…Странно, в последнее время стало как-то тревожно. Мы едем в Париж, тщательно соблюдая маршрут. Воислав нервничает, постоянно покупает местные газеты, словно чего-то ждёт. Я ловлю себя на мысли, что соскучилась по Тайному Городу — удивительно — и по лавке Фахира Турчи… Скорее всего, там уже не раз появились новые украшения, и он определенно придумал, как продемонстрировать их наилучшим образом. Хоть я и не верю, что без меня он это делает так же замечательно, как с моей помощью.
Но тут меня начинают беспокоить челы. Очередной отель оказался неплохим местом, и детям здесь нравится. Но сегодня умерла горничная, совсем молодая девушка. Я спросила у хозяйки, отчего скончалась эта чела, но не получила вразумительного ответа. А до этого мы проезжали через несколько заброшенных хозяйств. Пустые дома, незаколоченные окна или двери. И гробы рядом с ними или поодаль.
Мои треволнения, скорее всего, обычные глупости: человские болезни нам не страшны. Но я всё равно не могу перестать переживать за наших крошек — Станислав и Ждана вчера были вялые и чувствовали себя не очень хорошо. Сегодня отказались есть и не выходили из комнат с самого утра. Воислав сразу же достал нашу походную аптечку, смешал несколько порошков и дал детям.
О, Ждана пришла к нам в комнату с вопросом, может ли она спуститься вниз и поиграть со своей новой подругой. Значит, всё хорошо…
Клянусь одеялом Спящего, я была готова тут же активировать сигнальный артефакт, если бы они не поправились. К счастью, завтра мы уедем из этого странного места!..»
Юг Франции зимой был гораздо приятнее, чем Париж, и это примиряло доктора Солитэра с действительностью. Дорога выдалась долгой, неприятной, и несколько брошенных домов не добавили настроения обоим мужчинам. Когда наконец оба оказались в нужном морге, Жерар выяснил, что они опоздали: трупы были захоронены на местном кладбище.
В тускло освещённом коридоре Поль прислонился к стене, а Жерар сел на стул для посетителей. Достал из кармана трубку, но раскуривать не стал — просто повертел в руках.
— И что будем делать? Журналист пожал плечами:
— Не знаю. Но не последние же они, скорее всего. Грипп. Это же вирус. Заразный.
— Да. Вирус. — Солитэр кивнул. — Я думаю, имеет смысл посмотреть и обследовать как можно больше больных. Если наша теория верна, то всё хуже, чем я думал. Гораздо хуже.
— Думаешь, может быть эпидемия?
Жерар тяжело поднялся на ноги и спрятал трубку обратно в широкий карман пальто:
— Я не думаю. Я знаю, что эпидемия уже началась. Теперь вопрос куда серьезнёе: как с ней бороться?
«Дневник Велемиры21 февраля, четверг
Я даже начала верить, что всё обошлось. Что всё будет как прежде. Последнюю неделю не было никаких проблем у Жданы: та болезнь — или что это там было — отступила. Моя девочка, как всегда весёлая и активная, познавала мир. Упросила нас на несколько дней остановиться в небольшой деревне — нашла замечательную подругу. Кстати, чудскую полукровку, но девочка и мать её о Тайном Городе не знают.
В три часа ночи Ждане стало плохо. Она начала задыхаться и терять сознание. Температуры не было, напротив, она похолодела, лицо стало синеватого оттенка… На помощь позвал Станислав.
Я не помню, как примчалась, и не помню, что мы с Воиславом делали в первые минуты. Кажется, я что-то говорила, обнимала мою маленькую девочку. Муж стал искать в аптечке подходящее средство, но не сумел. Мы дали только микстуру от простуды.
Но страшно не это. Сигнальный артефакт — это экстренное спасение. Но я ведь тоже маг — есть же некоторые арканы, заклинания, — я могу не только микстурами помочь моей крошке.
Точнее, могла бы.
Это странно и жутко — на мне словно лежит «сеть». Энергия есть, есть даже несколько аккумуляторов, но я н-и-ч-е-г-о не могу сделать. Может быть, я больна?
Сейчас я готова отдать любые деньги за небольшой портал.
Уже утро. Почти девять. Ждана успокоилась и просто спит. Я надеюсь, что это здоровый сон, что моя маленькая фея вечером совсем оживёт.
Спящий…»
Жерар медленно засыпал. Уже на подъезде к отелю его разморило, и он клевал носом. Поль, укутавшись в одеяло, перечитывал текст статьи, которую намеревался по возвращении в Париж сдать в редакцию. Материал получился впечатляющим. В течение последних нескольких дней они с доктором Солитэром объехали чуть ли не половину Франции. Побывали во многих местах, откуда приходила тревожная весточка о странном заболевании. Поль везде искал следы нападения, что-нибудь подозрительное. Жерара больше интересовала сама зараза: он пытался выделить основные симптомы, найти лекарство. Доктора не оставляла догадка о том, что это вирус. И он, находя всё новых заболевших со сходными симптомами, укреплялся в самых худших своих предположениях.
