Ярославна молчала, не сводя с него взгляда потемневших зрачков.
— Да вы просто совсем дурак, как я погляжу…
— Конечно!
— У вас нет никаких доказательств, чтобы утверждать подобную ересь! Или… — Она взглянула на него по-новому. — Или вы настолько хитры, что…
— Да! — выкрикнул Леха. — Я, блин, хитер! Я весь мир обхитрил! Только пока еще сам не понял, в чем!
Телефон на его столе вновь зазвонил. Леха рывком сорвал трубку.
— Я!
— Леша, — послышался на другом конце провода испуганный голос, — это Ольга Измайлова…
— А, привет, Оль, — произнес он, пытаясь хоть немного успокоиться. Как твои дела?
Ярославна смотрела на него нервно и зло.
— Все плохо, — проговорила Ольга торопливо. — Мне очень нужна твоя помощь. Ты не мог бы зайти ко мне сегодня вечером?
— Во сколько?
— Чем раньше, тем лучше.
— Хорошо, жди.
Как только Леха положил трубку, Ярославна поднялась и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.
* * *Она так и не вернулась в течение дня. Лехе даже пришлось выключать за нее компьютер. На душе было липко и тоскливо. Зачем, как последний дурак, выложил ей все? Ума-то нет, занять не у кого… Топ пожаловаться он не решился. Можно было себе представить, что она скажет, узнав, что Леха выдал Помпадуре военную тайну. Да и потом она была занята: изобретала новый способ поимки Ярославны. Сидела, обложившись справочниками по компьютеру и Интернету… Топ хотела и Леху привлечь к этой задаче, но он вовремя сбежал, сославшись на работу.
А еще что-то у Ольги случилось… Хоть бы примерно рассказала, в чем дело, а то гадай тут на кофейной гуще.
Леха сидел и вяло сердился. Настя с Танькой несколько раз заглядывали к нему в кабинет, но, увидев выражение лица начальника, тут же поспешно ретировались.
Чутье подсказывало Лехе, что его ждут неприятности. В лучшем случае Боря его уволит. Во-первых, из-за приставаний к Ярославне, а во-вторых, за проволочки в работе: в последнее время продуктивность юридического отдела почти полностью сошла на нет. У Лехи как-то не получалось одновременно мучаться душевно и работать. Потом Ярославна сто процентов настучит Боре про Лехины выпады в свой адрес, а это грозит… Нет, об этом лучше не думать. Грушков с Измайловым для решения сложных проблем иногда прибегали к услугам «братков», а от них вообще ничего хорошего ждать не приходится.
Да даже если просто уволят с работы, придется бросить любимую квартиру, переехать к предкам, томиться от безденежья и отсутствия милых сердцу стажерок… Ох, горе всероссийское! И Ярославна исчезнет из его жизни в голубой дали.
Кобец достал из кармашка бумажника ее ноготь. Вот, все что останется от нее на память: маленькая вещичка, которую она когда-то носила. Леха сам на себя удивлялся: фетишист проклятый! Только этого еще не хватало! Сидеть и тосковать над ее бирюльками!
Наконец часы в углу компьютерного экрана показали 18:00, и он смог сорваться с места.
* * *Ольга долго вглядывалась в глазок, прежде чем открыла дверь.
— Леша, ты?
— Я, конечно.
Наконец она пропустила его в прихожую и тут же защелкнула за ним замок.
— Что у тебя стряслось? — спросил Леха, невольно заражаясь ее нервозностью.
Ольга прошла в кухню, села, уронив руки на колени.
— Леш, мне надо помочь. — Голос ее звучал горько.
— Да, конечно, — отозвался он. — О чем разговор?
— Понимаешь, мне вчера позвонил один Сережкин дружок и потребовал отдать либо компакт-диск, о котором они договаривались, либо уплаченные за него деньги. Он угрожал мне…
— А что это за диск?
Ольга чиркнула зажигалкой, прикуривая.
— Понятия не имею. Серега редко когда рассказывал мне о своих делах. Разве что уж очень похвалиться тянуло. Этот бандит сказал, что если я не верну то, что зажала, то могу заказывать себе место на кладбище рядом с мужем. Я все перерыла в доме, но никакого диска не нашла.
— Но почему он к тебе-то пристал? — в удивлении спросил Леха. Долги-то Измайловские, ты-то тут при чем?
Ольга печально покачала головой.
— А его это волнует? Я так поняла, он заказал моему мужу какую-то информацию на этом диске, заплатил за нее, а Серега не успел его передать.
— А много хоть заплатил? — осторожно спросил Леха.
Ольга опустила ресницы.
— Сто пятьдесят тысяч долларов.
Леха аж присвистнул.
— Ни фига себе!
