Оставив непонимающе глядящим на него женщинам несколько золотых, он снова встал во главе нашего отряда и еще больше взвинтил темп передвижения… В общем, если бы не тянущая боль в пояснице и внизу живота, я бы не особенно мучилась, а так приходилось ждать редких коротких привалов, чтобы привести себя в порядок…
Эрик, с лица которого почти ушла опухоль, а глаза приобрели прежний цвет, тащил мое оружие и то и дело заглядывал мне в глаза, стараясь понять, насколько мне плохо… Кстати, последнее время он стал до ужаса молчаливым, и меня это немножечко пугало. На все попытки как-то понять причины такого изменения отношения к себе он отшучивался или грустно вздыхал, и меня постепенно начинало охватывать какое-то странное отчуждение и обида – я вроде бы не заслужила такого к себе отношения…
Назревающий между нами конфликт, как ни странно, удалось решить не без помощи того же Ордена: к вечеру четвертого дня безумной гонки мы наконец догнали арьегард армии Императора и тут же врубились в ряды нескольких десятков монахов, бесчинствующих в маленькой деревне невдалеке от дороги. Первые несколько минут бой напоминал резню – мы убивали занятых грабежами и насилием воинов Алого Топора, как бешеных собак, но в какой-то момент ситуация поменялась: почувствовавшие, что среди домов творится что-то не то, монахи быстро собрались в кучу и дали нам бой…
Почти четырехкратное преимущество в количестве сначала дало о себе знать: удар строя тяжелой пехоты смел нас, как летний ливень тополиный пух с крыш дворца в Эррионе. И только благодаря безумной технике боя Ольгерда, Беаты, Нейлона и Кувалды, принявшим на себя первый удар, мы не только не потеряли никого из друзей, но и сумели разорвать дистанцию строем атакующих монахов. А потом по команде разбились на тройки и рассыпались…
Смена тактики не застала врага врасплох – замерев на месте, строй орденцев закрылся щитами и ощетинился тяжелыми топорами. Первые два ряда сделали шаг вперед, а в глубине строя заскрипели вороты тяжелых арбалетов. На мгновение мне показалось, что шансов что-то сделать с опытными воинами у нас нет, но вдруг слева от меня несколько раз ухнуло страшное оружие Глаза, потом чуть потише защелкало что-то в руках у Семы, и первые два ряда монахов повалились на землю! Не дожидаясь, пока растерянные воины восстановят строй, мы, на бегу метая ножи, рванули в атаку…
Деморализованные непонятной смертью соратников монахи пришли в себя не сразу – я успела раскидать все свои ножи и, двигаясь слева от Эрика, вовсю орудовала мечом, в основном подрубая ноги, выглядывающие из-под тяжелых щитов орденцев. Эрик добивал тех, чьи щиты опускались вниз в попытке защититься от моих атак, и довольно успешно: как минимум человек шесть пропустили колющие удары в лицо, и еще двое – в шею… А потом я вдруг увидела летящий в лицо топор и потеряла сознание от страшного удара…
…Приходить в себя оказалось ужасно страшно: почувствовав, что меня тормошат, я несколько мгновений боялась открыть глаза! Но наконец поняв, что голос, пробивающийся до моего сознания через дикую головную боль, принадлежит Эрику, я все-таки приподняла веки и тут же зажмурилась от рези в глазах.
– Слава Творцу, она пришла в себя! – прекратив меня дергать, облегченно сказал он и неожиданно поцеловал меня в лоб. – Как же я перепугался, девочка моя!!!
– Я же сказал, что все нормально! – буркнуло рядом голосом Ольгерда. – Оливия! Хорош притворяться! Возьми у Беаты косметичку и приведи себя в порядок! А то смотреть страшно! – В тоне Глаза, участливо шептавшего мне на ухо, было что-то такое, отчего я чуть не заорала!
