— Но… У меня жена, дети!
— А я жить хочу. Понимаешь, жить! У меня и так уже нервы ни к черту. Ну что тебе стоит? Это твоя работа, в конце концов! — повысил голос Мамонов.
— Но…
— Прикрой меня.
И он шмыгнул к дверям. Фрау Роза в это время объясняла притихшим женщинам:
— Значит, так: мы поделим дом на две равные части. Мы с Анной возьмем второй этаж. Я вам покажу, как надо это делать! А что касается денег… Да вы мне сами будете должны за науку! Но моя природная доброта не позволит мне вас обидеть.
Пока природная доброта фрау Розы не проявилась в полной мере, Сила Игнатьевич побежал к своей машине. Слава Создателю, джип стоял там же, где хозяин оставил его вчера вечером: у крыльца. Мамонов запрыгнул в машину и дрожащей рукой вставил ключ в замок зажигания. В этот момент на крыльцо выскочила теща.
— Куда?! Сила! Вернись! Тебе все равно не отвертеться! Ты никуда от меня не денешься! Я тебя из-под земли достану!
Он надавил на газ, поспешно развернул огромную машину и увидел, что ворота, к счастью, распахнуты. Джип рванулся, вывозя его на волю. Теща стояла на крыльце и грозила ему кулаком: «Из-под земли-и-и!!!»
«Может, Соломон прав? — с тоской подумал Мамонов. — Может, и в самом деле в больницу?
С ума я все равно сойду, если не спрячусь. Они меня достанут. Тлюстенхабли. Эта с-с-с-с… старая женщина дойдет до Страсбургского суда.Тлюстенхабли страшнее атомной войны. Если меня не признают невменяемым, то будут судить. Сто процентов. Спаситель! Творец Всемогущий! У них же билеты на самолет! Да! Уберутся они отсюда, как же! Они добьются, чтобы меня взяли под стражу, и оккупируют московскую квартиру. А потом и дачу. Нет, этого нельзя допустить. Это же конец. Они меня пустят по миру. Прав Соломон. Надо спасаться. Но кого выбрать опекуном? Это должен быть человек преданный и надежный. Лояльный во всех отношениях. Уж не себя ли предлагает Соломон? Нет, слишком хитер. Я ему не доверяю. Тут нужен кто-нибудь попроще. Ну и влип же ты, Сила! Ох и влип!»
ЛОВЕЦ 6
«Ты опять крайний», — подумал Леонидов по дороге к месту происшествия. Ему пришлось дежурить не в очередь. Но он подумал, что возьмет пару отгулов и несколько дней проведет с семьей. Поедет за город, на дачу, насладится бабьим летом, солнцем, тишиной, а главное — покоем. А сейчас надо просто напрячься и перетерпеть. С самого утра у него было предчувствие: что-то случится. И это будет очередная неприятность. В жизни наступила черная полоса. Все признаки налицо: с женой поссорился, на работе не клеится, а тут еще господин Мамонов со своими галлюцинациями. То есть уже не галлюцинациями. Алексей с тяжелым сердцем заступил на дежурство, а около полуночи опергруппу вызвали на место происшествия.
— Женщина зарезала ножом таксиста, — сообщила дежурная.
— Кто сказал? — зевнув, поинтересовался Алексей.
— Свидетель.
— Это хорошо, когда есть свидетель. А труп-то есть?
— То есть? — оторопела дежурная.
— Это я так, к слову. — И он тяжело вздохнул.
Труп был. И свидетель был. Лицо женщины, зарезавшей по его словам таксиста, Алексею показалось знакомым. А память у него была профессиональная. «Где-то я ее видел. Но где?»
— Как все было? — спросил он. — Ваше имя?
— Валентина.
— Валя, рассказывайте: что случилось? — спросил он как можно мягче. Она заплакала.
— Мне позвонили на мобильный телефон…
— Так.
— Сказали: машина внизу. Назвали номер. Я сразу поняла: такси. Подумала, что кто-то приготовил мне сюрприз.
