— Добавлю, — встревает Шелест, не отрываясь от забивания своего ранца всякой снедью. — Север в этих местах граничит с нижними сферами. Соответственно множество мелких демонов шляются повсюду. Берегите свой разум от вторжения. А с «наделенными телами» у нас есть кому справиться.
— А то ж! — Дварин согласно кивает.
Полностью собравшись и переодевшись, мы теперь напоминали не боевой отряд, а милых шерстяных медвежат. Особенно След, тот вообще походил на колобка, натянув на себя четыре свитера и причитая, что ненавидит холод. Я же ограничился легкой вязаной жилеткой и то только потому, что понравился рисунок. Один недоуменно посмотрел на отложенную мной куртку, но вспомнив, что новый член отряда — энергет, лишь махнул рукой.
Инструктаж командира был точен, зверье тут и правда кушало магию, но только обычную составляющую, оставляя без внимания тварные энергии и астрал. Так что мои действия не шли во вред остальным.
— Высадка! — кричит Один. — Быстрее! Быстрее! — Приходится прыгать с высоты полутора метров. — След, направление! — Мастер следов исполняет приказ, указывая четко на север. — Отряд, бегом!
Легкой трусцой мы бежим по пожухлой, едва зеленой травке. Бесшумно поднимается вверх громада покинутого дирижабля, разворачиваясь на обратный курс. Впереди раздается тихий голодный вой. На вершине холма, прямо на нашем пути, появляется стая северных шакалов. Облезлые, с комками свалявшейся шерсти, мелкие хищники. Но, увидев нас, в испуге разбегаются, поджав обрубки хвостов.
— Я думал, это называется пустошами, потому что тут никто не живет, — недоуменно на бегу пыхтит Лез.
— Воздушник жутко фонит магией, сейчас тут будет столпотворение! — отвечает ему Шелест.
Как же никто, звери ладно, но если наш прилет заметил один из гоблинских шаманов? Ай-ай, не хочу новых дырок в своей шкуре. В этот раз повезло, никто на нас не напал. Вскоре отряд перешел на шаг.
— Ком, ты тут не первый раз? — След дожидается утвердительного кивка и продолжает: — Гоблины, это же не сказка?
— Не сказка, правда, лично я ни одного не видел.
Считай, что везучий. Люди им мало сделали хорошего, и они платят той же монетой.
Северная, холодная пустыня не блистала разнообразием. Редко встречающиеся на пути деревья больше напоминали кустарники, переростки не достигали даже груди. Вот скорой осенью все изменится, однообразная желто-зеленая гамма сменится богатыми красками спелых ягод, которых тут во множестве. А зимой все станет еще хуже, на восемь месяцев все окружающее будет покрыто белоснежным покрывалом. Но сейчас летняя оттепель поднимала густой туман, сокращая видимость до пары сотен шагов.
Идущий впереди След резко останавливается:
— Впереди кто-то есть и достаточно большой. — Прикладывает ладонь к земле. — Копытный, весит около пары тонн, движется к нам.
— Скорее всего, тунгур, помесь лося с медведем. У них сейчас гон, и он наверняка бешеный. — Один замедляет шаг. — Изменим направление и обойдем стороной.
Но из благой идеи ничего не получилось, и через полчаса мастер следов вновь останавливается:
— Он идет за нами, видимо, учуял, — принюхивается, — ветер для нас не благоприятный. Ком, он опасен? Может, просто убьем, чем нервничать и ждать нападения?
— Мы же не зеленые эльфы, — кивает Шелест, — давайте остановимся, и я позабавлюсь.
Телохранитель не утруждает себя расчехлением меча, просто скидывая рюкзак и толстую куртку. Остальные тоже кладут ранцы на землю. Вышедший из тумана зверь достоин кунсткамеры. Сильные, длинные ноги, широкие, как тарелки, копыта с острым краем. Отдаленно напоминающая лосиную голова, обрамленная ветвистыми рогами, только вот клыки совсем не травоядные, торчат из пасти. Тело массивно и покрыто длинной шерстью, как у яка.
