– А дальше?
– Устал. Очень много сил нужно. Очень большая нагрузка на мышцы.
– Ну и чего делать? – спросил Алешка, следя глазами, как в пробоину затонувшего корабля вплывают рыбки и выплывают обратно. – Чего-нибудь придумали? – И с намеком перевел взгляд на лупоглазого Карлсона.
Акимов кивнул.
– В нашем институте, уже давно, создана искусственная мышца, которая работает как настоящая, но она сильнее в десятки раз. А я придумал устройство, которое заставляет ее сокращаться. Стимулятор называется.
– А! – догадался Алешка. – Альпинист!
Акимов опять кивнул. И было видно, что ему приятно иметь дело с такими умными людьми. Как мы с Алешкой.
– Я постараюсь объяснить попроще. В рюкзаке у альпиниста – два резервуара. В одном – сама мышца, в другом – жидкий стимулятор. Это понятно?
Не очень, подумал я, но тоже кивнул, чтобы не огорчать такого хорошего изобретателя своей тупостью. А Лешка сразу же подхватил его мысль:
– Это элементарно, Ватсон! Когда альпинист стоит на ровном месте, эти штуки не смешиваются. А когда наклоняется…
– Умница! – похвалил нас Акимов. – При наклонном положении часть стимулятора переливается в резервуар с мышцей, и она начинает работать.
– Здорово! Поэтому он и ходит только вверх. А махолет?
– Немного другое устройство, но принцип тот же.
– У вас золотые руки, – искренне сказал я.
– Золотые руки у Степана. Мои идеи, мои разработки, а воплощает он. Мы здорово сработались.
Как жалко, подумал я, что вы сработались на почве криминала.
Акимов, видимо, что-то уловил в моем взгляде, потому что протяжно вздохнул и сказал:
– Все это не так, ребята. Не так просто. – И он стал рассказывать дальше.
Оказалось, что талантливая голова и золотые руки – это в нашей жизни не главное. Главное – деньги. Модель махолета они сделали, а на сам махолет в натуральную величину, чтобы летать на нем лучше птиц, денег не было. Степан договорился на своей прежней работе, что ему продадут несколько рулонов невесомой и очень прочной пленки для крыльев и несколько метров очень прочных трубок из особого сплава для каркаса будущего махолета. А денег не было.
И вдруг!
– Иду я как-то в центре города по шумной улице. Смотрю – громадная очередь за пончиками. Их прямо на улице пекли. И тут же продавали. Я присмотрелся к технологии и понял, что она очень примитивная. Нашел владельца фирмы…
– …По фамилии Отто Земан, – вставил догадливый Алешка.
Но Акимов даже не удивился, он весь был в каких-то печальных воспоминаниях.
– …И предложил ему создать более совершенный аппарат для выпечки пончиков. Мало того, что мое устройство гарантировало огромную производительность, так оно еще и значительно улучшало вкус и полезность изделий. Он очень обрадовался, он жадный человек – это сулило ему громадные прибыли. Мы заключили с его фирмой «Континент» договор. И я начал работать. Качественно и в срок изготовил опытный образец. А когда пришел в офис получать причитающееся мне вознаграждение, то меня встретили два громадных шкафа. Вот с такими маленькими головками и вот с такими большими кулаками. За их спиной улыбался господин Земан. Он просунул между шкафами голову и ехидно сказал: «Денег у меня сейчас нет. Я тебе пончиками заплачу. А ты их продашь. Где-нибудь у вокзала»…
– Негодяй! – вырвалось у нас.
– Вот такая история, – заключил Акимов.
– А вот я сейчас, – с угрозой сказал Алешка – я еще ни разу не видел его таким злым, – позвоню в Интерпол полковнику Оболенскому, и он так возьмет этого жулика за шкирку!..
– Так он тебя и послушал – полковник Оболенский, – как-то по-мальчишески отозвался Акимов.
