Подошел к столу, сунул квакшу мне в нос и поинтересовался:
– Ты нарочно?
Я захлопала глазами. Вывод напрашивался странный – по неведомым мне причинам земноводное оказалось в штанах у моего жениха.
– Я понял! – завопил Шон, заставив нас с Ти испуганно шарахнуться.
Тер Дейл обернулся ко мне, карие глаза сияли:
– У тебя порталы в голове клинят с портками! Ты начинаешь строить заклинание и автоматом переключаешься на мысли о совсем другом. Я только сейчас засек, в чем дело, причем ты и сама этого не замечаешь! Там еще какая-то обида за то, что тебе что-то обещали еще год назад…
Ти потупился. Обещал мне он. Все объяснить и все показать. А потом со своими заморочками насчет «бла-ародных девушек до свадьбы» обещанное заболтал. И это был первый раз, когда он не сдержал слово.
– Так, – Шон ткнул длинным пальцем в Ти. – Ты обещал? И не сделал! А ей это мешает учиться! Если ее украдут и она не сможет прыгнуть к нам, потому что ее клинит на уровне подсознания? Тогда ты будешь доволен?
Не ожидавшая такой вспышки негодования от моего мага, я открыла рот. Ти тоже онемел.
– Вот бери ее за руку и марш в Галарэн. Все покажешь, расскажешь, а я пока лягушку постерегу, – Шон покосился на земноводное, упорно пытавшееся упрыгать под кровать.
Ти вздохнул и протянул мне ладонь. Я взяла его за руку, и мы шагнули в портал.
* * *– Ты действительно на меня в обиде? – голос звучал виновато.
Я заглянула в себя. Покопалась, подумала. Потом ответила честно:
– Знаешь, да. Просто ты обещал, и я ждала. И еще я хотела первым увидеть именно тебя.
– А сейчас еще хочешь?
– Хочу.
– И если я предложу подождать до свадьбы, а это уже совсем скоро, то обида останется, да? Даже если ты забудешь, она будет где-то там, на дне. Причем уже навсегда… Ох, Бель! Ну, я и дурак. А хотел, как лучше. Простишь меня? Давай сейчас пойдем в гостевую спальню, там нет порталов, закроемся, и ты посмотришь. Да?
Я кивнула. Почему-то то, о чем я его просила, очень смущало. Пусть мы трижды без пяти минут женаты… все равно.
Закрыв дверь, Ти усадил меня на застеленную кровать в пустой спальне. Сначала он попросил разрешения меня поцеловать, а потом расстегнул бриджи. И вот теперь я смотрела на Тиану, а Тиану смотрел на меня. Наконец, он не выдержал:
– Ну? Что скажешь? Это то, чего ты ждала?
Похоже, смущены были мы оба, а потому старались держаться подчеркнуто бесшабашно.
– А как это можно называть? Вряд ли так, как написано в анатомическом атласе или, наоборот, по-тролльи?
– Ну, руку же ты не называешь «манус», как в атласе? Но уж точно не «это». У эльфов эта часть тела называется жезл любви, или копье любви… а вообще мужчины говорят о нем «он» в третьем лице.
Я опустила глаза. Да, действительно, похоже и на жезл, и на копье… что-то, напоминающее оружие, в этом было. И это волновало. Но все же…
– Он? Как о самостоятельном существе? Почему так?
– Само-стоятельном, – хмыкнул Ти. – Как точно ты подобрала слово.
И продолжил.
– Потому что у мужчин эта часть тела творит, что хочет. Независимо от головы. Науке неизвестно, имеется ли у него свой разум, но вот желания есть точно. Потому-то я и прошу тебя быть крайне осторожной. Иначе Ар может остаться без дракона.
Ти продолжал смотреть в мое серьезное лицо, пытаясь понять, о чем я думаю.
А я не собиралась пускать его в свою голову, потому что как раз прикидывала, как этот жезл, копье, в общем, эта штука может поместиться в меня. Получалось, что либо у меня где-то спрятана черная дыра, о которых рассказывал Шон, либо никак.
– Можно потрогать?
– Бель, не надо!
– Я очень осторожно.
– Ладно. Только не гладь.
Честно говоря, гладить это в данный момент у меня мысли не было. Мне хотелось померить. Осторожно протянула руку и приложила снизу к напряженному древку. Да, чуть длиннее ладони.
Пользуясь случаем, убирая руку, коснулась подушечками пальцев. Твердый. Шелковый. Горячий. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Ти задышал чаще, а на кончике предмета наших рассмотрений выступила капелька прозрачной влаги.
– Бель, хватит. У меня очень давно не было разрядки, и я слишком сильно тебя хочу. Но ты… ты так и не сказала – тебе нравится?
Сапфировые глаза с тревогой смотрели на меня.