— Кто-то из ваших кавалеров? — помог ей Алексей. Женщина видная, у нее должно быть много поклонников.
— Да, — всхлипывая, кивнула она. — И я спустилась вниз. То есть сначала вышла на балкон. У первого подъезда действительно стояла машина. На крыше «шашечки».
— Сколько времени прошло с того момента, как вам позвонили, и до того, как вы вышли из дома?
— Минут десять, не меньше.
— Получается, что машина ждала именно вас. Так?
— Получается, что так. — Она перестала плакать. -Но почему он так поступил?
— Он?
— Антон.
— Стоп-стоп-стоп. Вы говорите о потерпевшем. Васильев Антон. Так?
— Да.
— Выходит, это ваш знакомый?
— Да. Жених. Работник банка.
— Жених? Работник банка? А почему свидетель сказал дежурной: таксист? Женщина зарезала ножом таксиста. А?
— Да он же ничего не понял! Этот свидетель! Маньяк какой-то! Женоненавистник! Я же хотела ему помочь! Антону! Села в машину, было темно. Я не сразу поняла, что он ранен, а в машине кровь. У меня проблемы со зрением. Я плохо вижу в сумерках. А он вдруг привалился ко мне и прошептал: «Помоги мне…» И я… Увидела нож. Который торчал у него в груди. Он сказал: «Помоги…» Я выдернула из груди нож. Хлынула кровь. Я вся перепачкалась. А потом выскочила из машины и стала звать на помощь.
— Так. Где нож?
Алексей обернулся. Подошел напарник, показал орудие убийства. Нож с бурыми пятнами на остром лезвии лежал в целлофановом пакете. Леонидов взял пакет, поднял повыше — на свет — и присвистнул:
— Интересно! Ой, как интересно! Самоделка. Рукоять деревянная, многократно обернута черной матерчатой изоляционной лентой. На ней же не остается отпечатков пальцев! Валя, это ваш нож?
— Нет, что вы!
— А вот это уже интересно. — Алексей оглядел машину. — Старенький «Пассат-универсал». Самая таксистская машина. И подать не стыдно, и разбить не жалко. К тому же в него много влезает. Кузов-то универсал! На ходу, но в нем регулярно что-то ломается. Так.
Он обошел машину, заглянул в салон с правой стороны. Дверца «бардачка» была отломана. В нем Алексей увидел нитяные перчатки, пару отверток, гаечный ключ… Выпрямился и сказал напарнику:
— Скорее всего, нож лежал там же, в «бардачке». Вместе с прочим инструментом. Провода там зачистить или что-то на скорую руку отрезать. Машина-то старая, ломается постоянно. Выходит, убийство спонтанное. Не запланированное. Сел в машину, повздорили, краем глаза увидел нож, схватил, ударил. — Он обернулся к женщине. — Валентина, в каких отношениях вы были со своим женихом?
— В нормальных.
— Не похоже, чтобы дело у вас шло к свадьбе. -Алексей вздохнул. — «В нормальных». Когда любят, говорят не так. Что-то случилось?
— В общем-то… — Она замялась. — Нет. Ничего.
— Значит, он решил сделать вам сюрприз, заказал такси… Стоп-стоп-стоп. А почему тогда он сам был за рулем?
— Я позвонил по номеру, откуда сообщили о машине, стоящей у подъезда, — сказал напарник. И кивнул на Валентину. — Воспользовался ее мобильником. Проверил последний звонок. Это действительно такси по вызову. Сысоевой звонила девушка-диспетчер. А Васильев работает у них таксистом. Машина принадлежит ему.
— Как таксистом? — ахнула Валентина. — Но он же говорил, что работник банка!
— Выходит, он вас обманул? — Алексей пристально глянул на нее.
— Он обещал кредит… Как же так?
— А когда вы об этом узнали?
— О чем? — Женщина растерялась.
— О том, что он вас обманывает. Говорил, что работник банка, обещал помочь с кредитом, наверняка и деньгами. И вдруг — таксист! Не думаю, что он человек обеспеченный. Судя по машине.