– Спорим! – засмеялся Алешка. – На вашего альпиниста. Слабо?
– Не спорьте, – поспешил я. – Полковник Оболенский – наш отец.
И тут впервые за все это время Акимов тоже засмеялся. Но тут же погрустнел.
– Спасибо, ребята. Но ничего не выйдет. Я уже успел наделать глупостей. И ваш отец сначала меня возьмет за шкирку.
На столе безнадежно остывал чай, черствели бутерброды. За окном все больше синело – наступал вечер. А мы все сидели и говорили. Как три старых друга. Один из которых попал в беду.
– И тогда я решил отобрать свои деньги силой. Вернее, хитростью. Потому что законным путем я ничего не мог сделать. Дело в том, что договор с фирмой этот господин Земан мне не дал, сказал, что отдаст его после проверки аппарата, при выплате денег. А без этого договора никто со мной и разговаривать бы не стал – ни в милиции, ни в суде. Словом, надул меня господин Земан, как мальчишку.
В Алешкиных глазах я прочел явную и простую мысль: не всякого мальчишку нынче так надуешь.
– Идею мне подсказал Степа. Он как-то принес из дома куклу по имени Карлсон и сказал: «Давай, Вовик, научим его летать. По-настоящему, как в сказке». И мы быстренько сделали вот этого помощника, будущего ворюгу, – Акимов кивнул на Карлсона, который, казалось, внимательно прислушивался к его рассказу.
Когда Акимов начал рассказывать о своем Карлсоне, он совершенно позабыл о своих неприятностях – так он был увлечен своей наукой и техникой.
Карлсон, если говорить просто, – это умный робот. Управляемый на расстоянии.
– Вот смотрите, – Акимов взял с полки маленькую пластмассовую коробочку с кнопками и сигнальными лампочками. И с коротенькой антенной. – Это пульт управления. Вот этой кнопкой включается двигатель. У сказочного Карлсона он, как вы знаете, винтовой. А у моего – реактивный. Но не обычный. Он не на топливе работает, а на воздухе.
– Это как? – не понял я. Все эти технические устройства для меня – дремучий лес. Это тебе не образ прямолинейного Скалозуба.
– А очень просто. Маленький, но очень мощный насос создает реактивную струю. На выходе она может менять направление. А значит…
– Элементарно, – подхватил Алешка. – Значит, и ваш Карлсон может менять направление в полете.
Какие они оба умные, подумал я. С завистью.
– Правильно понял, – кивнул Акимов. – Вот смотрите, – он нажал на пульте красную кнопку.
Карлсон вздрогнул, чуть приподнялся и снялся с крючка. А потом плавно и почти бесшумно облетел всю комнату и сел рядом с нами на тахту. Выпучив стеклянные глаза.
– Класс! – взвизгнул Алешка. – Умница какая! А как же вы, извините, конечно, нацеливаете вашего ворюгу на всякие деньги?
– Правильный вопрос! Его глаза – это миниатюрные видеокамеры. Одна называется камера поиска, а другая – наведения. Когда их незримые линии пересекаются, значит, Карлсон находится прямо над целью. Он опускается на нее задом. Вот эта красная заплатка на попе – шлюз. Когда надо – он открывается и второй воздушный насос создает в Карлсоне, вернее в его грузовой камере, сильное разрежение – и предмет в него втягивается. Вот, Леша, попробуй сам, – и Акимов протянул Алешке пульт, показал нужные кнопки.
Когда Алешка включил одну из них, на пульте вспыхнул крохотный голубой экранчик.
Акимов поставил на край стола пустую чашку.
– Давай, Леша, действуй.