Упс. А мне должно нравиться? Увиденное меня взволновало, заинтриговало, заставило беспокоиться… но нравиться? Эта часть тела была из разряда «не пришей кобыле хвост» – какой-то слишком отдельной. Все остальное выступало в гармонии, сочетаясь друг с другом и составляя прекрасное целое – стройные ноги, узкие бедра, тонкий гибкий стан, мускулистые плечи… а это?
– Ти, а ты можешь совсем раздеться и встать передо мной? Я хочу увидеть тебя всего. Можно?
Тиану вздохнул. Укоризненно покачал головой и стал стаскивать бриджи. А потом вышел на свободное место и, как когда-то, закинул руки за голову и потянулся. Только теперь он стоял лицом ко мне.
Через минуту я поняла, что если бы уже не была влюблена по уши в моего светловолосого друга, учителя, жениха, да просто самого чудесного мужчину на свете, то сделала бы это сейчас. От взгляда на Ти сердце подпрыгивало в груди, потом ухало в пятки и начинало там бешено колотиться. Тиану был невозможно, невероятно прекрасен – для меня он блистал ярче утреннего солнца. И та часть, которая сначала показалась чужеродной, тоже была уместной. Сейчас я смотрела не в лицо Тиану, а именно туда. Кажется, я облизнула губы, потому что Ти облегченно рассмеялся:
– Уф! А я уж боялся, что тебе не понравился…
– Нет, Ти, ты прекрасен. И он… он тоже, – сейчас я это уже знала точно. Сняла ментальные щиты. – Посмотри сам.
Ти – так и думала, что не удержится – залез в мою голову. Чуть порозовел, на лице нарисовалось явное удовлетворение… а потом брови поползли вверх.
– Бель, вижу у тебя два вопроса, как обычно, «из ряда вон». Давай, я надену штаны, и поговорим?
Через минуту Ти, уже в застегнутых бриджах, растянулся рядом со мной.
– Ну, сама спросишь? Подозреваю, неуемное любопытство заразно, как бешенство. И иногда мне кажется, что Шон тебя покусал…
Я обиженно посмотрела на жениха. Потом потянулась к нему… и вместо поцелуя клацнула перед носом зубами. Ти подпрыгнул из положения лежа.
Ну вот, порядок навели. Теперь можно подумать, как сформулировать вопросы. Первый был проще:
– Ти, а Арден – он точно такой же?
– Бель, ну знаешь, я особо не разглядывал мужские достоинства кузена.
Юлит, поняла я. Наверняка разглядывал. Скептически подняла бровь:
– Ти, ты обещал ответить… рассказывай!
– Бель… ну вот лица у нас одинаковые? Или ладони? Понимаешь, все немного разные, и там тоже. Могу только сказать, что у него все очень-очень с этим в порядке. А будет случай, стяни с него штаны и посмотри сама! – облегченно закончил Ти.
Ну и как после этого задавать второй вопрос? Я открыла рот… и закрыла. Потом подумала и перешла на язык жестов. Ткнула пальцем в штаны Тиану, показала свою ладонь с распрямленными пальцами, приложила ее к низу своего живота, достав чуть не до пупка, и подняла брови в немом вопросе: «И как?!»
Тиану посмотрел на мое лицо и затрясся от смеха.
– Ох, Бель…
Потом посерьезнел и, обняв, притянул к себе на грудь:
– Поверь, мы друг другу чудесно подойдем. Тебе будет очень-очень хорошо…
– Но…
– Что, не веришь? Ну как тебя убедить? – Ти задумался. – Бель, ты же знаешь, как рождаются дети. И какого они размера, когда появляются. Вспомни хотя бы малыша Ланы – Ариэл был в локоть длиной и почти в четверть пуда весом. Вот и прикинь. Если через тебя может пройти ребенок, то о чем ты беспокоишься сейчас?
Ну, если где-то там во мне столько места… но тогда выходит, что он – маленький?
Ти взвыл.
Когда уже укладывались спать, поймала на себе слегка ироничный взор Ардена. Изумрудные глаза Повелителя посмотрели на меня, потом он покосился на бриджи кузена и, наконец, опустил глаза вниз, на себя. Нос чуть сморщился, как от смеха. Ага, этот уже в курсе! Вот сплетники мои маг и женихи! И что теперь? Он что, ждет, когда я подъеду к нему с тем же самым вопросом? А вот не дождется!
Встретившись глазами с Аром, непонимающе подняла бровь…
На следующий день взгляд был уже не смеющимся, а скорее озадаченным.
А к среде он стал озабоченным.
Наконец, Арден не выдержал и в перерыве между парами сам завел разговор:
– Бель, ты ничего не хочешь у меня спросить?
– Да, завтра у нас контрольная по физике, и эти формулы динамического сопротивления среды… – начала я.