Подскочив на месте, я затравленно огляделась вокруг и тут же оглохла от дикого истерического хохота обессиленно сидящих на земле ребят: видимо, выражение моего лица было очень уж красноречивым…
– Что со мной было? – пытаясь сообразить, откуда у Беаты с собой косметичка и как можно на себя посмотреть, спросила я, слегка разозлившись на плачущих от смеха друзей.
– Если бы Эрик не врезал тебе в лицо ногой, то ты бы лишилась своей прелестной головки! – с сочувствием глядя на меня, объяснил Ольгерд. – А так тебя вынесло с линии удара, топор просвистел мимо, и все обошлось…
– А усиро маваси-гери был просто как в кино! – хихикнул Глаз, изображая круговой удар ногой назад. – Давно такой не видел… Ты летела, как фанера над Парижем! Я бы на твоем месте эту ногу бы исцеловал! По самые… уши! – получив под дых от Беаты, закончил предложение Вовка и тут же принялся объяснять ей, что шутит…
– Все живы? – поняв, что жива и вроде бы здорова, поинтересовалась я и облегченно вздохнула, услышав утвердительный ответ.
– Кстати, Эрик и Кувалда минуты три бились вдвоем над твоей бездыханной тушкой, чтобы отогнать от тебя вожделеющих женской ласки монахов… А пока у монахов текли слюнки, мы сзади раздавали им слюнявчики, – продолжил веселье отбившийся от Хвостика Глаз. – Здорово, что этого добра у нас хватило на всех…
– Пятеро раненых, Кувалда – довольно тяжело, – прошептал на ухо Эрик. – Но Ольгерд сказал, что все обойдется. И еще у Семы закончились заряды под его оружие… если бы не его стрельба, мы бы легли все – из окрестных домов прибежали еще человек двадцать… В общем, повезло…
– Что у меня с лицом? – также тихо спросила я, внутренне сжавшись.
– Ничего особенного… Нос я вправил, он немного опухший… еще синяк под левым глазом и небольшое рассечение брови… Прости, я не успевал по-другому… Ужас, как перепугался…
– Дурень… – аккуратно прикоснувшись к превратившемуся в подобие картофелины носу и сморщившись от боли, буркнула я. – Если бы не ты, я бы валялась приблизительно вот в таком виде, – ткнув рукой в направлении ближайшего обезглавленного тела, сказала я. – А так придется несколько дней пугать тебя по ночам и воздерживаться от поцелуев… Все равно ты на меня не обращаешь внимания…
– Я? – уставившись на меня, покраснел Эрик. – Как это не обращаю?
– Никак! Все плавание шарахался от меня, как от старушки-побирушки… Видимо, я тебе уже надоела…
– Что же ты несешь-то? Я просто… – Он зажмурился, на мгновение замер, потом посмотрел мне в глаза и одними губами произнес: – Я просто чувствовал себя обузой. Ты меня спасла в море, когда я чуть не утонул… ты вытащила нас всех из передряги на «Морской ласточке»… ты меня спасла при кораблекрушении… а я, мужик, оказался беспомощен и слаб…
– Какой же ты дурак! – облегченно выдохнула я, потянулась к нему губами, наткнулась носом на его нос и чуть не взвизгнула от боли…
– Я сказал ногу целовать! – раздалось где-то рядом, и я, угрожающе продемонстрировав Глазу сжатый за спиной Эрика кулак, все-таки добилась долгожданного поцелуя…
На «Аниорщине», как выразился Глаз, была «полная засада». То есть на всех дорогах, включая проселочные, а также более-менее крупных тропинках носились дозоры Ордена. Искали, видимо, нас. Вернее, походный лупанарий Мерзюки, почти в полном составе двигавшийся рядом со мной. Последние два дня пути мы передвигались по бездорожью, иногда не отказывая себе в удовольствии вырезать десяток-другой монахов, оказывавшихся поблизости. Ольгерд, ведя отряд к одному ему ведомой цели, на коротких привалах уединялся с Глазом и Золиа и о чем-то с ними совещался. Мы с Эриком, наконец разобравшись со всем тем, что стояло между нами, гадали о дальнейшей нашей судьбе и старались как можно больше времени уделять друг другу, млея от близости и мечтая о возвращении в Волчье Логово, где нас ждала такая уютная кровать и ночи наедине…