Шелест, громко хрустя костяшками пальцев, движется ему навстречу. Я в сомнении, сказать ему или нет, что зверь перед ним — уже не тунгур, а лишь оболочка для демона? По ауре это не видно, выдает его только астральный энергожгут, тянущийся в нижний мир. Еще «молодой», раз до сих не разорвал пуповину связи, и не слишком опасен. Но на пару неожиданных трюков способен, что пойдет только на пользу заскучавшему телохранителю, уверенному, что находится на загородной прогулке. Приглядываюсь повнимательнее, бордовые оттенки энергетического троса позволяют классифицировать демона как относящегося к классу «пожиратель душ». Что не более чем громкое название, пожрать душу не способен никто, этот просто питается смертью. Помолчу.
Высокий прыжок Шелеста, намеревающегося прикончить зверя одним мощным ударом, прерван на излете выплеском сил. Не закрытое щитами тело скрюченной куклой катится по траве.
— Воплощенный! — хором орут штурмовики, срываясь с места. Характерный спектр примененной силы им знаком.
Дюжина рунических клинков, брошенная сразу с четырех ладоней, отправляется в полет. Это заставляет демона отвлечься от недобитого противника. Половина ножей падает, остановленная возникшим барьером, еще четыре сгорают, от двух «тунгур» отпрыгивает в сторону, вырывая огромные клоки почвы своими копытами.
— Пожиратель! — Дварин точно определил тип по прошедшим защиту рунам.
В руках штурмовиков появляются артефактные хлысты, сорванные с поясов. Начинается забава: оплети ноги двухтонному монстру, уворачиваясь от клыков, рогов и острых копыт. Братья не повторяют ошибку Шелеста, блокируя всплески сил антизаклинаниями, другие опасности далеко, а демон вот он — рядом. Представление грозит затянуться, но, видимо, это не в планах Одина. «Молот грома» по пузо вбивает тело тунгура в промерзлую землю. Шутки закончились. «Диск света» на бреющем полете демон способен только немного отклонить, сберегая голову, но лишаясь рогов. «Дуновение Асгарда», прозванное студентами как «поймай кирпич», крошит зубы, вбивая их глубоко в разинутую истошным ревом пасть. Два рунных меча добивают агонизирующего представителя нижних сфер.
— Что это было? Вашу ж в тыковку! — Приходит в себя Шелест, разминая грудную клетку.
— Ничего особенного, у тебя, наверно, аллергия на его шерсть, стоило приблизиться, как сразу отключился. — След в своем репертуаре.
— От аллергии кости не болят!
— Стоп! Хватит. Шел, это был демон. Скажи спасибо братьям, они спасли твою самоуверенную шкуру.
— Семь-три, значит. — Телохранитель поднимается на ноги. — Вот когда сравняемся, тогда и поблагодарю. — Дварин равнодушно пожимает плечами, показывая, что обойдется и без «спасибо».
— След, как обстановка?
— Ну мы тут изрядно «пошумели», но вроде тихо кругом, хотя лучше удалиться.
Выполняем совет мастера.