– Бель! Тролль с ней, с контрольной. Напишем. Я не о том. Я тебе настолько не нравлюсь, что тебе даже не интересно? Или Тиану тебя разочаровал? Или напугал?
В изумрудных глазах плескалось такое беспокойство… Ну вот, доигралась. Делать ему больно я совсем не хотела. Вздохнула – надо исправлять.
– Ар, я не стала тебя тревожить, зная, как тяжело вам сейчас сдерживаться. А Ти сказал, что у тебя там все очень-очень в порядке. Но мне ужасно интересно, и я буду страшно рада… – посмотрела на снующих мимо нас по коридору студентов. – Но не здесь же!
– Ар, я не стала тебя тревожить, зная, как тяжело вам сейчас сдерживаться. А Ти сказал, что у тебя там все очень-очень в порядке. Но мне ужасно интересно, и я буду страшно рада… – посмотрела на снующих мимо нас по коридору студентов. – Но не здесь же!
Касательно мужчин я поняла следующее: есть две вещи, с которыми никогда нельзя шутить – с их мужской гордостью и с их «мужской гордостью».
Глава 16
События неслись, как лавина с крутой горы. Наша затея с чтением мыслей замов декана Белой башни провалилась с треском – только блондин с челкой, который искренне обрадовался возвращению лорда Грасина, не носил амулета. Но про тер Ливса мы и так знали, что он ни при чем. А вот на тер Алдо и втором – темноволосом мужчине с хитроватыми проницательными глазами, звавшемся лордом Марлином, были надеты какие-то артефакты, сделавшие незаметное ментальное проникновение невозможным. Алвий и Борден почесали в затылках – сами они до последнего времени никаких амулетов не носили, и то, что их носят подчиненные, оказалось не очень приятным сюрпризом. Мы тоже задумались – а дальше-то что делать? Выходило, что надо сообразить, как эти амулеты снять.
У меня стала получаться телепортация. Шон веселился, Ти краснел. Ар, махнув рукой на все, что положено и не положено «бла-ародным девицам», семимильными шагами проходил со мной анатомию.
Еще я, как проклятая, зубрила гномьи летописи, уложения и кодексы – сдать этот ужас досрочно стало для меня вопросом самосохранения. Нет, конечно, императрице полагается знать законы соседних государств… но не в таких же подробностях? И не с родословными всех, кто предложил внести в «Горный кодекс» ту или иную поправку? Вот спорить готова на зуб Нары – даже мастер Фаррштар ар Треббуш, который полжизни прожил в Марен-Каре, не знает так имперских законов, как я уже знаю гномьи… Вздохнула – нет, это неверный подход. Правильно равняться не на кузнеца, а на Повелителя – а до Ара мне еще тянуться и тянуться. Значит, буду зубрить… «Ферштроппн хврдл архе дер гиттернфорш…» Ну зачем, спрашивается, регламентировать в кодексе форму совка, которым полагается выгребать золу из горна?
Кстати, о гномах. В начале недели мы выбрали с Нейли время и наведались в Марен-Кар – пара мечей для Ардена была готова. Я такой хищно-лаконичной красоты в жизни не видела и в руках не держала. Они сияли и пели… У таких мечей обязательно должны быть имена, но найти их предстоит самому Ардену. Как и зачаровать полагавшиеся к ним камни призыва. Фаррштар ар Треббуш остался весьма доволен оплатой и пообещал немедленно приступить к ковке клинков для Тиану. Подарок я спрятала в потайных ходах в Ларране, показав место только Шону.
«Законы дивного народа» я сдала лично декану Зеленой башни Лиассину. Тому было известно, что я – приемная дочь Владыки, но давать мне спуску он не собирался. Да я и не приняла бы поблажек. Мы проговорили четыре часа, декламируя куски поэм, разговаривая о букве и о духе, толкуя различные юридические казусы и ситуации, и расстались очень довольные друг другом.
В Галарэн заявились папаши Олсеи и пяти других девиц. Сначала они собрались гуртом и пошли к декану Белой башни. Попытались его разжалобить, рассказывая, какие их дочери милые девочки, которые просто не могли сделать то, в чем их обвиняют, и вообще, они же все еще просто невинные дети – как их можно наказывать за проказы? На это тер Грасин воспроизвел картину того, как Олсея подбежала и толкнула в спину спокойно стоявшую на крыше у парапета девушку, а потом шестеро девиц, как гиены, хохотали сверху, глядя, как та летит вниз. Отцы смутились… и попытались всучить взятку, прося замять историю. Декан спокойно заметил, что замять не в его силах, поскольку едва не погибшая особа – высокородная леди из королевского дома Мириндиэля, к тому же находящаяся в тесной дружбе с кронпринцем Тер-Шэрранта, который стал случайным свидетелем нападения на леди Силвернаринель и уже дал официальные показания.
