– Тормозни за воротами, – приказал Игорь.
Он мазнул пропуском генерала по контрольной панели и нажал кнопку «закрыть ворота», а следом еще одну – «консервация». Теперь так просто на территорию не войти. Нужно активировать консоль с внешней стороны ворот, и открыть их мог человек с пропуском, принадлежавшим ранее военному со званием не ниже, чем полковник. Даже если у «зеленых» окажутся пропуска местных армейцев, как у Всеволода, Игорь сильно сомневался, что это будут документы выше, чем капитана. А значит, чтобы войти на базу, придется принять бой с автоматической системой защиты. Сержант проскочил в щель смыкающихся створок и запрыгнул на броню.
– Поехали, – скомандовал он, хотя в этом не было особой нужды: едва Игорь оказался на броне, машина тронулась с места. – Я вроде как застолбил это местечко за нами.
– Полезное местечко, – раздался в шлемофоне голос Серго. – Сюда нужно будет непременно вернуться. Если бы у нас была эта база изначально, смогли бы спасти тех женщин.
– Наверное, – нехотя ответил Игорь, вспоминать о решении Всеволода – оставить беглецов – не хотелось.
На территорию аэродрома бронетранспортер влетел спустя семнадцать минут. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – у Ксюши было достаточно оснований для паники. Пять неизвестных тварей размером с пони настойчиво атаковали ангар. Изредка из-под крыши раздавалась короткая автоматная очередь, но звери с не свойственной их комплекции грацией уходили от огня. Пока стая отвлекала, один набирал скорость и с разбега врезался в ворота ангара, пробивая их рогом. Разорвав металл, он отбегал и снова начинал лавировать, готовясь к новой атаке. Но защитники явно тоже не были лыком шиты – перед воротами валялось три туши. Выходило, что изначально тварей было восемь.
Игорь скользнул под броню и занял кресло стрелка. Активировал дисплей, навел пушку на крайнего «носорога», который прятался за машиной, стоявшей метрах в двадцати у ангара. Выстрел. Попадание. Твари не ожидали нападения с тыла, тридцатимиллиметровый снаряд разорвал зверя в куски, а Игорь уже наводился на следующего «носорога», вертевшего головой в поисках врага. Это был матерый самец, намного крупнее остальных, с белой шкурой. Видимо, он и являлся предводителем стаи.
Игорь не стал скупиться и жахнул из обоих стволов. И – промазал. Зверь совершил неимоверный прыжок в сторону, а снаряды разворотили какую-то вспомогательную аэродромную машину, которая тут же взорвалась. Часть загоревшегося топлива попала на укрывавшегося за ней зверя. Взревев от боли, тот рванул на БТР. Тут в дело вступили Александр Николаевич и Карина. Сосредоточив огонь двух автоматов, они свалили «неведому зверушку» почти на старте. Белому «носорогу» на оценку ситуации хватило нескольких секунд. Явно сообразив, что дело «пахнет керосином», причем в буквальном смысле, он издал громкий рев и рванул прочь. Двое других уцелевших членов стаи следовали за ним.
Игорь дал вслед представителям местной фауны еще один залп, но не попал. Ворота ангара разошлись, скрипя искореженным алюминием, и БТР въехал внутрь. Створки за ним сошлись с тем же скрежетом. Игорь спрыгнул с брони, поцеловал бросившуюся ему на грудь Карину, пожал руку профессору.
– Ну что, академик, тяжко было?
– Терпимо, – отозвался астрофизик. – Но твари хитрые, сами видели.
– Видели, – спрыгнув на землю, согласился Серго. – Где Ксюша?
– Забилась в угол вместе с рацией, – мотнув головой в глубину ангара, ответила Карина, – и дрожит. Сражаться отказалась, поначалу вообще кричала, что мы живодеры, убивающие ни в чем не повинных зверьков. Я все думаю: а она вообще понимает, где находится?
– Оставьте ее, привыкнет, – вяло отмахнулся Серго. – Инга так и не пришла в себя?
