– Кишечный газ… – пояснил киборг. – Много кишечного газа… Просто нужно было проколоть в нужном месте, – он рубанул гладиусом воздух, – и я сразу заскользил, словно пуля по нарезам. А потом – бабах! Да здравствует свобода и свежий воздух! Вот ты бы точно до такого никогда не додумался! – киборг принялся очищать лезвие меча стеблями плющей. Прервавшись, он понюхал рукав куртки, и взялся тереть измочаленными стеблями уже себя.
– А правда, что из половин разорванного дождевого червя со временем получится два червя? – спросил невпопад Лан. Как бы он не пытался удержаться от улыбки, но уголки рта сами по себе поползли в направлении ушей.
– Неправда, – Титан прыгнул к соседней стене, потянулся, держась за оконный проем, снял с ветки свой автомат. – Выживет только та половина, которой достался рот. Половина, которой достался анус, через несколько дней подохнет от голода. Учи биологию этого безумного мира, тебя ждут важные открытия!
– Не хочется вас прерывать…
Лан и Титан обернулись: из-за угла настороженно выглядывал Мух.
– Враг услышал шум и выслал разведчиков. Четыре тела с автоматами идут со стороны блокпоста к нам. Уже за ивняком. Если не поторопимся, то придется им тоже выпустить газы. А потом – еще и тем, кто придет разведчикам на помощь.
– Блин… – Титан бросил взгляд на серовато-желтое небо. На востоке уже пылало расплавленное золото восхода. – Время на исходе.
Лан кивнул и сменил в карабине обойму. Отряд, отправленный Процессором за Светозаром, или подходит к башне, или уже прибыл в бандитское логово. Интересно, покупатели тоже будут собакоголовыми? Впрочем, как интересно… Просто, чтоб знать – с кем придется иметь в бою дело. А Лан хоть и надеялся вытащить Светозара из плена по-тихому, но сердцем чуял, что без большого «замеса», как говорят некоторые рубаки, не обойдется.
– Веди нас, Мух! – распорядился Титан.
Они двинули дальше – с кочки на кочку, с одного островка размером со столешницу на следующий – еще меньший по площади. По шатким автомобильным остовам, вдоль остатков стен, придерживаясь за стебли плющей и отмахиваясь от цепких веток хищной флоры. Червь был еще жив, он стонал и ворочался под толщей жижи, от его шевеления сотрясались руины, и расползались, точно живые, под ногами кочки.
Лан догадывался, что разведка замоскворецких тоже продвигается не слишком шустро – и предосторожности необходимо соблюсти, да и сами болота не располагают к пробежкам, – однако пальба могла начаться в каждую секунду. Титан обшаривал взглядом руины слева, Лан держал в поле зрения правую сторону. Мух, вооруженный лишь самодельным топором, двигался скачками вперед, полагаясь на известные лишь ему ориентиры.
Разведчики бандитов, наверняка, не дураки, – найдут стреляные гильзы, оборванные стебли, отпечатки подошв на топкой почве. Они либо пойдут по следу чужаков сами, либо известят подельников о том, что непрошеные гости направились в сторону башни. Накрылась медным тазом тайная операция! И все – из-за долбаного червя!
Болото, топь, радужные пузыри. Бликуют, отражая зарю, бесчисленные лужи. Кочки предательски проседают под ботинками, ржавое железо – разваливается, грозя располосовать ноги. В грязи что-то непрерывно копошится, перерабатывая органику в гной и нечистоты, над жижей клубятся испарения. И вонь-вонь-вонь постоянная, всепроникающая, тошнотворная, и никуда от нее не деться.
Каждая руина – будто отдельный клочок суши. Остатки несущих стен и балок густо увиты гнилостно-зеленой растительностью. Частенько попадаются на глаза кости людей и животных. И все останки – вперемежку, будто в этих краях пировали демоны, истребляя все живое, что попадалось им на пути.