Добравшись до какой-то поляны в глухом лесу, Ольгерд приказал разбивать лагерь и отдыхать, а сам вдвоем с Глазом пропал. На целых два дня… Вернулись они не одни – шагая около Ольгерда, серьезный, как обычно, на поляну вышел Мэнир и молча кивнул, приветствуя всех присутствующих. Следом за ними из кустов появились нагруженные, как телеги беженцев, Маятник, Лоэн, Сотис и Лими, а вслед за ними и сам Хранитель. Все время до заката солнца Ольгерд, Сема и Глаз разбирали какие-то веревки, странного вида молотки, железки, напоминающие здоровенные гвозди и какие-то странного вида ящички. Вымотанные переходом Маятник и компания с завистью слушали рассказы о наших приключениях, то и дело косясь на содержимое, принесенное ими на себе…
А на следующее утро отряд снова разделился: Мэнир унесся в Аниор, «походно-гужевое подразделение» под командованием Маятника, грустно вздыхая, выдвинулось в сторону Волчьего Логова, неся с собой письмо к Мериону, раненого Кувалду и уводя еще пятерых раненых девушек. Поредевший отряд Семы и наша компания, увешанные всем оставшимся на поляне скарбом, двинулись в сторону гор…
ГЛАВА 51
ОльгердРасстановкой оборудования Хранителя занимались почти неделю: сверяясь с показаниями какого-то хитрого приборчика, Эол долго настраивал каждый ящичек, предварительно поднятый на указанное им возвышение в радиусе десяти километров от ущелья Последней Тропы. Веревки и другое альпинистское оборудование, синтезированное им у себя в берлоге, здорово пригодилось – забраться на иное возвышение без всякого рода закладок, крючьев и лесенок было практически невозможно. Лазать пришлось в основном мне, Глазу и Семе. Еще немного помогал Нейлон и оказавшийся довольно толковым мальчишкой Эрик – цирковая подготовка последнего несколько раз неплохо помогала нам в некоторых ситуациях на горе.
Расстановкой оборудования Хранителя занимались почти неделю: сверяясь с показаниями какого-то хитрого приборчика, Эол долго настраивал каждый ящичек, предварительно поднятый на указанное им возвышение в радиусе десяти километров от ущелья Последней Тропы. Веревки и другое альпинистское оборудование, синтезированное им у себя в берлоге, здорово пригодилось – забраться на иное возвышение без всякого рода закладок, крючьев и лесенок было практически невозможно. Лазать пришлось в основном мне, Глазу и Семе. Еще немного помогал Нейлон и оказавшийся довольно толковым мальчишкой Эрик – цирковая подготовка последнего несколько раз неплохо помогала нам в некоторых ситуациях на горе.
В итоге вся аппаратура была настроена, и после недолгого тестирования Эол заключил, что все готово и Пришествие может состояться в любой удобный для этого момент. Еще через день вернулся Сема, отправленный на разведку к ущелью Последней Тропы, и приволок отснятый наподобие видеокамеры с жидкокристаллическим экраном, выданной ему Хранителем, фильм про крепостишку у входа в ущелье, про камень с Порталом и окрестные сооружения.
Глядеть на лица потрясенных увиденным на экране «камеры» ребят было забавно: я даже вспомнил первые дни на Земле и свой шок от созерцания тех нереальных для меня – тогдашнего – чудес.