– Лежит на койке, смотрит в потолок. Даже на выстрелы не реагировала. Раньше такая живая, деятельная была, а теперь… Я опасаюсь за нее.
– Николаич, ей нужно время.
– Я понимаю, – согласился профессор, – но беда в том, что здешний мир может не дать ей этого времени. Честно говоря, я думал, когда начнется стрельба, она придет в себя. Стряхнет оцепенение. Но… она даже не моргнула, просто лежит и смотрит в одну точку. Ну а как она ест, вы сами знаете. Чистый робот.
– А Всеволод как?
– Плохо, – бросив быстрый взгляд на надувной матрас, где лежал Бур, ответила Карина. – Впал в забытье, бредит, кричит что-то, командует солдатами. Похоже, сейчас он заново переживает все свои ночные кошмары. Рана гноится все больше, я уже не уверена, что лекарства смогут помочь, как и врач. Если не случится чудо… к завтрашнему вечеру он умрет.
– Девушка, вы обратились по адресу, – приобняв Карину, улыбнулся Игорь. – Сегодня наш с Серго девиз таков: невозможное делаем сразу, чудо требует некоторой подготовки. Вот как раз этой подготовкой мы и занимались почти весь день. И теперь готовы творить чудеса.
– Вам удалось найти лекарства? – спросил профессор.
Игорь кивнул.
– Правда, я не уверен, что это – лекарство… ну, в нашем понимании. Реально, больше на чудо похоже. Если оно сработает, наш командир встанет на ноги за двадцать четыре часа.
– Да ладно, такие ранения месяцами заживают, – отмахнулась Карина.
– Милая, я же сказал, мы ездили за чудом. Теперь главное, чтобы оно произошло.
– Это было бы великолепно, – вздохнула Карина, – без Всеволода и Инги очень тяжело.
– Я начинаю ревновать, – шутливо заметил Игорь.
– Не беспокойся. Всеволод хорош как командир, но как мужчина ты мне нравишься больше, – и она, встав на цыпочки, быстро поцеловала Игоря.
– Верю, – рассмеялся сержант. – Маленький перекур, и давайте-ка займемся раненым.
Все согласно кивнули, только Ксюша бросила в сторону мечущегося на матрасе Всеволода неприязненный взгляд. «Скоро это может стать проблемой», – подумал сержант, но вслух ничего не сказал. Он достал из рюкзака пистолет-шприц, наполненный розоватой жидкостью.
– Думаешь, сработает? – спросил профессор.
Игорь пожал плечами.
– Надеюсь. Надежда умирает последней. Без Всеволода будет тяжело. За эти дни он стал настоящим лидером, хотя… и принял несколько неправильных – с точки зрения Ксюши – решений. Абсолютно верных, кстати, с точки зрения командира и солдата.
– Как думаешь, – продолжил Александр Николаевич, – ты смог бы его заменить?
Игорь отрицательно покачал головой. Постояли, помолчали. Сержант закурил, угостил профессора.
– Дело не в командовании. Всеволоду хватает воли принимать нужные и правильные решения, даже если цена – слишком высока. Я никогда не смог бы бросить ту группу, и мы бы все погибли. А он взял ответственность на себя… и теперь мы вроде как чистенькие все. Я так не смогу.
– Ты прав, – раздался из-за спины голос Карины, – пока он решал за весь отряд, мы все чувствовали себя чистыми. Даму угостят сигареткой?
Игорь протянул ей запечатанную пачку.
– Держи. Мы нашли целых два блока.
– Здорово, – обрадовалась девушка. – А то я уже все бычки дважды выкурила, и даже в мусоре порылась. Как ни странно, нашла там две раздавленные сигареты.
– Наслаждайся, – улыбнулся Игорь, обняв девушку одной рукой. – Знаете, что такое апокалипсис?
Профессор и Карина отрицательно покачали головой.
– Апокалипсис – это когда тебе не стыдно сказать, что ты рылся в мусоре в поисках окурков и объедков. Потому что люди, которым ты это говоришь, тебя поймут.
Все трое рассмеялись.