Встречая заболевших людей, Солитэр приступал к своим прямым обязанностям — лечил. Но ни хинин, ни салициловые препараты не помогали. Против кашля Со-литэр стал использовать кодеин и дионин — они облегчали работу сердца и улучшали кровообращение в лёгких, иногда апоморфин в качестве отхаркивающего, но всё это были полумеры. После очередного осмотра Жерар садился за письма и журналы. Записи не умещались уже в нескольких чемоданах, и врач ежедневно отправлял с телеграфа и почты десятки сообщений. Ему просто отказывались верить. И не чем иным, кроме как преступной халатностью, назвать это мужчина не мог. Поль грозился выпустить большую разгромную статью, как только они доберутся до редакции, но до редакции ещё нужно было добраться.
Риск, которому подвергали себя Жерар и Поль, был слишком велик, несмотря на максимальные меры предосторожности. Доктор ежедневно осматривал обоих, чтобы не пропустить ни одного из начальных симптомов загадочной болезни.
— Приехали! — голос водителя заставил исследователей встрепенуться. Солитэр потянулся и вышел из автомобиля.
Отель был хорош. Здание в три этажа, вполне ухоженное, что было удивительно в условиях войны, несколько окон приветственно горели.
— Думаешь, места будут? — задал вопрос Поль, достав их багаж и направившись по мощёной дорожке к двери.
— Должны быть, — Жерар собрал с сиденья рассыпавшиеся бумаги и догнал репортёра.
Были не только места. Были ещё и пациенты.
«Дневник Велемиры22 февраля, пятница.
Заставляю себя писать. Хочется кричать, убить кого-нибудь, выплеснуть эмоции, а не могу. Сижу, словно кукла, и пишу. Дневник — это сейчас единственное, что осталось. Воислав молчит с того самого момента, как Станислав перестал дышать. Сейчас он ушёл к ближайшему телеграфу, чтобы отправить известия домой. Сказать, что нас убивает неизвестная болезнь.
Жданы тоже уже нет. Последними её словами было: «Мне больно, мама». Потом она закашлялась.
Из её рта шла кровь, много крови, словно лёгкие оказались ею полны. Словно она утонула в собственной крови.
Спящий, за что?! Им же по семь лет. Только-только жизнь увидели.
Я сегодня дважды падала в обморок. Я тоже больна. И Воислав. Он держится, но я знаю, что это ненадолго.
Я надеюсь, что королева сумеет справиться с этой проблемой. Этим болели только челы. Но теперь болеем и мы».
Вскрывать или как-то обследовать детей Жерару не позволили. Странная светловолосая пара с проявившимися признаками заболевания легко оттеснила его от двух трупиков и попросила не трогать их. Себя тоже не дали осмотреть, хотя оба уже спокойно говорили о том, что могут умереть.
Высокий и плотный Воислав (Жерару было необыкновенно трудно выговаривать незнакомое имя), отказавшись от лекарств, ушёл на телеграфную станцию. Его жена что-то писала в тетрадь в твёрдом переплёте. Солитэр, которого Велемира попросила подождать в гостиной на диване, предположил, что это дневник, и оказался недалёк от истины.
Женщина закончила достаточно быстро, а затем подошла к нему, держа в руках тетрадь.
— Доктор, — она глубоко вздохнула, — у меня к вам просьба.
— Я слушаю, — Жерар встал и посмотрел в огромные зелёные глаза. Сейчас в этих глазах странно смешались боль от утраты и пустота, которая сопровождает самые сильные удары судьбы.
— Я знаю, что мы с Воиславом не доживём до завтрашнего утра. Я держусь из последних сил… Но мне надо предупредить… — она запнулась. — Предупредить семью. Обязательно. Отвезите это к ним. Пусть они прочтут.
— Я отвезу, — Жерар кивнул и протянул руку за дневником. — Куда?
— В Москву.
— В Москву? — Солитэр прекрасно понял, что выглядит странно, но не сумел сдержать эмоций. Ехать в Россию сейчас, когда там творится бог знает что? — Ваша семья в Москве, мадам?
— Да, — светловолосая женщина не сводила взгляда с уставшего лица Жерара. — И только вы можете предупредить их об опасности. Найдите там Велисвету — это моя мать — и отдайте дневник ей. Я вам могу обещать, что она в долгу не останется. Она заплатит. И там в дневнике… На первой странице, я написала, как её найти… — Велемира не закончила фразу, запнулась, закашлялась и мягко осела на ковёр. Жерар едва успел подхватить пышущую жаром женщину и осторожно уложил на софу.
