Браслет на моей руке так и не появился. В который раз уже обращаю внимание. По сведениям от Морока, он должен обязательно становиться видимым, когда надеваю одежды тэйалии. Но украшения как не было, так и нет до сих пор. Это один из признаков того, что Обряд Единения не доведен до конца? Услад мне на этот вопрос толкового ответа дать не смог. В его памяти не сохранились такие строптивые девицы, как я, и браслеты всегда появлялись после обряда. Ничего, все когда-нибудь бывает впервые.
Урмыт не заставил себя долго ждать, и скоро мы уже гуляли по Лешему. Я впитывала радость, которую излучал парк, и любовалась необычными деревьями, кустами, травой и цветами. Причудливые лианы, редкие листочки на которых напоминали ярко-красные плоские продолговатые бусины, нанизанные на коричневую проволоку. Такие же глянцево-блестящие и нарядные. Мелкие синие цветочки, усыпавшие гибкие, закручивающиеся пружинками ветки кустарника. Эти ветки-усики росли из одного корня и изгибались в разные стороны, образуя необычный живой букет. Длинные листья-иголки низенького деревца выглядели на первый взгляд опасными. Уж очень острыми были у них кончики. Зачем-то захотелось убедиться в этом самой, и я повернулась к Мороку:
– Помоги мне снять перчатку.
Он молча повиновался, заставив заподозрить, что такой покладистый неспроста. Но я ничего не сказала, решив подумать об этом потом. Да и тянулась в это время уже к острым, завернутым вовнутрь листьям. Но дотронуться не получилось. Ветка увернулась от прикосновения. Раз, и два, и три…
– Не хочет поранить, – подал голос Морок раньше, чем сподобилась спросить у Лешего, что происходит.
Уточнила это у парка и отдернула руку. Растение было ядовитым, и кончики листьев остры как бритва. Цель – порезать и занести в кровь живого существа яд. Даже легкого укола хватит, чтобы могли появиться проблемы. Для меня именно проблемы, а не летальный исход, как для любого другого, посмевшего прогуляться по парку без разрешения. Противоядие Леший мне бы любезно предоставил… Но неприятных ощущений успела бы нахлебаться полной ложкой.
После этого ликбеза, прежде чем потрогать без защиты какое-либо растение в моем верном лесочке, предпочитала спрашивать сначала у самого парка, опасно или нет, и только потом касаться. И розовая травка, на которой так удобно было в прошлый раз сидеть, хоть и манила отдохнуть и потрогать рукой, благо перчатку я так обратно и не надела, тоже стала сначала объектом моего научного интереса «опасно-неопасно», и только после провела ладонью по шелковистому покрытию симпатичной лужайки. Трава ластилась к коже, как щенок, и чуть ли не мурлыкала подобно котенку. А я улыбалась, получая ни с чем несравнимое удовольствие. Занятная у меня все-таки зверушка завелась. Такой точно ни у кого нет.
Долго сидела, перебирая шелковистые стебельки, и поднялась с неохотой, решив не ограничиваться релаксом на лужайке. Прогулка внесла в мою мятущуюся душу так нужный ей покой, и Леший подарил мне море необходимых положительных эмоций. Да, в моей жизни сейчас было очень много нового, необычного и интересного. И мозг пока справлялся. Но когда-нибудь эта нагрузка на нервную систему выльется в истерику. И лекарство от стресса мне не помешало бы. Таким лекарством оказался парк, и я была очень ему благодарна. Единственное существо, ставшее как-то мгновенно родным в этом необычным мире. Притом это было то создание, которому я могла безоглядно доверять, в отличие от некоторых, не будем показывать пальцем. Лучшего защитника и не придумаешь. Жаль, что лес нельзя носить с собой в кармане. Некомпактная защита, что поделать. А так, за подобной широкой спиной и не страшно было бы совсем. И никакой Морок даже на метр ко мне приблизиться не смог бы, без моего на то разрешения.
Послала волну сожаления этим фактом Лешему и споткнулась на ровном месте, получив любопытный ответ.
– Морок, – обернулась к сопровождающему, все это время державшемуся где-то позади меня и старавшемуся лишний раз не отсвечивать. – Ты можешь на время оставить меня одну?
– Зачем? – последовал закономерный вопрос.
– Потому что мне этого хочется. Подумать надо, – ответила обтекаемо и таким тоном, чтобы вопросы более не задавал.
– Как скажет тэйалия, – поколебавшись ядовито ответствовал Морок и по тропинке вернулся назад, скрывшись с глаз за поворотом.
