Наполнить чашку удалось довольно легко, но вернуться с ней к столу оказалось задачей почти непосильной. К этому времени ноги подкашивались, а руки тряслись так сильно, что кофе выплеснулся на стол.
С ней что-то не в порядке… как и с делом «группы из Уисперинг-Спрингз». А если это взаимосвязано? Глупости! Не может быть!
Впервые за эти минуты Шелли испытала вспышку панического страха. Записи! Надо еще раз просмотреть записи.
Да Бог с ними, с записями. Не до них. Ей необходима помощь.
Шелли постояла, шатаясь, не в силах пробиться мыслями сквозь туман, что сгущался в сознании. Что делают в таких случаях? Ах да, набирают 911. Но это потребует сил, а сил нет. Проще присесть в кресло и вздремнуть. Но сначала все-таки надо понять, что и как. Шелли взяла небольшой блокнот – старомодный, со спиральной пружиной сбоку – и заставила себя сосредоточиться на записях. Какое странное дело! Замешано сразу несколько сыщиков разного рода, один частный. Если верить тому, что газеты писали об Итане Труэксе, этот человек махнул рукой на третий брак и на бизнес стоимостью во много миллионов ради торжества правосудия, когда был убит его брат. Женщина с большим жизненным опытом, Шелли умела читать между строк и без труда предположила, что он не успокоился после оправдательного приговора и взял правосудие в свои руки.
Его можно понять. На него можно положиться. Ноги начали неметь. Что это, начало конца? Шелли попробовала вспомнить, какие именно таблетки проглотила. Неужели обсчиталась? Или ей чего-то недодали в аптеке? А может, положили в пакетик не то? Такое случается, и притом много чаще, чем утверждает здравоохранение.
Надо бы все же набрать 911. Ладно, она позвонит. Вот только спрячет блокнот и сразу позвонит. Потому что, если дело не в ошибке аптекаря, остаются две возможности, одна не лучше другой.
Первая, — ее время на этом свете истекло, и уже никто и ничто ее не спасет.
Вторая, кто-то желает ей смерти.
Если Труэкс таков, каким его рисуют в газетных статьях, значит, она не на той стороне. Допустим, он снова начнет доискиваться правды и справедливости и выйдет на ее квартиру. Где он будет искать?
Где бы стал искать Шерлок Холмс или любой другой из старых добрых сыщиков? Представим, что и он из таких.
Шелли нашла единственно правильный тайник, сунула туда блокнот, повернулась к телефону и поняла, что ей до него ни за что не добраться.
Надо было послушать дочь, когда та предлагала носить на шее идиотскую штуковину с кнопкой, которую нажимают как раз в таких случаях, как теперь. Она отказалась, думая, что еще не настолько одряхлела.
Надо было послушать сына, и перебраться к нему еще в прошлом году.
Шелли осела на колени. Телефон был в двух шагах, но с тем же успехом мог находиться на другой планете.
Дверь отворилась, в проеме возникла темная фигура и поплыла к ней. Зрение уже отказало настолько, что невозможно было сказать, мужчина это или женщина.
– Мне нужна помощь… – прошептала Шелли.
– Правильно, – донеслось в ответ. – Но от меня вы ее не получите. Я здесь только ради компьютера и того, что там есть Превосходная работа, миссис Рассел! Мне даже как-то жаль, что вы отдаете концы. Для меня было бы удовольствием дать вам самые лучшие рекомендации.
Последним, что видела Шелли, была рука, бесконечно длинная и темная, которая выключила и закрыла лэптоп.
А потом на мир снизошла тьма, и Шелли погрузилась в самый глубокий и крепкий сон в своей жизни.
В час дня они вошли в пятый по счету и предпоследний в списке фитнес-клуб. К тому времени Зоя уже потеряла всякую надежду – и оказалась права. Здесь тоже никто не помнил человека с внешностью Бранча.
– Проклятие! – процедила она по дороге к машине. – Столько усилий – и все зря! Ни шагу вперед!
– Ну, в этом последнем случае я не слишком удивлен, – философски заметил Итан. – Не знаю, почему продавец дал мне этот адрес. Довольно жалкий зал, а тренажеров – раз-два и обчелся. Не могу себе представить, как тут вообще можно накачать бицепсы.
– Куда это ты уставился?
Зоя проследила за его взглядом и увидела хорошенькую девицу юных лет, одетую в то, что теперь называлось шортами и придавало этому слову совершенно новый смысл. Волос у нее было такое изобилие, что хвост как будто исчез за дверями на пару минут позже, чем все остальное.
– Так как ты думаешь, где он качался?
– Может, дома. Эдакий нон-стоп гимнастический зал в одной из комнат. Это укладывается в портрет Бранча. Вообрази себе этого типа качающимся среди тех, кто ходит на тренажеры ради потери веса.
