- Ты знаешь, почему мне всегда нравился? - спросила она. - Потому что авантюрист, и с тобой - не соскучишься! Ты и в бизнесе этом своем продуктово-курином все равно авантюристом был... Но тогда тебя среда давила законопослушная, а теперь - полный простор для деятельности...
- Ну, спасибо, - хмуро кивнул он. - Утешила. - Поднял на нее усталый взгляд: - Что с семейством моим, не в курсе?
- Ну... Все новости тебе известны. Людку твою начали доставать кредиторы с бандитами, потом этот ее отъезд в Штаты по твоему, как она мне по телефону сказала, настоянию...
- Все правильно.
- Ну вот. Если номер ее американского телефона помнишь, позвони...
- Позже, - сказал он.
- И какие творческие планы у вас, гражданин беглый каторжник?
- Побегу дальше.
- Куда же дальше-то?
- В Штаты. - Он усмехнулся. - Широкий я парень, нет?
- Да уж куда там с добром деваться, как моя бабка говаривала!
- Паспорт надо "левый" сделать и визу, - продолжил Каменцев. - Есть концы?
- Вообще-то имеется один типчик, - задумчиво произнесла она. - Делает паспорт моряка. Чтобы машины для льготной растаможки ввозить. Я через него тут паре знакомых ребят устроила документы, даже заработала на этом чуток...
- И сколько такой документик стоит?
- Пять тысяч.
- Звони, найду я пять тысяч.
Она, будто что-то припомнив, сокрушенно всплеснула руками:
- Ох, дура! Как же я забыла...
- Что забыла?
- Типчик этот, Геннадий, - квартирант Володьки Крохина. Ну того, из Эмиратов. А ты же ему четырнадцать тысяч должен... Володька мне звонил и, как узнал о твоей посадке, просто-таки впал в ступор... А денежки эти, конечно, тю-тю, да?
- Вестимо, - меланхолически подтвердил Каменцев.
- Тогда с Геной торопиться не стоит...
- Да я никуда не тороплюсь, - невесело рассмеялся Каменцев. - У меня сейчас дел меньше, чем у пенсионера. Как ты-то? Замуж еще не собралась?
- С кем спать и без того есть, - отмахнулась она, - а вот чтобы было с кем проснуться - это, знаешь ли, задача неразрешимая, по-моему. Слишком испортила меня самостоятельность. Да и сама жизнь... А вообще-то ты прав, я уже женщина непреклонного, так сказать, возраста, пора бы подумать об учреждении совместного предприятия семейного типа...
- А занимаешься чем?
- Честно? - Вытащила из пачки сигарету, закурила, выдохнув дым к потолку. - А... путаню понемногу! Японец сейчас у меня... Вчера в Токио укатил, через неделю вернется. Сумасшедший... - Она рассмеялась снисходительно. - Два часа ползает как гусеница, гладит, шепчет... А основное дело происходит в течение пяти секунд. И - очень он переживает, когда я не стенаю страстно. В самый интересный - его, конечно, имею в виду... так вот, в самый интересный момент он мне приказывает... ну, по-русски он слабо... Приказывает: "Голос! Голос!"
- Значит, ты все по иностранцам...
- Ну а чего русские? Как мне тут одна импортная блядь сообщила, трахают как звери, а платят как дети! А я ж еще и ленивая... Вчера звонит один французик - приезжай, мол, а я лежу на кроватке - пресс подкачать хотела... ну, чувствую, и ноги не поднимаются, и рука болит - поскользнулась тут и на локоть упала... А ведь его же и гладить надо! - Она шмыгнула носом, выдернув салфетку из стаканчика, посетовала, сокрушенно качнув головой: - Если б не сопли красота бы замучила!
Каменцев рассмеялся. Сказал:
- Все же люблю я тебя... Легко с тобой.
- Тебе так кажется. И насчет "люблю", и насчет "легко". - Она встала из-за стола. - Пошли, застелю ложе.