— Давайте я вас осмотрю, быть может.
— Не надо, — она чуть приподняла голову и посмотрела на врача. — Вы уже не сможете помочь нам с мужем.
Жерар покачал головой, намереваясь возразить, но Велемира положила свою ладонь на его:
— Уходите, доктор. Заберите с собой дневник и уходите. И не говорите никому, что были здесь.
Мужчина глубоко вздохнул и встал, почувствовав, что сейчас действительно лучше поступить так, как просит умирающая. У порога он обернулся и посмотрел на неё. Хотел что-то спросить, а потом просто вышел, прошептав:
— Бог в помощь.
База 2
— Они все мертвы.
— Все четверо?
— Да. Мы забрали тела из отеля под видом полиции, и уже сейчас можно сказать, что вирус адаптировался к их генетической структуре. Из их крови мы получили совершенно новый штамм. Он действует и на людов, и на челов.
— Они пытались связаться с кем-нибудь?
— Да. Мы вовремя успели заблокировать Велемиру. И перехватили телеграфное сообщение. Никто не знает, что люды мертвы. Затем я отправил нескольких наших под мороком, они появились на границе со Швейцарией.
— Она не могла передать сведения никаким другим способом?
— Мы проверили: к ней заходил человский врач, но после этого визита он никому ничего не передавал — ни на словах, ни почтой или телеграфом. Магической активности не было. Слежку сняли только сегодня утром. Он чист.
— Хорошо, — молчание, затем резко: — А теперь я хочу знать, как вы допустили утечку? Вирус распространяется, жертв уже больше тысячи.
— Это же просто челы. Кроме того, я не думаю, что это перерастёт в эпидемию.
— Хорошо. Под вашу личную ответственность.
В апреле болезнь пришла в Париж. Поначалу медленно, а затем всё стремительнее она прокатилась по величественной столице Франции, оставляя за собой опустевшие дома и поредевшие семьи.
Ещё в марте, едва вернувшись домой, Жерар вновь принялся за исследование заразы. Он уже примерно знал, что она собой представляет, и уверился, что это грипп. Видоизменённый, странный, но тем не менее грипп. Первым «угадавший» название заразы Поль Фаре сейчас как раз болел, и, занимаясь другом, Солитэр не которое время совсем перестал следить за прессой. Зато Поль, даже на больничной койке, старался не упускать времени, а потому сумел отправить несколько статей в родную редакцию. Статьи вышли в печать, но уже после второй Полю пришло неофициальное уведомление, что он более не должен особо распространяться на тему болезни. Журналист страшно возмущался, порывался лично отправиться прямо сейчас в какую-нибудь комиссию и «устроить им там», но Жерар не позволил, мотивировав тем, что Поль сейчас сам разносчик вируса и лучше бы он сидел в лазарете.
— А это что? — Поль, смирившийся с тем, что придётся провести некоторое время запертым в четырёх стенах, спросил разрешения Жерара покопаться в записях и углубился в изучение содержимого одного из чемоданов. И теперь вытащил оттуда небольшую книжечку в кожаном переплёте. Открыл и пролистнул пару страниц. — Дневник?
Жерар отвлёкся от чтения очередного письма и замер. Встал, подошёл ближе. Перед глазами появилось лицо светловолосой женщины, и её зеленый взгляд заставил Солитэра поёжиться. Положив дневник в багаж, врач забыл о нём спустя несколько часов — появились ещё пациенты. Потом, по возвращении в Париж, никак не успевал заняться полной сортировкой собственных записей.
Стало стыдно.
— Да, дневник, — Солитэр взял его в руки и пере-листнул пару страниц. Выпал небольшой листок с несколькими строчками — объяснение, как добраться до матери Велемиры. Репортёр прочёл вслух и посмотрел на друга:
— Это в Москве?
— Да, та пара из отеля. У них дети умерли накануне нашего приезда, помнишь? — Поль кивнул, а Жерар продолжил: — Женщина попросила меня отвезти её дневник семье. А я тогда совсем забыл.
— Но в России же сейчас творится невесть что! Они закрыли границы для посторонних… Да никто в здравом уме туда не поедет… — репортёр удивлённо посмотрел на Жерара. — Надеюсь, ты достаточно умён, чтобы не кидаться туда.
Солитэр промолчал. Затем вздохнул:
— Нужно прочитать дневник, чтобы понять, насколько на самом деле важно его отвезти.
Поль кивнул, продолжая рассматривать покрытые ровными округлыми буквами страницы тетради:
— А для того, чтобы его прочитать, нужно, чтобы кто-то знал русский…
«2 мая
815-й день работы на базе 2. Проект «Ёж»
Иногда мне начинает казаться, что мы выпустили джинна из бутылки. Мы тщательно собираем всю информацию об эпидемии среди челов, но это не слишком обнадёживает. Грипп пожирает их со скоростью голодного дракона. Хотя, если бы мы вдруг начали уничтожать Европу именно драконами, мы нанесли бы меньший ущерб.