А я же сделала несколько шагов, подбираясь к лиане с красными листочками-бусинами. Протянула руку вверх ладонью, с которой ранее так предусмотрительно попросила урмыта снять перчатку. Укол в указательный палец был сравним с тем, который делают одноразовой иголкой при заборе крови на анализ. Легонько вздрогнула, но смолчала, внимательно наблюдая за тем, как отросток, появляющийся прямо на моих глазах из лианы, тонкий и пока без листочков, касается ярко-алой капли крови, скользит еле ощутимой проволочкой сквозь ранку под кожу, шевелится какое-то время под ней, а потом исчезает.
Сглотнула подступившую к горлу тошноту. Все это действо вызвало во мне шок, пусть и была морально готова к тому, что произойдет. Не зря же уточняла у Лешего. И все равно, пусть времени и заняло мало и практически не больно было, неприятно созерцать, как что-то там шевелится под кожей. Сейчас же я не чувствовала ничего необычного, только все никак от шока и неожиданного приступа брезгливости отойти не могла. Меня передернуло несколько раз, прежде чем отмерла. Подвигала пальцами, с любопытством осматривая ранку, которая прямо на глазах затянулась. Покачала головой, поражаясь рисковой себе, решившейся на этот безумный эксперимент, и развернулась в ту сторону, в которую ушел Морок. Теперь можно и наедине с ним остаться. Уж Леший-то точно на моей стороне, в отличие от того же Услада.
Но прогулку все-таки растянула на подольше. Слишком уж умиротворяюще действовал на меня Леший, давал мне возможность расслабиться и почувствовать себя дома. На Руалонэ я нигде не дома. И родных тут у меня нет. Здесь вообще нет такого понятия, как родные. И даже поплакаться на тоску по ним некому. Не поймут меня, не воспримут подобную грусть. Остается только одно, делиться ею с Лешим, которому тоже нужен кто-то, кто готов дарить ему тепло и любовь.
Решила, что в следующий раз стоит взять с собой смену одежды. Чтобы иметь возможность безо всякой защиты с парком пообщаться. А сейчас, нагнав Морока, попросила урмыта снять с меня обувь и вторую перчатку. Босой, да по ластящейся траве… Щекотно было, и я повалилась на травку хохоча. Успокоилась и попробовала снова, попросив Лешего так больше не шалить. Теперь прикосновения травы были не такими быстрыми и раздражающими. Больше походило на изысканную и чувственную ласку, вызывающую возбуждение. Не то состояние, в котором мне хотелось бы находиться рядом с Мороком… Но уж слишком это приятно – скользящие по щиколоткам и ступням мягкие травинки – чтобы удержаться от соблазна. И я бродила где-то еще полчаса, наслаждаясь ощущениями.
Потом со вздохом сожаления пообещав Лешему еще вернуться, надела обувь и перчатки и скомандовала Усладу возвращение домой. Заодно проверила, насколько далеко можно находиться от Дома при просьбе создать переход. Как оказалось, не обязательно подходить совсем близко. Впрочем, уточнив у Услада, решила впредь все-таки не просить его создавать переходы на большие расстояния. Чем дальше, тем больше энергии тратится. А у нас ее не так и много.
Молчаливая тень, в лице урмыта, легко помогла раздеться, как и мигом ретировалась из моей комнаты, даже просить не пришлось, что наводило на подозрения. Побывав в душевой, выбиралась из нее с опаской. Вдруг за дверью наглый кто-то меня караулит? Не хотелось бы раньше времени показывать способности моей защиты вредному урмыту. Но в комнате никого не было. И немного помотавшись по помещению, с грустью призналась себе, что без Морока скучновато. Не помешала бы очередная беседа об обычаях этого мира. Если завтра все-таки рискну выйти в мир без защиты, то хотелось бы больше понимать. Позвать или не позвать?
Коснулась пульта на стене, выбирая мир с кислотным морем. Включила звук, шелестение набегавших на берег волн успокаивало, несмотря на то что этот прибой был смертельно опасным. Музыка бы не помешала. Было бы так здорово, если бы можно было включить что-нибудь из любимого, завалиться на невидимое ложе и просто расслабиться… На время, хоть на чуток. И фильм бы хороший не помешал. И книга. И бокал вина. Привычных вещей очень не хватало, а в этот момент как-то особенно остро. Раньше необычность и вечное ожидание подвоха отодвигали тоску по дому на задний план… А в данный момент, расслабившись и успокоившись немного, вспомнила о тех мелочах, которые помогли бы усилить умиротворение, подаренное Лешим. Вздохнула, окинула мрачным взглядом пульт, собираясь отойти от стены…
Но этого сделать мне не дали. Мягко толкнули в спину, прижимая тяжелым и горячим телом к стене. По логике она от прикосновения должна была бы исчезнуть. Но именно эта стена, которая с пультом, подобному волшебству не поддавалась. Проверяла уже. И я распласталась на ней, упираясь в серую поверхность ладонями и повернув голову вбок. Так появилась возможность краем взгляда ухватить сосредоточенное лицо Морока и понять, что, кажется, меня догнала мстя.