Они прошли в спальню, и тут он решительно обнял ее, притянул к себе, поцеловав в нежную шею.
- Миленький, - она попыталась оттолкнуть его, - мы же давно обо всем договорились... ну зачем? Я, конечно, понимаю: воздержание у тебя просто смертельное, и вообще дружба дружбой, а эрекция эрекцией...
- Ну а тогда к чему разговоры? - Он просунул руку в прорезь ее халата, нащупал застежку бюстгальтера.
- К тому, что мы - друзья...
- Любовь - это тоже дружба, - возразил он. - Причем настоящая, не знающая никаких границ...
- Но ведь у нас же ничего не вышло тогда... - слабо запротестовала она. - Или жена в глазах стояла?
- Вот именно, милая. Все равно как девственность терял, как в первый раз... А в первый раз результат всегда слабенький... - улыбнулся он, целуя ее в грудь. - А вот дальше все идет как по маслу.
Он уложил ее на кровать - уже сдавшуюся, обнаженную.
- У меня нет никаких... ну, этих...
- Да хватит развивать насчет презервативов, - сказал он, отбрасывая в сторону одежду. - Ты девушка чистоплотная, а я человек семейно-тюремный. И знаю, кстати, об этих изделиях немного. То есть в курсе, какой они формы, из чего сделаны и для чего в принципе предназначены. Но вот насчет всего остального, что характеризуется как нюансы практического значения, могу рассуждать весьма отвлеченно, как полный профан...
Закрыв глаза, она закинула назад руки. И - застонала, плотно обхватив его бедра ногами. Он почувствовал блаженную, восхитительную близость, погружаясь в жар ее плоти...
Все действительно получилось, и уснули они лишь под утро.
- Люблю тебя, - совершенно искренне прошептал он, проваливаясь в сон.
- Любовь вечна, - отозвалась она со вздохом. - Но вот партнеры меняются, в чем и беда...
ВЛАДИМИР КРОХИН
Три дня он предавался восхитительному безделью, наслаждаясь комфортабельным номером с климатической установкой, изысканными трапезами в уютном ресторане отеля, где над столиками нависали опахала тропической флоры, и плескался то в теплом океане, то в прохладном бассейне.
Подумывалось и о целесообразности курортного романчика, тем более, лишь мельком обозрев пляж, он пришел к выводу, что работы в данном направлении край непочатый и, возьмись за нее всерьез - будешь трудиться, забыв об отдыхе!
В отеле обитала публика, никакого отношения к мешочникам, бегавшим по Дубаю, не имевшая: множество одиноких респектабельных дам различных возрастных категорий, основной из которых была "слегка за сорок", благополучные бизнесмены из России и из сопредельных республик, а также бандиты, ведущие себя здесь, на отдыхе, подобно джентльменам из английского клуба - сдержанно, с достоинством и предупредительно-отчужденно по отношению к иным отдыхающим.
В отеле то и дело мелькал знакомец Крохина, местный временный резидент Вася, - молодой человек лет двадцати пяти, предлагавший постояльцам свои услуги знатока местных торгово-закупочных точек и злачных мест и настырно набивавшийся на приглашение в номер, дабы отметить знакомство наверняка имеющимся у свежеприбывшего соотечественника крепким спиртным напитком.
Знакомства с Васей и с его липкими предложениями из российского населения отеля избегали лишь бандиты кавказских национальностей - их Вася опасался. А многие из расслабленных бизнесменов "попадали", тратясь на такси и ужин для местного гида-общественника. Правда, слово "гид" по окончании -знакомства произносилось с иной, как был уверен Крохин, гласной буквой...
В течение тюремной отсидки Крохина Вася около недели пребывал с ним в одной камере, куда угодил за преступление довольно серьезное: ехал на машине с девочкой-челночницей, а на светофоре какой-то араб - из зависти, вероятно плюнул ему на капот.