– У Всеволода жар. Нужно торопиться, давайте приступим к лечению, – поторопила мужчин Карина.
– Пойдем, – решительно заявил Игорь, – если кто умеет молиться, сейчас самое время.
– Что-то еще нужно? Или – просто сделал укол и все? – спросил Александр Николаевич.
– Судя по отчету, процедура довольно болезненная, так что понадобятся ремни, лучше сразу притянуть его к чему-то жесткому. Хорошо бы что-то вроде стола, этот надувной матрас он порвет, как тузик грелку.
– Может, поменяем его местами с Ингой? – предложила Карина. – Топчан надежный, его хрен развалишь.
– Принято, – согласился Игорь. – Серго, помоги профессору, а я поищу ремни. Карина, помогай.
Все пришли в движение, каждый знал, что делать. С ремнями разобрались быстро – просто вышли из ангара и выдрали парочку из ближайшей раздолбанной легковушки.
– Все приготовления закончены, – глядя на зафиксированного Всеволода, подвел итог сержант, – последний штрих.
Он достал деревянную палочку с длинным шнурком, палочку вложил в рот, шнурок завязал на затылке.
– Верно, а я и не подумала, – обрадовалась Карина, – а то он мог себе все зубы раскрошить. Пусть лучше ее грызет. – Она вооружилась шприцом-пистолетом. – Куда колоть?
– Это опытный образец, его сила невелика, так что коли в рану, нанорегенератора должно хватить на заживление.
Карина кивнула и впрыснула десять миллиграммов регенератора – все, что было. Минуту ничего не происходило, Игорь с Серго переглянулись, если они принесли не то или это не подействует, Всеволод обречен. Подействовало, тело Севы выгнуло дугой, челюсти сжали палку во рту, едва не перекусив ее. А потом раздался крик, ничего более жуткого Игорь еще не слышал. Такое ощущение, что Всеволода медленно жрут живьем.
– Это опытный образец, его сила невелика, так что коли в рану, нанорегенератора должно хватить на заживление.
Карина кивнула и впрыснула десять миллиграммов регенератора – все, что было. Минуту ничего не происходило, Игорь с Серго переглянулись, если они принесли не то или это не подействует, Всеволод обречен. Подействовало, тело Севы выгнуло дугой, челюсти сжали палку во рту, едва не перекусив ее. А потом раздался крик, ничего более жуткого Игорь еще не слышал. Такое ощущение, что Всеволода медленно жрут живьем.
– Так и должно быть? – с жалостью глядя на раненого, спросила Карина.
Игорь нашел в себе силы кивнуть.
– Пойдем отсюда, нечего здесь стоять, – потянув Серго за рукав, попросила Ксения. – Мне страшно.
– Я останусь с ним, – неожиданно раздался за спиной голос Инги.
Все стремительно обернулись, девушка стояла в метре от них, выглядела она хорошо выспавшейся, бодрой, свежей, ничто не говорило о трехдневной апатии.
– Рад, что ты к нам вернулась, – обрадованно воскликнул профессор.
Инга вполне искренне улыбнулась в ответ.
– Простите меня… – начала было она, но замялась.
– Мы все понимаем, – ответила Карина. – Пойдемте. Она за ним присмотрит.
Всеволод снова закричал. Все вздрогнули, от этих криков стыла кровь. Все переглянулись и пошли к небольшому костру, разведенному в углу ангара прямо под вытяжкой.
– Как думаете, ее не опасно оставлять… с ним? – тихо спросил Игорь, усевшись у огня и бросив быстрый взгляд на топчан, где извивался в муках Всеволод. Рядом на перевернутом ведре расположилась Инга, она держала раненого за руку и что-то шептала ему на ухо.
– Я думаю, Инга сейчас вполне адекватна, – отозвался профессор. – То, что она попыталась его убить, вполне объяснимо. Ты же сам сказал: Всеволод – отличный командир, отвечающий за каждое свое решение. Тогда он принял решение, не считаясь с его ценой. И ему пришлось заплатить. Сам понимаешь: Инге в те минуты довелось пережить такое… а это не всякому под силу. Сорвалась. Сейчас выправляется.
