То, что этот тип пропустил первый удар, еще ни о чем не говорило. Он мог оказаться довольно сильным бойцом, и это следовало учитывать. Удар ногой сбоку в корпус последовал незамедлительно, следом обманный удар левой и тут же прямой правой. Левая нога взметнулась, обдав ветерком лицо Антона, и тут новый удар прямой правой в грудь. Антон, как ветряная мельница, блокировал удар за ударом, прикидывая уровень противника и определяя его технику. Очень мешала коротышке разница в росте. А чтобы преодолеть ее, нужны были немного иные приемы.
Антон не стал ждать их применения. Он встретил противника на резком сближении ударом левой прямо в лицо. Удар был не настолько сильным, чтобы сбить противника с ног, но достаточным, чтобы разбить хрящи носа. От страшной слепящей боли коротышка отшатнулся и тут же получил сокрушительный удар ногой в грудь. Его тело стукнулось плашмя о землю и замерло.
Длинный, которого Антон не выпускал из поля зрения, наконец собрался и ринулся в ожесточенную атаку. Каким-то чутьем Антон понял, что этот противник слишком распален, чтобы вести хладнокровный техничный бой, и поймал его на первом же ударе, со всей силой стукнув его под пятки. Взмахнув руками, длинный, пропустивший классическую подсечку с разворотом, опрокинулся на спину. А пока он падал, Антон успел подскочить и припечатать его голову коротким сильным ударом к земле. И второй противник остался лежать без движения.
Теперь оставался третий, тот самый, который держал у стены девушку. Из положения на корточках Антон одним махом преодолел расстояние, отделявшее его от третьего противника. Навстречу ему взлетела левая рука, и, наверное, за ней последовал бы встречный удар правой. Но Антону надоела бесполезная драка. Он поймал руку за кисть и рывком вывернул ее, одновременно задирая вверх. Затем схватил парня в светлой куртке за шиворот и рывком впечатал лицом прямо в кирпичную стену.
Послышался смачный удар, который наверняка разодрал кожу до крови. Антон потянул противника на себя и снова припечатал его лицо к стене, ощущая, как тело оглушенного парня в его руках обмякает. Но тут случилось невероятное. Девушка взвизгнула и, как дикая кошка, вцепилась в Антона.
– Ты че творишь, урод! – заорала она пьяным, как теперь понял Антон, голосом. – Отцепись!
Опешив, он ослабил хватку и принялся свободной рукой слабо отбиваться от девушки, все еще не веря своим ушам. И только когда за его спиной послышался звук автомобильного мотора и скрип тормозов, когда в спину ударил луч фонарика и грозные голоса велели всем стоять и не двигаться, сообразил, что ввязался в пьяные разборки внутри своей компании. Этот тип, которого он измордовал об стену, был дружком девицы, а эпизод всего лишь их ссорой.
– Ирка, мать твою через колено! – Грозный голос принадлежал крупному мужчине в полицейской фуражке. – Опять из-за тебя шум на всю улицу. Как ты меня уже достала…
– Эх… ни хрена себе, – проворчал второй голос, – ну, и дела тут. Эй, ты! Отойди от нее и встань к стене!
Антон догадался, что приказ относится к нему, – собственно, только он с девушкой и стоял на ногах, – и представился:
– Я – лейтенант полиции, девушка звала на помощь, а эти к ней приставали. Пришлось вмешаться.
– Вот это ты вмешался! – изрек крупный мужчина. – Мне еще трупов тут не хватало. Уткин, проверь у него документы. Натворил он тут делов… Эй, живой, что ли? Оптическая сила, да это же Евлампиев! Как он тебе лицо расквасил!
Антон с сомнением смотрел, как полицейский присел рядом со стонущим парнем в светлой куртке. Кажется, он вляпался во что-то не очень приятное, но не раскаивался. Все-таки налицо были хулиганские действия в отношении девушки, а может, что и похуже.
Тот, кого назвали Уткиным, подошел к Антону. В темноте удалось разглядеть лейтенантские погоны, однако Антон решил держать марку. Он протянул свое удостоверение, но все равно спросил:
– А вы кто такие? Представьтесь.
– Старший участковый, капитан Жарков, – недовольно ответил крупный. – Ты чего тут наделал, а, лейтенант? Дурь девать некуда?
– Я, по-моему, русским языком вам объяснил, что произошло! – разозлился Антон. – Я вмешался, а вон те двое кинулись на меня. Извините, но защищаться не запрещено. К тому же я их задержал.
– В задницу себе засунь это задержание! – заорал капитан. – Задержал он!
– Он Валеру покалечил… я думала, совсем убьет! – в голос зарыдала девушка.
– А ты заткнись, шалава подзаборная! – мгновенно переключился на нее участковый. – Марш отсюда, пока я тебя в обезьянник не посадил!
