– Не стоит юродствовать, – заметил Чекмазов, вылезая из ямы.
– А почему бы и нет? Ведь я и есть юродивый. Что еще остается калеке, как не насмешничать и кривляться. Однако, долго мы еще будем здесь оставаться? Где же знаменитые подземелья, где покоится Бессмертный? Потревожив эти кости, не совершили ли мы ошибку?
– Нужно копать дальше, – отозвался Чекмазов, – а что, собственно, нам остается. Давайте-ка, историк…
Егор без разговоров спрыгнул в могилу и заработал лопатой. Из ямы полетели комья глины. Между тем ночь достигла своего пика. Тьма обступила наших героев со всех сторон. Где-то прокричала ночная птица, совсем рядом ей откликнулась другая. Запах свежей земли смешивался с ароматами трав. С лугов потянуло сыростью. Катя зябко поежилась. Озноб почувствовали и другие участники раскопок.
– Холодно что-то, – шепотом произнесла Елена, – скорей бы уж кончилось…
– Полезай в яму, согрейся, – сказал Станислав.
Неясное тягостное чувство овладело всеми; ничего особенного не происходило, но напряжение росло. Само ли место было тому причиной, или события дня не давали успокоиться, но все были словно наэлектризованы.
– Посмотрите, как там раненый, – попросил Чекмазов Елену. Она склонилась над Вальком.
– Без изменений. В забытьи… Но до утра вряд ли дотянет.
Катя тоже подошла к носилкам, опустилась на колени. Провела ладонью по лицу брата.
– Странно он выглядит, – задумчиво произнесла она.
– Что же странного? – спросила Елена.
– Раны очень серьезные, а он как будто спит, не без сознания, а именно спит… И дышит ровно… Ничего не могу понять.
– Не агония ли это?
– Вовсе не похоже. Я много раз наблюдала агонию… Он словно под наркозом…
Из ямы раздался лязг и голос Егора:
– Что-то есть!
– Что именно?! – спросил подскочивший к могиле Чекмазов.
– Какая-то железная плита.
– Вылезайте, я сам посмотрю.
Старик спрыгнул в яму. Зашуршала осыпающаяся земля.
– Фонарик! – крикнул Чекмазов. – Действительно, здесь нечто вроде люка. Даже кольцо имеется. Сейчас я попробую его открыть. Не поддается, зараза!
– А может, нужно волшебное слово произнести? – подал голос Станислав. – Сезам или что-нибудь в этом роде?
– Силенок у меня маловато, а ну-ка вы, историк. Спускайтесь сюда. Попробуем вдвоем.
Послышался скрежет ржавого железа.
– Пошла, родимая! – как филин захохотал Чекмазов. – Итак, люк открыт, вниз ведут ступеньки.
– Верным путем идете, товарищи! – воскликнул Станислав. – Как же мы все туда спустимся?
– Сейчас я посмотрю, что и как… – Чекмазов, светя фонариком, сделал несколько шагов вниз. – Тут довольно просторно, – послышался из глубины его голос. – Можно спускаться. Сначала подавайте инвалида, да осторожнее, не повредите, а то весь его скептицизм улетучится. Историк, пожалуйте сюда, будете принимать.
Егор живо спустился по каменным лесенкам и огляделся. При тусклом свете керосиновой лампы он различил каменный свод, такие же стены из массивных, грубо отесанных блоков. В подземелье сухо и прохладно, но воздух казался свежим, как будто помещение вентилировалось. Это была довольно просторная комната.
– Эй, принимайте! – послышалось сверху.
Задевая об узкие стенки лаза, в отверстие с трудом протиснулась коляска инвалида, а следом, кряхтя, спускалась немая, держа на руках Станислава.
Егор подхватил паралитика и удивился, какой он легкий, почти бесплотный. Егор бережно усадил Станислава в коляску.
– Теперь Валентина, – скомандовал Чекмазов. – Как можно аккуратнее. Погодите, я сам.