Недаром в Кремле Замоскворечье называют гиблым местом, откуда не возвращаются. Но поворачивать поздно.
Лан остановился, поглядел на спутников исподлобья и произнес с мрачной решимостью:
– Вот что, мужики. На тропе болотников разделимся. Я пойду дальше, а вы – возвращайтесь. Это не ваша война, и вам вовсе не обязательно гибнуть из-за моего долга.
Титан в ответ лишь презрительно фыркнул. А Мух панибратски огрел Лана по плечу.
– Не лезь в бутылку, старик! – произнес, скаля зубы, Кривой Шрам. – Стрельба и шум на болоте – по ходу жизни, дело обычное. Думаешь, одни мы по окрестностям шаримся? На кого только муты поиметые не нападают! Сейчас дойдем до тропы, на ней и схоронимся. Все будет добре, брат!
А Титан повел головой, точно ему воротник шею натирал, затем произнес сухо:
– Разговорчики! Продолжаем движение!
Затем раздался громкий всплеск, болото содрогнулось, и в тронутых рябью лужах встревоженно заметались блики. Послышались громкие крики и отрывочная стрельба. Лан понял, что раненный червь атаковал в слепой своей ярости замоскворецких разведчиков.
Но так им, гадам, и надо!
Натовская ракета оставила след в виде десятиметровой воронки. Взрыв обрушил свод канализационного коллектора, бетонная арка, выпирающая из влажной почвы, демаскировала вход в тоннель. В воронке росли роскошные зобухи вперемешку с целебной покой-травой. Зелень была пышной, прикосновение к ней дарило приятную освежающую прохладу и чувство спокойствия, которого, казалось, так не хватало всем троим путникам.
Лан раздвинул ладонью кожистую листву и сразу же увидел скелет болотника. Характерный череп с челюстями, похожими на древний капкан, не узнать было просто невозможно: в Кремле, кстати, хранился такой же, его показывали школярам на уроках, посвященных мутантам, обитающим за крепостными стенами.
Мух заглянул под бетонный свод, затем нетерпеливым жестом пригласил остальных следовать за ним. Кривой Шрам извлек из подсумка нечто вроде телескопической дубинки дружинника – более грубый ее вариант. Приспособил к концу складной палки чашу, в которую был заложен моток горюн-травы. Титан выудил из кармана разгрузки знакомую Лану металлическую зажигалку, откинул крышку щелчком танталового ногтя и дал жизнь яркому огоньку. Лан и Мух невольно зажмурились от удовольствия, втягивая в легкие полузабытый аромат драгоценного бензина.
В тоннель съехали на спинах по грудам земли и бетонных обломков. Вход был узок, – едва-едва удалось протиснуться. Сам коллектор оказался заполнен подсыхающей грязью, разнокалиберными глыбами и опутанными болотной травой ветвями. Все это было принесено селевыми потоками и разливающейся в половодье Москвой-рекой. Пламя в факеле Муха тревожно металось, в тоннеле чувствовался сквозняк. Дуновения, вырывающиеся из глубины коллектора, напомнили Лану смрадное дыхание нео. Однако на вонь он уже не обращал внимания. На болотах воняло исключительно все, вонял даже он сам, а про побывавшего в брюхе червя Титана или отроду не мывшегося Муха и упоминать не стоило. Второй выход из тоннеля был не так далеко, и Лан, ощущая близость цели, покрепче стиснул цевье карабина.
Они двинулись вдоль стен: там грязи было поменьше. Почти сразу Лан заметил скелет второго болотника. На облепленном остатками почерневшей плоти черепе отчетливо виднелось пулевое отверстие. Лан понял, что кто-то давным-давно «зачистил» тоннель от мутантов, в честь которых была названа тропа. В Кремле говорили, что с болотниками лучше не связываться, убьешь одного, – и вода в колодцах общины станет ядом. А тут кто-то не побоялся…
Потом они прошли мимо целого семейства: самки и выводка детенышей. Самку расстреляли, а молодняк затоптали сапогами. Их трупы давно истлели. Лан недоуменно посмотрел на Муха, но тот уверенно шел вперед, не обратив внимания на хрустнувшие под каблуком кости. Вопрос, кто это мог сделать, застыл у Лана на губах.