Но этого сделать мне не дали. Мягко толкнули в спину, прижимая тяжелым и горячим телом к стене. По логике она от прикосновения должна была бы исчезнуть. Но именно эта стена, которая с пультом, подобному волшебству не поддавалась. Проверяла уже. И я распласталась на ней, упираясь в серую поверхность ладонями и повернув голову вбок. Так появилась возможность краем взгляда ухватить сосредоточенное лицо Морока и понять, что, кажется, меня догнала мстя.
Мужчина склонился к моей шее и нежно провел по ней языком, вызывая прилив желания. Крепко обхватил запястья своими пальцами и потянул мои руки вверх. Прижав одной рукой их к стене, второй проник между мной и серой поверхностью, притягивая к себе ближе. Пальцами скользнул по моему обнажившемуся животику, и я невольно прикрыла глаза, тихо ахнув. Урмыт довольно потерся бедрами о мою попу, давая почувствовать, что готовность у него максимально возможная. Нетерпеливо Морок задрал мою маечку повыше и скользнул губами, слегка втягивая мою кожу, по позвоночнику, немного при этом отстранившись. Попыталась рвануться из захвата, в попытке разорвать контакт, дабы не дать себе поплыть, уж слишком сильными были ощущения, что дарил мне мужчина сейчас. Благо хватку на моих запястьях Морок ослабил. Но меня мигом перехватили покрепче и снова прижали к себе. Левой свободной рукой, мужчина скользнул под майку, касаясь горошин сосков, вызывая приступ острого удовольствия. Невольный стон сорвался с губ, и я прогнулась, подставляясь под пальцы коварного урмыта.
Пока окончательно не поплыла, стоило брать себя в руки и ставить Морока на место, как ни хотелось обратного. Не сдамся. Сначала пусть научится меня как человека воспринимать, потом и посмотрим. Я же просила его дать мне время подумать и решить без давления, а он упрямо гнет свою линию. Такое ощущение, что общаюсь со стенкой, которая просто не в состоянии меня услышать. Еще не так давно казалось, что хоть чуток, да проникся моей отповедью. А все опять взяло и вернулось на круги своя.
Захлебнулась возмущением, почувствовав, как урмыт выпустил из захвата мои запястья, пристроив к делу вторую руку. Мягко прошелся по внутренней стороне бедра и на секунду замер, прежде чем двинуться дальше, лаская самое чувствительное местечко между ног, заставляя желать прикосновений без мешающейся одежды. И словно услышав мое невысказанное желание, Морок оттянул ткань, пробираясь под нее, нежно массируя, заставляя стонать в голос. Как-то разом я потеряла боевой настрой, забыв об обидах. И о том, что руки свободны, тоже не вспомнила, очень ярко ощущая то, как крепко обхватил меня за талию мужчина, не давая вырваться. Да и не рвалась я больше бежать. Подавалась назад, снова подставляясь под нежные пальцы урмыта.
Откинула голову, упираясь затылком в его грудь. Как только палец урмыта скользнул внутрь меня, непроизвольно дернулась навстречу, и полувсхлип-полустон сорвался с губ. Левой рукой Морок перестал удерживать, крепко сжав грудь, и я оперлась о стенку ладошками, стараясь сохранить равновесие. Кусала губы от силы ощущений, пробегавшихся огнем по коже. Это было так сладко, чувствовать его палец внутри, мерно движущийся, натирающий напрягшуюся нежную плоть. Большим пальцем мужчина задевал чувствительную точку снаружи, заставляя выгибаться навстречу сильнее и сильнее. Но при этом не спешил менять диспозицию, и я со стоном облегченно вздохнула, когда Морок потянул шортики вместе с бельем вниз, обнажая меня. И одно то, что его взгляду предстало сейчас очень откровенное зрелище, заводило еще сильнее.
Переступила ногами, помогая лишней одежде упасть, освобождаясь от ненужного. От маечки без лямок урмыт избавил меня необычным способом. Стянул вниз на бедра, благо ткань была довольно эластична, и дальше, ниже. А там она упала на пол к шортикам и трусикам. И я задохнулась от одного только предвкушения того, что должно было последовать дальше. Морок снова прижал меня к себе, потершись бедрами о мою обнаженную попку, и я подчинилась, забывшись окончательно. Отлепилась от стены, прижимаясь теперь сама крепче к мужчине, напрашиваясь на ласку. Ему удалось завести меня с полоборота, впрочем, я была уже в напряжении, когда мы вернулись с прогулки… А теперь костер полыхнул, стоило только высечь крохотную искру.