Старик вылез из подземелья, и некоторое время Егору были слышны лишь невнятные голоса.
– Держите. – Сверху подали самодельные носилки, а следом показались ноги в сапогах…
– Осторожнее, – пискнул Егор.
– Помогайте вместо советов, – отозвался Чекмазов.
Бесчувственное тело Валька бережно уложили на носилки.
– Теперь остальные, – продолжал руководить Чекмазов.
Сводчатая комната наполнилась людьми. Все молчали, не зная, что делать дальше. Первым напомнил о себе Станислав.
– Вот мы и в аду, – хмыкнул он. – Куда же дальше, а, Вергилий? Сколько кругов нам предстоит пройти, прежде чем мы достигнем неведомой цели?
– Сейчас осмотримся. – Чекмазов высоко поднял над головой лампу, то же сделал и Егор. Свет вырвал из мрака часть стены с дверью в ней. Дверь была массивная, железная, с тяжелыми железными же кольцами, заменявшими ручку. Егор подошел к ней, потянул за кольцо. Дверь легко отворилась, словно ее петли совсем недавно смазывали.
– Погодите, историк, – окликнул Егора Чекмазов, – не спешите… Господин Коломенцев? – Чекмазов повернулся к мукомолу. – Вы у нас – главный следопыт, показывайте дорогу.
– Но я не уверен, что мы на правильном пути. – Коломенцев покрутился возле двери, осторожно отворил ее. Открылся узкий ход. Он шагнул в темноту, потом вернулся. – Я одного понять не могу: кто построил эти подземелья и когда именно?
– Да какое это сейчас имеет значение, – насмешливо сказал Чекмазов. – Кто построил и зачем. Вы что, испугались? До сих пор вели себя так храбро. Если боитесь, то первым могу пойти я.
– Нет, отчего же, – и Коломенцев осторожно двинулся вперед, светя перед собой фонарем. Следом пошли остальные. Они молча двигались по подземному коридору, причем одного из главных действующих лиц несли на носилках, а другой сидел в своей коляске. Замыкал шествие Чекмазов.
– Что-то впереди! – закричал Коломенцев.
– Ну-ка, ну-ка!.. – Чекмазов с трудом протиснулся вперед.
Открылся небольшой овальный зал, по стенам которого были укреплены мраморные доски, на которых было что-то написано.
Коломенцев поднес лампу к крайней и прочитал:
– Аристарх Петрович Вороновский. 1776–1839. Упокой Господи его душу.
Коломенцев подошел к следующей плите.
Аглая Ивановна Вороновская. 1781–1848. Упокой Господи ея душу.
Он передвинулся дальше, водя перед собой «летучей мышью».
– И тут тоже Вороновский… Иван Аристархович… Год рождения… Дата смерти. Что это? Где мы находимся?!
– Очевидно, это склеп семейства Вороновских, – предположил Станислав. – Так сказать, родовая усыпальница. Возможно, на этом месте некогда стояла церковь, а при ней имелись захоронения, скорее всего, местных помещиков. Со временем склеп засыпали, а кладбище по-прежнему осталось на месте.
– Но, позвольте! – чуть не плача воскликнул мукомол. – А где же пресловутый Бессмертный? Где конечная цель всего нашего предприятия?!
– Да нет тут никакого Бессмертного, – продолжил свою мысль паралитик. – Ерунда все это. Обман и суета.
– Как же так? – обратился мукомол к Чекмазову.
Тот молча водил фонарем по стенам.
– Стоп! – спокойно сказал он. – А это?..
В стене, почти сливаясь с ней, виднелась небольшая дверца.
– Ну и что, – скептически произнес Станислав, – еще одно ответвление склепа.
– Посмотрим. – Чекмазов отворил дверцу. – Кажется, здесь находится то, что мы так ищем. – Он шагнул вперед, а за ним потянулись остальные.
Открылся зал значительно больших размеров, чем первый. Он был пуст, но посередине возвышался массивный постамент, на котором стоял какой-то продолговатый ящик.