Дабы не терять достоинства перед дамой, Вася покинул машину - и врезал арабу по морде, что означало, по его же словам, - приплыть к каторжному причалу и привариться к нему всеми якорями!
Однако уже через неделю Вася вышел на волю и дело замяли.
Парень был прыткий, циничный, скользкий, как налим, а потому Крохин заподозрил, что сокамерник договорился с властями, предложив определенные интеллектуальные услуги. И теперь, судя по тому, что Васю не трогала служба безопасности отеля, обычно настороженно относящаяся к чужакам, стал он человеком с определенным секретным статусом, старательно отрабатывающим запеченный из плевел - то бишь ядовитой пшеницы - хлеб контрактного меркантильного стукача.
Увидев Крохина, сдающего ключ портье, Вася явно и всерьез озадачился, видимо, размышляя, не появился ли в "Холидей Инн" его дублер, а потому в силу, очевидно, конспирации, здороваться с бывшим сокамерником, должным, по его соображению, мыслить точно в таком же направлении, не стал.
Некоторое время они толклись в холле, преодолевали взаимную неприязнь, различной, правда, природы, но одинаково соображая: "Подойти - не подойти?" - и наконец Крохин решил: "Ладно, чего уж там..."
- О! - воскликнул он, будто только сей момент заметил Василия. - Ты?!
- О! - воскликнул тот с аналогичным притворством. - Ты?! И они, как иуды, изобразили подобие дружеского объятия, воздержавшись, правда, от целований.
- Чего ты тут?.. - спросил Вася, бегая глазами по сторонам.
- А... дела! - с вызовом ответил Крохин.
- Успехов...
Дальнейшие их встречи знаменовались лишь обоюдными сдержанными кивками.
Прошедшим вечером Крохин познакомился с двумя немками, покатал их по городу, затем полночи они пили у него в номере, а после до утра все втроем кувыркались В постели, предаваясь жуткому, впервые им познанному групповому разврату.
С гудящей головой и воспаленными глазами спустившись в ресторан на очередной завтрак, Крохин узрел Василия, сидевшего за столом с какими-то бритоголовыми российскими качками и оживленно им о чем-то повествующего.
Качки, внимая рассказам старожила, сдержанно усмехались. Во главе стола находился мужчина, одетый в дорогую, явно не ширпотребную рубашку, с элегантными золотыми часами на мускулистой руке, бросавший на Васю редкие снисходительные взгляды. Взгляд у него был острый, волчий, поседелые волосы, еще мокрые после утреннего душа, аккуратно зачесаны назад.
Внезапно Крохин преисполнился чувством щемяще-томительного узнавания...
И, еще не отдавая себе отчет в сумбуре мыслей, шагнул к столику, выдохнув изумленно имя, словно вынесенное на поверхность сознания непроизвольным толчком памяти:
- Игорек!..
Качки заиграли желваками на мигом сжавшихся скулах, взгляды их бдительно и враждебно устремились на незнакомца, приближающегося к их наверняка боссу, но тот лишь хмыкнул добродушно, заметив:
- Во где доводится встречать бывших соседей!
Вася, обладающий отменной реакцией, видимо, по достоинству оцененной полицейскими арабскими умами, посмотрел на часы и развел руками, озарившись безмятежной улыбкой:
- Извините, ребята, у меня тут свидание, совершенно забыл! - И, судорожно допив стакан дармового фруктового сока, растворился в дебрях отеля.
- Садись, Вовка! - сказал хозяин стола. - Тоже здесь отдыхаешь?
-Да вроде того...
- А я только вчера прибыл, осваиваюсь... А ты-то давно тут?
- Давно, Игорек... Два года, представь.
- Чего, работаешь?..
- Время будет - расскажу... - Крохин откровенно покосился на качков.
- Кореша мои, - сказал Игорь. - Алексей, Михаил... Крохин вынужденно пожал крепкие руки парней. Спросил:
- С женой прибыл?
