— Можно мне воды?
— Это ваш кабинет. Делайте что хотите.
Она медленно встала и сделала несколько мелких, нервных шажков по кабинету, натыкаясь на препятствия, словно слепая.
— Вон она, бутылка, — подсказал Алексей.
— Что? Да, я вижу.
Василиса Ивановна открыла бутылку с минеральной водой и начала пить прямо из горлышка. «Она ж психотерапевт, — подумал Алексей. — Приемчики всякие знает. Пытается успокоиться, взять себя в руки. Сейчас будет врать». Закрыв бутылку и поставив ее на место, Василиса Ивановна села и размеренно заговорила:
— Да, я вызвала такси. Мне позвонила клиентка и…
— Фамилию ее не подскажете?
— Не имею права. Это конфиденциальная информация. Речь идет о высокопоставленном лице, — надменно сказала она. — Тем более что вызов отменили.
— Вы?
— Я?
— Вы отменили вызов?
— Да! Машина сильно опоздала. Я перезвонила диспетчеру и выразила свое недовольство.
— Вам сказали, что машина ждет у подъезда. И вы вышли из дома.
— Я вышла на балкон.
— Вот как?
— Под окнами действительно стояло такси. Возле него — женщина в светлой куртке. Если бы я напряглась, то смогла бы ее описать. Мне показалось, что женщина что-то держит в руке. Я пригляделась. Это был нож.
— На каком этаже вы живете?
— На втором.
— И что, разглядели нож? Ведь было темно.
— Да! Представьте себе! Разглядела!
— Почему же вы не позвонили в милицию?
— Мало ли что мне показалось! К тому же во дворе вскоре началась суета. Я выглянула в окно и увидела, что женщина уже не одна.
— А выйти из дома? Оказать первую помощь? Вы же врач!
— Я психотерапевт! И я не знала, что там происходит!
— А как же нож? — Алексей усмехнулся.
— Не ловите меня на слове. Я не видела трупа. Может, она квасила капусту и машинально вышла из дома с ножом в руке? Откуда мне знать?
— Остроумно. Что вы сделали потом?
— Позвонила клиентке и сказала, что не приеду. Это все.
— Придется устроить вам очную ставку.
— Да ради бога!
— Вы даже не спросили, с кем.
— Должно быть, с той особой, у которой в руке был нож. Да я с удовольствием все подтвержу!
— Еще бы! Ведь это снимет с вас подозрение!
— Я не выходила из дома. Попробуйте доказать обратное.
— Попробую. Больше ничего не хотите мне сказать?
— Нет. Извините, у меня клиент.
— Подождет. А о любовнике?
— О каком любовнике? — Василиса Ивановна вздрогнула.
— Во время моего прошлого визита вы с таким знанием дела рассуждали о любовнике, о том, как дорого он обходится, что я вдруг подумал…
— Вы не имеете права вмешиваться в мою личную жизнь! — закричала она и вскочила.
— А почему вы так разволновались? — Алексей тоже поднялся. Теперь они стояли друг против друга.
— Потому что это мое личное дело!
— Не слишком ли велика цена? — тихо спросил он.
— Не слишком! — в запальчивости ответила она.
— Из-за него вы развелись?
— Нет!
— Значит, нашли себе утешение, — констатировал Алексей. — Он, конечно, моложе, хорош собой…
— Вон!
— Я в уголовном розыске работаю. Вы обязаны отвечать на мои вопросы. Он вас… как бы это сказать… — Алексей щелкнул пальцами. — Слегка кинул, да? Вот такие они, молодые красивые любовники. И с кем вы его делили?
Василиса Ивановна молчала.
— Сколько у вас детей? — спросил Алексей.
— Двое.
— Будем надеяться, что вы отделаетесь условным сроком или будете освобождены по амнистии. Вы -мать. Хотя вина на вас немалая. Впрочем, у них ведь есть отец. Я знаю, что вы обобрали его до нитки…
Она обессиленно опустилась на стул и зарыдала. Алексей решил нажать.