– Вы думаете, если с ним все будет в порядке, то он простит Ингу? – спросила Ксюша.
– Уже простил, – ответил профессор. – Когда он ненадолго пришел в себя, то первым делом спросил, как она. Всеволод беспокоится о ней и сожалеет о сделанном. Это его крест.
– Вы только святого из него не делайте! Он жестокий, черствый человек, который готов на все, чтобы выжить, – едко произнесла Ксюша.
– Эй, пушистая, заткнулась бы, – не выдержала Карина. – Где бы ты сейчас была, если бы он не позволил Серго взять тебя с собой? Долго бы ты протянула со своими либеральными взглядами? Пока мы от «носорогов» отбивались, ты что делала, а? Сидела в углу и дрожала от страха. Так что закрой свой рот! Ты с Игорем, и только поэтому тебя все терпят. Уяснила?
Ксения вскочила и, резко развернувшись, ушла прочь от костра.
– И не фиг губки надувать, – крикнула ей вслед Карина.
Серго осуждающе посмотрел на Карину и пошел вслед за Ксюшей.
– Не стоило так резко, – заметил профессор. – Но ты права. Она уже начинает утомлять.
– Вот она где у меня! – постучав ребром ладони по горлу, отозвалась девушка. – Пользы – никакой, зато вони…
По ангару снова пронесся крик, полный муки, все переглянулись.
– Как же тяжело знать, что ничем не можешь помочь, – тихо заметил профессор.
– Мы сделали все, что могли, – покачал головой Игорь. – И даже, наверное, больше, чем могли. Кстати, неплохо было бы поесть. А то в желудке урчит просто зверски. Кстати, есть соображения, откуда появились эти милые создания? – Он мотнул головой в сторону изодранных ворот ангара.
– Я считаю, что эти зверьки из мира инквизиторов, – выдал свою теорию профессор. – Непохоже, чтобы они были местными.
– Согласен, слишком ухоженным был этот мир, – ковыряясь в банке свинины с фасолью, кивнул Игорь.
Серго сидел рядом, на коленях у него устроилась Ксюша. Он уже перекусил и теперь изредка прикладывался к чашке с кофе. Оказалось, что он смародерил целых две банки из кабинета генерала Штейна.
– Хорошо, вовремя их засекли и ворота были закрыты. Ворвись они сюда, нам бы не удалось отбиться, – продолжил профессор. – Ты видел, как вожак отпрыгнул в сторону, когда ты по нему выстрелил?
Игорь кивнул.
– Так это еще мелочь. Тут у них другой прыгун был. Мы с Кариной его минут сорок назад угробили. Тот «носорог» разбегался метров за триста. Набирал скорость под семьдесят километров и прыгал метра на три в высоту. Пока Карине не удалось всадить длинную очередь ему прямо в пасть. И даже после этого он сумел отбежать метров на десять. Ладно, хватит о нас, расскажите, как вы съездили?
– Мы нашли великолепную базу, – начал рассказ Игорь, – которую сможем удерживать всемером. Даже наших сил, имеющихся в данный момент, хватит. А еще мы выяснили причину гибели этого мира. Ваши местные коллеги, профессор, затеяли эксперименты с нанооружием. Мы привезли запись, только нужно будет придумать, как ее просмотреть. Хотя, если вернемся на базу, проблем не будет, там есть электричество.
– Она большая? – спросила Карина.
Игорь отставил опустевшую банку с фасолью и кивнул.
– Там без проблем можно было бы разместить около трех тысяч человек, а то и больше. Есть все: бронетехника, вертолеты, склады, лаборатории. Всеволод как чувствовал, когда вел нас туда.
– И как ее удержать? – поинтересовался профессор. – Нас мало, а база велика, и рано или поздно ее найдут.
– Там автоматическая система охраны, и я настроил ее на режим консервации. Теперь попасть на базу сможет человек с рангом не ниже полковника. То есть, скорее всего, без этих двух карточек, – Игорь продемонстрировал карты доступа, – никто туда не войдет. А кто захочет войти силой, будет уничтожен. Ладно, об этом после, пора заняться раненым.
