Но Алиса и не думала разговаривать. Ей уже казалось, что она никогда в жизни не сможет больше произнести ни слова, так она задыхалась, а Королева все кричала:
– Быстрее! Быстрее!
И тянула ее за руку.
– Далеко еще? – с трудом вымолвила, наконец, Алиса.
– Не еще, а уже! – ответила Королева. – Мы пробежали мимо десять минут назад! Быстрее!
И снова они неслись со всех ног, так что только ветер свистел у Алисы в ушах. Того и гляди сорвет с головы все волосы, подумалось Алисе.
– А ну, давай! – кричала Королева. – Еще быстрее!
И они помчались так быстро, что, казалось, скользили по воздуху, вовсе не касаясь земли ногами, пока, наконец, когда Алиса совсем уже выбилась из сил, они внезапно не остановились, и Алиса увидела, что сидит на земле и никак не может отдышаться.
Королева прислонила ее к дереву и сказала ласково:
– А теперь можешь немного отдохнуть!
Алиса в изумлении огляделась.
– Что это? – спросила она. – Мы так и остались под этим деревом! Неужели мы не стронулись с места ни на шаг? 41
– Ну, конечно, нет, – ответила Королева. – А ты чего хотела?
– У нас, – сказала Алиса, с трудом переводя дух, – когда долго бежишь со всех ног, непременно попадешь в другое место.
– Какая медлительная страна! – сказала Королева. – Ну, а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее! 42
– Ах, нет, я никуда не хочу попасть! – сказала Алиса. – Мне и здесь хорошо. Очень хорошо! Только ужасно жарко и пить хочется!
– Этому горю помочь нетрудно, – сказала Королева и вынула из кармана небольшую коробку. – Хочешь сухарик?
Алиса подумала, что отказаться будет невежливо, хотя сухарь ей был совсем ни к чему. Она взяла сухарь и стала его жевать; сухарь был страшно сухой, и она чуть не подавилась.
– Пока ты утоляешь жажду, – сказала Королева, – я размечу площадку.
Она вынула из кармана ленту с делениями и принялась отмерять на земле расстояния и вбивать в землю колышки.
– Вот вобью еще два колышка, – сказала она, – и покажу тебе, куда ты пойдешь. Хочешь еще сухарик?
– Нет, нет, благодарю вас, – ответила Алиса. – Одного вполне достаточно.
– Надеюсь, ты больше не хочешь пить? – спросила Королева.
Алиса растерялась, но, к счастью, Королева продолжала, не дожидаясь ее ответа.
– На третьей линии я повторю тебе свои указания, чтобы ты их не забыла. На четвертой – я с тобой распрощаюсь. На пятой – я тебя покину.
Между тем она кончила свою работу. Алиса с интересом смотрела, как она вернулась к дереву, а потом медленно пошла вдоль ряда колышков. Около второго она остановилась, повернулась и сказала:
– Пешка, как ты знаешь, первым ходом прыгает через клетку. Так что на третью клетку ты проскочишь на всех парах – на паровозе, должно быть, – и тут же окажешься на четвертой. Там ты повстречаешь Труляля и Траляля… Пятая клетка залита водой, а в шестой расположился Шалтай-Болтай… Но ты молчишь?
– Разве… я должна… что-то сказать? – запинаясь, спросила Алиса.
– Тебе бы следовало поблагодарить меня за любезные пояснения, – отвечала Королева с укоризной. – Что же, предположим, что ты так и сделала… Значит, так: седьмая клетка вся заросла лесом, но ты не беспокойся: один из Рыцарей на Коне проведет тебя через лес. Ну, а на восьмой линии мы встретимся как равные – ты будешь Королевой, и мы устроим по этому случаю пир!
Алиса встала, сделала реверанс и снова опустилась на землю. У следующего колышка Королева опять повернулась.
– Если не знаешь, что сказать, говори по-французски! – заметила она. – Когда идешь, носки ставь врозь! И помни, кто ты такая!
С этими словами она повернулась, на этот раз не дожидаясь, пока Алиса сделает реверанс, подбежала к четвертому колышку, оглянулась, сказала:
– Прощай!
И бросилась к последнему.
Как это произошло, Алиса не поняла, но стоило Королеве добежать до последнего колышка, как она тут же исчезла 43. То ли она растаяла в воздухе, то ли скрылась в лесу («Она ведь так быстро бегает!» – думала Алиса), трудно сказать, только она исчезла. А Алиса принялась размышлять о том, что она теперь Пешка и что скоро ей ходить.
Глава III ЗАЗЕРКАЛЬНЫЕ НАСЕКОМЫЕ
Прежде всего, конечно, нужно было оглядеться и познакомиться со страной, по которой ей предстояло путешествовать.