- Жена в такие гадючники не ездит, - ответил Игорь. - Жена на Канарах, у меня там отныне домишко... А здесь я так... дела, в общем.
- Хотелось бы пообщаться, - сказал Крохин, вновь покосившись на качков.
- А чего мешает? Завтракаем - и идем ко мне в номер... Посидим с глазу на глаз. Когда у нас "стрелка"? - обратился к одному из качков. - В час дня? Ну, навалом еще времени...
Крохин, перемешивая мельхиоровой ложечкой густо насыщенный тропическими фруктами йогурт, искоса поглядывал на невозмутимого старого приятеля, предаваясь невольным воспоминаниям.
Когда-то они жили в одном доме. Он работал в газете, а Игорь, вернувшись из армии, устроился в страховое агентство, специализировался на различных автоавариях, химича с их оценками, затем занялся кузовными ремонтами, а после ударился в перепродажи угнанных машин, в валютные махинации, контрабанду икон и быстренько сел...
С этого момента пути их разошлись: Крохин развелся с женой, переехал в другой район и более об Игоре ничего не слышал.
Собственно, в той прошлой жизни связывало их немногое: соседство по дому, гаражному кооперативу - и общая пламенная любовь к проживающей неподалеку известной актрисе - Марине Осиповой. С актрисой - в смысле постели - у Крохина выгорело, а у Игоря, благоговейно трепетавшего перед небожительницей, дело далее лобзаний нежной ручки не пошло, а дальнейшему развитию отношений воспрепятствовала тюрьма и зона.
Ныне же, как без труда уяснял Крохин, бывший сосед, никогда законопослущанием не отличавшийся, прочно внедрился в криминальный мир, заняв в нем достаточно высокую позицию, судя по внешним приметам его одежды, дорогим часам, перстню с внушительным бриллиантом - и явному подобострастию окружающих его братков-здоровячков.
Покончив с завтраком, они поднялись в двухкомнатный номер Игоря, по сравнению с которым собственные апартаменты, до сей минуты восхищавшие Крохина, показались ему вопиюще убогими и предназначенными для откровенных плебеев.
Уселись за столик и, попивая баночное пиво, ввезенное сюда, на территорию эмирата Шарджа, где властвовал "сухой закон", из "Дьюти-фри" Шереметьева, предались разговорам о нынешнем и былом.
- В доме-то нашем бываешь? - спрашивал Крохин.
- Частенько... Родители же там... Навещаю. Да, кстати... А как Марина, не в курсе?
- Откуда? Вроде нигде не снимается, постарела звезда, угасла...
- Звезда? - Игорь хмыкнул. - Скорее метеорит...
- Как выяснилось, - подтвердил Крохин. - Но мы тогда еще молодые были, не понимали, что одни актрисы радуют интеллект, а другие - глаз. Но что о прошлом? Скажи, если не секрет, чего тебя-то в Эмираты занесло? На разборки приехал? Судя по окружению и вообще...
- Честно? - Игорь потер затылок. - Есть такое дело... Но и отдохнуть заодно хочу... Продлить себе лето, обмануть хоть ненадолго зиму предстоящую длинную, искупаться в теплой водичке... На Канарах уже в море если и полезешь, то на твердости характера, на Сейшелы и всякие Мальдивы - угоришь, пока долетишь, а Эмираты - под боком... Как относишься к тому, чтобы вечерком погулять? Тут один тип к нам подсел - ну, ты его видел... Говорит, есть в Дубае очень даже веселые места, напрашивался в экскурсоводы... Вася, по-моему...
- Угу, - кивнул Крохин. - Вася. Ты с ним осторожнее, он в здешней тусовке к ментам пристроился, змееныш, с них свои сребреники получает. Думаешь, почему он здесь отирается, в Шардже, в "Холидей Инн", а не в Дубае? Потому что в Дубае основной контингент - челнок, а это народ конкретный, он халяву сразу сечет и посылает, и разговоры пустые ему тоже ни к чему, времени в обрез, надо каргу закупить, в мешок упаковать и срочно домой - заниматься реализацией. А тут Вася скользкий как уж: давайте в ресторан, давайте по бабам, вообще потрем за жизнь... А чего тереть, когда задница не то что мокрая от беготни, а аж дымится? Приглашал он тебя в ресторан?