Как мы и предполагали, пробраться в ущелье по тропе было практически невозможно – что в крепости у ее начала, что в ущелье монахов было немерено. Оставалось добираться туда поверху – по окружающим тропу горам. Слава Творцу, вертикальные стены, абсолютно неприступные для навыков и технических приспособлений Элиона, как оказалось, имели как минимум три удобных пути подъема для человека, имеющего альпинистское оборудование и неплохую соответствующую подготовку. Два из них довольно далеко от патрулируемой Орденом зоны.
Просидев с Эолом над картой района почти четыре часа, мы с Щепкиным и Семой разработали план будущего мероприятия, включающий в себя использование какого-то тяжелого оружия, параметры которого ввергли обоих офицеров в шок: устройство размерами чуть меньше СВД было способно поражать цели на дистанции в четыре километра со скорострельностью более двухсот выстрелов в минуту и обладало оптикой, в несколько раз превосходящей любые земные аналоги.
Расположенные в двух заранее определенных точках на скалах, эти чудо-пулеметы должны были обеспечить гарантированное поражение всех целей, старающихся вырваться из ущелья в долину Аниора. Минусов у оружия было два. Один – это невозможность стрельбы с руки – сконструированное для обороны наземных сооружений, оно должно было крепиться намертво – иначе из-за чудовищной отдачи стрелок после первого же выстрела с переломанным плечом улетал в противоположном выстрелу направлении. Второй – это относительно небольшое количество зарядов, имеющихся в нашем распоряжении. Шести зарядных коробок на каждый «пулемет» должно было хватить на час с небольшим непрерывного боя. Откровенно говоря, решение Хранителя использовать в предстоящем шоу инопланетные технологии меня здорово удивило. Однако решив оставить несколько появившихся у меня вопросов «на потом», следующие три дня я потратил на обустройство стрелковых позиций для Глаза и Семы.
Передвигаться по вершинам скал приходилось на рассвете и закате – несмотря на их высоту, вероятность быть замеченным из ущелья все-таки оставалась, а намерений дать противнику знать, что тут что-то готовится, в наши планы не входило. Вернее, входило, но не таким образом…
Наконец все подготовительные мероприятия вокруг ущелья были закончены, и мы приступили к тренировкам – выбрав подходящую стенку высотой в пятьдесят с чем-то метров с удобным подъемом, дрессировали ребят спускаться по ней, используя «восьмерки» и «дюльфером» – хотелось добиться скорости, бесшумности и одновременности спуска. Как ни странно, особо пугливых в нашей команде не оказалось – даже дамочки, с видимой опаской поглядывавшие со скалы вниз при первом занятии, воодушевленные примером моей безбашенной сестрицы, уже к вечеру первого дня лихо летали по веревке, то и дело обжигая ладони сквозь толстые перчатки, предусмотрительно выданные им Глазом.
В общем-то брать их в мир Тварей я не собирался, но по совету Семы дал им возможность позабавиться и немного расслабиться перед будущими боевыми действиями. Еще три или четыре дня мы провели в относительной праздности – тренировались, закрепляли портативные лебедки над скалой Портала, загорали и отсыпались, а потом в нашем ущелье вдруг появились все три ожидаемые сотни из Волчьего Логова, и нам стало не до отдыха – пришло Время начинать…
ГЛАВА 52
БеатаОт ставшего почти привычным «падения» по веревке в темноте снова сладко захватило дух, и я пообещала себе, что после того, как закончится эта война, от души наваляю брату и Глазу за то, что раньше не дали мне возможности испытать удовольствие, так похожее на прыжки с парашютом. Затормозив перед самой землей, я быстренько отцепилась от веревки, скинула с себя немного неудобную «обвязку», уложила ее в специально нашитый для нее карман на куртке и, проверив, как вынимаются мечи из ножен за спиной, замерла у камня Портала, вглядываясь в темноту. Силуэты Ольгерда, Мериона, Нейлона, баронессы, вымолившей у Деда разрешение напроситься с нами на территорию Тварей, и еще четырех ребят появились рядом практически одновременно. Потом мягко засветились в темноте часы Ольгерда, в их слабом свете я увидела сжатый кулак и зажмурилась, на всякий случай прикрыв глаза ладонями. Выждав сто оговоренных ударов сердца, я открыла глаза и оторопела: скала, переливающаяся какими-то безумными оттенками черного, вдруг показалась мне живой! Решительно сдвинув в сторону пристроившегося было к Ольгерду Шета, я, как два года назад, вслед за братом без тени колебания шагнула в черную тьму открывшегося Портала…
Как и обещал Хранитель, мы оказались не в обваленной когда-то взрывом пещере, ведущей к озеру в котловане, а чуть в стороне – чуть выше левой каменной полки, одной из двух, опоясывающих котлован. В лучах сияющего тут светила храм невдалеке снова показался мне нереально жутким – вспышки фиолетового пламени между его колонн почему-то вызвали во мне сильную дрожь…
С трудом оторвав взгляд от завораживающих всполохов, я осмотрела берега озерца, сплошь поросшие синевато-оранжевой порослью, и удивленно сообразила, что не вижу вокруг ни одной Твари!