— Я не… понимаю о чем вы говорите… — Она взялась ладонями за щеки, затрясла головой. — Не понимаю… Он приезжал ко мне на свидания на другой машине… Я не понимаю…
Напарники переглянулись. Младший усмехнулся.
— Ситуация-то проясняется.
— А где свидетель? — Алексей оглянулся.
— Да вон он. — Напарник указал на плотного мужчину в джинсах и свитере. Тот, размахивая руками, что-то доказывал следователю прокуратуры.
Алексей подошел к ним, прислушался.
— …а она с ножом! Я ж говорю: психопатка! Можно я закурю?
— Курите, — великодушно разрешил следователь.
Свидетель достал сигарету, прикурил и пожаловался:
— Тут никаких нервов не хватит. Во бабы пошли! Все как одна стервы! Вот моя, к примеру…
— Ближе к делу, — перебил его следователь. -Ночь на дворе.
— Ах да. Что хочу сказать? Мужик-то был еще жив. Мы его из машины вытащили. А она в него как вцепится! И давай трясти! Он и так кровью истекает! Я говорю: «Что ты делаешь, ненормальная?». Отпустила. Да толку-то? Все одно скончался. А перед смертью сказал…
— Что сказал? — Алексей подался вперед всем корпусом.
— «Валя».
— Он назвал имя убийцы? — уточнил следователь.
— Конечно! Даже два раза.
— То есть он два раза сказал «Валя»? — уточнил на этот раз Леонидов.
— Да.
— А потом он что-нибудь добавил?
— Она говорит, что да. — Мужчина глубоко затянулся. — Что-то сказал. Но я, признаться, не слышал. Понял уже: кончается. Бредит.
Алексей оставил его и подошел к Валентине Сысоевой. Та все еще была в растерянности. Без конца повторяла:
— Как же так? Как же так? Почему таксист?
— Валя, он что-нибудь сказал перед смертью? -обратился к ней Алексей.
— Да. Но я ничего не поняла.
— И все-таки?
— Он сказал «лестница».
— Лестница?
— Да.
— А что он имел в виду?
— Откуда ж я знаю? Сама удивилась. Какой ужас! Я ничего не понимаю!… Потом он еще что-то пытался сказать. Очень уж странное.
— Что именно? Валя, вы поймите, это очень важно.
— Я понимаю, но… Я не расслышала. «Альпи… ка». И снова: «Аль…»
— «Аль»? А что это?
— Не знаю.
— Обрывок какого-то слова. И «лестница». Как интересно!
Алексей задумался. «Аль»? Что такое «Аль»? В этот момент к нему подошел следователь и отозвал в сторонку:
— По-моему, дело ясное. Села в машину, поспорили, увидела нож, схватила, ударила. Испугалась, выдернула нож, выскочила из машины, принялась звать на помощь.
— А как быть с вызовом такси?
— Видать, он решил сделать сюрприз.
— Признаться невесте, что он не работник банка, а простой таксист? Странный способ, тебе не кажется?
Следователь пожал плечами.
— Ну, бывает. Хотел признаться, пригласить на романтическую прогулку по Москве, вымолить прощение.
— Да, похоже на то. А она такого юмора не поняла. Разозлилась и… — Алексей взмахнул рукой, имитируя удар. — И что делать будем?
— В принципе ее можно было бы забрать…
— А не жалко?
— Жалко знаешь где? У пчелки в…
— Ладно тебе острить. Баба-то хорошая. Ну, не повезло. Ведь он ее обманывал. Кредит обещал. Деньгами помочь. А сам гол как сокол. Небось лапшу на уши вешал, чтобы в койку уложить. Потом резину тянул.
— Да, бывает. Она говорит, на юге познакомились. Я с ней уже беседовал. Черт его знает! Жалко. Собачья у нас работа, Леша. Она говорит, что кредит в банке взяла. Ипотечный. Рассчитывала на него. Хотела и другой взять, на развитие малого бизнеса. Через него. Об аренде договорилась. Он сказал: бери, не сомневайся. Отобьем. И вот вам пожалуйста! Таксист! Они этим летом оба на море отдыхали. На пляже и познакомились.