- Ну.
- За твой же счет.
-Да не жалко...
- Вот именно. Не жалко. Потому он здесь и пасется. Отель солидный, клиент соответственный, расслабленный, отдыхает здесь клиент. Причем клиент с положением, как правило, с историей, а значит, и с информацией... Вот его Вася цепляет и разрабатывает - такая вроде у ментов терминология... А после отчетик арабам, они очень даже иностранцами интересуются, особенно респектабельными. - Запнувшись, Крохин выразительно посмотрел на потолок. Затем включил телевизор.
По местному каналу транслировали передачу о роли и правах женщины в исламской семье. В диалогес обширной аудиторией зрителей участвовали властительные шейхи.
- Да тут демократия... - удивился Игорь.
- Ну такая, - покривился Крохин. - В рамках корана и шариата далеко не разбежишься.
- А в чем отличие?
- Корана от шариата? Ну это вроде Уголовного кодекса и комментариев к нему.
Игорь криво усмехнулся: данное сравнение было ему близко его профессии и натуре. Спросил Крохина:
- И какие у тебя перспективы? Вообще - чем и как живешь?
Не приукрашивая ситуации, тот поведал о злоключениях, предстоящей работе и скором своем отъезде.
- Во какие жизнь дает кренделя, - сокрушенно вздохнул Игорь. - А ведь раньше ты для меня просто столпом общества был, белой костью. Да и Марина та же...
- Кому теперь нужны мои стихи и ее кино, - сказал Крохин, устало махнув рукой. - На тот паровоз, куда пересела страна, нам билеты в багажный вагон достались... Кстати, - переменил он тему. - У меня тут кошмарное горе... Был один партнер, я ему продукты посылал. Парень платил исправно, я ему поверил, свои деньги вкладывать начал... Ну и вложил! Четырнадцать штук!
- Кинули? - равнодушно спросил Игорь.
- Да не то чтобы кинули... Звоню Надежде - общей знакомой нашей, а она мне сообщает: посадили парня. То ли за драку с ментами, то ли за оружие...
- Ну а фирма-то осталась?
- Вот именно! Но я чего боюсь? Приду туда, а меня пошлют... Скажут: мы с тобой дел не имели. А с кем ты лично их имел, с тем и разбирайся...
- Ситуация стандартная, - прокомментировал Игорь. - И не смертельная, не переживай. Дай мне все данные, я сегодня же... - Запнулся: звонил телефон. Он снял трубку. Сказал удивленно: - Тебя...
- Мистер Крохин? - услышался голос портье. - С вами хотят говорить из города. - Щелчок - ив трубке послышался голос араба:
- Владимир? Не могли бы быть через час у меня? Срочный вопрос...
- Выезжаю немедленно, - покорно ответил он. И, положив трубку, обратился к Игорю: - Видишь, как дело поставлено? Все под прицелом. А потому хотя и не знаю я никаких твоих дел, но совет дам: осторожнее... С дисциплиной тут сурово. Это, конечно, не Иран и не Саудовская Аравия, где, появись на публике в шортах и в футболке - сразу тюряга и палки, но и не какой-нибудь Бангкок или Париж. С одной стороны, удобство - гуляй где хочешь, но насчет того, чтобы как хочешь...
- То есть по башке на улице не получишь? - уточнил Игорь.
- Ну, если и получишь, - ответил Крохин, - знай: это - однозначный привет из СССР! От его и только его представителей.
- Кое-кому в ближайшее время это и грозит, - загадочно произнес Игорь.
- Ну, я поехал, - сказал Крохин. - Зов босса. Если хочешь, встретимся ближе к вечеру.