– Что-то нас, я смотрю, не ждали? – видимо, придя к тому же выводу, хмыкнул Нейлон. – Что будем делать?
– Ну для начала осмотрим храм, пожалуй! – Дождавшись, пока последний воин отряда перестанет щуриться, Ольгерд двинулся по скале в обход озера, убрав в ножны мечи. На недоуменный взгляд Клод ответила я:
– Не чувствует он никого… Вообще…
– Ясно… – с сомнением в голосе пробормотала баронесса и с явной неохотой убрала в ножны выданный ей на днях Черный меч.
Храм вблизи вызывал еще более тошнотворное чувство, чем издалека: какие-то нечеловеческие изгибы и изломы стен и колонн, подпирающих его крышу, словно бы предостерегали нас от попыток войти внутрь. Однако остаться снаружи я не смогла – Ольгерд, не снижая скорости шага, исчез в широченном проеме, и я поспешила за ним вслед.
Огромный зал был совершенно пуст. Если не считать статуи Твари в три человеческих роста, скалящейся на нас в полумраке. Выполненная с удивительным искусством, фигура в одной руке держала меч, а в другой – странное ожерелье из огромных шаров с какими-то насечками на поверхности. А у ее ног, почти не видный в полумраке, стоял массивный каменный трон, на который при желании можно было усесться вчетвером!
– Я надеюсь, они не такого роста? – сдавленно хихикнув, прервала общее молчание баронесса. – А то мне что-то стало не по себе…
– Нет, раза в три мельче, но покрупнее нас… – «успокоил» ее Нейлон. – Но вот морды приблизительно такие же «добрые»!
– Ну лазать по зданию, думаю, особой необходимости нет… – Ольгерд, поводив по сторонам коробочкой, которую дал ему Хранитель, скомандовал: – Выходим. Пойдем, пройдемся по дороге – может, городишко какой найдем…
Первый «поселок» нашли довольно быстро – четыре здания такой же безумной архитектуры, как и храм, стоящие около дороги, Ольгерд обозвал бензоколонкой и, не останавливаясь, прошагал мимо – судя по его ощущениям, они тоже пустовали. С интересом глядя по сторонам на становящуюся все плотнее стену местного «леса», я пыталась разглядеть то и дело мелькающие в листве мелкие, чуть крупнее воробья, летучие создания, при нашем виде мгновенно исчезающие в кронах. Наконец дорога, по которой мы шли, вывалила на косогор, лес по сторонам словно расступился, и перед нами возник Город.
На огромной равнине, насколько хватал глаз, в строгом порядке стояли дома. Высотой в пять-шесть этажей, не меньше! Странное марево, висящее над ними, скрадывало расстояние и подробности происходящего на прямых, запруженных какими-то тенями улицах, но и с такого расстояния стало ясно, что город обитаем. И еще как – количество тварей, издалека смахивающих на тараканов, поражало воображение!