И Алешка начал действовать. Сначала у него не очень-то получалось. Карлсон шарахался из стороны в сторону, качался, как пьяный, даже стукался в стены. А потом все наладилось. Карлсон вдруг завис точно над чашкой и стал медленно опускаться. Замер над ней. Заплатка поползла в сторону. Алешка нажал очередную кнопку, и чашка, подхваченная невидимой струей, исчезла в утробе ненасытного Карлсона. Тот взмыл под потолок, сделал круг, завис теперь над подставленной ладонью Акимова. Снизился, распахнул заплатку и уронил чашку ему в руку.
Я онемел от удивления, Алешка завизжал от восторга.
– Теперь ты, Дима, – предложил Акимов.
Я с трепетом взял в руки пульт.
У меня Карлсон плясал еще пуще, чем у Алешки. Один раз даже перевернулся вверх ногами.
Но потом и у меня дело пошло. Когда Карлсон взлетел, на экране появились две пунктирные линии. Сначала я добился, чтобы эти линии скрестились. А потом этим перекрестьем я стал осторожно ловить изображение чайной ложечки. И вскоре она тоже оказалась в руке гениального Акимова.
Многое стало ясно. И главное – эти загадочные кражи перестали быть загадочными.
– Вот так, ребята, я и стал преступником.
– Ну… не очень-то и преступником, – сказал Алешка. – Это жулик Земан преступник. Только… не надо было вам у других немцев красть. Они-то не виноваты.
– Я же не нарочно, – повинился Акимов. – Сначала я и не думал красть ничего такого. Я только хотел утащить у Земана свой договор. И мы со Степой стали за ним следить. И даже нашли сообщника в его офисе. И он нам однажды сообщил, что Земан взял некоторые деловые бумаги домой, чтобы с ними разобраться. Номер его квартиры я узнал, а с окнами ошибся. И когда мы запустили Карлсона, то никаких бумаг на видном месте не обнаружили… А на экране появились вазочка с кольцами и стопка денег…
– И тут вам дядя Степа подсказал, – вставил Алешка. – «Давай хоть деньги у него возьмем. Это будет честно».
Акимов виновато опустил голову.
– В общем, мы еще пару раз ошиблись. Ведь управлять Карлсоном в комнате просто, а на большом расстоянии – это большая проблема. Пока я освоился, конечно, много дров наломал.
– Папа говорил, – вспомнил Алешка, – что в фирме «Континент» похищены какие-то ценные документы. Карлсон натворил?
– Ага, – легко признался Акимов. – Когда он не смог взять документы в квартире Земана, то наведался к нему в офис. Дело в том, что раньше служебный кабинет Земана находился на первом этаже с решетками на окнах. А недавно он перебрался на седьмой этаж. Ну и…
– Понятно, – Алешка покачал головой. – Сейчас я звоню папе, и мы все уладим. Вы только вещи немцам верните.
– Конечно. Непременно. Вот они, – Акимов шагнул на балкон и распахнул дверцу шкафа.
Там, на одной из полок, лежали полиэтиленовые пакеты с деньгами и золотыми вещичками. К каждому пакету была пришпилена бумажка с надписью: «Хофман», «Земан», «Вульф».
– Все в целости и сохранности, – похвалился Акимов.
– Не все, – сказал я и достал из кармана колечко, которое подобрал на крыше. – Ну а вазочку Земану мы вернуть не сможем. Карлсон ее уронил.
– Вдребезги, – добавил Алешка.
– Что же ты? – обернулся Акимов и погрозил Карлсону пальцем. Он вообще с ним обращался как с живым.
Рядом с пакетами лежала тоненькая стопочка каких-то сильно измятых бумаг.
– А это он из офиса спер. Увидел, что сверху лежит мой договор, ну и подхватил.
Алешка из любопытства полистал их.
– Ерунда. Какая-то выставка. Какие-то полотна. Какие-то Айвазовские.
На улице уже совсем стемнело. И стало прохладнее. Даже легкий ветерок пробежал. Пошелестел листьями и куда-то спрятался.
Мы стояли на балконе и задумчиво смотрели – кто куда.