Какая, к черту, разница?
Их увечный мир – это мир хищников. Все стремятся поскорее вонзить друг в друга когти, клыки, жала, хелицеры, шипы, обвить щупальцами, ветвями, стеблями со стрекательными клетками, оплевать кислотой, ядом, пищеварительными ферментами. И человек в этой запутанной пищевой цепочке занимает не самую слабую позицию.
Когда-нибудь Москва освободится от всей этой мутировавшей и не мутировавшей, но одинаково озлобленной заразы, что паразитирует на мертвом теле здешних земель. А, освободившись, – обязательно возродится. Но будет она тихой и безлюдной.
Когда-нибудь в неопределенно-далеком будущем…
Но сейчас главное освободить Светозара и суметь выбраться живыми из этого гиблого места.
Мух снял трухлявую решетку, прикрывавшую вход в боковое ответвление. Диаметр лаза был не больше метра. Мух опустился на четвереньки и пополз, держа перед собой факел, первым. За ним в трубу влез Лан, громоздкий Титан замыкал ряды. Было видно, что этим ходом время от времени пользуются: кто-то вычистил грязь, даже следы на камне остались от инструмента, вроде тяпки.
– Погоди! – прохрипел Мух.
Лан услышал приглушенный стук, Кривой Шрам снял решетку, перекрывавшую выход в следующую часть подземелья, передал ее Лану, и тот аккуратно прислонил ржавую железяку к стене лаза.
Когда-нибудь в неопределенно-далеком будущем…
Но сейчас главное освободить Светозара и суметь выбраться живыми из этого гиблого места.
Мух снял трухлявую решетку, прикрывавшую вход в боковое ответвление. Диаметр лаза был не больше метра. Мух опустился на четвереньки и пополз, держа перед собой факел, первым. За ним в трубу влез Лан, громоздкий Титан замыкал ряды. Было видно, что этим ходом время от времени пользуются: кто-то вычистил грязь, даже следы на камне остались от инструмента, вроде тяпки.
– Погоди! – прохрипел Мух.
Лан услышал приглушенный стук, Кривой Шрам снял решетку, перекрывавшую выход в следующую часть подземелья, передал ее Лану, и тот аккуратно прислонил ржавую железяку к стене лаза.
Мух выбрался из трубы, Лан увидел, что тот сразу же встал в полный рост. Значит, есть, где развернуться. Уже легче…
Свет затухающего факела был не в силах проредить темноту, сгустившуюся в просторном подземном зале. У Лана невольно захватило дух: ряды колонн, массивные перекрытия над головой, угадывающиеся знаки на стенах и полу: стрелки, разметка, штриховка. Воздух по-прежнему оставался затхлым, как в склепе, но дышалось в разы легче, чем в коллекторе.
Из лаза, пыхтя, выбрался Титан. Отряхнув колени, он огляделся и бросил с видом знатока:
– Парковка. Найти бы, пацаны, тачку на ходу. Хотя… на кой она нам на болотах? – киборг махнул рукой.
Мух зашикал, глаза Кривого Шрама взволнованно блестели. Да и как тут не нервничать: ведь этот подземный зал находился в мягком подбрюшье одной из самых могущественных бандитских группировок. Башня – наполовину уцелевшее старинное сооружение – находилась прямо над их головами. Ее вес ощущался сквозь плесневелый свод и перекрытия, на которых до сих пор не было ни трещины.
– Куда дальше? – спросил шепотом Лан.
– Уровнем выше – склад, – Мух облизал губы. – Камеры пленников находятся где-то там. Точнее не скажу.
– Охрана? – поинтересовался Титан.