– Совсем как на уроке географии, – подумала Алиса, поднимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть подальше. – Главные реки? Никаких. Главные горы? Всего одна – и я на ней стою. Как она называется? По-моему, никак. Главные города?.. Ой, кто это там? Вьются, словно пчелиный рой… Только, конечно, пчел на таком расстоянии не увидишь…
Она замолчала и стала смотреть на загадочных насекомых, которые кружили над цветами, погружая в них хоботки.
– Совсем как настоящие пчелы, – подумала Алиса.
Конечно, это были совсем не пчелы; по правде говоря, это были слоны, в чем Алиса очень скоро убедилась. У нее прямо дух захватило от этого открытия.
– А какие там огромные, должно быть, цветы! – размышляла Алиса. – Словно дом, только без крыши и на стебле! А сколько меду! Подойду-ка я поближе… Нет, лучше подожду…
Она начала было спускаться с холма, но вдруг оробела и остановилась.
– Прежде, чем туда идти, нужно запастись хорошей веткой, чтобы отмахиваться от слонов, – оправдывалась она перед собой. – А как будет смешно, когда меня спросят дома, как мне здесь понравилось, и я скажу: «Очень приятная была прогулка, только… – тут она тряхнула головой (такая уж у нее была привычка!), – только было жарко и пыльно, и слоны докучали!»
– Спущусь-ка я в другую сторону, – проговорила она, помолчав, – а к слонам пойду попозже. Мне ведь нужно поскорее попасть на третью линию!
С этими словами она сбежала с холма и перепрыгнула через первый из шести ручейков 44.
– Ваши билеты! – сказал Контролер, всовывая голову в окошко.
Все тут же предъявили билеты; размером билеты были не меньше пассажиров, и в вагоне поэтомe сразу стало очень тесно.
– Та-ак, – протянул Контролер и сердито взглянул на Алису. – А где твой билет, девочка?
И все хором закричали («Словно припев в песне», – промелькнуло у Алисы в голове):
– Не задерживай его, девочка! Знаешь, сколько стоит его время? Тысячу фунтов – одна минута!
– К сожалению, у меня нет билета, – испуганно сказала Алиса. – Там, где я села, не было кассы…
И хор голосов подхватил:
– Там не было места для кассы! Знаешь, сколько стоит там земля? Тысячу фунтов – один дюйм!
– Не оправдывайся, девочка! – сказал Контролер. – Надо было купить билет у машиниста.
И снова хор голосов подхватил:
– У человека, который ведет паровоз! Знаешь, сколько стоит дым от паровоза? Тысячу фунтов – одно колечко!
– Лучше мне промолчать, – подумала Алиса.
На этот раз, так как она не произнесла ни слова, никто ничего не сказал, но, к величайшему ее удивлению, все хором подумали (Надеюсь, ты понимаешь, что значит «думать хором», потому что мне, по правде говоря, это неясно):
– Лучше промолчи! Знаешь, сколько стоит разговор? Тысячу фунтов – одно слово!
– Сегодня мне всю ночь будет сниться тысяча фунтов! – подумала Алиса.
А Контролер все это время внимательно ее разглядывал – сначала в телескоп, потом в микроскоп и, наконец, в театральный бинокль. Наконец, он сказал:
– И вообще ты едешь не в ту сторону!
Опустил окно и ушел.
Господин, сидевший напротив (одет он был в белую бумагу) 45, произнес:
– Такая маленькая девочка должна знать, в какую сторону она едет, даже если она не знает, как ее зовут!
Козел, сидевший рядом с господином в белом, закрыл глаза и громко сказал:
– Она должна знать, как пройти в кассу, даже если она не умеет читать!
Рядом с Козлом сидел Жук (это был очень странный вагон, битком набитый пассажирами), и, так как говорить здесь, судя по всему, полагалось по очереди, он сказал:
– Придется отправить ее обратно с багажом.
Алисе не видно было, кто сидит за Жуком, она только услышала хриплый голос:
– Пусть пересядет на другой…
Тут голос закашлялся и замолк.
– Что это у него? Грипп? – подумала Алиса.
И тотчас же тоненький голосок прошептал ей прямо в ухо:
– Из этого вышла бы неплохая шутка: «Коль хрип – так грипп…» или еще что-нибудь в таком же духе…
В самом конце вагона кто-то ласково пропел:
– На ней надо написать: «Хрупкая девочка! Не кантовать!»
А голоса продолжали выкрикивать («Сколько их здесь!» – подумала Алиса):
– Надо отправить ее почтой! Налепить ей справа марку и отправить!
