У Вити в голове крутились навязчивые образы, что нельзя заходить в машину. Тут же на них накладывались красочные мысли, что наконец-то он чего-то добился, хотя от них веяло какой-то чужеродностью. Парень, всё чаще ставивший блок на возникающих образах, которые были много ярче и объемнее всех его прежних мыслей, перекрыл и этот поток.
Возможность колебаться была давно упущена – выжидательный взгляд матери и напор толпы делали своё дело. Одна часть Вити хотела спокойствия, чтобы ничего не заметили, и он продолжил студенческую жизнь с новыми возможностями, а другая требовала внимания и перемен. Парень вступил на подножку, отодвинул плотную штору и оказался внутри кузова спецмашины.
В газели, на стульях, перед округлыми камерами до самого потолка, сидели двоё в белых халатах, изнурённые рутинной работой.
– Здравствуйте, – сказал Витя.
– Внутрь, – приказал первый и махнул рукой на камеру, стоящую слева от входа и ближе к нему. Вторая располагалась справа и в середине машины.
Парень отодвинул полупрозрачную створку и шагнул в камеру.
– Дверку прикрой.
Витя последовал указаниям и через секунду всё его тело запульсировало, словно в нем были десятки маленьких сердец с тактом в пару сотен ударов. На лице человека в халате появилась довольная ухмылка. Взглянув ещё раз на небольшой экран, он нажал кнопку и произнес:
– Похоже, второй ценный экземплярчик.
Витя с облегчением вздохнул – пульсация кончилась – и вышел из камеры.
– Ну что? – спросил он.
– Придётся тебе поехать с нами на дальнейшее, более углубленное обследование.
– Вы врачи?
– Научные работники.
– Так и думал.
Второй учёный закрыл дверь, через которую вошёл парень, и двинулся к водительскому месту.
– Эээ, меня там мать ждёт, – обеспокоенно сказал Витя. От научных работников на него хлынула волна радости, тревоги, жадности, предвкушения, смятения и удовлетворённого ожидания.
– Сотовый есть? Позвони. Не обижайся, но это слишком важно для нас, чтобы выпускать тебя.
– По масштабам проверки это заметно, – поставив очередной мысленный блок и ещё сильнее усиливая этим «второй голод», бесстрастно проговорил парень и достал мобильник.
– Алло, что с тобой? – послышался взволнованный женский голос.
– Мам, мне нужно пройти более детальное обследование. Не жди меня.
– А с тобой нельзя побыть? – громко спросила женщина.
Витя посмотрел на учёных. Один покачал головой, а второй добавил:
– Это может занять несколько дней.
Парень вздохнул, представляя эмоции матери, и сказал в трубку:
– Нельзя. Кстати, обследование может затянуться на пару дней, но ты не переживай.
– Хорошо, – упавшим голосом произнесла женщина. – Ты звони по возможности.
– Ладно, пока.
– Аккуратней там. Счастливо…
Витька положил трубку и сел на освободившийся стул.
– А что произошло на самом деле? – спросил он. – Ведь выброс не случаен.
Машина стронулась с места и медленно двинулась по площади.
– Авария на химзаводе, – сказал учёный.
Образ, вызванный словами, был словно в чёрной жирной мазутовой плёнке.
– Это неправда, – уверенно проговорил Витька. – Я чувствую.
Научный работник внимательно всмотрелся в глаза парня и примирительно поднял руки.
– Ладно-ладно. Авария в химической лаборатории.
– Ближе к истине, но всё равно ложь, – недовольно поморщившись, сказал Витя. – Вы везёте меня обследовать не для моего блага, а изучать для своей пользы. Будьте добры ответить на несколько вопросов. Я знаю, как можно прекратить наше ещё толком не начавшееся сотрудничество.
– Расскажи ему всё как есть, – впервые подал голос второй учёный. – Я думаю, он всё равно не станет об этом болтать.
– Мы работники тайной химической лаборатории. Разработки шли по разным направлениям. Самым успешным и почти завершённым проектом было создание сверхпроникающего безвредного антидепрессанта и стимулятора, – начал учёный. – В политических целях естественно. Но, как часто бывает, хорошее идёт в ногу с плохим. Группа учёных смогла получить из этого вещества страшное химическое оружие, которое за считаные минуты растворяет животную органику.
Витя покивал, представляя картину в ярких красках.
– Среди научных работников оказался фанатик.
– Чего?
Учёный развел руками.
– Я не могу сказать точно, на что именно распространяется его фанатизм. Психически он здоров. Но убивать он точно никого не хотел. Кстати, никто не пострадал. Ни одной заявки о пропавших без вести.