– Вон наш дом, – показал Алешка Акимову. – Наши окна. И наша мама.
Во всех наших окнах горел свет. И мама мелькала в них, будто сразу во всех. Наверное, или убиралась, или что-нибудь искала.
Мы вернулись в комнату. Алешка взял телефонную трубку.
Папы дома не оказалось. А мама сразу закричала:
– Вы где?
– У Карлсона на крыше.
– Вы у меня на туалетном столике ничего не брали? Из косметики.
– А мы косметикой не пользуемся, – обиделся Алешка. – А когда папа придет?
– Мы поздно придем, он билеты в театр взял. В кои-то веки. Марш домой. Мне некогда.
Алешка положил трубку:
– Папы еще нет, а мама что-то ищет.
И тут я сообразил: достал из кармана наш газовый баллончик.
– А это что? – спросил Акимов.
– Средство самообороны, – веско произнес я. – Газовый баллончик.
– Можно посмотреть? – он повертел баллончик в руках, прочел английские надписи. – Где вы его достали?
– У одного деда купили. В переходе.
Акимов усмехнулся.
– Хорошее средство. Дезодорант-спрей. Совершенно безвредное.
Мы расхохотались.
– Наверное, мама его искала. Она им брызгалась, как духами.
– А хотите Карлсона на расстоянии попробовать? – предложил Акимов.
– Мы ничего красть не будем, – твердо заявил Алешка.
– А я и не предлагаю, – обиделся Акимов. – Совсем наоборот.
Тут я догадался. И выглянул в окно.
– Мама ушла. Света в квартире нет.
– Леша, давай!
Алешка уверенно взял пульт. Мы вышли на балкон. Акимов держал Карлсона на руках, как ребенка.
– Ты только окна не перепутай, – сказал он Алешке. – Пошел!
Алешка включил «пуск».
Карлсон выскользнул из рук Акимова, немного повисел в воздухе, втянул в свой шлюз баллончик с моей руки и уверенно полетел в темноту, к нашему дому. И вскоре затерялся вдали, как неведомая ночная птица.
Мы склонились над экранчиком.
Это было захватывающее волшебство. Правда, сначала ничего не было. Сплошная синь на экране и легкие пунктиры. А потом появилась распахнутая дверь нашего балкона.
– Точно ваш? – опасливо уточнил Акимов. Ему больше не хотелось ошибаться.
– Точно, точно, – успокоил его Алешка. – Вон на подоконнике краска облезлая и трещина в окне.
– Вот это оптика! – похвалился Акимов. – Это мой друг сделал, большой специалист в видеотехнике.
А на экране тем временем стали появляться уменьшенные элементы нашей обстановки. И весь беспорядок был виден как на ладони. Наверное, мама в поисках своих «духов» пронеслась по комнатам буйным вихрем.
Опрокинутый стул, выдвинутые ящики в стенке… Мамин туалетный столик – вид сверху. Столик, а вместе с ним и все мамины «прибамбасы», стали медленно расти – Карлсон опускался. А затем на свободном месте появился баллончик, чуть качнулся на донышке и замер.
– Совершил мягкую посадку, – сказал Алешка. – Пора домой. Карлсон, ко мне!
Столик на экране начал уменьшаться, мелькнули снова знакомые вещи, и из темного пространства вылетел Карлсон, сел на руку Акимова, как ловчая птица.
Алешка даже погладил его по голове.
Мы стали собираться домой. Отдали Акимову его любимую зажигалку. А он отловил нам из одного аквариума несколько красивых рыбок:
– Это макроподы. Их еще называют петушками.
И правда, эти рыбки напоминали веселых петушков. Своими пышными хвостами и висячими грудными плавниками – совсем как сережки у петухов. А спинной плавник был похож на петушиный гребень. Рыбки весело сновали в банке, предстоящий переезд их совершенно не волновал.
– А вот это, – сказал Акимов, протягивая Алешке маленькую баночку, – корм для них. «Катушки» называется.