— Ну, понятно! — Алексей присвистнул. — Курортный роман! Кто ж на море не врет? Нас, мужиков, послушаешь, так все мы олигархи. В крайнем случае банкиры. А у женщин потом сплошное разочарование.
— Зачем же он в Москве продолжал к ней клеиться?
— Видать, понравилась. Баба-то красивая.
— Красивая… Ну ладно. Пусть пока погуляет. А по делу пускай проходит как свидетель. Будем придерживаться ее версии: пыталась оказать помощь. А ты выясни, что там с последним звонком. Насчет такси. Если все сойдется, значит…
— Понял.
«Где же я ее все-таки видел? — напряженно вспоминал Леонидов, покидая место происшествия. Ну где?»
Неприятности на этом не закончились. С них же начался и следующий день. Он уже собирался сдать дежурство, когда начальник вызвал на ковер. «В чем я провинился?» — гадал Алексей, идя по коридору. Приоткрыл дверь со словами:
— Разрешите…
— Проходи. Садись.
Начальник наморщил лоб и отвел взгляд. «Дело плохо», — подумал Леонидов. Только он сел, как ему принялись выговаривать:
— Последнее время одни неприятности от тебя, Алексей. То меня будят среди ночи с вопросом: «Не у вас ли работает некий Леонидов А. А.?» То песочат за нерадивость подчиненных. Спрашиваю: «В чем дело? Кто провинился?» Ответ все тот же: «Леонидов А. А.» В чем дело, Леша? Ты, опер с огромным стажем, талантливый сыщик, ас, можно сказать — и такие проколы! Уж от тебя я этого не ожидал!
— Скажите наконец, что случилось, — тихо попросил Алексей.
— Телега на тебя. Сверху спустили. Жалуется некая, — начальник хмыкнул, — Роза Марципановна Тлюстенхабль.
— Как-как?
— Роза Марципановна Тлюстенхабль.
Алексей видел, что начальство закусило губу, дабы не расхохотаться. Имечко то еще!
— Смешно! — Он хмыкнул.
— Да уже не смешно! Дама энергичная. Характер тот еще. Вчера утром взяла штурмом здание Генеральной прокуратуры. Те разобрались, в чем дело, и направили ее к нам, в Управление собственной безопасности. Потому что жалуется она на тебя, Алексей. А я решил по-хорошему тебя предупредить. Потому что знаю: ты человек честный, взяток не берешь, дело свое знаешь. Они копать будут. Дело на тебя заведут. Она Страсбургским международным судом грозила. Такие люди, знаешь ли… Был бы повод. Их бы энергию да в мирных целях, а они по инстанциям бегают, судятся. Генеральному прокурору пишут, самому президенту. «Москва. Кремль»…
Глубокий вздох.
— Да чем же я ей так насолил?!
— А ты не кричи. Ее понять можно. У нее дочь убили.
— Дочь?
— Но дочку-то не вернешь. Вот в чем все дело. Она говорит: ты виноват. Тебе, мол, говорили. Оставил сигнал без внимания.
До него начало доходить. Тлюстенхабль. Не бредил, значит, Мамонов. Выходит, это девичья фамилия его жены, прекрасной Эльзы. А жалуется ее мать, Роза Марципановна.
— Она тебя предупреждала насчет своего зятя?
— Насчет Мамонова? Предупреждала, — вынужден был признать Алексей.
— А ты ее куда послал?
— К участковому. Но разве синяки — наше дело? -взмолился Алексей. — Мы убийства расследуем!
— А ты его получил. Убийство. Мамонов бил-бил свою жену — и убил.
— Не факт.
— Я навел справки, — сердито сказал начальник. -Вынужден был. По своим каналам. Все сходится на том, что убил он.