– Вот он! – воскликнул Чекмазов, подскочив к ящику.
При мертвенном свете ламп тускло блеснуло пыльное стекло.
– Гроб, – сказал Коломенцев.
Все сгрудились возле постамента.
– Ну и что? – скептически заметил Станислав. – Гроб как гроб, только из стекла, а внутри, скорее всего, еще один представитель семейства Вороновских.
– Но вы посмотрите! – закричал мукомол. – Ведь это же не скелет, а настоящий человек.
– Мумифицированный труп, – не сдавался паралитик. – Такое редко, но встречается. Например, Владимир Ильич в мавзолее.
– Несложно проверить, – заметил Чекмазов. – Для этого, собственно, мы сюда и явились.
– Ну и как же мы будем проверять? Вы хоть сами-то знаете?
Не отвечая, Чекмазов стал внимательно изучать устройство стеклянного гроба.
– Крышка, похоже, снимается, – деловито заметил он. – Помогите, историк.
Они осторожно приподняли стеклянный колпак, и теперь тот, кого называли Бессмертным, предстал во всем своем естестве. Это был совершенно нагой мужчина лет тридцати-сорока со странным, словно смазанным лицом, которое, несмотря на возраст, больше всего напоминало лицо новорожденного. Коломенцев осторожно дотронулся до тела. Оно было холодно, как лед.
– Труп, – сказала Елена со знанием дела.
– Вот я и говорю… – Станислав коротко рассмеялся. – Вы хотите реанимировать то, что давно мертво, – бросил он Чекмазову.
– Посмотрим! – Старик, видимо, был полностью во власти своей идеи. – По-смот-рим, – повторил он по слогам. – Начнем, пожалуй.
– Что же мы должны делать? – поинтересовалась до сих пор молчавшая Катя.
– Подойдите к нему, – приказал Чекмазов, – только вы трое. Подойдите, ребятки, к своему папаше, не стесняйтесь, отогрейте его вашим теплом. Положите ладони на лоб.
– Труп, – сказала Елена со знанием дела.
– Вот я и говорю… – Станислав коротко рассмеялся. – Вы хотите реанимировать то, что давно мертво, – бросил он Чекмазову.
– Посмотрим! – Старик, видимо, был полностью во власти своей идеи. – По-смот-рим, – повторил он по слогам. – Начнем, пожалуй.
– Что же мы должны делать? – поинтересовалась до сих пор молчавшая Катя.
– Подойдите к нему, – приказал Чекмазов, – только вы трое. Подойдите, ребятки, к своему папаше, не стесняйтесь, отогрейте его вашим теплом. Положите ладони на лоб.
Те нехотя исполнили приказание.
– Теперь сосредоточьтесь…
– Как, то есть, сосредоточиться? – поинтересовался Станислав.
– Ну сконцентрируйтесь, отключитесь от происходящего, уйдите в себя… Мне ли вас учить!
В склепе воцарилась гробовая тишина, но ничего не происходило.
– Отсырел он, должно быть, – вздохнув, сказал паралитик.
– Что значит, отсырел?! – взвился старик. – Не мог он отсыреть! А ну попробуйте еще раз!
Но и вторая попытка закончилась ничем.
– Не оживляется!.. – визгливо захохотал Егор.
– Цыц! – прикрикнул на него Чекмазов. – Этот еще голос подает.
– А вы тут не командуйте! – Историк, казалось, совсем потерял голову. – Тут все равны, перед лицом смерти!..
– Итак, попробуем еще раз, – скомандовал Чекмазов, не обращая внимания на вопли Егора.
Но и новая попытка не удалась.
– Ерунда, – произнес Станислав. – Никакой это не Бессмертный, а обыкновенный труп. И оживлять его можно с тем же успехом, что и кусок дерева.
– Не получается потому, – изрек Чекмазов, – что не хватает еще одного участника, – он кивнул на неподвижного Валька. – Вас должно быть четверо. А поскольку этот без чувств, то ничего и не происходит.