Александр Николаевич кивнул и, поднявшись, с хрустом потянулся.
– Пойду я, присмотрю за территорией. Шума от нас много, кто-нибудь может услышать и заглянуть на огонек.
Он подхватил автомат паладинов с боковым магазином и поднялся по металлической лестнице на второй этаж. Там, на небольшой площадке под самой крышей двенадцатиметрового ангара, было крохотное окошко, из которого вся территория аэродрома была как на ладони.
Игорь с Кариной остались наедине. Девушка, стрельнув глазами по сторонам и выяснив, что никому до них дела нет, перебралась на колени к сержанту.
– Я соскучилась, – страстно целуя, прошептала она.
– Потерпи, – шепнул он в ответ, – вот переберемся на базу, там будет где уединиться.
– Знаешь, а я благодарна этому слиянию хотя бы за то, что оно подарило мне тебя. У меня с личной жизнью вообще бардак был. Последний был просто козлом, бил меня постоянно, еле выгнала. Я так счастлива, что теперь рядом со мной человек, на которого можно положиться.
– Я тоже рад, – ответил Игорь тихо. – Знаешь, я ведь все время отдавал работе, хотел карьеру сделать, офицером стать, на личную жизнь времени вообще не было. Девушка моя не выдержала, ушла, хлопнув дверью. Мне майор один сказал – все, что имеешь, – всегда теряешь, именно этому учит нас наша работа. А теперь… теперь у нас новая жизнь, мы сами по себе и все, что делаем, делаем для себя и ради себя.
– Я вот все думаю, – задумчиво произнесла Карина. – А что дальше? Вот прожили мы сегодняшний день. Бог даст, проживем завтрашний и послезавтрашний. А зачем все это? Что в итоге? Наша цель – просто выжить?
– Пока не знаю, – честно ответил Игорь. – Нашей новой жизни – неделя от роду. Тут как в песне у Высоцкого: будет день, будет пища. Но то, что эта жизнь, полная риска, опасностей и непредсказуемости лучше, чем моя прошлая скучная и размеренная жизнь, я знаю точно.
Крик боли, донесшийся из противоположенного угла, заставил их вздрогнуть, но Игорь поймал себя на мысли, что потихоньку привыкает. Во всяком случае, мурашки по коже бегать перестали.
Когда все ушли к огню, Инга уселась на перевернутое ведро рядом с топчаном и взяла Всеволода за руку. Он бился в судорогах, с силой сжав ее длинные тонкие пальчики. Сколько боли причинила она ему. Сколько страданий ему еще придется пережить, прежде чем он сможет встать. Девушка чувствовала вину за то, что сделала. Всеволод не сумел бы спасти ее мать и остальных пленников, он мог лишь погибнуть или сам стать жертвой фанатиков, погубив при этом всю группу. Сейчас она это отчетливо понимала. Но тогда… боль потери и жажда мести затопили разум. Все, что случилось потом, было как в тумане. Инга понимала, что подставила всех, подвергла риску весь отряд, лишив его командира. Но… сделанного не воротишь.
Последние дни она провела в стране кошмаров: навалилось равнодушие, не хотелось жить. Когда она осознала, что сделала, то попыталась покончить с собой. Думала, что остальные ее возненавидят, и оказалась неправа. Ее жалели, ей сочувствовали, соболезновали утрате. Никто не осуждал ее поступка. И вот теперь она сидела рядом с Всеволодом, держа его за руку. Сможет ли он простить ее? Да и выживет ли вообще? Инга не знала, что ему ввели, но очень надеялась, что это поможет. Просто, если он умрет, и ей незачем жить. За это время, что она провела рядом с ним, Инга поняла лишь одно: этого человека она ждала всю свою короткую жизнь. Двадцать лет – это так мало, да и Всеволод был ненамного старше ее, но… этот парень с грустными глазами заставлял ее сердце биться чаще. Все равно, простит ли он ее или прогонит, главное – чтобы выжил.