— Что, есть результаты экспертизы? — Алексей подался вперед.
— Есть. На пистолете его отпечатки пальцев. И больше ничьих, Леша.
— Это еще ничего не доказывает.
— Вот как? А что доказывает? Мотив? Налицо! Орудие убийства? Имеется! Следы взлома и грабежа? Отсутствуют! Свидетели? Да сколько угодно! Все знают, что Мамоновы постоянно скандалили, что он ее поколачивал! Пистолет-то его! Напился и застрелил, чего ж проще?
— Я вижу, вы хорошо разобрались в деле, — зло сказал Алексей.
— А что мне остается? — Начальник развел руками. — Собственная безопасность тоже будет разбираться. И всплывут те же факты. Налицо халатность. Небрежное отношение к своим должностным обязанностям. Приведшая к гибели человека.
— Что, судить меня будут? — Алексей усмехнулся.
— Не знаю. Дело прекратят, если Мамонов и в самом деле не убивал. Но это сомнительно. Да и то… Сам понимаешь… — Начальник вновь развел руками.
— Из органов попросят?
— Лучше, если ты добровольно.
— Ладно.
Он поднялся.
— Понял, не дурак.
— Не психуй, Леша.
— Попал под раздачу. Чистка рядов, значит. Выявляем тех, кто виновен, а заодно убираем и тех, кто особенно прав.
— Леша!
— А что я могу? — Он в свою очередь развел руками. — Впрочем, могу. У меня еще есть шанс. Если я разберусь, что же на самом деле произошло с Силой Игнатьевичем Мамоновым.
— Вот и разберись. В свободное от работы время.
— Мне сдать дела?
— Пока работай. Что там у тебя?
— Вчера вечером мужчину зарезали.
— Работай. Пока суд да дело… В общем, иди.
— Есть!
«Кинул меня Мамонов, — злился Алексей, возвращаясь в свой кабинет. — Ай да Сила Игнатьевич! Артист! Кажется, я начинаю понимать смысл игры. Ох я дурак! Ребенок! Ну, я ему покажу! Я ему…»
В этот момент и зазвонил его мобильный телефон. Он взглянул на определитель номера и ахнул: Мамонов! На ловца, как говорится, и зверь бежит! Алексей прямо-таки втиснул палец в кнопку, принимая звонок.
— Богатым будете, Сила Игнатьевич! Только о вас вспоминал!
— Слушай, Леонидов, у меня к тебе дело.
— Вот как? Вы уже и так осложнили мою жизнь до предела. Скажите, у вас есть теща?
— Типун тебе на язык! Есть, — признался Мамонов.
— Ее фамилия случайно не Тлюстен… Тлюстенхабль? А зовут-величают часом не Розой Марципановной?
— То-то я все никак не могу вспомнить ее отчество! Марципановна, значит. Я из-за нее сегодня на работе ночевал. Сил моих больше нет! Леонидов, помоги! Как человека прошу!
— Мне бы кто помог. Ваша, извиняюсь, теща накатала на меня жалобу. Якобы из-за меня ее дочь застрелили!
— Ты-то здесь при чем?
— Вовремя не изолировал вас от общества, — зло сказал Алексей.
— Но я ее не убивал! Я этого не помню! Клянусь! Всеми святыми клянусь!
— Хватит врать-то.
— Богом тебя прошу: приезжай! Разговор есть.
— О Боге вспомнили. А когда планировали убийство, не вспоминали?
— Планировал? Опомнись!
— Я все понял, Сила Игнатьевич. Красиво вы играете. А главное — лихо. Хорошо, я приеду. Мне тоже надо с вами поговорить. Куда? На работу?
— Нет. Сюда не надо. Я сказал охране, чтобы не пускали, но ее никто и ничто не остановит. Это ж стихия! До министра внутренних дел дойдет! Со взводом омоновцев сюда прорвется! Нельзя, чтобы она знала, где я. Погоди, я тебе перезвоню. Мне и в московскую квартиру нельзя. И на дачу нельзя.