– Разумно. – Садясь в машину, Зоя припомнила телосложение Бранча, отточенное до скульптурных пропорций. – Он выглядел как человек, буквально помешанный на своих бицепсах и трицепсах. Наверняка и был.
– Есть, – сказал Итан, поворачивая ключ в зажигании.
– Не поняла.
– Он еще не отправился на тот свет, а значит, надо пользоваться настоящим временем.
– Если бы ты его не вытянул и не сделал искусственное дыхание…
Итан не отреагировал, как если бы был всецело занят поисками бреши в сплошном потоке транспорта, чтобы направить туда машину.
– Тебя никто не заставлял это делать, – настаивала Зоя. – Другой на твоем месте просто повернулся бы и ушел, и никто бы его за это не осудил. В конце концов, он хотел тебя убить!
– Я его спас не из человеколюбия, так что твои дифирамбы излишни. От мертвого Бранча нам бы не было никакого толку, а живой еще может пригодиться.
Следующим пунктом был фитнес-клуб «Бернард». Стоило переступить порог, как стало ясно, что это солидное предприятие, настоящий конвейер по совершенствованию человеческого тела – никакого сравнения с залами, где им уже пришлось побывать. Очевидно, это была жемчужина Финикса.
Здесь не было ни дряблых животиков, ни хилых мышц, зато было полно мужчин и женщин в простых и удобных костюмах, чьи тела, однако, так и бугрились на совесть накачанными мускулами. Ряды сверкающих снарядов для их разработки напоминали армаду военной техники, готовую к бою.
Зоя стушевалась, позволив Итану наводить справки у здоровяка в комбинезоне, исполнявшего здесь обязанности секретаря.
Не прошло и нескольких минут, как зеленая банкнота перешла из рук в руки, и Итан повернулся с видом хищника, напавшего на след.
В молчании они вышли из клуба на стоянку, но тут уж Зоя не выдержала.
– Так что же?!
– Не сказал бы, что мне нравится быть одновременно клиентом и сыщиком, – буркнул Итан, засовывая бумажник поглубже в карман.
– Что? А, понятно. В самом деле, досадно, когда нельзя списать то, что даешь «на лапу». Но если ждешь от меня сочувствия, извини. Еще свежи воспоминания о том, сколько ты дал на это мне, в прошлом месяце.
– Ты и на смертном одре мне это припомнишь, да? Я же объяснил тогда, что информация стоит денег! Не подмажешь – не поедешь.
– Да уж, конечно, – хмыкнула Зоя, уселась на свое место и, вскинув подбородок, отвернулась к окну – Давай выкладывай, что удалось выяснить, а там разберемся, стоило оно того или не стоило.
– Стоило, стоило.
– Я жду.
– Ладно. – Итан тоже уселся и завел мотор. – На этот раз прямое попадание – качок за столом сразу вспомнил Бранча. Сказал, что тот посещает клуб вот уже две недели, так регулярно, что, когда он не появился два дня подряд, все сразу заметили. Платит каждый раз отдельно, наличными, под тем предлогом, что не знает, сколько задержится в городе. По крайней мере, так он ответил, когда менеджер предложил купить со скидкой полугодичную карточку члена клуба.
– Наверняка он и поселился за наличные, под тем же предлогом и на короткий срок.
– Это не важно, главное, чтобы вообще поселился – Итан достал из «бардачка» карту города. – И вот тут мы переходим к самой неприятной части миссии.
– Позволь мне угадать, – с кислой миной сказала Зоя. – Нам придется объехать весь город и заглянуть в каждый мотель, отель и меблированные комнаты, какие тут только найдутся?
– Не все так страшно – Он ткнул пальцем в красный кружок на карте – Качок сказал, что на прошлой неделе Бранч забыл дома что-то из мелкого спортивного оборудования… я не совсем понял, что именно. Он ему предложил взять это напрокат в клубе, но Бранч отказался, сказав, что у него все подогнано под личные требования. Ушел, а через четверть часа вернулся со всем необходимым. Было это утром, незадолго до часа пик.
– Значит, это где-то рядом!
– Я тоже так рассудил.
– И как мы примемся за дело?
– Возьмем каждый свой телефон и начнем обзванивать все места, где можно поселиться, но только в границах этого кружка.
– Теперь понятно, зачем ты меня с собой позвал, – заметила Зоя, вытягивая с заднего сиденья сумку. – Я, дурочка, решила, что это ради моей интересной компании, а дело-то было в подсобной силе!
– Какой потрясающий пример дедукции… – пробормотал Итан, уже занятый телефоном.
– Какой потрясающий пример дедукции… – пробормотал Итан, уже занятый телефоном.