Девушка всхлипнула и юркнула мимо полицейских на улицу. Уткин и еще один полицейский приводили в чувство загадочного Евлампиева, которого, как выяснилось, не следовало бить головой о стену. Наверное, это опять распоясавшийся страж закона, с неудовольствием подумал Антон. Не многовато ли за короткое время таких встреч?
– Откуда, из какого отдела? – неприветливо спросил капитан, останавливаясь перед Антоном и наводя на него фонарик.
– Временно назначен на должность заместителя начальника Управления по матчасти.
– Что за хрень? Я что-то такой должности у нас в Управе не слышал. Уткин! Ты хорошо удостоверение смотрел?
– Хорошо, – проворчали из темноты. – Я его в форме несколько дней назад в кадрах видел. Новенький! Столичная штучка!
– Так, штучка! – приблизил свое лицо к Антону капитан. – Пойдем-ка в машину, перетрем наши дела. Скороспелка, на мою голову.
Антон недовольно дернул плечом и двинулся к автомобилю. Капитан полез на водительское сиденье и включил свет в кабине, дожидаясь, когда рядом взгромоздится Антон.
– Ну-ка, поясни, что там у тебя с временной должностью?
Теперь Антон разглядел крупное лицо и кустистые брови над хмурыми глазами. Взяв себя в руки, чтобы не грубить в этой бестолковой, на его взгляд, ситуации, Антон терпеливо стал объяснять, что прибыл такого-то числа по распределению, что полковник Кулевец попросил его выполнить некое оперативное задание, что на эту должность Антон назначен временно потому, что ему еще не подыскали штатной должности в оперативном подразделении. Заодно опять напомнил, что действовал с этими троими исключительно сообразно ситуации, которую застал.
– Ты, смотрю, парень умный, образованный, – заметил капитан с издевкой в голосе. – Соображаешь, что приехал в незнакомый город, что ничего и никого тут не знаешь? У тебя что, мозгов не хватило посидеть тихо и незаметно, пока не назначат на должность и не введут в курс дела?
– А почему вы разговариваете со мной в таком оскорбительном тоне? – холодно спросил Антон. – Кто вам дал право хамить другому офицеру?
– Офицер, е… – сплюнул капитан. – Говно ты на палочке! Нахватались умных слов… Ты мне тут никто! Это моя территория, и я тут царь, Бог и отец! Запомнил? Знаешь, кого избил сегодня? Знаешь, чей это сынок?
– Мне плевать, чей это сынок! – ледяным тоном ответил Антон. – Плевать, кто он, кто его родители и кто ты сам! В твоем царстве, царек, творятся мерзкие дела по ночам. И свой рапорт по поводу сегодняшнего я лично отнесу начальнику Управления.
– Ты мне… – Капитан буквально захлебнулся от возмущения такой наглости молоденького сопливого лейтенантика. – Ты еще указывать будешь… да ты…
– Буду, – спокойно, но веско проговорил Антон. – И указывать буду, и впредь пресекать буду. Можешь целоваться со своим Евлампиевым, с его сынком. Понял?
– Ну, смотри, – прошипел капитан, – пожалеешь о своей глупости. Локотки бы кусать не начал.
Антон молча открыл дверцу и спрыгнул на асфальт. Смысла продолжать этот разговор он не видел, а удовольствия от того, чтобы сидеть и обмениваться оскорблениями, никогда не испытывал. Ничего, будет день, будет и пища. Завтра выясним, кто такой этот Жарков и кто такой Евлампиев, которому все можно в этом городе. И что вообще тут можно, а что нельзя.
Глава 5
То, что его жизнь здесь не будет спокойной, Антон полагал с самого начала. И ушлые гибэдэдэшники, и стычка в кафе со сдачей в дежурную часть типа с пистолетом, и особенно вчерашняя стычка и конфликт с участковым, все это говорило о том, что он, Антон, вошел в Каменск, как слон в посудную лавку. А за случившимся вчера маячила еще и загадочная личность по фамилии Евлампиев, которая имела, очевидно, в городе и вес, и влияние.
Собственно, обо всем этом Антон успел подумать ночью по пути домой. И на всякий случай пошел он к своему новому жилищу не прямым путем, а, внимательно проверяясь, окольным. В преддверии будущих неприятностей и сложностей кое с кем в городе, стоило подстраховаться и местоположение своей «норы» сохранить в тайне.
В Управление Антон заявился без пяти восемь утра. Подтянутый, свежевыбритый, он стоял у окна в коридоре возле дверей кадровой службы и, заглядевшись на кучу галдевших и что-то деливших под окном воробьев, чуть было не пропустил звук каблучков на лестнице.