Слава Создателю, до самой ночи нас больше никто не потревожил. Правда, ночь в этих северных широтах — понятие очень относительное, особенно летом. Холодает. В ложбине, укрытой от ветра, между сопок разбиваем лагерь. Вынуждены ночевать без костра, Лез не посчитал «необходимым» взять топливо с борта дирижабля. Много нового он о себе и своей родне узнал, пока занимались расстановкой палаток. Особенно заходился След, но его речь была маловнятной из-за постоянного стука зубов. По общему согласию решили всей толпой забраться в одну палатку. Без огня и магии — так было намного теплее…
Прохладный ветер утреннего бриза ласкает светлые волосы Лии. Ловлю порхающие перед моим лицом локоны губами. Мерно накатывают мелкие речные волны на ступени набережной. «Я рада, что ты вернулся», — шепчут ее губы, тут же закрытые поцелуем. Ощущение, что взлетаю над белокаменным городом. Кажется, это длится вечно, но легкий удар сзади по печени прерывает волшебство. Оборачиваюсь только для того, чтобы кануть в сиреневых глазах Майи. «Мальчики и девочки, вот ваше мороженое. И вообще, у нас всего два дня, хватит маяться дурью». Нежная ладошка обхватывает мое запястье: «Лия, сейчас же слезь с парапета, а то простудишься!» — всю жизнь готов слушать этот бойкий голосок. Подхваченные ураганом по имени Майя, мы уже шагаем по зеленому ковру эльфийского леса. «Ой какой цветочек», — прихлопывая в ладоши, убегает Лия к замеченному бутону розового лотоса. «Ну ее!» — машет кудрявое чудо. Сильные руки девушки обнимают меня за шею. Ее поцелуй нежен, как мед, и настойчив, как рыцарская атака. Хлопковая тога спадает с белоснежных плеч. «Все же ты — невероятная скотина, исчезаешь не попрощавшись, потом неожиданно появляешься!» Ее губы ни на миг не останавливаются, покрывая лицо поцелуями. «Фи, как вы медлительны!» — Острые коготки разрезают мне куртку вместе с остальным бельем. Лия бросает сорванный цветок под свои босые ножки. Мои неуклюжие попытки придержать падающую одежду прерываются звонкими колокольчиками смеха. Четыре женские руки, наоборот, торопливо и настырно срывают прикрывающие наготу лоскуты…
Просыпаюсь в холодном поту с бешено колотящимся сердцем. Это просто сон? Сон! Мне не снятся сны! Или теперь снятся? Сердце не желает успокаиваться в попытках покинуть грудную клетку.
— Ты чего? — недоуменно толкает в бок Олаф. — Не пугай так! Сперва показалось, в тебя демон вселился. Сидишь, молчишь, лицо все мокрое от пота. Глаза стеклянные.
— Приснилось просто.
— Это бывает, иногда такое пригрезится, потом неделю глаз не сомкнешь от страха. — Успокоенный штурмовик поворачивается на бок и засыпает.
Кажется, начинаю понимать, кем могут быть случайно встреченные в пансионате девушки. Но клянусь «Мерцающим», они выглядят как обычные люди, нет измененных аур, естественное поведение, никаких чуждых магических или астральных токов. И тем не менее я четко ощущал их будущую чуждость людям. Будущую? Да, именно так. Пока они просто девушки, но скоро, в моем сне им было лет восемнадцать, изменятся, став другими. Кем? Судя по приснившемуся, ответ однозначен. Закрываю глаза в надежде увидеть продолжение сна.
— Подъем, лежебоки, — на нас падает мокрая от конденсата ткань палатки. Один разбудил всех, выдернув колышки из земли.
— Чтоб тебе служить под началом моего братца. — Ругань Шелеста заставляет захрюкать от смеха простуженного Леза. Видимо, и правда достойное проклятье.
— Думай, что говоришь! Пробовал, мне хватило! — огрызается уничтожитель.
— А что же тогда не покинул группу? — подкалывает командира След.
— Это не служба, это частная лавочка, — оправдывается тот.
— Не заговаривай зубы, он тебе нравится. — Отогревшийся за ночь мастер следов активен по утру.
— Нет, просто тебя люблю, не могу бросить!
— Меня все любят, я красивый. — Вопиющая ложь и ведь не краснеет.
— Хватит пререкаться, собрались и пошли! Кстати, долго нам еще?
— Я тебе Творец, что ли, это знать? — След встряхивает одеяло, в поисках потерявшейся перчатки.
— Не наобум же ты нас ведешь?