— Имя не назовете? Кто он, ваш любовник? Ну же? Не вы же ее застрелили? Или…
— Уходите…
Он вышел в приемную и первым делом позвонил в прокуратуру. Потом в управление — коллегам. Лично транспортировать Василису Ивановну, приковав ее к себе наручниками, не хотелось. Алексей уже понял, что это уголовное дело станет для него последним. Так не все ли равно?…
Потом он заехал к Тлюстенхаблям. Дверь открыла полная белокурая женщина высокого роста. Алексей сразу представил ныне покойную красавицу Эльзу лет этак через десять, если бы она все-таки родила ребенка и принялась неумеренно есть. Старшая сестра?
— Вы кто? — уставилась на него белокурая.
Алексей вздохнул. Точно: сестра. Все женщины этого семейства задавали ему при первой встрече один и тот же вопрос. Он уже устал изощряться в остроумии.
— Могу я видеть вашего отца?
— А откуда вы его знаете?
— Анна, это из милиции, — раздался знакомый голос.
Алексей оторопел: в холле появился господин Зельдман, адвокат Силы Мамонова.
— А вы что здесь делаете, Моисей Соломонович?
— Вы и его знаете! Ой, как интересно! — Белокурая женщина по-детски захлопала в ладоши.
— Я ясновидящий, — разозлился Алексей. — Это имя нынче поутру нарисовала на стенках чашки кофейная гуща. И ясно видны были очки.
Анна открыла рот:
— Ой, тогда проходите! Я читала в газете, что в милиции теперь работают ясновидящие! Они по фотографии могут разыскать труп!
— По фотографии чего? — воззрился на нее Алексей.
— Трупа! Значит, вот они какие! Ясновидящие! А дорого вы берете?
— Очень. Спросите у господина Зельдмана.
Моисей Соломонович стушевался, но тут в холле появилось новое действующее лицо: Валентин Тлюстенхабль.
— Здравствуйте, — вежливо сказал он. — Я уже понял, что вы ко мне. Одну минуточку.
— А где Роза Марципановна? — с опаской спросил Алексей.
— Ей прописали постельный режим! — выпалила Анна.
— Ага. Значит, она лежит?
— Она в посольстве.
— Лежит… в посольстве? В каком посольстве?
— Разве моя жена может усидеть дома? — грустно усмехнулся Валентин Тлюстенхабль, появляясь в холле с пачкой исписанной бумаги. И протянул Алексею листки: — Это вам. Как вы просили.
— Спасибо.
— Умчалась ни свет ни заря. Ее никто не смог остановить. У нее очередная идефикс. — Муж энергичной Розы Марципановны вздохнул.
— Я поеду за ней на машине, — кашлянув, сказал господин Зельдман.
— И я с вами! И я! — закричала Анна. — И ясновидящий с нами!
— Ну уж нет! Меня увольте! — запротестовал Алексей. — Я ж пошутил!
— А! Вы думаете, у нас нет денег! — сообразила Анна. — Ну так Сила заплатит!
— Что ты плетешь? — одернул ее отец.
— Но ведь мама сказала, что он за все заплатит!
— Она сказала это в переносном смысле.
— Это как?
— Аллегория, — пояснил Моисей Соломонович.
— А это где? В банке?
Алексей поспешил уйти. Хорошенького понемногу. Воспоминания о беседе с Эльзой Валентиновной еще свежи в памяти. Это незабываемо. А теперь еще и сестра. Но каков Зельдман! А может, он шпионит для хозяина? Информацию собирает по поручению Силы Игнатьевича?
От Тлюстенхаблей Алексей поехал на работу и, зачитавшись цитатами из любовных романов, едва не проморгал свою остановку. «Где-то я уже это видел…» — подумал он, расталкивая локтями пассажиров.
— Разрешите! Эй, подвинься!
— Спать не надо!
— На такси езди!
— Чтоб тебе самому всю жизнь в этих пробках торчать, — отмахнулся Леонидов, выскакивая из вагона.
Теперь он смотрел на вошедшего мужчину и думал: «Да… А глупышка Эльза сдала тебя с потрохами!»
— Ты?!! — удивленно воскликнула Валентина.