Иногда задаю себе вопрос: мне стыдно? Я никогда не рассматривал челов как кого-то, заслуживающего уважения, хотя именно они когда-то. Не важно.
Пожалуй, мне не стыдно. Мы использовали их типичную болезнь и постарались изменить для генетической структуры людов. Работа не на один год. И не на два. Достаточно сказать, что первая база начинала работу над этим вопросом ещё семьдесят лет назад, но опыты над челами и вспыхнувшая в результате эпидемия среди них привлекли внимание Люди. После этого базу законсервировали и создали вторую. Ограничили поиски исключительно гриппом: вирус хорош во всех своих проявлениях и легко способен к мутации, а каждый новый его штамм опаснее предыдущего.
Образцы, полученные из ткани людов, поставили меня в тупик. При учёте того, что специально разработанная вакцина не произвела на вирус «впечатления», дело принимает любопытный оборот. Занятно ещё и то, что штамм сам по себе не слишком опасен. Нам удалось выяснить, что носителей убивает иммунная система, а не вирус.
Сегодня утром почувствовал лёгкое недомогание. Поднялась температура, упало давление.
Для чела это означало бы начало заражения. А для нас?..
Вопрос пока без ответа — результаты анализов будут готовы лишь завтра утром, когда будет проведён весь комплекс исследований. Одно я знаю точно. Вирус в крови есть. И у меня, и у всех остальных — меры безопасности где-то дали сбой. Возможно, оттого, что мы не придавали опасности должного значения.»
Знающий русский язык знакомый Поля оказался моложавым мужчиной лет сорока на вид.
— Заходите, мсье! — Таким Хамзи улыбнулся Солитэру. — Собираетесь что-либо приобрести?
— Нет, сегодня нет, мсье Хамзи, — покачал головой доктор и тут же перешёл к делу. — Мне требуется ваша помощь.
— Моя помощь? — непритворно удивился торговец, но затем чуть склонил голову набок. — Я вас слушаю.
Солитэр подошёл ближе и протянул дневник Такиму.
— Вы можете прочесть его? Я думаю, там всё по-русски, а ни я, ни Поль не знаем этого языка. — Он помолчал, а затем добавил: — Это дневник одной женщины, умершей не так давно.
— Переводческие услуги тоже платные, — проворчал Таким, но взял дневник — любопытство не давало покоя. Он сел в удобное кресло, надел на нос очки в роговой оправе и открыл первую страницу. Пробежал взглядом, перелистнул пару страниц. Затем открыл последнюю.
Отложил со вздохом.
— Скажите, как он к вам попал? — серьёзный тон, вкупе с пристальным взглядом чёрных глаз, заставил Жерара чуть заметно нахмуриться.
— Эта женщина умирала и попросила отдать его её семье. Но ехать в Москву.
— Понимаю, понимаю. — Таким снова вздохнул и кинул взгляд на дневник. — Я его передам. У меня как раз завтра-послезавтра в Москву отправляется товар.
— Но — доктор Солитэр почувствовал себя мальчишкой, которого не только пристыдили, но и отстранили от чего-то интересного. — Разве это будет правильно?
— Будет — тихо и очень твёрдо ответил Таким. — Не волнуйтесь, этот дневник попадёт в надёжные руки.
Жерар некоторое время боролся с сомнениями, но, вспомнив, что ему самому всё равно не удастся выехать в Россию, кивнул, соглашаясь. Так хотя бы будет правильно — дневник доставят по адресу.
Несмотря на кажущуюся правильность решения, из лавки Жерар вышел в подавленном настроении. Его не покидало ощущение, что он пропустил что-то важное. Прикоснулся к тайне на одно мгновение — и потерял её уже навсегда.
Едва Жерар вышел из лавки, Таким Хамзи нырнул в подсобное помещение и снова посмотрел на дневник. Достал лист с адресом Велисветы и смял. Выкинул в мусорную корзину.
А затем нашептал несколько слов кольцу, которое всегда носил на указательном пальце, и шагнул в чёрный вихрь.
Вернулся он через несколько часов, довольный и разбогатевший на добрую сотню тысяч.
«4 мая
817-й день работы на базе 2. Проект «Ёж»
Он снова изменился, и сейчас могу с уверенностью сказать, что я болен. Дыхание затруднено, температура держится тринадцать часов подряд. Плюс геморрагическая сыпь. Как только стало ясно, что вирус поразил меня, я нахожусь в карантине. Пока могу — рассказываю о своём самочувствии. Вакцины, приготовленные на всякий случай, не действуют.