Учёный за рулём наконец-то выехал на трассу, и машина ощутимо прибавила в скорости.
– Так что он сделал? – уже нетерпеливо поинтересовался Витька.
– На далёких эмпирических заключениях он поменял что-то в веществе и смог его запустить в атмосферу с помощью установки, которой мы хотели воспользоваться через полгода для более широкого испытания антидепрессанта.
– Какой удачливый, – скептически заметил парень.
– Он – гений. Он просчитал реакцию, что при определённых условиях вещество, прореагирующее с организмом, даст све… других людей, – с немалой долей восхищения произнёс учёный. – Не знаю, что ты умеешь, но структура твоего организма не то что далека от нормальной, она другая наполовину. И это понятно после первого сканирования, которое предложил наш фанатичный гений Марков.
– А где он сейчас? Работает дальше? – с интересом спросил Витя.
Учёный покачал головой.
– Во временном изоляторе. Хотя мы хотим добиться, чтобы он продолжал работу. Только под постоянной охраной.
– Интересно было бы с ним переговорить. Узнать, чего он хотел. Потому что просто так наделять кого-то силой… непонятно. Я чувствую, что цель была строго определённой.
– Странно звучит, что ты ощущаешь, что хотел посторонний человек, – отозвался второй учёный, заворачивая в подземный гараж.
– Ну, я же другой, – улыбнувшись, сказал Витька.
Учёные, непроизвольно швырнули в парня по пучку скептически-тревожных эмоций, но вслух ничего не сказали.
– Надеюсь мне понравится в вашей лаборатории, а то разнесу там всё к чертям собачим, – решил пригрозить Витька. От этих слов к пустоте в груди добавилась едва ощутимая боль.
– Понравится, – сказал учёный, останавливая машину. – Дальше пешком.
Витька, в сопровождении двух научных работников, подошёл к неприметной, но внушительно-мощной двери. Учёный открыл её с помощью сенсорного ключа и три человека через несколько секунд оказались внутри небольшого коридорчика, ведущего к шахте лифта.
– Тут несколько сканеров, – предупредил второй сопровождающий.
Пару раз вспыхнул зелёный и синий свет, и люди вошли в просторную кабину лифта. Спуск длился несколько минут. Парень чувствовал, как огромное и суетливое медленно тускнеет, а приближается что-то логичное, суровое и целенаправленное.
Наконец-то створки раздвинулись, и парня с двумя учёными гостеприимно встретили полдесятка охранников с автоматами. Никто не произнёс ни слова, но один в чёрной униформе двинулся по коридору вслед за прибывшими.
– А этот зачем? – спросил Витя, хотя ощущал, что от охранника идёт волна полного равнодушия.
– Меры безопасности. Ты же не входишь в персонал лаборатории.
Они шли по коридору, по обеим сторонам которого встречались сероватые двери. От пластиковых белых стен веяло стерильностью, бездушием. Почти через каждые несколько шагов встречались мощные вентиляции, пожарные системы, лампы аварийного освещения. Видимо, в серьезных экспериментально-исследовательских лабораториях внештатные ситуации были нередки. Иногда на дверях встречались зелёные таблички с непонятными для непосвящённого знаками.
– А эта что значит? – с интересом спросил Витя, указывая на змею в огне и с короной на голове.
Более разговорчивый учёный бросил быстрый взгляд на табличку и улыбнулся.
– Это шеф. Сюда мы и идём.
– Я уже давно перестал обращать внимание на эти картинки, – сказал второй работник. – А шеф – ещё та змея.
И оба засмеялись. Даже охранник скупо улыбнулся.
Они вошли в просторный кабинет, в котором было по кругу расставлено с десяток маленьких чёрных столиков со сложнейшими, даже на первый взгляд, приборами. Посередине царствовал массивный, тёмно-вишнёвый дубовый стол, заваленный бумагами. В углу этой махины стоял небольшой круглый аквариум, в котором свернулась калачиком карликовая, полосатой красно-зелёной расцветки тропическая змейка. Но больше всего Витьку поразил шеф. За столом вальяжно восседала худая, немного смуглая женщина лет тридцати пяти с короткой стрижкой жёстких чёрных волос. Она подняла карие глаза, скрытые за узкими прямоугольными очками, и тихо спросила:
– Второй мутант Маркова?
Витя ощутил исходивший от женщины слабый интерес и лихорадочную работу мысли, кто он такой и как его можно использовать.
– Приятное начало, – не дав что-либо сказать учёным, проговорил парень. – Я буду мутантом Маркова, а вы змеиным чудовищем? Или как?
