки, конечно, имелись. Ждали где-то там, у запертых ворот Рестрича!
– Дальше была короткая попытка дипломатической переписки и, собственно, визит жреца и сопровождающей его свиты.
А вот теперь я удивилась всерьёз. Визит? А как? Когда? И… и почему я не знаю?
– Когда? – выпалила уже вслух.
Блондинчик подарил смурной взгляд, но всё-таки ответил:
– В ночь твоего побега.
Он сказал, а я споткнулась. И в этот миг, головоломка, состоящая из множества нестыковок, вдруг сложилась.
Ну конечно! Конечно!..
Сообщение от вождя драхов, о котором Роналкор сказал в момент визита в особняк, несколько недель нервного состояния Дантоса, и внезапный вызов среди ночи. Герцог Кернский срывается и мчится во дворец, и он настолько погружен в проблему, что даже увязавшегося за каретой дракона не чует. Теперь понятно, кто именно приехал. К кому Дан так спешил. И да, там действительно было о чём волноваться – вдруг гости в ожидании аудиенции полстолицы спалят?
Дальше – мой полёт над городом, трансформация, ещё одна трансформация и странное поведение драконьей сущности. А потом…
Нет. Нет, я всё-таки не выдержала и остановилась. И во все глаза уставилась на светлость. Просто до меня дошло! Я поняла, что эта мучительная «чесотка» означала!
– Зов, – сказала тихо. – Драконы умеют переговариваться друг с другом, и после того, как ты сказал жрецу, что встреча с маленьким драконом исключена, они начали искать меня сами. Они начали звать. И я это чувствовала.
Герцог Кернский недоумённо заломил бровь, но я пояснять не стала. И вообще говорила, скорее для себя.
– Будучи в истинном обличии, я этого зова не чувствовала, а вот когда становилась драконом… Дан, они звали! И именно так, через эти драконьи штучки, наше местоположение вычислили!
Блондинчик, судя по взгляду, понял не всё, но уточнять не стал. А драконья сущность вновь заворчала и вот теперь я уловила её согласие. И даже поняла, почему она прежде объяснять не желала!
Просто если бы мне в момент путешествия стало известно о том, что за мной драконы гонятся – не знаю, что бы и было. Я бы от разрыва сердца умерла! А если бы и выжила, то ни за что в Рестрич не поехала – я бы сменила маршрут, чтобы не привести опасных хищников к родному дому.
– С чего ты взяла, что я отказал жрецу во встрече с маленьким драконом? – щуря серые очи, спросил Дантос. – С чего решила?
– Ну как это… – Я слегка растерялась. – Как это «с чего»? Это же очевидно. Ты точно не мог согласиться на моё знакомство с каким-то не слишком вменяемым драхом.
И добавила мысленно: ты же не старейшина народа метаморфов. И не Гертон.
– Ладно, малышка. Угадала, – видя мою растерянность, сжалился Дан. А через миг привычно притянул к себе и продолжил: – Я действительно отказал жрецу во встрече, но он с решением не согласился. Продолжил настаивать, причём в жесткой форме. В результате, слово за слово, и мы…
– Только не говори, что вы подрались, – припомнив всё ту же многострадальную встречу с вождями, прошептала я.
И в самом деле рассчитывала услышать «нет», но…
– Он первым начал, – пожал плечами Дан.
Я застонала. Потом уткнулась лбом в герцогское плечо и застонала опять.
– Всё хорошо, – отозвался блондинчик. Судя по тону, так оно и было. – Драхи – люди диковатые, и они очень уважают силу. Для них хорошая стычка значит куда больше, чем разговоры.
– То есть скандала и в этот раз не случилось? – ещё не веря в счастливый исход, спросила я.
– Не случилось. – Герцог Кернский фыркнул. – Но я всё-таки обещал Фарубу знакомство с одной золотой девочкой. После того, как он поклялся всеми богами, что не причинит ей вреда.
Я закусила губу и подняла голову, чтобы вглядеться в лицо светлости.
Фаруб – это имя жреца, верно? И… и что же было дальше?
– Мы договорились, я послал в особняк экипаж и записку – хотел, чтобы Жакар привёз тебя к нам. Но вместо этого Жакар связался с канцелярией Ронала по амулету, и сообщил о побеге.