— Я тебя убью, Женька! — сказал Мамонов, поднимаясь. Его огромные кулаки были сжаты. — А я еще хотел перевести на тебя активы!
— Это вы напрасно, Сила Игнатьевич, — заметил Алексей. — Киселев, проходите, садитесь.
— Но почему здесь столько народу? — растерялся тот. — И Валя. Ведь вы мне сказали…
— Совпадение! — весело сказал Алексей. — Очередное совпадение! Каких в этом деле полно! Клянусь вам, я никого из них не вызывал! Ни господина Мамонова, ни Валентину Павловну. Так получилось. Наглядная иллюстрация к этому делу. Э нет! Не надо дергаться, Киселев! Не получится. Вас отсюда не выпустят.
— Это обман. — Управляющий побледнел, тяжело опускаясь на свободный стул.
— Женщины вас сдали, — улыбнулся Алексей. -Ваши любовницы. Эльза Валентиновна оставила достаточно выразительное описание.
— Какое описание?
— Высокий блондин с голубыми глазами. Мужественный подбородок. И что-то там о ямочках на румяных щеках. Так, Сила Игнатьевич?
— Не может быть… — тяжело дыша, сказал Мамонов. — У меня под носом… А я-то, дурак…
— Евгений рассчитывал на ее деньги. На развод. Отделиться от вас хотел, Сила Игнатьевич. Замучили вы его. Он хотел оттяпать половину торгового центра, в котором был управляющим. Стать хозяином. Потому и приударил за Эльзой Валентиновной. А ей ведь так не хватало романтики. Но он быстро понял, что разводиться она не собирается. Психотерапевт с астрологом были против. Ничего не получалось. Звезды сказали, что они с Силой Игнатьевичем идеальная пара. А со Скорпионом, мол, ничего не выйдет. Эльза Валентиновна была так легковерна! И Киселев переключился на психотерапевта. Ему нужен был союзник. Но Василиса Ивановна оказалась ревнивой. Так, Евгений?
— Я понял, что рано или поздно она меня сдаст… Мужу…
— Эльза? Это вы в точку попали. Она не умела хранить секреты.
— Она мне клялась… Что муж никогда не узнает…
— Бесполезно. Господин Мамонов знает свою жену. Она могла ляпнуть и даже не подумать о последствиях. «Евгений Киселев? Ах, это вы о моем бывшем любовнике!» — передразнил Алексей. -Она умерла из-за своей глупости. Как вы ее уговорили, кстати?
— Уговорил на что? — наморщила лоб Валентина.
— Сцена в торговом центре. Вот вам рыжий мужик с бородой! — Алексей указал на Киселева. -Никакого видения у Силы Игнатьевича не было. Вы, Валентина Павловна, абсолютно правы: в обоих лифтах были люди.
— Это была шутка, — заупрямился управляющий. — Невинный розыгрыш. Я даже не думал…
— Согласен, — подхватил Алексей. — Не думали. Эльза не собиралась разводиться, ваш роман затух сам собой, она всем была довольна. Если б еще муж не пил!… Вот что ее мучило. Трезвый он ее и пальцем не трогал, а в пьяном виде поколачивал. Лечиться не хотел. Говорил: «Я не алкоголик!» Что ей, бедняжке, оставалось? И вы посоветовали: «А ты его напугай». Бросит пить, если поймет, что началась белая горячка. И вы придумали этот невинный розыгрыш. Она приехала в торговый центр, все ее видели, но там ведь такая суета! Охрана не может сказать с точностью, кто входил, кто выходил. В общем, Эльза Валентиновна потихоньку вернулась, возможно, в парике, загримированная, и до вечера спряталась у вас в кабинете. Кстати, у нее и ключик был. От железной двери, за которой находится пожарная лестница. И вы на пару мило разыграли господина Мамонова. Который действительно испугался. Это произвело на Эльзу Валентиновну такое впечатление, что она согласилась на повторный розыгрыш. Дожать супруга, так сказать. Я имею в виду сцену, когда она, облитая фальшивой «кровью», с ножом в груди лежала в спальне. А Василиса Ивановна, ваша нынешняя любовница, согласилась обеспечить ей алиби. Была, мол, у меня на приеме, а у господина Мамонова галлюцинации на почве алкоголизма. Она ведь получала еще одного клиента — прямая выгода. Вот тут вы и задумались, Киселев. Шутки шутками, но ситуацию-то можно использовать!