Примерно три четверти часа спустя им, наконец, повезло, а еще через час Зоя стояла с Итаном в простеньком кабинете менеджера меблированных комнат «Райский уголок» – обветшалого одноэтажного здания, к которому прилагался бассейн немногим больше почтовой марки.
Зое не часто приходилось сталкиваться с подобным убожеством. Особенно поражали обогревательные приборы, когда-то наспех установленные под окна и так оставленные, видимо, за неимением средств. Штукатурка вокруг них выкрашивалась все больше, и кое-где снаружи уже зияли щели, а железо как следует, проржавело. Бетон дорожек сильно пророс травой и потрескался, как земля пустыни, из зелени имелась лишь пара чахлых агав и несколько бочковидных кактусов в самом начале того, что именуется «прилежащей территорией».
Иными словами, меблированные комнаты «Райский уголок» были задуманы как дешевый мотель, а затем здесь все шло только под уклон.
Менеджер, он предложил не церемониться и называть его «просто Джо», все время разговора рассеянно почесывал редеющие и самым очевидным образом крашеные волосы.
– В самом деле, у нас есть постоялец по фамилии Бранч. Снял номер на месяц, но, должен заметить, уже два дня не приходит ночевать. Времена сейчас такие, что… Так вы говорите, несчастный случай?
– Да, мистер Бранч в больнице Уисперинг-Спрингз, – подтвердил Итан, всем видом источая безмерное сострадание. – Могу, если желаете, оставить номер, но, боюсь, вам от него не будет никакого толку – ваш постоялец в коме. – В коме, вы подумайте!
– Несчастный случай произошел у меня в доме, и я, так сказать, чувствую себя в некотором роде ответственным, тем более что мистер Бранч больше никого в нашем городе не знает. Могу я забрать кое-что из его вещей?
– Надеюсь, он передал вам ключ от номера? – Как он мог? Он же в коме! Мы пытались найти ключ, но тот, как видно, затерялся в процессе транспортировки, – нe моргнув глазом солгал Итан и потянул из кармана бумажник. – Если мистер Бранч остался вам должен, я заплачу. Нельзя же, чтобы он остался без жилья только потому, что впал в кому!
Только тут, впервые с начала разговора, губы менеджера растянулись в улыбке.
Бранч снимал номер 27. Прежде чем открыть дверь, Итан достал из кармана две пары резиновых хирургических перчаток, одну дал Зое, другую принялся натягивать сам. К счастью, менеджер не выразил ни малейшего желания иx сопровождать.
Когда дверь отворилась, изнутри пахнуло затхлым запахом мало обжитого и непроветренного помещения.
Итан без колебания сделал шаг через порог. Зоя не сразу за ним последовала. Ее трясло, отчасти от страха, отчасти от предвкушения.
Прежде чем войти, она заглянула внутрь. Однако в номере из-за плотно задернутых гардин царил густой сумрак, и разглядеть удалось только спинку кровати и зеленое ковровое покрытие.
Тогда она попробовала открыться для скопившейся внутри энергии, но с такого расстояния не уловила ничего необычного. Наученная опытом последнего времени, она не стала расслабляться, а наоборот, постаралась подготовить себя к худшему. Если ее предположение правильно и это Джон Бранч наследил в библиотеке и у Аркадии, здесь просто обязан был остаться целый клубок невидимой паутины, по крайней мере, двухдневной давности.
– Вот черт! – тихонько раздалось изнутри.
– Что? Что такое?! – сразу встревожилась Зоя. – Неужели гора трупов?! Этого нам только не хватало!
– Никаких трупов тут нет, не бойся. Зато теперь можно сказать наверняка, что все это вертелось вокруг меня.
Зоя переступила порог тесного, неопрятного номера, нащупывая дорогу, как в тумане. Ни одна из стен не закричала при ее появлении, никакая паутина не попыталась обволочь шестое чувство. Здесь, как смог, висели наслоения множества энергий, некоторые из них очень давние, и почти все – уныло однообразные, такие же застойные, как воздух, но ничего угрожающего в них не было.
При других обстоятельствах Зоя вздохнула бы с великим облегчением, однако на этот раз все было иначе. Она сообразила, что ждала и надеялась наткнуться на то, чего обычно так боялась. Столкновение такого рода положило бы коней сомнениям, ответило сразу на все накопившиеся вопросы.
Она уже готова была разочарованно закрыть колебательный контур своей психики, когда нервных окончаний коснулось что-то темное и очень сильное. Не паутина, о нет, но что-то столь же потенциально опасное – мучительное, нездоровое желание. Оно мигало во мраке комнаты, как неисправная неоновая вывеска.
– Он чего-то отчаянно желал… – прошептала Зоя. – Просто умирал от желания заполучить это…
– Моей смерти он желал, чего же еще.