Стыдно? Нет, всё-таки не стало. А Дантос продолжил:
– Такое поведение дракона вызвало новую волну подозрений со стороны жреца. Пришлось отодвинуть переводчика, отвезти Фаруба в уголок и объяснить на пальцах, что ты не просто дракон, а девушка. Со всеми вытекающими.
С какими такими вытекающими? – хотела возмутиться я, но всё-таки промолчала. Да-да, знаю! Знаю, им – мужчинам, с нами – девчонками, порой сложно.
Тот факт, что Дан выдал дикарю мой секрет совсем не взволновал. Драхи племя очень неразговорчивое. Особенно когда дело касается драконов.
– И что жрец?
– Сначала не поверил. А позже, когда шок прошел, я предложил ему отложить встречу. Сказал, что как только всё уладится, и ты найдёшься, то сам пришлю гонца в Западные горы. Фаруб в принципе согласился, но сказал, что они всё-таки попробуют поискать. Запретить я не мог, и с учётом данной жрецом клятвы, проблемы в этом не видел.
С этими словами Дантос выпустил меня из объятий. Тут же отступил на шаг и предложил даме локоть.
Да-да, блондинчик желал продолжить путь, и это было разумно! И конечно я согласилась.
– Ну а потом не до Фаруба стало, – вновь заговорил герцог Кернский. – Потом я охотился за магическим маячком, а Роналкор поднимал по тревоге гарнизон стражи. Ну а после… совсем завертелись.
– Ты сказал императору кто я…
Дантос мотнул головой.
– Хотел, но не успел. Для императора существование метаморфов секретом не является, так что Ронал и без меня всё понял. Причём задолго до твоего побега.
– Понял, но делиться информацией не стал? – уточнила я.
Собеседник пожал плечами.
– Его право. Главное, когда понадобилось, Роналкор рассказал о клятве, выдал название города и охранный приказ. Этого было более чем достаточно.
Уф… Да!
Но ведь о планах метаморфов на Дантоса наш владыка точно не догадывался. А он вообще в курсе, что одарённые способны на убийство его приближенных? Или считает, что подобное – слишком большая наглость, на которую никто не пойдёт?
Чуйка шептала, что всё-таки второе, и я пришла к выводу, что обязательно Роналкора на этот счёт просвещу! И плевать, что это гигантский шаг против «своих» – я перед императором в долгу, и я отплачу.
Да и вообще… кое-кто действительно очень сильно обнаглел, и дополнительные ограничения лишними точно не будут!
Воспоминание об одарённых и, в частности, о Гертоне, заставило… как выражается Дантос, зафырчать. Но в следующий миг я фырчать перестала и вообще чуть-чуть онемела.
Просто мы как раз к воротам подошли, и стало ясно, что не все жители Рестрича сейчас по домам прячутся… На двух смотровых площадках, расположенных на вершине городской стены, народ стоял очень плотно. Сородичи мои, безусловно, на драконов таращились. Да с такой увлечённостью, что даже не заметили нашего с Даном появления.
Зато стражники засекли сразу же! Едва мы с блондинчиком приблизились к воротам, памятный седеющий мужчина, имени которого я так и не вспомнила, отпер калитку, и… ему явно стоило больших усилий сдержаться и не выпихнуть нас, как каких-нибудь грязных бродяг.
Но ещё через миг, когда переступили границу города, хамоватый страж вылетел из мыслей, словно не бывало. А я застыла, вцепившись в локоть Дантоса и приоткрыв рот. Из рассказов светлости я сделала вывод – всё будет хорошо, нас не тронут. Но не испугаться было невозможно.
Пять! Пять огромных крылатых созданий разной окраски! И у каждого жуткие когти, острые зубы, хищные боевые шипы и прочие смертоносные атрибуты!
Ну а рядом с драконами – они, дикари. Четверо одеты в обычные для драхов кожаные штаны, жилетки, и сапоги на мягкой подошве, а вот пятый…
Жрец Фаруб напоминал экзотическую птицу. Этакого доранского попугая или хохлатую цаплю. Лицо в ярком гриме, за плечами разноцветные метёлки, имитирующие крылья, по подолу длинной кожаной рубахи крашеные же хвосты каких-то зверьков. Да и на штанах с сапогами что-то прилеплено!
Но рассмеяться, глядя на этот близкий к шутовскому наряд, не хотелось. Наоборот! При всей внешней несерьёзности, от главного жреца веяло какой-то особенной силой. Какой-то невероятной, нечеловеческой мощью.