В Управление Антон заявился без пяти восемь утра. Подтянутый, свежевыбритый, он стоял у окна в коридоре возле дверей кадровой службы и, заглядевшись на кучу галдевших и что-то деливших под окном воробьев, чуть было не пропустил звук каблучков на лестнице.
– Доброе утро, Ксения, – со значением в голосе поздоровался Антон.
Девушка вскинула на него брови и остановилась с напряжением во взгляде. Ну, точно, удовлетворенно подумал он, не знает, как относиться к нашей прошлой и единственной прогулке по городу.
– Я специально пришел пораньше, чтобы застать вас одну, – продолжил он с мягкой улыбкой.
– Да? И зачем? – с напускным равнодушием спросила Ксения, двинувшись к своему кабинету и доставая на ходу из сумочки ключи.
– Хотел сказать, что мое секретное задание окончено, что теперь я, наверное, приступлю к обязанностям на какой-то постоянной должности и у меня будет возможность пригласить вас куда-нибудь вечером.
Фраза получилась насквозь фальшивой и наигранной. И Антон, смутившись, решил исправить впечатление:
– Я правда не мог вырваться, Ксеня. – Неожиданно для себя он произнес ее имя так, как произносил только мысленно. Не Ксения, а Ксеня. Так было гораздо мягче, нежнее и больше подходило к образу девушки.
– Вы так говорите, словно уверены, что я соглашусь или что…
– Ксень, ну не надо, – перебил девушку Антон, – пожалуйста. За эти дни я два раза был в Управлении, но оба раза слишком поздно. А в тот вечер, что мы гуляли с вами, мне было очень хорошо. Вы ждали, что я позвоню или встречу вас на улице, но я в самом деле не мог. Я обязательно расскажу, чем занимался. В этом нет ничего секретного, но дело было очень важное и хлопотное.
Девушка смотрела на Антона со спокойным равнодушием, но ему показалось, что она все-таки чего-то ждет. Если бы он ошибался, она давно бы уже выставила его вон. И Антон решился. Прижал обе руки к груди и выпалил:
– Ксенечка, вы мне очень нравитесь! И я приглашаю вас на свидание.
– Ну что с вами делать, Антон, – наконец улыбнулась девушка. – Ваша искренность и непосредственность не дает повода усомниться. Честно говоря, я была в некотором недоумении от того, как вы неожиданно пропали.
– Я не сказал, что три раза ночью проходил под вашими окнами. И даже немного постоял, в надежде, что вдруг откинется занавеска и мелькнет знакомый милый образ. И я бы помахал рукой, а вы бы помахали мне в ответ. А потом…
– …вы напросились на чашечку кофе, – добавила Ксения.
– Кофе на ночь я не пью, – ответил Антон и клятвенно заверил: – Для спокойного и безмятежного сна достаточно увидеть желанный образ и милую улыбку, адресованную тебе.
– Вам бы рыцарские романы писать…
Договорить Ксения не успела, потому что открылась дверь и в кабинет вошли молодой лейтенант и женщина в гражданской одежде. Судя по тому, как они поздоровались и каждый направился к определенному рабочему столу, это были коллеги Ксении. Антон вежливо ответил на приветствие, чуть развел руками, намекая, что вынужден замолчать.
– Я потом… – ограничился он намеком. – А сейчас мне пора к Мухину. Должны же мне найти какое-то назначение.
Мухина Антону пришлось ждать почти до девяти часов утра. Появившись, майор приветливо пожал руку молодому лейтенанту и пригласил в кабинет. Выслушав сообщение, что его работа телохранителем закончена, Мухин взялся за телефон. Сначала выяснилось, что Кулевца еще нет на месте, потом у него образовалось какое-то совещание. Потом Мухин просто отправил Антона погулять, записав номер его мобильника, с тем чтобы сообщить, когда начальник РУВД его примет.
Антон не стал далеко уходить. В холле на первом этаже он увидел открытую дверь с надписью «Буфет» и обрадовался, что он уже открыт. Тут же на лотке купил первый попавшийся областной журнал и уселся с чашкой кофе коротать время. Потягивая напиток и просматривая заголовки, он обдумывал то, что успел узнать о Каменске за эти дни.
Полиция наверняка в значительной степени коррумпирована. Судя по тому, как с ним разговаривали в дежурной части ГИБДД, бояться им некого. Это значит, что начальство не только в курсе ситуации, но повязано в этих делах. Пожалуй, так не бывает, чтобы все ГИБДД брало взятки, а остальная полиция была святой и верной долгу. Значит, и в других подразделениях творится нечто подобное. Тому показателем была вчерашняя история. Вывод однозначный – в Каменске существует некая каста неприкасаемых. Не один же это человек по фамилии Евлампиев и его сын, это, скорее всего, целая группа людей, которая… Группа, которая что? Которая, будем называть вещи своими именами, правит в этом городе.
