– А с чего вы вообще взяли, что у Ярослава Алексеевича может быть найдено орудие убийства? – спросил адвокат.
– Ну почему же сразу орудие убийства! Снаряжение, боеприпасы к снайперской винтовке, чистящие средства, протирки…
Адвокат закатил глаза, восхищаясь бесстрашной глупостью суждения. Он и крепкое словцо хотел сказать, но воспитание не позволило.
– А когда убили? – спросил Ярослав.
– Вчера вечером.
– А почему под подозрение попал я? Радьков никогда и ни с кем не конфликтовал?
Дорогов пожал плечами. Нечего ему было сказать. Вот когда к нему в руки попадет вещественное доказательство, тогда он и отыграется… Но обыск закончился пшиком. Никаких улик против Ярослава не нашлось, и менты убрались несолоно хлебавши. Фим проводил их до ворот, вернулся в кабинет.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он.
– Если честно, не очень, – качнул головой Ярослав.
– Кто им показал на тебя?
– А кто-то показал?
– А почему с обыском пришли только к тебе? Почему не тронули меня?
– Да, почему не тронули тебя? – рассеянно спросил Ярослав.
Не так важно знать, почему Фим выпал из списка подозреваемых, как то, кто подставил Ярослава. Кто-то же стукнул на него. И менты шли, как будто знали, что у него есть палево…
– Думаешь, подстава?
Фим кивнул.
– Кто?
– У меня голова не казенная, но я ее ломаю, – усмехнулся Фим. – Только треска не слышу.
– Давай плясать от печки. Кто мог завалить Радика?
– Мы. Из-за Марата. Но сначала мы бы поговорили с Радиком. Он забирает заявление, и никаких проблем.
– Я с ним говорил?
– Нет.
– Ты с ним говорил?
– Нет.
– Он нам не отказывал? – чеканил Ярослав.
– Нет. – Фим напряженно смотрел на него, как будто боялся потерять логическую нить.
– Тогда зачем убивать?
– Чтобы подставить тебя.
– И кому это выгодно?
– Марат сидит. А Кафтана и Старичка уже выпустили.
Не упустил Фим логическую нить и до развязки дошел.
– Думаешь, они? – нахмурился Ярослав.
Действительно, Кафтан и Старичок могли подписаться за Марата. Да и за себя тоже. Вряд ли их выпустили окончательно, скорее всего, они вышли под подписку. Их дело не закрыли, а Радьков мог закрыть его одним росчерком пера. Может, они говорили с ним, но получили отказ. В каком-нибудь забытом арсенале могла сохраниться снайперская винтовка, а Кафтан, насколько помнил Ярослав, неплохо стрелял. Сделали ребята дело и позвонили ментам, назвав его имя, – подсказали направление, в котором искать.
– Не знаю.
– Но логика подсказывает.
– А логика подсказывает, – согласно кивнул Фим.
– Логика пляшет… Где они сейчас?
– Без понятия. Ты же сказал, что нам они не нужны.
– Может, они у Марата дома?
– Может быть.
– А там Лариса! – вскинулся Ярослав.
Ларису он всерьез не воспринимал, но все равно будет жаль, если с ней что-то случится. А может, и нет ничего страшного. Ну, поразвлекается девчонка с парнями. Она баба общительная, любвеобильная, ее на всех хватит. Фима только жаль…
– Да, там Лариса… А ты откуда знаешь? – вдруг встрепенулся Фим.
– Как откуда знаю? Подъезжал, видел…
– А подъезжал зачем?
– Думал, что Катя там… Не понял, это что, допрос?
– Да нет, – покачал головой Фим.
– Она сейчас там?
– Нет, мы помирились.
– Все равно надо ехать.
Ярослав готов был ехать куда угодно, хоть к ведьмам на шабаш, лишь бы не оставаться в офисе. Жажда деятельности вдруг обуяла, к тому же в любой момент могли вернуться менты. Вдруг они примут его и закроют… Хоть бы с Катей успеть попрощаться. Она хоть и недостойна этого, но все равно нужно…
Не было никого в доме у Марата. Съезжая, Лариса оставила порядок, и его никто не нарушил. Не было здесь Кафтана и Старичка, это могло говорить лишь о том, что ребята залегли на дно. А после чего они затихарились? То-то и оно…
Из чужого дома Ярослав отправился в свой.
– Папка! – бросилась к отцу Яна.
Огромные банты бултыхались на бегу. И Ромка шумно шлепал ножками за сестрой. Бежит, ручонки распахнуты, рот открыт, глаза горят.
Дочка напрыгнула на отца с одной стороны, сын – с другой. Она повисла на руке, он – на ноге. И от обоих тепло на сердце и свет в душе… И зачем он только изменил Кате? Зачем разбудил вулкан?..
Ярослав посадил дочь на одну руку, сына на другую, внес в дом. Переступая порог, он и думать забыл о Радькове. Но Катя напомнила.
– К нам приходили, – сказала она.
Под ее строгим взглядом Яна сама сползла с отцовской руки.
– Я в курсе.
– Вы обещали танцевальный номер для папы, – повернулась Катя к детям, и они умчались на второй этаж готовиться к выходу.
Ярослав улыбнулся, глядя им вслед. Смотр домашней самодеятельности мог облегчить тяжесть на душе.
– Кушать будешь? – сухо спросила Катя.
Он кивнул, прошел вслед за ней на кухню.
– Ничего не нашли, – сказала она.
– В доме искали?
– Да, все вверх дном перевернули.
Она положила на тарелку вермишель, насыпала сверху тушеного мяса с подливкой.
– Извини, больше ничего нет. Пока убрались…
– И у меня в кабинете обыск был. И в машине смотрели.
– А искали что?
– Подставу. Кто-то меня подставляет. К счастью, на словах.
– На словах?
– Ну, ничего не подбросили…
– А могли подбросить? – Катя смотрела куда-то в сторону.
– Могли.
– Зачем?
– Чтобы меня посадить.
– Мне говорили, что ты за Марата мог заступиться.
– А я должен был заступиться? – Он со стуком опустил вилку на стол.
– Ну, вы же друзья.
– То есть я должен был сесть в тюрьму, чтобы он вышел на свободу?
– Почему сесть в тюрьму? Ты бы просто поговорил с Радьковым…
– Просто с Радьковым поговорил Марат. И где он? Интересное дело, я сажусь в тюрьму, а он выходит на свободу. Я мотаю срок, а он спит с тобой… Очень интересно!
– Если бы ты помог ему выйти, я не спала бы с ним…
– Да ну!
– Но ты не поможешь ему! – с вызовом бросила Катя.
– Я в чем-то виноват?
– Я этого не говорила!
– Да нет, ты именно об этом и говоришь. И не надо мне тут! Я адвоката нанял, он мог его вытащить!
– Мог?
– А я не знаю, кто Радькова грохнул! Кто это сделал, тот Марату очень здорово помог! Хрен его теперь под залог выпустят!
– Тихо! – Катя положила руку ему на плечо, глядя на дверь, в которую могли войти дети, и это мягкое, хотя и не совсем теплое прикосновение успокоило его.
– Не кричи, не на базаре…
– Не буду. – Он накрыл рукой ее ладонь.
Она глянула на него растерянно, но руку выдергивать не стала, только попросила:
– Давай больше не будем об этом говорить.
– Я перед Маратом ни в чем не виноват. Он сам сделал свой выбор. И Радькова я не трогал. Зачем это мне? У меня дети, их отец не должен сидеть в тюрьме.
– Да, их отец не должен сидеть в тюрьме, – эхом отозвалась Катя.
– И не будет, – твердо проговорил Ярослав и, помолчав немного, тихо спросил: – А когда Марат выйдет, ты уйдешь к нему?
– Ты сам во всем виноват. Ладно, не хочу об этом говорить. Тебе уже, наверное, пора?
– Вообще-то я приехал домой.
– Да, конечно, – сухо кивнула она и вышла из кухни.
А Ярослав отправился в спальню, после всех треволнений он очень устал и ему хотелось спать.
Он уже засыпал, когда появилась Катя. Но не одна. Наряженные, напомаженные дети под громкие бодрые «па» исполнили «танго». Спальня большая, места много – им не было тесно. Ярослав аплодировал от души, но Катя объявила, что концерт окончен, и ушла вместе с детьми. Но скоро вернулась.
– Ты, наверное, устал? – заботливо спросила она.
– Да эта чехарда…
– Выпьешь?
– Если только с тобой.
– Я не буду. – Катя подошла к окну, глянула во двор.
– Почему?
Он поднялся с кровати, подошел к ней сзади, обнял за плечи.
– Не надо!
– Мы с тобой муж и жена.
– Я знаю. Но не надо.
– Не можешь изменить этому?
– Я прошу тебя! – Она вырвалась и выскочила из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Ярослав бухнулся на кровать, обхватил себя руками. Чувство было такое, как будто он сходит с ума. Или это просто мир перевернулся?
Глава 14
Свидание с Маратом разрешили без проблем, следователь даже рад был свести их. Понятное дело, не просто так. Разговор прослушивался, и они прекрасно это понимали.
– Проблема у меня, брат! – Марат улыбался, глядя на него через толстое стекло.
Он не казался усталым, измотанным и выглядел, как будто не из камеры его вывели, а из спа-салона. И не похоже, что у него какие-то проблемы.
– Ты насчет Радика? Или есть что-то еще? – У Ярослава не было желания улыбаться ему в ответ. – Ну, насчет Радика я тебе ничего сказать не могу, кто его там и за что – не знаю.
– Менты на тебя вешают.
– Да, пытались… Дело не в Радике, дело в тебе. И в Кате. Ты должен оставить ее в покое, – потребовал Ярослав.
– Во-первых, я никому ничего не должен. А во-вторых, я тебе сказал, что ты ее больше достоин, чем я.
– Менты на тебя вешают.
– Да, пытались… Дело не в Радике, дело в тебе. И в Кате. Ты должен оставить ее в покое, – потребовал Ярослав.
– Во-первых, я никому ничего не должен. А во-вторых, я тебе сказал, что ты ее больше достоин, чем я.
– Откажись от нее.
– Ну, я тебе говорил…
– Ей скажи!
Марат покачал головой, с укором глянув на него. Если он и согласен на что-то такое, то по доброй воле, а заставлять его нельзя.
– Ты бы не гнал коней, брат. Загонишь, на чем потом скакать будешь?
– Катя должна быть со мной. И с детьми. У нее своя жизнь, у тебя своя.
– А если она хочет быть со мной? Она не вещь, у нее должно быть право на выбор. Не ты ее выбираешь, а она выбирает нас.
– Это все слова… Короче, брат, если не хочешь со мной войны, скажи ей. Она должна вернуться ко мне.
– А война – это что? – принимая вызов, хищно сощурился Марат.
– Подумай о том, что может быть, когда ты на свободу выйдешь.
– Мою долю проглотишь?
– Я этого не хочу. И ты не должен этого хотеть.
– Поставил меня перед фактом? Зря ты так, Ярый. Я тебя очень уважаю. И никогда против тебя не шел. Но раз уж ты ставишь условия… Делай что хочешь, но Кате я ничего не скажу. Хочет меня ждать – пусть ждет. А ты иди к черту!..
– Все сказал? – рассвирепел Ярослав.
– Не все! – со сдержанной яростью ответил Марат. – Одно движение с твоей стороны, и ты труп! С того света тебя достану! С того света, куда по этапу зайду… Не буди лиха, братан!
Он положил трубку, резко поднялся и, люто зыркнув на Ярослава, повернулся спиной. Все, разговор окончен. Да им и не о чем больше говорить. Все предельно ясно.
Охренелость – это не закуска, в банку ее на зиму не закатаешь. Несъедобная она штука, костлявая и ядовитая.
Охренел Ярый, условия ставит. Марат с ним по-человечески, даже Катю хотел ему отдать, думал, что так будет лучше и ей, и Ярому. И смирился бы, если бы Катя вернулась к прежней жизни. Но Ярый все испортил. Теперь, если Катя захочет вернуться к нему, то лишь по своей воле. Но не захочет она. Марат виделся с ней, говорил. Она реально собирается ждать его… Что ж, когда он выйдет, завяжет в узел все свои потусторонние желания и женится на ней. И никаких измен. А Ярый пусть катится к черту!..
Дверь в камеру приоткрылась:
– Казаров, на выход!
Марат поднялся со шконки, зевнул, почесал живот. Не так уж и плохо ему в сизо живется. Адвокат договорился, он проплатил, и камера у него более чем. И соседи – нормальные мужики. Его никто не трогает, и он никого не обижает… Скучно…
Конвоир доставил его в помещение для встреч с адвокатами. А там – сюрприз! Марат не мог поверить своим глазам.
– Лариса…
– Лариса Владимировна. Холодова Лариса Владимировна, – официальным тоном произнесла она.
Строгая короткая прическа, деловой костюм, туфли на низком каблуке и, главное, очки с диоптриями… Только почему-то этот строгий стиль только добавлял ей сексуальности.
– Хорошо выглядишь.
– Я ваш адвокат, Марат Эдуардович, – лукаво улыбнулась она.
– Феноменально!
– И могу вас защитить…
– Фантастично!
– Ну, если знать, что у меня нет юридического образования, то да.
– И как справишься?
– Трудности меня не пугают.
– И с чего ты собираешься начать?
– С тебя… Ты можешь говорить свободно, нас не подслушивают.
Марат в ответ лишь усмехнулся.
– Не веришь? Менты – козлы и уроды! – достаточно громко сказала она.
– Браво!
Марат шутил, но Лариса почему-то не поняла его.
– Ты все веселишься? А дела твои не очень, – с обидой проговорила она.
– Ну, на три-четыре года упакуют.
– А если убийство Радькова на тебя спишут?
– Ну, пытаются шить, – кивнул Марат, с подозрением глянув на Ларису. Уж не на ментов ли она работает? Мало ли, вдруг скурвилась… А может, Фим ее сюда заслал? По заданию Ярого. Менты действительно пытались предъявить ему за Радькова. Вдруг это Кафтан со Старичком его «приголубили» – с подачи Марата?
– Пришьют или нет, а суд против тебя настроят, – фыркнула она.
– Все может быть.
– По факту вымогательства – доказательства железные.
– Ты что, реально в адвокаты записалась?
– Ну, если честно, меня больше другое интересует… – Взгляд у Ларисы затуманился, она взяла Марата за руку, положила его ладонь себе на коленку.
– Зачем?
– А затем, что я никогда не любила Фима. Он заменял мне тебя. Но плохо…
– Да, но ты с ним живешь, – покачал головой Марат.
– И что?
– Да нет, ничего… – Он убрал руку с ее коленки.
Лариса жила с Фимом, который работал на Ярого. А может, она работала на него напрямую. Что, если Лариса должна добыть для Ярого обличительный факт против Марата? Возможно, они сейчас находились в фокусе скрытой видеокамеры. Если так, то Катя может увидеть, как Марат развлекается вдали от нее… А не увидит она ничего. Пора идти на принцип. Черта лысого Ярому, а не Катю!..
Насколько хорошо коньяк действует на нервы, настолько же плохо – на печень. А печень нужна, чтобы жить. Но как быть, если жизнь не мила? Судьба расставила силки, в которых Ярослав запутался. Ксения любит его, звонит, спрашивает, а он молчит в ответ. Нечего ему сказать. На своей жене он помешался, только Катя в голове, и больше никого. На работе Ксения не давала ему проходу, пришлось взять отпуск. К счастью, Портнягин отлично справляется со своими обязанностями, вот пусть этот человек-находка и работает, а Ярославу и дома хорошо. Катя не хочет ложиться к нему в постель, но в целом у них неплохие отношения. А недостаток общения заменяет алкоголь. Не сказать, что хорошо заменяет, но лучше что-то, чем ничего.
Он сидел на диване перед телевизором. Какой-то боевичок на экране крутится, все кипит, бурлит, стреляет. Как в реальной жизни. Марат вот недавно повеселился, в итоге – шесть лет строгого режима. И страсти кипят: Катя дала обещание его дождаться. Не жизнь, а свистопляска какая-то…
Катя подошла к столику, двумя пальцами взяла бутылку за горлышко и поставила ее на пол.
– Дети увидят, зачем им это?
– Дети, – кивнул он.
За шесть лет дети вырастут, Яне будет уже одиннадцать. Не тот еще возраст, когда развод родителей переносится легко, но никуда от этой беды не деться. Пусть лучше Катя об этом подумает.
– Для детей лучше отец-алкоголик, чем отчим-мачо, – усмехнулся он.
– Марат дал слово, – глядя куда-то в сторону, тихо сказала она.
– Я просил не произносить это имя в моем доме.
– Ты сам начал.
Ярослав осушил бокал, откинулся на подушки дивана, закрыл глаза. Катя такая красивая, такая волнующая, но недоступная – сил нет на нее смотреть. Поэтому лучше закрыть глаза. И говорить с ней не надо. Пусть ходит по дому, занимается хозяйством. Она рядом, и уже хорошо…
И она ушла. На кухню. Сейчас приготовит ужин, позовет всех к столу, Ярослав зайдет в столовую с улыбкой на лице, как будто ничего не происходит. Все шесть лет будет так ходить, обманывая детей. А потом Катя уйдет к Марату…
А почему она уйдет?.. Да потому, что женщины – странный народ. Тогда, без малого девять лет назад, Марат затащил ее в кровать. Чуть ли не силой ее взял, и ничего, потому что жить без него не может… А Ярослав с ней по-хорошему, по-человечески, а она лишь посмеялась в душе над лохом, всего-то делов. А Марата боготворит… В силу она влюбилась. В силу… А он, Ярослав, постарается сделать все, чтобы Катя вернулась к нему и была с ним счастлива…
Часть III
Глава 15
Молоко, сметана, сыр, колбаса. И кофе. «Бразилика». В тонкой высокой стеклопластиковой банке с куполообразной крышкой. Хороший кофе и недорогой. В зоне он ценился, и на воле, оказывается, его берут неплохо.
Толстая, неопрятная женщина достала из кошелька деньги, протянула их кассиру, расплатилась за товар. Сдачу она прятала, косо поглядывая на Марата. Подозрение он у нее вызвал, и неспроста. Поселок непростой, зона строгого режима здесь, а Марат – «выпускник» этого «университета». Только-только откинулся. И в «Магнит» зашел чисто сигарет в дорогу купить. Одет он вроде неплохо: джинсовый костюм на нем, туфли путевые, но у тетки глаз наметанный. Знала бы эта дура, чей кофе купила. Это их с Ярым совместная фирма «Бразилику» производит. «Бакалея-трейд» – компания серьезная, деньги там крутятся большие, и Марат уже реально долларовый миллионер. Только на личных счетах несколько «лимонов», а сколько из оборота можно в свою пользу вывести… Если, конечно, Ярый позволит. С Маратом связывались, подавали отчет, он до сих пор в доле, все у него на мази, но Ярый ни разу не позвонил. И от Кати ни слуху ни духу. Обещала его ждать, но даже строчки ему за три года не чиркнула. Живет себе с Ярым и в ус не дует… Но это ее право.
– Тебе чего? – Кассирша с ним не церемонилась.
Марат лишь улыбнулся в ответ. Настроение у него превосходное, и его ничем не испортишь. Зона осталась позади, а впереди новая жизнь. И вряд ли его снова потянет на приключения: как минимум на десять лет адреналином зарядился. Дом у него, считай, в Москве, машины в гараже, денег полным-полно. С Катей не выгорело, но так его сейчас и не тянет на семейную жизнь. Сколько в Москве новых девочек появилось, всех пересчитать нужно. Можно яхту океанскую купить, красоток в экипаж нанять, по морям, по волнам… Дух захватывает от перспектив.