Вот тут папаши испугались по-настоящему. Ибо при официальном ходе дела девиц полагалось отправить в Мириндиэль, где их ждала смертная казнь. Тот выход, который мы согласовали заранее, показался им венцом милосердия – по своей доброте леди Неллао согласилась на то, чтобы девушек просто выгнали из Академии, запретив им заниматься магией. На самом деле слово «запретили» тут было эвфемизмом другого, более сурового и окончательного – «лишили». Я попросила Тиану просмотреть воспоминания бывших студенток – его чувству чести, справедливости и милосердия я доверяла безоглядно. Ти потратил на это целый день и вернулся домой подавленный:
– Я не понимаю, как можно так баловать детей вседозволенностью. Вот мы с Аром принцы и росли во дворце, а не во вражеском стане, но с нас три шкуры драли… А эти – фу! Олсея просто из зависти расстроила свадьбу лучшей подруги, наплетя ее жениху, что та зарабатывала на наряды, обслуживая по вечерам проезжих купцов в номерах местного трактира. Причем девушка до сих пор не может понять, почему ее бросили у алтаря. И продолжает считать Олсею подругой – ведь та так ее утешала! А видела бы ты ее планы, всех их планы… Владычицы мира! Вот кого бы загнать в паломничество на ближайшие лет десять, пока дурь из голов не повыветрится!
– Значит, безнадежно? – вздохнула я.
– Боюсь, что так, – кивнул Ти, притягивая меня к себе.
– Тогда завтра после лекций, да? Сделаем вместе, я покажу тебе, чему научила меня Мать. И пусть катятся на все четыре стороны.
Это было по-настоящему тяжело. Я уже убивала, чтобы защититься или чтобы свершить правосудие, но калечила кого-то первый раз в жизни. Способность творить магию связана с особенностями строения мозга. Как, допустим, абсолютный слух или острое зрение… и это тоже можно отобрать, только надо знать, как именно. Я знала. И теперь научила Тиану.
Все произошло быстро… Девицы даже не поняли, что мы не просто зашли на них поглядеть, а что-то у них отняли. Но наказание было суровым – они лишились не только возможности творить магию, но и той радости, что дает это творение. А еще долголетия, свойственного магам. Теперь им придется жить, как обычным людям. А с их характерами это будет непросто.
* * *Пока мы летали над Северными горами, в Ларране кое-что произошло. Мы неосторожно пропустили один из Регентских Советов и теперь пожинали горькие плоды непростительного легкомыслия.
Во-первых, Советникам втемяшилось на всякий случай проверить подрастающую принцессу на наличие магических способностей. Пока вроде ничего подозрительного не наблюдается, но по крови-то она – дракон! Вот вылетит, и не поймаешь! Правда, на мое счастье, лорды застряли на поисках способа произвести такую проверку. Один предложил отвести меня в Храм. Его спросили: «А зачем? Ведь вроде не злых духов из девицы изгоняем, а дракона? Тут Храм ничем не поможет… тут, наоборот, замуж нужно!» Причем сразу же выяснилось, что несмотря на страшненькую внешность и заскоки, жениться на мне готова половина Советников, причем прямо немедленно. Дядя еле навел порядок среди раскатавших губы на трон лордов. Второй предложил призвать кого-нибудь из магов Галарэна – мол, раз мы кормим этих академиков, пусть от них хоть какой-то прок будет! Дядя обещал подумать. Но больше всех нас озадачил тер Чепак. Лорд Юлип заявил, что он знает надежный способ распознать, не водит ли принцесса всех за нос, и буде ему дадут разрешение…
В общем, сейчас Тиану тратил по два часа в день на лорда Фирданна, аккуратно настраивая его против любого вмешательства посторонних лиц в регентские планы по удержанию трона – маги они или нет. Ти заботливо раздувал дядину паранойю, настропалив его и против волшебников, и против непонятно что предлагающего Советника Чепака, а одновременно внушал уверенность, что все обойдется, что принцесса голосит спозаранку уже всего раз в неделю, а не каждые два дня, как вначале, и что все устроится и уладится.
Вообще, мы всерьез задумались: нельзя ли подсунуть лорду Фирданну какой-нибудь сложно выполнимый и требующий кучи времени план – тогда б и дядя был при деле и мы бы не волновались. Все лучше, чем развязать руки прихвостню некроманта Чепаку…
Вот, например, а почему бы дяде меня не отравить? Не насмерть, а подобрать какую-нибудь медленнодействующую гадость, постепенно приводящую к потере воли и идиотизму. Чтобы в финале маячила вкусная морковка – пожизненное опекунство над неразумной девицей. Причем женитьбы это в принципе не отменяло – наоборот, артачиться лишенная воли принцесса не сможет, а на детях ее состояние не скажется. Пусть родит нормального наследника или двух вместо не оправдавшего надежды недоумка Ру и катит в свой монастырь – никто удерживать не станет!