Поскольку говорила она сама с собой, то вздрогнула и повернулась. Итан у стола перебирал какие-то фотографии.
– Что это?
– Иди, взгляни.
Зоя приблизилась и встала напротив, отделенная от него столом. Итан повернул к ней то, что оказалось фотокопиями газетных статей. Некоторые были трехлетней давности, некоторые почти совсем свежие, но обязательно из лос-анджелесских газет. Первый же заголовок заставил Зою покрыться ледяной испариной.
«Смерть в открытом море.
Тело Саймона Уэндовера, в прошлом главы частной инвестиционной компании, было выловлено сегодня утром в заливе Санта-Барбары. По предварительной версии, он упал с борта собственной яхты, на которой три дня назад отплыл в открытое море.
Полиция опросила персонал дока, где обычно стояла на причале яхта Уэндовера. Все единодушно утверждают, что тот предпочитал плавать в одиночку и отлично управлялся с такелажем, даже по ночам.
Имя Саймона Уэндовера прогремело в прессе примерно месяц назад, когда на заключительном заседании суда он был оправдан по всем пунктам обвинения в убийстве Дрю Труэкса, владельца компании «Трейс энд Стоун индастриз».
За ходом судебного процесса с живым любопытством следила вся южная Калифорния, в том числе из-за ряда разоблачений касательно недавних финансовых сделок обвиняемого. Возникший при этом скандал негативно сказался на имидже нескольких крупных инвесторов и подорвал доверие акционеров компании…»
Зоя взяла другую копию, намереваясь лишь бегло просмотреть статью, но последний абзац привлек ее внимание.
«…полиция признала, что вскрытие, в самом деле, обнаружило в крови погибшего следы сильного наркотика».
Она подняла глаза и поймала выжидающий взгляд Итана.
– В числе прочего Уэндовер промышлял и наркобизнесом, – заметил он спокойно. – Причем сам лично пробовал товар.
– Случается сплошь и рядом, – согласилась Зоя. – Такой уж это рисковый бизнес.
И занялась следующей статьей.
«…поэтому следствие склоняется к выводу, что именно большая доза наркотика послужила косвенной причиной смерти Саймона Уэндовера. Никаких признаков стороннего вмешательства не найдено».
– Меня одним из первых вызвали для дачи показаний, – сказал Итан, шурша фотокопиями. – Но у меня было несокрушимое алиби.
– Ни минуты не сомневаюсь, – сказала Зоя, а про себя подумала: у кого и быть, как не у него. Он, прежде всего, неглуп.
– Думаю, никто особенно не рвался заводить дело об убийстве, – продолжал Итан. – Полиция не хуже моего знала, что это за птица.
Закончив просмотр, Зоя взяла еще одну внушительную стопку документов, на сей раз распечаток фотографий Итана, явно с газетных страниц. На одних он в суде отвечал на вопросы со свидетельской скамьи, на других входил или выходил из здания суда вместе с Бонни. На одной его даже запечатлели покидающим роскошную, предположительно серебристую «БМВ». Вот он переступает порог бизнес-центра, выстроенного в ультрасовременном стиле, с вывеской сбоку – «Труэкс секьюритиз», внушительными стальными буквами.
– Помнится, фотографы не покидали здания суда все время процесса, – пояснил Итан. – Так и мельтешили вокруг. Осадили не только мою контору, но и дом, где жила Бонни с детьми.
– Что за кошмар для всех вас! – посочувствовала Зоя.
– Не люблю об этом вспоминать. – Итан отмахнулся, давая понять, что хочет закрыть тему, и принялся осматривать номер. – Знаешь, что интересно? Вот Уэндовера не стало, и я думал, что это поставило точку на всей истории. Сама видишь, как сильно можно ошибаться.
– Давай рассуждать логически. Если кто-то, в самом деле, пытается отомстить и если верить Гарри, что это не один из тех, кто когда-то выжил тебя из Лос-Анджелеса, тогда кто это может быть?
– Не знаю.
– Как насчет кого-нибудь из родственников Уэндовера? Или друга? Кого-то, кто до сих пор скорбит о нем?
– Родственников у него не было, назвать кого-то его другом тоже не могу. – Итан присел на корточки и заглянул под продавленную кровать. – Это был одиночка, классический пример одиночки, до такой степени, что его фото можно было, смело поместить в словаре под этим словом. Можешь мне поверить, я проверял, причем заглядывал в его прошлое чуть не со дня рождения. Мать, наркоманка, умерла, когда ему было три года. Отца не знает. Рос в детском доме, потом у приемных родителей, которые менялись чуть не каждую неделю. Ни друзей детства, ни домашних животных, ни продолжительных отношений, ни детей.