– Нет, лучше телеграфом!
– Пусть тянет поезд вместо паровоза!
Но господин в белой бумаге наклонился к Алисе и прошептал:
– Не слушай их, детка! Просто на каждой остановке покупай по обратному билету!
– И не подумаю! – воскликнула, потеряв терпение, Алиса. – Эта поездка мне совсем не нужна! Хочу в лес! В чащу!
– И из этого вышла бы неплохая шуточка, – проговорил тоненький голосок прямо у нее над ухом. – «Хочу почаще бродить по чаще »… Или еще что-нибудь в этом же духе…
– Ах, оставьте меня, наконец, в покое! – сказала Алиса, оглядываясь. (Она никак не могла понять, кто это с ней говорит тоненьким голоском.) – Если вам так хочется шутить, шутите, пожалуйста, сами!
Тоненький голосок в ответ глубоко вздохнул. Он был, видно, очень несчастлив.
– Надо бы его утешить, – подумала Алиса. – Но только почему он не вздыхает, как люди!
Понимаешь, вздох был такой легонький, что она бы его ни за что не услышала, если бы он не раздался у нее прямо над ухом. От этого в ухе у нее защекотало, и она перестала думать о горестях своего невидимого собеседника.
– Я знаю, что ты мне друг, – продолжал голосок. – Старый друг… верный друг… Ты меня не обидишь, даром, что я насекомое…
– Какое насекомое? – забеспокоилась Алиса.
На самом деле она хотела узнать, кусается ее собеседник или нет, но задать такой вопрос прямо было бы, конечно, невежливо.
– Неужели ты не догада… – начал тоненький голосок, но его заглушил пронзительный свисток паровоза. Алиса и все остальные в тревоге повскакали со своих мест.
Лошадь, высунувшая голову в окно, оглянулась и спокойно сказала:
– Ничего страшного! Здесь ручеек, который нам надо перепрыгнуть.
Все тут же успокоились, только Алисе было как-то не по себе при мысли о том, что поезда здесь прыгают.
– Зато я сразу попаду на четвертую линию, – подумала она. – А это уже неплохо!
В тот же миг она почувствовала, как поезд поднялся в воздух. От страха она вцепилась во что-то, оказавшееся у нее под рукой. Это была козлиная борода. 47
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
Не успела Алиса схватиться за нее, как борода словно растаяла в воздухе. Алиса оказалась под деревом, а над головой у нее на сучке устроился Комар (так вот кто был ее невидимым собеседником!) и обмахивал Алису крылышками.
Это был огромный Комар.
– Не меньше гуся! – подумала Алиса.
Но она ничуть не испугалась: чего ей было бояться после столь долгой и дружественной беседы?
– Значит, ты не всех насекомых любишь? – продолжал, как ни в чем не бывало Комар.
– Я люблю тех, которые умеют говорить, – отвечала Алиса. – У нас насекомые не разговаривают.
– А каким насекомым у вас радуются? – спросил Комар.
– Я никаким насекомым не радуюсь, потому что я их боюсь, – призналась Алиса. – По крайней мере, больших. Но я могу вам сказать, как их зовут.
– А они, конечно, идут, когда их зовут? – небрежно заметил Комар.
– Нет, кажется, не идут.
– Тогда зачем же их звать, если они не идут? 49
– Им это ни к чему, а нам все-таки нужно. Иначе зачем вообще знать, как что называется?
– Незачем, по-моему, – сказал Комар. – Если ты зайдешь поглубже вон в тот лес, ты увидишь, что там нет никаких имен и названий. Впрочем, мы зря теряем время… Значит, какие у вас насекомые?
– Ну, вот, к примеру, есть у нас Бабочка, – сказала Алиса и загнула на руке один палец.
– А-а, – протянул Комар. – Взгляни-ка на тот куст! Там на ветке сидит… Знаешь кто? Баобабочка! Она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги!
– А что она ест? – спросила Алиса с любопытством.
– Стружки и опилки, – отвечал Комар. – А еще кто у вас есть?
Алиса жадно разглядывала Баобабочку. Она была такая толстенькая и такая веселая, что Алиса решила: она только что хорошо пообедала!
– А еще у нас есть Стрекоза, – сказала она и загнула второй палец.
– Подними-ка голову, – сказал Комар. – Вон на той ветке прямо у тебя над головой сидит Стрекозел. Бородатый, рогатый, и то и дело лезет бодаться!
– А он что ест? – снова спросила Алиса.
– Траву и отруби, – ответил Комар. – А гнездо он себе вьет в хлеву. Алиса долго задумчиво смотрела на Стрекозла и, наконец, сказала:
– А еще у нас есть всякие мошки.