– По ходу жизни – на первом этаже, – Мух поправил чашу с остатками горюн-травы – сделал так, чтоб огонь едва теплился. – Возле склада обычно несколько сонных тел, а как охраняют пленников – я ни в зуб ногой, отвечаю!
– Ладно, – Лану не терпелось увидеть Светозара. Он смог выбраться с Арены, одолеть путь с Арбата в Замоскворечье, пройти болото, раскинувшееся на месте бывших жилых кварталов, пробраться в логово врага… и теперь осталось совсем немного, чтобы завершить миссию. Еще чуть усилий, и брат будет спасен!
Мух снова шел впереди, а Лан и киборг за ним, и каждый контролировал свою сторону, хотя света от факела было ровно столько, чтоб не спотыкаться на ровном месте. Тьма вела себя, будто жидкость: расступалась перед маленьким отрядом, и тут же смыкалась позади них. Парковка была большой, даже – очень. Колоннами и вкрадчивым эхом она походила на тронный зал сказочного подземного царства.
За их спинами оглушительно лязгнуло. Лан и Титан обернулись, и тут со всех сторон вспыхнули ярчайшие электрические лампы. Лан невольно прикрыл глаза ладонью, даже киборг – и тот не смог мгновенно адаптироваться и оказался ослепленным.
– Бросай оружие! Бросай, сука! – заревели впереди иступленным голосом.
– Оружие на пол! На пол! – рявкнули сзади.
Когда зрение вернулось к Лану, то оказалось, что на парковке многолюдно. Головорезы в уже знакомой ему черной униформе взяли маленький отряд в кольцо. Дула не меньше, чем двух десятков автоматов Калашникова разных модификаций смотрели на Лана, киборга и Кривого Шрама.
– Приехали, – констатировал Титан.
Мух ладонью затушил уже ненужный факел, затем бросил его под ноги. Туда же отправился и цельнометаллический топор. Лан проводил рассеянным взглядом устрашающего вида железяку. Как ни странно, именно это звонкое падение отозвалось в душе дружинника болью и пониманием, что все пошло прахом. Опять – на языке желчная горечь поражения. Лану подумалось, что вся эта миссия изначально была обречена на крах, и что он до сих пор выкручивался – вертелся, как уж на сковородке! – чтобы отсрочить печальный финал, с которым неизбежно пришлось столкнуться в конце пути.
– Чего стоим? Оружие на пол! Быстро! Быстро!
Вопили здесь и там. Выражения лиц, прикрытых черными балаклавами, можно было прочесть лишь по глазам. Пальцы, лежащие на спусковых крючках, были напряжены.
Лан вопросительно поглядел на Титана. Может, многоопытный товарищ подскажет верный ход? Душе дружинника претило сдаваться в плен, но и погибать, не дойдя до цели совсем чуть-чуть, тоже не годилось. Может, у старого кио есть в заначке какая-нибудь военная хитрость?
Киборг положил автомат рядом с топором Муха и обвел настороженным взглядом вражеских бойцов. Медленно поднял руки, показав грязные ладони с отчетливыми шрамами от встроенного оружия.
– Бросай! Бросай! – теперь эти вопли были адресованы исключительно Лану. Кольцо людей, одетых в черное, стало теснее; дружинник чувствовал холод, идущий от стволов автоматов, дула которых едва ли не касались его лица.
Он набрал полную грудь воздуха, собирая волю в кулак… а затем положил карабин на АК Титана.
Наверное, это все-таки было ошибкой, поскольку на него сейчас же набросились, подобно своре. Удар поперек спины швырнул Лана вперед, одновременно кто-то повис всем весом на его плече, заставляя пригнуться. Кто-то ударил коленом в лицо, и Лан сейчас же почувствовал вкус собственной крови. Навалились с другой стороны, завели руки за спину, защелкнули на запястьях браслеты наручников.