— Это чутье, не более.
— Знаем мы твое чутье! Даже где располагается, догадываемся! — Дварин тычет пальцем себе ниже спины. — Вот тут!
— Да пошли вы! — Обрадованный выпавшей на землю перчаткой След отворачивается от всех.
— Хватит, Двар, это уже перебор.
— Не, ну почему же… — неожиданно поддерживает Дварина Шелест.
Хоть они и скатывались иногда до мата и прямых оскорблений, было это все как-то незлобно, игрушечно. Невзирая на кажущуюся неприязнь телохранителя к мастеру следов, уверен, тот будет защищать Следа до последнего, случись такая оказия. За следующие три дня пути понял, я никогда не стану своим в этом отряде, казалось, они знали друг друга с пеленок. Не пятое колесо в телеге, конечно, но все равно чужак.
— Уже близко! — На четвертые сутки След нас радует. — Они тут проходили всего пять дней назад!
— Нагоняем! — Один потирает руки.
— Они много петляли, мы же идем прямо.
— И, кажется, пришли, — это уже моя реплика.
Из плотного тумана нам навстречу движутся гоблины.
— А кто нас остановит? — Шелест с пренебрежением оглядывает таких хрупких на вид местных обитателей. — Эти, что ли? — Именно они, боевая грань льда. Их всего восемь: шесть воинов и два шамана.
— Неуклюжие какие-то. — Один расчехляет меч.
— Все стоп! Мы не справимся! — Шесть пар недоуменных глаз оборачиваются на мои слова.
— Ты в своем уме? — Шелест стучит кулаком себе по лбу. — Сравни нас и их! У этих с бубнами, — кивает на шаманов, — щиты первоклашек из сельской школы! — Ага, только ты не видишь, какая мощь астрала плывет по их следам. — Да и в руках не копья, а зубочистки кривые! — Внешне — да, но не советую подставлять свою грудь под них.
— Шел, заткнись! Тебя ничему тангур не научил? Даг, ты уверен?
— Уверен.
— Все так плохо?
— Пока нет, они не собираются нападать.
Длиннорукие не приближались, сохраняя дистанцию метров двести.
— Может, просто обойдем? — Мастер следов отступает на два шага.
— Дорога на север закрыта, они дают понять, чтобы мы уходили обратно.
— И откуда ты все это знаешь? — Рунный меч Дварина выписывает восьмерки в холодном воздухе.
— Чую тем же местом, что и След! — Если они ввяжутся в бой, то мне придется раскрыться, а значит, умрут все. Незаметно повешенный астральный маячок и мастеру следов не позволит долго прятаться, невзирая на всю необычность его таланта.
— А что это они делают? — Шелест вглядывается в туман.
— Вызывают на поединок. — Один из гоблинов втыкает копье в землю. — Один на один. Так как на копье не повешен бубен, то бой без магии. А потому, что воткнуто острием вверх, то до первой крови, а не до смерти.
— Лез, ты как? — уничтожитель спрашивает мастера тени.
— Легко! Потанцую. Чтобы успокоить новенького, — в голосе нет ни капли сомнений в своих силах.
Обнажая покрытую вязью дварфовской закалки саблю, Лез выходит вперед. От грани также отделяется один воин. Коротко поклонившись, они начинают кружить вокруг друг друга. Неосторожный полушаг вперед, и копье стремительной рыбкой мчится вперед. Только феноменальная реакция спасает саблиста от перерезанного горла. Лишь срезанная прядь волос, подхваченная ветром, уносится в туман. Теперь Лез понимает, какое это преимущество: столь щуплые на вид, но очень длинные руки. Делает правильный вывод из создавшегося положения и пытается навязать гоблину ближний бой. Глухо стучит кость копья о синюю сталь. Сабля размывается в воздухе; кажется, в руках Леза клубок молний, а не обычный клинок, такова его скорость. Но только на шаг отступает длиннорукий, перехвативший древко посредине. Стоит чуть-чуть сбавить темп нападения, как гоблин тут же берет инициативу себе, раскручивая свое оружие на манер дисковой пилы. Веер его атак заставляет саблю плясать танец блоков. Но раз за разом костяной наконечник проникает все дальше и дальше, за защиту Леза. Вот тому уже приходится уходить перекатами от возможного удара, обманувшего саблю копья. Внезапно мастер тени отскакивает назад, опуская клинок и признает поражение.