Внезапно обитательница аквариума забеспокоилась и попыталась выбраться из стеклянной тюрьмы.
– Тише, Розочка, – ласково сказала женщина. Змея, которая не могла её слышать, вновь улеглась на дно.
– Римма, он же всё-таки не подчинённый. Можно и повежливее, – спокойно произнёс один из учёных. – Нам с ним ещё работать.
– Да-да, конечно. Вы пришли за разрешением? Можете проводить исследования с помощью любой аппаратуры.
– Пойдем, – сказал научный работник парню.
Витя бросил на странного шефа злой взгляд. В груди снова стрельнуло лёгкой болью, а «второй голод» становился всё более невыносимым. Вязкая депрессия поедала бешено работающий мозг. Даже эфемерный смысл жизни понемногу таял. Хотелось быть человеком, жить как человек, но, видимо, вещество перемешало всё и в сознании студента. Теперь ему требовалось самому себе доказать, что он человек, а душевная пустота мешала, гасила желания.
Витя почти ушёл в глубокий транс, когда послышался голос:
– Мы просто проверим все части твоего организма и все процессы, происходящие в нём. Выясним, из-за чего произошли такие серьезные изменения, и почему ты при этом всё равно продолжаешь жизнедеятельность. Узнаем твои возможности.
Парень открыл рот, но учёный опередил его вопрос.
– Это только анализы, сканеры, снимки. Они никак не будут влиять на твой организм. Приборы наблюдают, изучают, фиксируют, но не изменяют.
Витька улыбнулся и проговорил:
– Я готов вам помочь.
На душе стало немного легче.
* * *Витя переводил взгляд со змеи на Римму, словно сравнивал обитателя аквариума с её хозяйкой. После того, как парень узнал о некоторых возможностях, он напряжённо думал, как надо вести себя и чем должен заниматься. Во время обследования, Витька дважды уберегал людей от несчастных случаев и от этого «второй голод» слегка притуплялся, но по-прежнему не давал радоваться жизни. Римма читала отчёт, сделанный шокированными учёными, и её глаза за прямоугольными очками становились всё больше.
– Извините, Виктор, за моё пренебрежительное отношение к вам во время знакомства, – с досадой проговорила смуглая женщина. – Я не ожидала таких результатов.
– Однако проверку населения устроили грандиозную, – заметил парень. – С чего бы?
– Ждали сверхъестественного, но не настолько. Марков действительно гений. Но нам он отказался говорить, чего добивался.
– Возможно, он скажет это мне? В качестве морковки для подопытного кролика.
– Глядя на результат ясно, что он не экспериментировал. Он знал, что получится. Но неважно. Марков в изоляторе и отстранён от работы теперь навсегда. Мало ли что он ещё сможет натворить.
– Мне нужно с ним поговорить, – упрямо заявил Витька.
Римма покачала головой, а парень словно получил по спине плетью, так была коротка и зла вспышка гнева женщины, которая вообще не привыкла, что с ней спорят.
– Возможно позже, – мягко сказала Римма, словно разговаривала с несмышленым капризным ребёнком.
Витя увидел слова сквозь жирную мазутную пелену и произнёс:
– Вы же только что прочитали в отчёте, что я могу распознавать ложь.
– И где же я врала? – удивлённо взметнув брови, спросила Римма. – Я же сказала, что «возможно».
– Но думаете, что этого никогда не произойдёт.
– То, что я так считаю, не значит, что это невозможно.
– Ладно, не будем играть в софистов, а то получится, что на всей планете ни единого лгуна.
– Правильно, – хищно улыбнувшись, сказала Римма. – Давайте о деле. Вам уже рассказали, что изначально в отделе Маркова создавались массовые антидепрессанты, но как говорится – не судьба.
Витя, который размышлял как минимум о десятке вещей одновременно, кивнул.
– Но зато мы получили вас. Конечно, вы – не наша собственность, но, судя по состоянию, организм вашего типа не способен жить среди обычных людей. Исходя из исследований, легко найти методику, чтобы вы были довольны жизнью, но при этом нам придётся сотрудничать. И очень плотно.
– Думаю я и сам смогу понять, как мне жить.
Римма вновь покачала головой.
– Вы можете изменять вещество на атомарном уровне, можете год не спать и не есть. Вы можете превращаться буквально во что угодно. Но питаться ваш преобразившийся мозг хочет эмоциями, которых в повседневной жизни почти нет. Используя ваши возможности, мы сможем предоставить вам поле для получения «пищи». Для обычного человека многие задания невыполнимы, до безумности экстремальны и опасны, – с напором проговорила Римма. – Как вы его назвали? «Второй голод»? Он будет удовлетворён. Я обещаю.