На дне баночки лежали горкой крохотные красные улитки в скорлупках.
– А как же они их едят? Они же жесткие. Клюют? Как настоящие петухи?
– А вот увидишь, – загадочно улыбнулся Акимов. – Не клюют, а плюют.
Расстались мы совсем уж верными друзьями. Озабоченные новыми проблемами.
– Ничего, товарищ Акимов, – сказал Алешка прощаясь, – мы ему покажем! Вперед и вверх!
Дома мы снова перенесли аквариум в нашу комнату, по-настоящему привели его в порядок, высыпали на дно улиток-катушек и запустили рыбок-петушков. Они сразу же начали шнырять по всему аквариуму – знакомиться с новым местожительством. А потом дружно приникли к стеклу и стали с интересом пялиться на наши новые обои.
Утомленные столькими впечатлениями и новыми открытиями, мы довольно быстро улеглись спать. И начали уже вырубаться, как вдруг какие-то тихие звуки, похожие на легкие щелчки, встревожили нас.
Я включил свет. Мы прислушались. Звуки доносились из аквариума. Мы, шлепая босыми ногами, подошли к нему. Прислушались. Казалось, что изнутри кто-то бьет крохотными камешками по стеклу.
Мы пригляделись. Оказывается, эти самые петушки лакомились улитками. И знаете как? Подбирает петушок улитку и со всей силой «выплевывает» ее в стекло. Улитка – бац! – и раскалывается. Если не сразу, то он снова ее подбирает и снова плюется ею в стекло. А потом подбирает улитку и хавает ее с огромным аппетитом.
– От этого Акимова, – сонно сказал Алешка, забираясь под одеяло, – одни чудеса кругом…
Когда пришли родители, мы немного проснулись. И сквозь сон слышали их разговор в прихожей.
– Отец, – спросила мама, – ты не брал у меня со столика красивый такой баллончик?
– Ты уже спрашивала, – ответил папа с обидой. – Зачем он мне? У меня пистолет есть. Наверное, Карлсон утащил.
А потом мы услышали их голоса в спальне.
– Да вот же он! – возмутилась мама. – А я весь дом перевернула! А он на самом видном месте!
– Наверное, Карлсон притащил, – сонно ответил папа.
– Чудеса, – сказала мама.
Но самое главное чудо было еще впереди…
Глава XI Акимов исчез!
Утром мы снова побежали к Акимову, забрали у него всю немецкую «добычу» Карлсона, уложили ее в большой пакет.
– Будьте спокойны, мадам, – сказал Алешка. – Доставим точно по назначению.
И мы помчались в немецкую колонию. Киндеров на улице не было – учились, у них карантина нет. И мы вежливо попросили охранника, не очень нам знакомого:
– Пожалуйста, вызовите Макса Хофмана.
Он недоверчиво посмотрел на нас:
– А что сказать?
– Скажите: маленький Интерпол требует! Он поймет.
Охранник неохотно подошел к подъезду, что-то проговорил в домофон. Вернулся:
– Сейчас будет.
И правда, через две минуты из подъезда вышел Макс, без Рекса, подошел к нам. Мы выманили его за ограду.
Уселись на скамейку возле детского сада. Алешка выложил на нее пакеты с деньгами и золотом.
– Можете не проверять, – сказал он. – Как в банке.
– Это что есть? – Макс выпучил глаза.
– Это есть похищенные вещи. Забирайте.
Макс перебрал пакеты, покраснел, потом снова покрылся веснушками и что-то очень долго и горячо говорил нам. Но мы ни слова не поняли. Потому что Макс от счастливого волнения позабыл русский язык и лопотал на своем родном, немецком. Одно только знакомое слово мелькало – «данке, данке!». Но мы это «спасибо» и без переводчика знали.
Наконец он опомнился и повторил все сказанное по-русски. А потом спросил: