Он похлопал ее по плечу, погладил спину горячими, живыми ладонями.
- Вот и молодец теперь.
Она снова расслабленно опустилась на туфан, а он продолжал: - Твоя кузина, маленькая такая девушка с курносым носом, решила, что она не перенесет такой потери. Есть еще добрая кровь в твоей семье, хотя, похоже, кое-кому из мужчин ее не хватило. Она уговорила еще кого-то помочь ей, и они вдвоем похитили певца. За пару дней до моего отъезда они привезли слепого презителя в Кард. За ними по пятам гнались пастухи. Так вот, они попросили убежища. Может быть, они его и не получили бы - мы не очень-то любим вмешиваться в чужие дела... Но эти пастухи попытались взять его без нашего разрешения. Но такого мы уже не могли допустить. К тому же наш собственный грезитель начал впадать в старческий маразм...
- Значит, он жив! - Алейтис испытала облегчение.
- Верно, впереди у него вполне приличная жизнь. Они хорошо будут жить вдвоем - он и девушка с курносым носом. Хорошая пара, должен тебе сказать. И мардха Кард о нем хорошо будет заботиться. Мой народ очень желает увидеть целое семейство с маленькими будущими грезителями. И как можно скорее. Черт побери, я ему даже немного завидую!
Короткая, но яростная вспышка адского огня ревности пронзила Алейтис. На короткий миг ей захотелось убить Вайда, разорвать на трепещущие кровавые куски... Потом это чувство пошло на убыль, оставляя после себя пустоту и темноту. "По крайней мере он жив... вот и конец грез... теперь назад мне нет пути... Я не хочу больше назад... Ах, ми-Вайди..."
- Очень рад, что тебе стало лучше, - тихо произнес Талек и выжидающе посмотрел на нее.
- Я рада, что они живы, - хрипло произнесла она. - Они самые лучшие люди, которых я только знала в этом мире. - И, набрав в легкие воздуха, она тихо сказала, в ритм сердцебиения, звучащего в ушах. - Я хотела бы их увидеть. Ты меня отвезешь?
Он усмехнулся. Она слышала глухой хрип смеха в его груди. Рука продолжала поглаживать ее волосы.
- Ни одного шанса, маленький таре. Я еще не спятил, чтобы привозить тебя в свой вади. Ты в самом деле приносишь большие несчастья. Двое уже погибли...
- Что? Двое? Погибли? - Она смотрела в его улыбающееся лицо, склонив голову.
- Да. Ша-ир. И еще мальчик из каравана. Теперь торговля для всего Раксидана кончена. И надолго, видимо. Теперь там никто не остановится, не решится разбить лагерь, ни один караван. К тому же хороший человек потерял глаза, и добрая девушка вынуждена была бежать из одного вади. Потом... Глава твоего клана - с ним тоже неприятности...
- С Аздаром? Что с ним?
- Его хватил удар. И он не может теперь ни двигаться, ни говорить. Теперь он уже не человек, а растение.
- Отлично! - с яростным удовлетворением воскликнула она.
- Понятно. - Любопытство искрилось в его голосе. - Так что такой счастливый талисман, как ты, я не рискну привезти домой.
Она устало вздохнула, опустила голову и закрыла глаза. Через некоторое время она прошептала:
- Нет, это я просто так подумала. Не обращай внимания...- подняла голову. - О, Мадар, как я устала... как устала...
Он снова тихо засмеялся, чуть прерывисто на этот раз: - Погоди, красноволосая колдунья, ты еще не заплатила всю плату за постой.
Она провела ногтем большого пальца по его ребрам.
- Думаешь, ты сейчас в состоянии получить эту плату...
- Не думаю, а знаю!
6
Алейтис открыла глаза сразу, словно выпрыгнув из сна. Что же ее разбудило? Не найдя ответа, она отдалась приятному ощущению, пронзившему расслабившееся усталостью, чуть болевшее тело. "Заплачено как следует",подумала она и коснулась ноющих кончиков грудей. Тут же ее захватила новая волна тепла. Она посмотрела вокруг, но не увидела Талека.