Урмыт прикусил кожу на моей шее, обхватив пальцами чувствительную к малейшему прикосновению грудь. Прошелся невесомо, ладонями по соскам и одной рукой погладил не менее чувствительный животик. А потом спустился ниже, и я затаила дыхание, ожидая дальнейших действий. Нежно, но уверенно пальцами коснулся того самого местечка, что дарило самые незабываемые ощущения. Чуток надавил и сделал первое круговое движение, потом еще одно, потом еще… Откинулась на Морока, закинув руки ему на шею. Но долго мне так стоять он не дал. Палец второй руки занял прежнее местечко внутри меня, надавливая на не менее чувствительную точку, а потом и второй скользнул во влагалище.
– А-а-а! – вот и все, что я была в состоянии выдать в ответ на то, что он вытворял дальше.
И покорно нагнулась, когда он слегка подтолкнул меня бедром, упираясь снова ладошками в стену, становясь в позу, в которой ему было более удобно проникать в меня. Ощущения – ярко внутри, сумасшедше сладко снаружи – причудливо переплетались, усиливая наслаждение в разы. Забыв всякие потом, сейчас, почему и потому, в момент сильнейшего в моей жизни оргазма, просто подавалась навстречу чутким пальцам Морока, обмирая от невероятного сочетания. Наверное, я кричала, это не отложилось в памяти. Только ярчайший огонь удовольствия, затмивший на время все. И, немного отдышавшись, смогла спросить сиплым шепотом:
– А ты?
– Я даю тебе возможность подумать, – ответила эта зараза невозмутимо и отстранилась. Правда, равнодушие было деланым, голос-то и у него временами срывался, и мужчина делал неуместные паузы между словами. – Все на благо и удовольствие тэйалии, – добавил он, когда и сам немного отдышался.
Взгляд Морока горел неутоленным желанием, что не помешало урмыту отстраниться и отойти на несколько шагов. Упертый какой. Предложить свою помощь в разрядке? Или вредничать дальше? Безусловно, мне понравилось побывать в роли пойманной дичи… Но то, как мужчина сам себя наказал, произвело неменьшее впечатление. Неужели услышал хоть что-то из того, что пыталась до него донести?
Дожидаться моего решения урмыт не стал, а быстренько так ретировался. Бестактно переться за ним следом не стала. Следовало и в душе побывать, и одеться, и дать мужчине время разобраться с собственным возбуждением. Раз уж он так настаивает на самостоятельном снятии напряжения, побуду послушной девочкой. Да и есть о чем подумать на досуге.
Пока снова мылась, невольно мысленно перебирала воспоминания, касающиеся произошедшего недавно. Тело отзывалось на мысли о том, как было и что было, приятной сытостью и приглушенным желанием продолжить дальше. Приходилось тяжко вздыхать и осаживать саму себя. Вот не стоит гнать коней, не стоит. Что я испытываю к Мороку? Большую любовь? Великую и незамутненную? Ведь просто сильно хочу этого мужчину. Просто хочу. И не доверяю ему ни на грош.
С другой стороны, ведь можно и нужно отделять мух от котлет. Секс сексом, а доверие доверием. Получать свою дозу удовольствия и стараться держать Морока на расстоянии. Чем не вариант? А смогу ли так? Пустив в тело, не впустить в душу? Я натура влюбчивая, даже удивительно, что до сих пор слюной не истекаю и как дебилка не пялюсь на предмет обожания, готовая лапки кверху поднять по первому невербальному сигналу. Не мой типаж мужчины? Или все-таки обида виновата? Разобраться в себе не помешало бы. И не лишней помощью в самокопании оказалась бы ванна. Или речка, или море. Поплавать бы, либо полежать в теплой водичке…
Поинтересовалась у Услада, есть ли такая возможность, понежиться в большом количестве воды, и разочарованно вздохнула. Нельзя. Выбравшись из душевой, спросила у Услада почему. Оказалось, что с водой в этой части материка напряженка. И Усладу и так приходится тратить много энергии на то, чтобы вытягивать из воздуха и поднимать протекающий глубоко под землей источник повыше, для поддержания Лешего в цветущем виде. Дом, конечно, мог организовать мне ванну, но ради этого пришлось бы отказаться от части хищного лесочка, а этим чудом я точно не готова жертвовать в угоду собственным капризам.
Морок явился к тому моменту, как собралась спать. Мило устроился под бочок, даже не спросив разрешения, обхватил руками, притянул к себе и сделал вид, что так и надо. Махнула рукой на настойчивого мужика, решив хотя бы в этой малости его не обламывать, и очень быстро заснула, как-то покойно было с таким-то защитником под боком.
Глава 10 Урмыт номер два
Утром проснулась отдохнувшая, бодрая и готовая к новым подвигам. Любопытство не дремало и толкало высунуть нос из дома. Открыла глаза раньше урмыта и имела возможность по-тихому сбежать умываться в душевую. Правда, взглядом мужчина меня проводил. Осоловелым, потому что проснулся сразу же, стоило мне только подняться. Почувствовал мою возню, чуткий наш. Но останавливать не стал.