– Взгляни-ка на то облачко, – заметил Комар. – Это вьются Бегемошки. Подумать только – такие толстые и неповоротливые, а как хорошо летают!
– А что они едят? – снова спросила Алиса.
– Мелкую рыбешку и лягушек!
Алису одолели сомнения.
– А если рыбешки не будет? – спросила она.
– Тогда они, конечно, умрут, – отвечал Комар.
– И часто так бывает?
– Всегда, – сказал Комар.
Алиса задумалась, между тем как Комар развлекался, кружа вокруг ее головы. Наконец, он уселся на ветку и пропищал:
– Хочешь потерять свое имя?
– Нет, – испугалась Алиса. – Конечно, не хочу!
– И зря, – сказал Комар небрежно. – Подумай, как это было бы удобно! Скажем, возвращаешься ты домой, а никто не знает, как тебя зовут. Захочет гувернантка позвать тебя на урок, крикнет: «Идите сюда…» – и остановится, имя-то она забыла. А ты, конечно, не пойдешь – ведь неизвестно, кого она звала!
– Это мне не поможет, – возразила Алиса. – Даже если она забудет мое имя, она всегда может сказать: «Послушайте, милочка…».
– Но ведь ты не Милочка, – перебил ее Комар. – Ты и не будешь слушать! Хорошенькая вышла шутка, правда? Жаль, что не ты ее придумала!
– Что это вы все время предлагаете мне свои шутки? – спросила Алиса. – Эта, например, вам совсем не удалась!
Комар только глубоко вздохнул; по щекам у него покатились две крупные слезы.
– Не нужно шутить, – сказала Алиса, – если шутки вас так огорчают. В ответ он снова грустно вздохнул, а когда Алиса подняла глаза, бедного Комара на ветке уже не было – должно быть, его унесло собственным вздохом.
Алиса так долго сидела без движения, что ей стало холодно; она поднялась и пошла вперед.
Вскоре она вышла на полянку, за которой чернел лес. Он был гораздо мрачнее того, откуда она вышла, и Алиса немножко струсила. Все же, поразмыслив, она решила идти вперед.
– Не возвращаться же мне назад! – сказала она про себя. – Другого пути на восьмую линию нет.
– Это, верно, тот самый лес, – размышляла она, – где нет никаких имен и названий 50. Интересно, неужели я тоже потеряю свое имя? Мне бы этого не хотелось! Если я останусь без имени, мне тотчас дадут другое, и наверняка какое-нибудь ужасное! А я примусь разыскивать того, кто подобрал мое старое имя. Вот будет смешно! Дам объявление в газету, будто я потеряла собаку: «Потеряно имя по кличке…», тут, конечно, будет пропуск… «На шее медный ошейник». И всех, кого ни встречу, буду окликать: «Алиса!» – вдруг кто-нибудь отзовется. Только вряд ли… Разве что по глупости…
Так, беседуя сама с собой, она незаметно дошла до леса; там было сумрачно и прохладно.
– По крайней мере, – подумала Алиса, ступив под деревья, – приятно немножко освежиться в этом… как его? Ну, как же он называется!… – Она с удивлением заметила, что никак не может вспомнить нужного слова. – Когда спрячешься под … ну, как же их?.. под… этими … – Она погладила дерево по стволу. – Интересно, как они называются? А, может, никак? Да, конечно, никак не называются!
С минуту она стояла в глубокой задумчивости, а потом вдруг сказала:
– Значит, все-таки это случилось! Кто же я теперь? Я должна вспомнить! Во что бы то ни стало должна!
Но как она ни старалась, ничего у нее не выходило. Она всячески ломала себе голову, но вспомнить свое имя не могла.
– Помню только, что там есть Л… – сказала она, наконец. – Ну, конечно, оно начинается с Л… 51 Тут из-за дерева вышла Лань. Она взглянула на Алису огромными грустными глазами, но ничуть не испугалась.
– Тпрушеньки! Тпрушеньки! – сказала Алиса и протянула руку, чтобы ее погладить. Лань прянула в сторону, но не убежала, а остановилась, глядя на Алису.
– Как тебя зовут? – спросила Лань. У нее был мягкий и нежный голос.
– Если б я только знала! – подумала бедная Алиса.
Вслух она грустно промолвила:
– Пока никак…
– Постарайся вспомнить, – сказала Лань. – Так нельзя…
Алиса постаралась, но все было бесполезно.
– Скажите, а как вас зовут? – робко спросила она. – Вдруг это мне поможет…
– Отойдем немного, – сказала Лань. – Здесь мне не вспомнить…
Алиса нежно обняла Лань за мягкую шею, и они вместе пошли через лес.