— Теперь я понимаю, — сказал Мамонов. — Ведь ты мне в тот вечер дважды звонил, Женька! Это чтобы я до приезда милиции не смог обнаружить, что никакого трупа в спальне нет! Ты меня звонками отвлекал! Держал в гостиной! Ты ведь на домашний звонил! Она трубку из кухни специально убрала! Ну вы и ловкачи! И бутылку коньяка вы мне подсунули! А то Вава не знала, где у меня заначка!
— Она ведь в любом случае ничего не теряла, -усмехнулся Алексей. — Ну, поняли бы вы, Сила Игнатьевич, что видите не труп. И что? «Ах, это милый розыгрыш. Как тебе, дорогой? Ха-ха!»
— Но как она выбралась из квартиры? — сообразила Валентина.
— Через дверь. Осторожно вышла на лестничную клетку, прихватив нож и «окровавленную» простыню, и, чтобы не столкнуться с милицией, воспользовалась все той же пожарной лестницей. Вдруг бы мы, не дожидаясь лифта, стали подниматься вверх по ступенькам? А внизу ждал Киселев, который отвлекал Силу Игнатьевича звонками. Вот тут мы и подходим к важному моменту. К совпадениям. Лестница! Антон Васильев перед смертью сказал «лестница».
— Да-да, — подтвердила Валентина. — И еще что-то. «Аль»… Я не поняла.
— Зато я понял, — Алексей вздохнул. — У Васильева были проблемы со здоровьем. Отсюда и нездоровый цвет лица. Естественно, он скрывал это от женщин. Типичная «мужская» болезнь, простатит. Ехал он как-то на вызов и захотел в туалет. Ну сил нет! А за окном — Москва. Каменные джунгли. Увидел Васильев новенький торговый центр и подумал, что за ним бытовки. Вот за одну из бытовок он, остановив машину, и заскочил. А когда выходил, извиняюсь, застегивая штаны, увидел, как по пожарной лестнице быстро спускаются мужчина и женщина. Вы, Киселев, на пару с Эльзой разыграли сцену в лифте, вышли из него на третьем, последнем этаже и по пожарной лестнице улизнули. Женщина была молодой и красивой, зрение у Васильева отличное, и он ее хорошо разглядел. Но штаны-то у него были расстегнуты, и он шмыгнул обратно за бытовку. Вы с Эльзой его не заметили. Потом случайная встреча с Валентиной — и Васильев, заскочив в свою машину, мчится на вызов. Все. И если бы не второй эпизод… Сами расскажете, Киселев? Или вы опять не видели его?
— Такси видел, — хмуро сказал Евгений.
— Во время второго розыгрыша Васильев вновь оказался случайным свидетелем. Он сидел в машине, ждал клиента — и вдруг увидел, как по пожарной лестнице быстро спускается женщина. Молодая, красивая. Блондинка. Васильев оторопел. Опять она! Лифт работает, а она шурует по пожарке! И мысленно Васильев назвал ее «альпинисткой». И в самом деле, Эльза Валентиновна была отличной спортсменкой.
— Черт бы его побрал! — выругался Киселев. -Ну откуда он там взялся?
— Совпадение, — Алексей развел руками. — Вы встретили ее внизу. Видимо, стояли на свету, и Васильев опять вас «срисовал». Таким образом, он увидел вас с Эльзой дважды при схожих обстоятельствах. И, разумеется, запомнил. Но значения этому не придал. А теперь мы переходим к третьему эпизоду. Когда все уже было всерьез.
— Я буду все отрицать, — поспешно сказал Киселев.