— Если их шаманы хотя бы наполовину так хороши, как бойцы, — подойдя к нам, Лез сокрушенно качает головой, — то шансов прорваться у нас ноль.
— Разворачиваемся, я впервые вижу, чтобы Леза переиграли на его же поле.
Один все равно не верит в возможное поражение, но опасается вероятности потерь.
— Погодите, а что это они уже два копья воткнули? — Олаф переглядывается с братом. — Если это парный поединок, то мы можем попытаться!
— Увы, не так, это означает усложнение. Теперь их будет двое против любого из нас. — Турнирные обычаи гоблинов — то немногое, что я о них знаю.
— Я пас, — уничтожитель отказывается. — Уходим, попробуем пройти по Хладному лесу. — Это еще сложнее. Пограничников дроу так просто не обманешь, весь талант Следа не поможет.
Сложившаяся ситуация меня не устраивает. Совсем. Быстрым шагом направляюсь к воинам грани.
— Эй, Даг! Ты куда?
Оставляю окрик Шелеста без ответа. Я чувствую приближающуюся угрозу. Не ту, что веет от гоблинов, другую. Что-то очень нехорошее грозит всем и скоро. И это даже не большая война. Нечто более страшное и окончательное.
Приблизившись на расстояние двадцати шагов, вздыхаю с облегчением. Я ошибся: судя по украшавшим лица гоблинов татуировкам, это не воины, это грань охранителей. Отличие такое же, как у городских стражников от бойцов уровня штурмовиков. Не замедляя шага, продолжаю сближение. Два копья упираются в грудь, удара нет, так как «хашти» до сих пор в ножнах, а руки сложены в молитвенном жесте. Думают, что бой еще не начался? Это зря.
Помню, в далеком детстве еще той почти забытой жизни попросил у дяди, который не был боксером или борцом, но его уважала вся округа, научить драться. Мне показалось, он отшутился, сказав: «В драке удар не главное, важнее неожиданность и готовность». — «Научи», — попросил я. «Это легко, когда тебя обступят трое. Сделай испуганный вид и запричитай: „Не бейте меня пожалуйста!“» — «А потом?» — «А потом, пока они смеются и тычут в тебя пальцами, бей». Обиженным на дядю ходил целый год. Но однажды его совет спас мне если не жизнь, то здоровье точно.
Так и сейчас недоуменно стояли гоблины, уперев копья, но не решаясь бить, ведь противник не сопротивляется.
— У меня всего один вопрос! — обращаюсь к стоящим позади воинов шаманам.
Длиннорукие на долю секунды оборачиваются посмотреть их реакцию на мои слова. Не спортивно, конечно. Развожу ладони в стороны, захватывая оба древка. Присев на одно колено, вгоняю наконечники копий в вечную мерзлоту. Спохватившись, гоблины пробуют помешать, но момент упущен. Ловлю гоблинов на отчаянном рывке в попытке вызволить свое оружие, толкая копья обратно в сторону их владельцев. Сколько нужно времени восстановить равновесие? Полсекунды? Четверть? А кто столько даст? Я не собираюсь точно. Хватая непослушными ртами воздух, кульками оседают противники. Удар открытой ладонью в солнечное сплетение да с выплеском тварной энергии — это иногда похуже открытой раны, нанесенной зачарованным клинком. Ничего, северные жители — суровый и живучий народ, оклемаются.