Глаза ее открылись чуть шире, когда она увидела посреди пола упакованные, набитые седельные мешки.
Она посмотрела на стену. Все крючки были свободны.
За дверью послышался шорох. Она зажмурилась, продолжая наблюдать из-под век, затаив дыхание - создавая видимость сна.
В хижину проскользнул Талек. Быстро взглянув на нее и убедившись, что она спит, он подхватил один из мешков и потащил наружу. Она продолжала наблюдать, как за первым мешком последовал второй. И когда дверь аа Талеком была наконец затворена, она спрыгнула с кровати и выбралась наружу через окошко в задней стенке домика.
Притаившись за стволом железодрева, она наблюдала, как перебрасывает он мешки через спилу Пари, и печально покачала головой.
- Оп просто невозможный негодяй, - наконец к ней вернулся дар речи. Этакий жизнерадостный, никогда ве унывающий негодяй, человек, не знающий ни сомнений, ни раскаяний, - шептали ее губы, и одновременно с п т им чуть слышными звуками в ее мозгу неотступно билась мысль: "Трудно ненавидеть человека, который смеется и над собой, и пгд всем остальным миром".
Она смотрела на него, чувствуя, как отвердевают соскп со грудей. Потерла их ладонью.
..... Тррт бы его побрал, - пробормотала она. - Как он меня растревожил... Пет! - Она вздохнула. - Нет, я бы еще раз и могла, прямо сейчас... - Она снова выглянула из-за дерева. Талек проверял на прочность последний узел.
- Что это я... Нужно ему помешать, а не то этот очаровательный жулик оставит меня с пустыми руками.
Она послала в пространство ищущий ментальный сигнал. Тарc спал в своем логове, но мгновенно среагировал на ее тревожный призыв. Вскочив и помчавшись через лес черным ветром, он оказался рядом, потерся о йогу Алейтис, громко заурчал. Она снова взглянула из-за дерева.
Талек уже сидел в седле. Алейтис вышла из укрытия.
Тарc шел у ее ног.
- Талек, - сказала она. Голос ее сладкой нотой флейты прозвучал в утреннем воздухе.
Он оглянулся, увидел стройную золотистую фигуру с огненной шелковой гривой волос, вьющихся в утреннем ветерке, на темном фоне деревьев. Когда он заметил стоящего рядом тарса, он судорожно сглотнул, натягивая поводья.
- Если ты думаешь удрать, - предупредила она,то лучше не пытайся. Я пошлю в погоню Алмаза. А он совсем не охотничья собака, и сделает из тебя кровавую кашу.
Талек слабо улыбнулся, покачал головой.
- Никогда не думал, что увижу ручного тарса.
Алейтис опустила руку па плечо зверя. Ее глаза поблескивали от удовольствия, она развлекалась играй в кошки-мышки с попавшим в неловкое, в лучшем случае, положение прохвостом Талеком.
- Ручной? Не обманывай себя, охотник. - Она подошла ближе. Лошади забеспокоились, почувствовав близость хищника.
Талек побледнел.
- Итак... - приказала она. - Слезай! Снимай мешки и все мои вещи сложи, как они были раньше сложены, в хижине. Расседлывай лошадей, и пусть они пасутся па воле. - Она почесала тарса за ушами и задумчиво улыбнулась, слушая его довольное мурлыканье.
Пожав плечами, Талек соскользнул с седла на землю.
- Легко досталось, легко и потерялось! - с веселой улыбкой на жизнерадостном лице он развязал узлы мешков и потащил их к хижипе.
- А где твоя лошадь? - внезапно спросила она, нахмурившись глядя на пустой луг.
Он взмахнул ногой - руки -его были заняты - ловко описал дугу.
- А вот она, моя лошадка, Хорли - красная девица.
Алейтис невольно засмеялась - ее назвали дочерью солнца.
- А твой мешок?
Он поднял ношу.
- Связан вместе с этими.
- Можешь забрать свои вещи.
Его брови поднялись и опустились.
- Слушаюсь, абруйя саббия, все что прикажете, абруйя саббия!
Она подавила усмешку. Талек исчез в хижине. Выйдя, остановился неподалеку.
- Итак, абруйя саббия, что теперь?
Тарc тихо зарычал, услышав его голос. Талек осторожно скосил на зверя глаза.
- Это симпатичное создание желает позавтракать? Не мной ли?
- Талек... ты... ты... просто невозможный! - Алейтис рассмеялась. Честное слово, мне не хотелось тебе мешать - так это все было увлекательно...
Талек тихо вздохнул: - Ах, любезная моя колдунья. Это такой старый мир и такой ужасный в конце концов. Плохо быть жуликом, но быть неудачливым жуликом! - И он усмехнулся, сверкнув зубами. Во всем его виде не было и тени раскаяния!!!
Она покачала головой, ответив улыбкой на улыбку.
- Хочу тебе кое-что сказать, - начала она. - Самое главное, я тебе не могу доверять. Но испытываю симпатию. В самом деле, ты мне нравишься. И не только из-за того удовольствия, которое я получила вчера ночью в постели. Все плохие люди, которых я знала до сих пор, были настолько уверены в своей правоте, что мне просто радостно встретить проходимца, не принимающего всерьез ни себя, ни еще кого-нибудь другого, - она протянула к пему руку.
- Спасибо, моя милая, но я не подойду к тебе ни на шаг. - Он показал в сторону тарса. - Кажется, он все-таки еще не завтракал. У него в глазах что-то такое кровожадное, и...
Она засмеялась, почесала тарса и пожала плечами.
Алмаз широко распахнул пасть, зевая. При виде этих жутких клыков Талек снова побледнел и быстро проглотил слюну.
- Не бойся.
- Хай! Тебе легко говорить...
Алейтис потрепала Алмаза по голове.
- Просто смотри на его хвост. Когда собака виляет хвостом, она настроена дружелюбно. - Алейтис пробела рукой по спине тарса, почесывая выступающие бугорки позвоночника. - Если же Алмаз начнет подергивать своим хвостиком, значит, он хочет кого-то укусить. - Ее пальцы продолжали расчесывать густой мех, пока глаза тарса не закрылись до уаких щелочек, а его мурлыканье не превратилось в грозное рычание.
- Прямо как очень большой гарб, - усмехнулся Талек, покачивая головой, но продолжая проявлять осторожность и не сходя с места, где стоял.
Алейтис подняла голову.
- Кстати, насчет завтрака. Тебе придется обойтись без него... Ну, ты и так не очень-то на это рассчитывал, верно?
Он вздернул бровь, блеснув зубами в усмешке, и двинулся через луг.
- Талек! - Алейтис громко позвала его.
Он обернулся.
- Что еще, моя милая?
- Можешь делать что хочешь, но поблизости пусть тебя не будет хоть день-другой. Я пошлю на проверку Алмаза, и если вы встретитесь, то особенно вежливым он не будет.
- В этом у меня сомнений нет, - сухо ответил Талек, поглядывая на зверя.
- Можешь рассказывать обо мне кому угодно, меня это не волнует. Но будет очень мило, если ты дашь знать моим друзьям из твоего города, что я живу нормально. - Она почесала нос. - Можешь и об Алмазе им рассказать.
- Конечно, - кивнул он. - Да, ему, этому Вайду, должно быть неплохо с простой и милой своей сабией в супругах вместо рыжей колдуньи. - Он нагло усмехнулся.
- А-фих! - Она грозно нахмурилась, потом продолжала и в словах ее чувствовалось удовлетворение - сцена ее забавляла. - И всем остальным тоже расскажи о моем маленьком приятеле. Или их кровь будет на твоих руках, она улыбнулась. - Подумай только, какая теперь у тебя репутация! Ты имел несчастье столкнуться с самой черной колдуньей Раксидана, и ты пережил это несчастье!
- И встреча была крайне. приятной, не так ли? - Он склонил голову набок, оценивающе рассматривая ее тело. Его янтарные глаза одобрительно сверкнули. - Ты уверена, что не стоит продолжать эксперимент? Я мог бы задержаться на пару дней.
- Не искушай чрезмерно свою удачу, охотник.
Оп преувеличенно, с сожалением вздохнул.
- Да, представляю... Теперь мяе только это и остается... А вернуться мне будет разрешено? Это ведь мой домик все-таки.
- Через неделю меня здесь уже не будет. Возвращайся сюда спокойно.
- Благослови тебя Мадар, маленький таре, - сказал он, внезапно став серьезным. Развернувшись, он зашагал к краю леса. У самых деревьев остановился, улыбнулся и помахал ей рукой.
Улыбаясь, она помахала в ответ.
Две стрелы, прозвенев, вылетели из-за деревьев и воткнулись ему в грудь. Третья пронеслась, задев щеку, оставив за собой красную дорожку. С выражением изумления на лице он повалился па траву.
Алейтис смотрела, застыв от ужаса. Потом повернулась к деревьям на другой сторане. Из их тени выехал верхом на лошади пастух-следопыт. Он держал направленный в грудь Алейтис арбалет. Алейтис ахнула, паралич изумления вдруг прошел, и она ударила ладонью по спине тарса.
- Убей! - закричала она. - Убей его!
Алмаз двумя прыжками покрыл расстояние, отделявшее от следопыта, во время второго прыжка ударом лапы выбил из его рук арбалет. Приземлившись позади забившейся в панике лошади, он двойным ударом острых, как бритва, когтей разорвал спину нападавшего. Потом, не обращая больше внимания на то, что было только что человеком, он удовлетворенно вернулся поспешной трусцой к Алейтис.
Она подбежала к Талеку и наклонилась над ним. Он был еще жив, но жизнь быстро покидала его тело. Вокруг дрожащих стрел вздувались красные кровяные пузыри. Вздувались и опадали. Из уголка рта сползла кровавая струйка. Он с трудом втягивал в себя воздух. Губы шевелились, но слов не было слышно.
Она наклонилась к его лицу.
- Плохо... принесла несчастье... - Шепот прервался.
Она наклонилась ближе. Губы умирающего снова шевельнулись.
- ...не жалею ...все равно... - Глаза его закрылись, тело обмякло.
Алейтис ахнула. Прижала ладони к царапине на шее, проклиная себя за тупость, чувствуя, как рвется наружу испепеляющая энергия. Кровь просачивалась между пальцами, потом перестала течь. Она свободнее вздохнула и посмотрела на его лицо. Рот Талека был открыт, глаза, закатившись, поблескивали тусклыми белками. Всхлип вырвался из ее груди.
- Нет! - прошептала она. - Н-е-е-т!
Прижав ладонь к тому месту, где в грудь вошла стрела, она другой рукой вырвала ее. То же сделала и со второй. И тут же поспешно прижала к ранам обе ладони.
- Ну же! - рыдала она. - Талек, я прошу тебя, живи! Живи, Ахам, абруя Мадар!..
Она старалась глубже и глубже прощупать, найти оставшуюся в нем силу, но умом понимала, что уже поздно - клетки мозга начали умирать. Она больше не ощущала присутствия Талека в своем сознании.
Раскачиваясь, сидя на пятках, она смотрела на мертвое остывающее тело.
- Аи, Мадар, но почему?! - Слезы навернулись на глаза. - Почему?..
Она обхватила колени руками, спрятала лицо. Отчаяпные рыдания сотрясли ее тело.
- Почему?!..
Алейтис обернулась, посмотрела назад. Боль внутри не проходила. Она смотрела на дым, поднимавшийся от погребального костра Талека, в которьй превратилась его хижина. Черной колонной поднимался дым, надвое рассекая полукруг красного Хорли, выступающий над верхушками деревьев. Алейтис улыбнулась сквозь слезы, - Алмаз почувствовал ее состояние и потерся боком.
- Хоть ты у меня еще остался, друг... но и это ненадолго... - Она вздохнула, тяжело вскочила в седло коня и двинулась вверх по течению речки, намереваясь добраться вдоль берега до караванного трокта.
Дни сливались в один. Спешить не было нужды. Последний преследователь оставил ее след, и Алейтис не чувствовала особого желания как можно скорей пуститься в долгий путь, лежащий впереди. Думать не хотелось - это было болезненным, трудным занятием, и потому она позволила своему сознанию погрузиться в некое подобие летаргического сна.
Однако на пятый (а может быть, и шестой) день она больше уже не могла не обращать внимания на беспокойство Алмаза. И, словно разрывая связующую их нить, опа отослала его обратно домой, к его семье. Она еще довольно долго сохраняла с ним контакт, ощущая бесстрашную уверенность, с которой бежал он, не спеша, среди деревьев. Потом контакт стал слабеть, и вскоре совсем пропал. Она осталась одна.
8
Алейтис сонно наблюдала, как край солнца, освещавшего землю, приближается к большому пальцу ее ноги.
Опа зевнула, потянулась и перевернулась на живот, отодвинув ноги подальше от солнца. Полотнище туфана, на котором она лежала, скомкалось, и ей пришлось приподняться на колени, чтобы расправить ткань. Потом она снова легла, и вздох облегчения вырвался из ее груди.
Над головой поднимались к небу светлые ветви одинокого хорана, бросая густые тени на Алейтис, оберегая ее от жарких лучей. Она протянула руку и с любовью провела ладонью по серебристой летней коре дерева. Хоран был в самой яркой, полуденной фазе, сверкая, будто драгоценный камень на коричнево-зеленом фоне остальных деревьев.
Алейтис закашлялась, выплюнула накопившуюся в горле слюну, потерла простуженный нос и вздохнула.
Простуда отдавала ломотой в костях, глаза горели, голова, казалось, была набита сырой массой а-вришума.
- Как это все не вовремя, - пробормотала она. Опустив потную голову на руки, она позволила себе погрузиться в дремоту усталости. Постепенно, по мере того как насморк отступал, Алейтис все больше погружалась в сон, свернувшись в клубок среди корней хорана. Сегодня она была спокойней обычного, все ужасы прошедших дней ушли куда-то в подсознание и лишь неясными картинками выступали на заднем плане, в каком-то туманном далеке.
Жгучая боль внезапно заставила ее проснуться. Она дернула ногой, спасая ее от пекущих лучей Хеша. Вздохнув, села и посмотрела на запад. Край Хорли уже терся о серую линию горных вершин, но Хеш все еще стоял высоко. День был ясный и приятный, горячий воздух иногда освежался порывами налетавшего с гор ветерка.
Внезапно Алейтис задрожала. Она прижалась к стволу хорана, чтобы успокоиться, и внимательно осмотрела поляну. Какое-то нехорошее предчувствие охватило ее, словно невидимые черные крылья взмахнули над головой. Пробежав рукой но пекущей коже ноги, она взглянула на небо, потом еще раз внимательно осмотрела поляну. Даже лошадей не было видно, они укрылись под деревьями, но Алейтис чувствовала их присутствие, чувствовала, что и они испытывают беспокойство, перестав щипать траву, замерев, тревожно прядя ушами, поворачивая головы из стороны в сторону. Алейтис старалась нащупать присутствие другой жизни, того, что вызывало у нее такое неприятное ощущение опасности. Но все было тщетно. Пустота. Лишь странный образ - черные страшные крылья, бьющие над головой.