В первый момент я очень пожалела, что напросилась на эту встречу. Более того: если бы седеющий стражник не закрыл калитку, я бы развернулась и сбежала прямо сейчас! Но пути к отступлению не имелось, а Дантос на пару с драконьей сущностью были предельно спокойны. В итоге я позволила блондинчику увлечь себя дальше. Собственно туда, к драхам.
Дикари ждали примерно в полусотне шагов, и эта дорога показалась самой долгой в жизни. Зато когда мы подошли, и я взглянула в лицо Фаруба, страхи растаяли, словно дым на ветру.
Просто этот во всех смыслах яркий мужчина, улыбался, да настолько радостно, что бояться банально не расхотелось. Более того – возникло желание улыбнуться в ответ, что я и сделала.
– Архенташ… – выдохнул Фаруб.
А подскочивший к нам драх из числа «обыкновенных», в смысле не ряженых, перевёл:
– Главный жрец Фаруб говорит, что это невероятно.
– Да, она такая, – с улыбкой отозвался блондинчик. – Невероятная.
А после того, как переводчик передал эти слова жрецу, добавил:
– Я не хотел вашей встречи. Думал, познакомить вас в более комфортной и спокойной обстановке. Но Астрид настояла…
– Аст-рэд, – выслушав перевод, повторил Фаруб и улыбнулся ещё шире.
Он шагнул навстречу и замер чётко напротив меня.
Глаза у духовного лидера драхов оказались тёмными, почти чёрными. Но, несмотря на эту черноту, я очень чётко видела – зрачки у Фаруба не человеческие, вытянутые.
Когда он начал вглядываться, драконья сущность заворочалась и заворчала. Потом зафырчала и… как будто засмущалась. А ещё через миг мы услышали…
– Архенташ. Эртен-шин. Тарис тон. Ританата мита дратан! Лэдэ дратан.
– Невероятно, – поспешил вмешаться переводник. – Они вместе. Они слились. Это настоящий человек-дракон! Точнее – леди дракон.
Драх сказал и только потом понял, что именно. И сам от собственного перевода офигел. Но не больше чем Дантос…
– Слились? – переспросил он после паузы.
– Лэдэ дратан! – радостно повторил Фаруб.
В следующий миг налетел порыв ветра. Он ударил нам в спины, а Фаруб демонстративно вдохнул запах, но… В общем, не знаю, чего хотел добиться жрец, а в итоге застыл каменным изваянием, и с огромным, просто нечеловеческим трудом, повернул голову, чтобы вытаращиться на герцога Кернского.
В глазах с вертикальными зрачками читался шок.
– Что не так? – осознав настроение собеседника, спросил Дантос.
Фаруб моргнул, сбрасывая оцепенение, и активно замотал головой. На его губах снова расцвела невероятная улыбка, но… нет. Нет, пояснять жрец не собирался!
Отступил на несколько шагов, и вновь застыл, словно любуясь нашей парой. А потом заговорил и, благодаря всё тому же переводчику, мы услышали:
– Если он тебе надоест, приходи к нам. В западных горах будут очень рады маленькому дракону, Аст-рэд.
И после паузы:
– Как всё-таки жаль, что я дал клятву этому человеку. Иначе я бы тебя выкрал.
Последняя фраза заставила герцога Кернского метнуть в жреца убийственный взгляд. А тот… рассмеялся самым бессовестным образом.
Зато когда Фаруб успокоился, блондинчик отцепил мою руку от своего локтя и, поманив переводчика, шагнул к разукрашенному драху.
Слышать о чём говорят эти трое, я не могла, но видела – чем дальше, тем шире улыбка на губах Фаруба. Правда обдумать ситуацию не получилось – едва жрец отвлёкся, едва я оказалась предоставлена самой себе, драконья сущность снова заворочалась.
Слов, как в случае с Верхой, не звучало, но тот факт, что моя внутренняя драконица о чём-то переговаривается с остальными, был очевиден. И пусть ни тени угрозы со стороны этих огромных крылатых ящериц не исходило, это было жутковато.
А потом мужчины разошлись, и стало совсем жутко! Ибо Фаруб сказал что-то на своём языке, сделал какой-то жест, и пятёрка огромных, самых настоящих драконов ударила передними лапами по земле и, вскинув морды… взревела.