– Я дам окончательный ответ, когда ознакомлюсь с заданием.
Римма выпрямилась.
– Да, мы не можем вам приказывать, мы вас вербуем. Таких как вы, сверхлюдей, обнаружено всего лишь двое. Ваш напарник уже готов преступить к заданию. Депрессия скоро убьёт его.
– Неплохо бы увидеть напарника.
– Конечно, он будет здесь через несколько минут.
Дверь кабинета открылась.
– Лена! – воскликнул парень, увидев одногруппницу, к которой испытывал намного больше, чем симпатию.
– Витька! – с детской непосредственностью вскрикнула девушка.
Будущие напарники вгляделись друг в друга. Каждый чувствовал мириады мыслеблоков другого. Учёная напряженно наблюдала за сверхлюдьми. Витька вспомнил, что мысли тоже относятся к области химии и имеют своеобразные реакции.
«– Как ты?» – попробовал спросить парень.
В голове раздался лёгкий комариный писк.
«– Нормально, – послав ещё и мысленную дежурную улыбку, ответила Лена. – Депрессия немного отступила».
– Смотрю, вы знакомы, – с воодушевлением произнесла Римма. – Это упрощает дело. Наверное.
– Да, мы согласны работать вместе, – быстро сказал Витька. – Так в чём заключается задание?
* * *В ночных сумерках светила слегка надкусанная луна. Её бледные лучи отражались в спокойных водах реки. Город спал тревожным сном. На бетонных плитах, опустив ноги в воду, сидели парень и девушка.
– Я рада, что мы не смогли даже взяться за это задание, – прошептала Лена, чтобы не разрушать ночного очарования.
Витя медленно покивал, «второй голод» по-прежнему его терзал.
– Да, им надо подыскать для нас что-нибудь другое. Я даже догадываюсь почему.
Девушка повернула к нему голову и парень продолжил:
– Это только гипотеза. Лучше мы проберёмся к Маркову и всё у него спросим.
Лена улыбнулась и стала смотреть на воду. Со стороны казалось, будто романтичная влюблённая парочка наслаждается ночной тишиной. Долгие минуты молчания шли одна за другой. Вскоре парень лёг на бетон.
– Помнишь, я тебе говорил, что не могу передать словами, что к тебе чувствую? – тихо произнёс Витя.
– Да. Я тоже многое хотела тогда тебе сказать, но опасалась, не верила. Слова часто обманчивы, – словно ждала стартового выстрела, оживлённо проговорила Лена.
– Сейчас мы сидим с сотнями блоков на мыслях и эмоциях, но теперь я хочу показать, что чувствую.
Два потока рванули навстречу друг другу и закрутились безумным водоворотом чувств. Они словно взлетели в небывалую высоту, и в них влилось всё прекрасное, что когда-либо было во Вселенной. Любовь полностью заполнила пустоту, которая росла с каждым днем всё сильнее. Чистое, как горный хрусталь, абсолютное счастье заполнило безбрежные души влюблённых.
* * *Уменьшившись и выбрав структуру вещества прозрачного, как воздух, Лена и Витя продвигались по зданию МВД в поисках изолятора временного содержания, где должен был находиться Марков.
В камере в одиночестве томился седовласый старик. Лена и Витя обезвредили окружающих охранников появлением в их организме снотворного и приняли обычный облик. Марков встрепенулся, но не испугался. Парень и девушка превратили металлические прутья на несколько секунд в воздух и вошли в камеру.
– Всего лишь двое. И подростки. Если бы не тревога… Так и знал, что это будут молодые, – пробормотал старик.
– Здравствуйте, профессор Марков, – сказал Витя. – Поговорим немного, а потом мы вас отсюда вытащим.
Старик кивнул, покрутил на пальце длинные усы.
– Ребята, расскажите, пожалуйста, всё, что с вами произошло после начала тревоги, – не по-стариковски бодрым голосом попросил Марков, но увидев открывающего для возражения рот парня, добавил. – Так я не умру от любопытства и быстрее смогу ответить на интересующие вас вопросы.
Витька глубоко вздохнул, больше по привычке, чем от надобности, взглянул на Лену и приступил к рассказу. Начал с неожиданного ливня, а закончил предложенным им заданием.
– Потрясающе! – чуть ли не захлопав в ладоши, воскликнул старик. – Идеально!
– Мы знаем свои почти безбрежные возможности, мы понимаем людей, которые хотят нас использовать, но зачем это было вам? Неужели эксперимент?