Вывод второй. Править в городе, помимо главы администрации, не столько трудно, сколько не имеет смысла. Либо он должен входить в этот негласный клан, либо надо ставить своего, из клана. Значит, известна и вторая фамилия из числа истинных хозяев города – Рекунов. А если учесть, что город маленький и что половина населения, если не больше, в той или иной степени связана с Каменским заводом ферросплавов, то сюда следует отнести и директора завода. Или главного владельца. Ведь огромная часть денег в городе крутится возле завода: зарплата работников, занятость населения, его покупательская способность, деньги, которые работники завода тратят здесь, в городе, налоги завода. Да и вся заводская инфраструктура, которая тесно сплетена с инфраструктурой муниципальной.
Вот и получается, что весь здешний тайный совет властителей, как в знаменитой легенде о «совете девяти», должен состоять и наверняка состоит из главных лиц местной администрации, местной полиции, местного производства и местного крупного бизнеса. А вот последнего надо еще вычислить. Что-то там Оля говорила о конфликте с монополистами в области ритуальных услуг, кто-то из них и может входить в число власть имущих. Какой-нибудь продовольственный король, король автозаправок, король еще чего-нибудь. Если только вышеназванные не являются этими же королями.
Внимание Антона привлек знакомый властный голос с хрипотцой. Он вскочил, даже не взяв фуражку, и выскочил из буфета. Это был действительно полковник Кулевец. Он стоял посреди холла и разносил стоявшего с несчастным видом старшего лейтенанта за какие-то хозяйственные дела. Ближе к выходу полковника ждали двое подполковников. Один – моложавый в возрасте за сорок, с красивой сединой на висках, второй немного мелковат, в таком же примерно возрасте, в очках на остром блестящем носу.
– Все! – громко закончил разнос Кулевец. – Иди, звони и решай. И чтобы вечером мне доложил.
И тут полковник увидел Антона. Набычив голову с важным видом, он призывно помахал ему рукой:
– Это… Копаев! Иди-ка сюда. Я так понял, что… теперь ты можешь приступать к своим обязанностям. Значит, так, иди сейчас к Мухину, он скажет, куда мы тебя определили. А вечером зайдешь ко мне.
Сделав неопределенный жест рукой, Кулевец двинулся к выходу. Антон по манере, в которой полковник с ним сейчас изъяснялся, понял, что от этих двух подполковников он миссию Антона решил держать в тайне. Или вообще так изъясняется. Кстати, подполковники на Антона посмотрели очень внимательно.
– Слушай, – подошел Антон к дежурному сержанту у пропускного турникета, – а кто эти двое с Кулевцом сейчас вышли?
– Это? Один первый зам по профилактике, а второй – зам по оперативной работе.
Когда Антон вошел в кабинет Мухина, тот довольно потирал руки и часто подмигивал:
– Ну все, Копаев, судьба твоя решена! Я, конечно, ни на что не намекаю, но все прошло при моем непосредственном участии и с моей подачи. Так что с тебя причитается, дружок! Шучу, конечно. Садись, пиши. С сегодняшнего дня ты у нас заместитель начальника отдела охраны общественного порядка. Чего надулся, дурачок? – рассмеялся майор, увидев недовольную мину Антона. – Рядовым опером захотел стать? А оно тебе нужно? На кой тебе эта собачья неблагодарная работа? Романтики захотелось? Так времена романтики уже давно закончились. И нет больше банды «Черная кошка», и Чикатило поймали, и Леньку Пантелеева тоже. Ты радуйся, что при твоем уме, при твоем образовании тебе сразу судьба подбросила кабинетную умственную работу. Да еще с минимальной ответственностью.
– То есть? – не понял Антон.
– А то и есть! Эх, молодежь, амбиции у вас нездоровые. Кто за всю работу отвечает и по шапке получает? Правильно, начальник. А кто всю работу делает и кого больше всего начальник ценит? Правильно, своего заместителя. Потому что он без него, как без рук. Если, конечно, ты сможешь стать правой рукой. Ну, ты-то парень грамотный, сможешь! Так что пиши рапорт, а твоего нового шефа я уже предупредил. И удостоверение мы тебе за сегодня новое сделаем.
Пока Антон писал рапорт, он все-таки успел понять и оценить преимущества своего нового положения. Кабинетная работа, в отличие от оперативной, как правило, предполагает рабочий день с девяти до шести. Бывает, конечно, что нужно задержаться, всякие усиления, проверки, совещания. Но в основном она так и остается кабинетной. Это очень даже было бы хорошо иметь достаточно личного времени. И на Ксению, и… в общем, на все. А во-вторых, он теперь будет работником аппарата РУВД. Какое-никакое, а начальство.