— Ну разумеется! Только у нас есть свидетель. Ваша сообщница, Василиса Ивановна. Как хорошо, что вы не поспешили от нее избавиться! Она ведь все эти дни по краю ходила! Но покрывать вас, Киселев, она не будет. Я думаю, дети ей дороже, а чистосердечное признание и раскаяние смягчает вину. Ради детей она все на суде и расскажет. Это она надавила на Эльзу. Успех, мол, надо закрепить. Бог троицу любит. Нужен еще один розыгрыш — и тогда муж бросит пить окончательно. Эльза знала, что у мужа открытие нового торгового центра, и он непременно примет на грудь.
— Она сказала, что это галлюцинации, — прохрипел Мамонов.
— Она?
— Василиса. Что никакого трупа нет. Теперь я понимаю…
— Сговор. Киселев давно понял, что до провала полшага. Кстати, правильно понял. Эльзе не терпелось поделиться с мамой, как она отучила мужа пить. И кто дал совет. Бывший любовник! Эльзу Сила Игнатьевич, может быть, и простил бы, но отыгрался бы сполна, а уж вас-то, Киселев, он выгнал бы точно. Но после двух «видений» Мамонов подумал, что серьезно болен, и самоустранился от дел. Вы, Киселев, сообразили, что одним ударом убиваете двух зайцев. Такой шанс упускать нельзя. Убийство-то можно спихнуть на хозяина! Болтливая любовница мертва, ее муж либо в тюрьме, либо в больнице. А вы получаете то, о чем так страстно мечтали.
— Она была глупа как пробка! — с чувством сказал Евгений. — Я и не думал, что она так глупа! Нечто невообразимое! Она то бегала за мной, то начинала каяться. Ах, какая я плохая, я должна рассказать все мужу! Я чувствовал, что сам глупею! Как она меня достала!
— Она была так глупа, что сама дала вам пистолет мужа, — добавил Алексей. — Это вы были режиссером. Придумывали мизансцены. Как ей лежать, в каком месте, а где оружию. Прямо с банкета вы поехали к ней. Она, должно быть, сказала: «А давай я буду лежать в холле на втором этаже!» И действительно осталась там лежать. В луже крови. Вы стреляли в нее дважды. Свои отпечатки пальцев стерли. Вы были уверены, что Мамонов возьмет в руки пистолет, чтобы убедиться в смерти жены. Ведь он уже дважды ошибался.
— Я не был в доме, — запротестовал Киселев. -Не докажете.
— У нас есть свидетель, — повторил Алексей. -Вы договаривались о деталях через посредника: Василису Ивановну. Будут проверять звонки, так что ж? Мадам Мамоновой звонил психотерапевт, они обговаривали время очередного сеанса. Эльза поверила, что это очередной розыгрыш, и охотно согласилась. Она даже не догадывалась, что вы с Василисой любовники! А ведь это она вас познакомила! И есть второй труп. Вот этого вы с Василисой Ивановной не ожидали. Если бы не таксист, Сила Игнатьевич действительно сел бы за убийство жены. Или отправился на принудительное лечение в психоневрологический диспансер. А вы бы получили полный контроль над его бизнесом. Вы бы все получили, Киселев. Но надо же такому случиться! На следующий день после убийства вы поехали к своей любовнице. Вам надо было успокоить Василису Ивановну и выработать дальнейший план действий. Жениться обещали? Признавайтесь!
— Вам-то какое дело?
— Обещали. Но ночевать не остались. Она по мобильному телефону вызвала вам такси. Машины все не было, и Василиса Ивановна перезвонила. Стала скандалить. Ей ответили, что машина давно уже стоит внизу. Вы вышли, сели в такси, и вдруг… Шофер повернулся к вам и неожиданно рассмеялся, спросил: «Сегодня один? А где ж альпинистка?» Что-то вроде этого. Скорее всего, вы переспросили: «Какая альпинистка?» И Васильев ответил: «Ну как же? Блондинка! Которая по пожарным лестницам бегает!» Что тут с вами было! Свидетель! Вы испугались. Скорее всего, в тот момент вообще ничего не соображали. Это был животный страх. Ведь вы накануне совершили убийство. Той самой блондинки-альпинистки. Дверца «бардачка» была выломана, вы увидели самодельный нож, машинально схватили его и ударили.