Затем суета быстро сошла на нет. Лан обнаружил, что он сидит на полу. Кровь стекала с волос на шею, капала с носа и подбородка на грудь. Титан был рядом, он тоже сидел, вытянув ноги, точно уставший с дороги путник. Руки киборга оказались скованы несколькими цепями.
Мух же стоял среди замоскворецких и его дружески похлопывали по плечам.
– Отличная работа, Мухолов! – говорили ему. – Еще двое попались в твою паутину! Везунчик, Мухолов! Считай, что премия в кармане!
Лан недоуменно поглядел на Титана: киборг апатично пожал плечами и опустил взгляд, словно это он был предателем, а не Кривой Шрам. А может, Титан чувствовал за собой вину, потому что не разглядел иуду.
Дружинник поднял взгляд на Муха.
– Они ведь убили твоих соплеменников! – проговорил Лан разбитым ртом. – Расстреляли их из засады!
Бандиты рассмеялись. Было видно, что они расслабились, полагая, будто дружинник и киборг в их нынешнем положении не представляют угрозы.
– А как же Долг Крови? – продолжал взывать к совести Кривого Шрама дружинник. – Мы ведь спасли тебе жизнь!
– Да плевать! – Мух смачно харкнул. – Плевать на Кривых Шрамов! – бандиты одобрительно загудели, снова похлопали его по плечам. – Общины, по ходу жизни, не существует с тех пор, как она пошла в услужение Кремлю за солонину! Кривых Шрамов больше нет! И те, кто уцелел, прибиваются к другим бандам, чтоб сохранить свою честь.
Лан покачал головой. Ему очень хотелось вытереть с лица кровь, но – увы…
Мух порывисто шагнул к Лану.
– Я был связным Ворона! Это я сделал так, что твой брат оказался совсем не там, куда собирался попасть. Жаль, что тебе удалось улизнуть…
Один из замоскорецких бандитов стянул балаклаву, открыв лицо. Впрочем, лучше он бы этого не делал. Лан увидел одутловатую физиономию умственно отсталого с крошечным вздернутым носом, толстыми губами, маленькими бесцветными глазками и ушами, похожими на трубочки. Стопроцентный мутант, к тому же – совершенно не похожий бойца.
– Ты убил наших пацанов! – проговорил бандит картаво, его нижняя губа обвисла, приоткрыв мелкие и неровные зубы. – Ты понимаешь, как с-с-сильно ты попал?.. – и он с силой пнул Лана мыском ботинка в плечо.
– Эй! Полегче с пленниками! – возмутился Титан, но на его ворчание никто не обратил внимание.
– Я был человеком Ворона в Новоарбатовке! – продолжил плеваться слюной Мух, наседая на Лана с другой стороны. – Это меня он послал к Арене с заданием выяснить, что с тобой произошло! Ворон был слеп, как курица! В его самонадеянную голову даже не приходило, что какой-то вонючий Кривой Шрам, которого якобы купили с потрохами за солонину и сухари, может водить его за нос! – Мух наклонился. – Вы – сдохните! Все до одного! Рано или поздно вас развесят на стенах вашей же крепости! Полагаете, будто дружинник – это безотказное оружие? Да вы скоро, по ходу жизни, все выкусите – и ваш Князь и ваша хваленая дружина! Любое оружие можно либо развернуть в другую сторону, либо сломать! И мы разберемся, как это сделать, ведь ты и твой брательник – у нас…
Хок предупреждал, что посланник Ворона – «знатная двуличная скотина». И еще искалеченный шам говорил, что этот «осведомитель» является двойным агентом и успешно морочит разведчику Кремля голову… Вот только все позабылось в водовороте последующих событий. Лан покачал головой, мысленно возвращаясь на Арену. Неравный бой с Мрагом и его нео, затем хаос в Новоарбатовке, убийство Кудесника, схватка с шамами… Хок ему все рассказал, а он прохлопал ушами… Обидно, блин. Сам влетел в паутину Мухолова, еще и Титана втянул. Обидно…