– А если вы, уважаемый, просто не владеете технологией, – язвительно спросил Станислав, – не знаете главного секрета?
– Какого еще секрета? – недоверчиво спросил Чекмазов.
– Не знаю уж какого. Вам видней. Или вон ему. – Станислав ткнул пальцем в Коломенцева. – Во всяком случае, нужно отсюда выбираться. Эти подземелья производят на меня гнетущее впечатление. А сколько наговорил! Бессмертные! Реинкарнация!.. Вы должны передать свои жизни!.. Глупости!
– Нет, позвольте! – закричал Чекмазов. – Никто отсюда просто так не выйдет. Мы доведем дело до конца.
– До какого конца?! До какого?!!! – заорал Егор. – Вы и так завели нас всех черт знает куда!
– Я кажется, вспомнил, – неуверенно произнес доселе молчавший мукомол. – Нужна жертва.
– Какая еще жертва? – Егор подскочил к мукомолу. – И так уж по вашей вине жертв набралось достаточно.
– Какая жертва? – переспросил Станислав. – Неужели не догадываетесь, а еще историк! Человеческая, естественно. Или не помните, что все подобные ритуалы обязательно сопровождались жертвоприношениями. А, следовательно, чтобы оживить мертвеца, нужна человеческая кровь. И думаете, кто предназначен на роль жертвы? Вы, милейший! Для этого вас и взяли сюда. Остальные, как вы понимаете, не подходят.
Олегов затравленно смотрел на Станислава, потом перевел взгляд на Чекмазова.
– Он правду говорит?
– Ну… – неопределенно произнес старик.
– Вы что, действительно хотите меня?..
– Какой кошмар! – закричала вдруг Елена. – Прочь, прочь отсюда!!! – Она метнулась к выходу из склепа.
– Всем оставаться на своих местах! – холодно скомандовал Чекмазов. В руке его тускло блеснула сталь пистолета. – Я предупреждал, что просто так уйти отсюда никому не позволю. Дело должно быть доведено до конца. Вся моя жизнь ушла на это, и что же? Неужели я позволю какому-то идиоту разрушить все в последнюю минуту. Жертва так жертва! И это сейчас испробуем. – Он оглядел присутствующих. – Ни шагу назад, господа. Вы, историк, отойдите-ка в сторону и не дергайтесь. Столько лет, столько лет!.. И неужели все напрасно?! – Старик обошел постамент, и теперь его и остальных разделяла фигура мертвеца. – Я не сомневаюсь, что это и есть Бессмертный, – указал он на труп, – а никакая не мумия. Раз нужна жертва, она будет принесена. – Взгляд его перебегал с одного лица на другое и, наконец, остановился на Егоре. – Действительно, вы – наиболее подходящая кандидатура.
– Я???!!!
– Ну да.
Историк дернулся. Хлопнул выстрел. Пуля ушла куда-то вверх, и с потолка посыпалась пыль и осколки камня.
– Я же сказал: буду стрелять.
В это время на горле Чекмазова сомкнулись чьи-то пальцы, он захрипел, рванулся, пытаясь вырваться, но неизвестные руки сжимали горло с неумолимой силой.
Невнятные звуки слышались из разорванного в крике рта Чекмазова. Старик извивался всем телом, стараясь вырваться, но хватка была железной. Наконец он рухнул на колени, несколько раз судорожно дернулся и затих.
Все оцепенело смотрели на происходящее. Вначале им показалось, ожил мертвец и собственными руками уничтожил старика, но потом стало ясно, что труп преспокойно пребывает на своем месте. Из тьмы возникла немая нянька Станислава и, не смотря ни на кого, плюнула на лежащего. Это она задушила Чекмазова.
– Вот и жертва принесена, – констатировал Станислав. – А это чучело по-прежнему без движения. Значит, определенно наш друг был не прав. Никакой это не Бессмертный, а просто-напросто обыкновенное чучело. Муляж, так сказать…
– Именно что чучело! – закричал Егор. Он схватил прислоненную к стене кирку, которую сам же принес сюда, и что есть силы нанес несколько ударов по лежащему на постаменте существу. Раздался легкий мелодичный звон, словно лопнула огромная стеклянная емкость, а следом длинный протяжный стон.
– Что это? – тихо спросил Коломенцев.
– Он ожил! – воскликнула Елена.
– Это Валентин, – пояснила Катя, – похоже, умирает. – Она схватила лампу и наклонилась над братом.
Блеклый свет вырвал из мрака напряженное, покрытое капельками пота лицо Валька. Глаза его были полузакрыты, на губах пузырилась кровавая пена.
– Опусти меня, нянька, рядом с ним, – приказал Станислав немой. Та сняла паралитика с кресла и посадила на землю в изголовье носилок.
– Да, – тихо заметил Станислав, – кончается брат мой… И ничем… – Он не договорил, задумался о чем-то. – Реинкарнация, – неожиданно произнес он. – О ней так долго и нудно твердил нам безумный старик, возможна ли она? Может быть…
Глаза умирающего внезапно открылись, на лице появилось осмысленное выражение. Он обвел взглядом столпившихся вокруг, задержался на лице Кати.
– Все, Катюха, – внятно произнес Валек, – отпрыгался твой братан. Глупо в общем-то… Ну да чему быть… – Воздух с клекотом вырвался из его горла. – Бессмысленно и беспощадно… – непонятно сказал он.
– Товарищ Олегов, – позвал Станислав.
– Что?
– Подойдите-ка сюда! Ближе! Присядьте возле умирающего, возьмите его за руку.
Егор исполнил просьбу.
Валек посмотрел в лицо историка. Тень узнавания мелькнула в его глазах.
Он попытался произнести что-то еще, но, как видно, сил уже не хватало.
– Смотрите ему в глаза! – повелительно сказал Станислав. – Катя, ты понимаешь, что я хочу попробовать.
Катя тяжело вздохнула.
– Чепуха все это.
– Но ведь попробовать можно. Возьми брата за руку.
– Но что вы хотите совершить? – недоуменно спросил Егор.
– Молчите, историк, не отрывайте взгляд от его глаз. Есть одно предположение. Катя, приготовились!
Валек застонал. Глаза его широко раскрылись и потемнели. Он шевельнул губами.
– Не отрывайте взгляд!!! – закричал Станислав. – Нагнитесь к его лицу! Еще лампу сюда! Нянька, свети прямо на них. Катя, ты чувствуешь?!
Валек дернулся, взор его начал мутнеть, и в ту же секунду историк издал душераздирающий вопль и без чувств повалился на пол.
Остальные ошеломленно наблюдали за происходящим.
– Что это было? – не выдержал Коломенцев.
– Умер, – хладнокровно отозвался Станислав.
– А чем объясняется столь странная реакция Олегова?
– Видимо, шоком. Не видел человек, как отходят в мир иной. Что тут удивительного! Сейчас очнется, придет в себя… А нам нужно отсюда выбираться. Мрачное место…
– Смотрите! – закричал мукомол. – А ведь «этот» исчез! – он указал на постамент. Тот был пуст. – Позвольте! – не унимался мукомол. – Да куда же он делся?!
– Рассыпался в прах, – пояснил Станислав. – Как только наш историк шибанул по нему киркой, он и рассыпался. Одно слово, мумия.
– Но ведь должны остаться хоть какие-то вещественные следы? Кости там, или участки кожи…
– Кирка пробила оболочку, и процесс разложения, если можно так выразиться, произошел мгновенно. Подобные случаи известны. Это своего рода законсервированная пустота.
– Все равно, не может быть, чтобы ткани исчезали без следа.
– Оставайтесь и проводите исследования, а мы, пожалуй, пойдем.
– А с этими что делать? – Коломенцев указал на лежащие на полу тела.
– Да ничего. Как там в Библии? «Пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов…» Я думаю, о них и без нас позаботятся.