В голове тут же покатились вопросы: «Ярославна передавала Измайлову такую же сумму! Связана ли она как-нибудь с этим субчиком или действует отдельно? Что могло быть на этом диске?»
— Ты знаешь того человека, который звонил тебе? — спросил он у Ольги.
— Да мне звонила какая-то шестерка. От некого бандита по кличке Майонез, который в основном крутится на наркотиках и вымогательстве.
— Он местный?
— Вроде бы.
— А давно этот Майонез заплатил Измайлову?
Ольга дернула плечом.
— Не знаю… Хотя погоди-ка… Да! Он сказал, что Серега и так его динамил два месяца.
«Значит, Ярославна и этот Майонез действовали отдельно, — облегченно подумал Леха. — Следовательно, у Измайлова есть какая-то очень важная информация, которую он продает за бешеные деньги местным бандитам и каким-то москвичам».
— Что он тебе еще сказал?
— Что сегодня в девять от Майонеза придут люди и потребуют ответа. Ольга затушила сигарету. — Я, собственно, из-за этого и вызвала тебя. Понимаешь, я не хочу, чтобы Никита был здесь, когда они придут. Ты бы мог забрать его на время?
— Да, конечно. А ты уверена, что тебе самой надо с ними встречаться? Бог весть, что от них можно ожидать.
— Прятаться бесполезно. Я даже из дома не выйду незамеченной. Они наверняка следят за подъездом. А потом, я думаю, мне удастся уговорить их оставить меня в покое. Ведь я действительно ничего не знаю.
— Тогда я побуду с тобой, пока все не кончится, — великодушно предложил Леха.
Но она тут же замотала головой.
— Что ты! Они сразу заподозрят какую-нибудь подставу! Лучше просто забери Никитку. Это самое большее, что ты можешь сделать.
Леха понуро кивнул. Не нравилось ему это дело.
— Тогда иди прямо сейчас, — сказала Ольга, поднимаясь. — Чем раньше вы исчезнете, тем будет лучше. Пойдем, разбудим его.
* * *Никита спал в маленькой белой кроватке под пестреньким балдахином. Леха нагнулся, всматриваясь в его лицо.
— На тебя, Оль, похож.
Она улыбнулась своей тонкой тихой улыбкой, коснулась плеча мальчика.
— Сынок, вставай!
Никита открыл глаза.
— Ой, дядя Леша пришел!
Леха протянул ему руку.
— Здорово, боец! Поднимайся, сейчас ко мне в гости пойдем.
Никита захлопал круглыми глазами.
— В гости-и!?
— Одевай штаны, чего сидишь!
Внезапно по Ольгиному лицу пробежала тень.
— Что-то не так? — сразу забеспокоился Леха.
Она закусила нижнюю губу.
— Знаешь, я думаю, нам лучше спрятать Никиту. Не надо, чтобы эти люди видели, как ты забираешь его. Вот… Я придумала! Мы его положим в большую спортивную сумку, у меня есть такая, и ты спокойно его вынесешь. Я сейчас ее достану.
Леха подмигнул Никите.
— Будем играть с тобой в одну секретную игру. Я тебя спрячу в потайное место и понесу, как будто тебя там и нет вовсе.
По глазам Никиты было видно, что он буквально влюбился в дядю Лешу.
* * *— Я позвоню тебе завтра, — сказала Ольга на прощание.
Он кивнул.
— Буду ждать.
— Береги Никитку.
— Хорошо.
Леха нажал кнопку лифта. Ольга все стояла на пороге, словно чего-то ожидая. Лифт поднялся, лязгнули двери.
Она отступила в свою квартиру.
— Прощай.
* * *— Никитеныш, ты там? — заговорщическим голосом спросил Леха, спускаясь в лифте с большой сумкой «Найк» в руках.
— Дядь Леш! — закричал ребенок. — А покачай меня еще разок!
— Хорошо, хорошо… Только ты должен сидеть тихо, как Мышка-Норушка, а то мы позорно проиграем.
— Ладно! А кто тогда выиграет?
— Выиграют злые гоблины. Ну все, мы выходим. Затаись!
Леха выскользнул из подъезда. Яркое вечернее солнце ударило в глаза после темноты коридора. Отойдя на несколько шагов, он поднял взгляд. Ольга смотрела на них из окна.
«Измайлов был полным кретином, раз не оценил такую женщину,» — подумал Леха и пошел к остановке.
* * *Вести Никиту к себе домой Леха не решился: слишком уж много грязи, пустых пивных бутылок и прочих следов непутевой жизни. А если не домой, то куда? К Топ тоже нельзя без предупреждения. Вдруг у нее сегодня какой-нибудь хвостатый мужик гостит?
Оставались родители.
Но что подумает мама, когда он, на ночь глядя, притащит ей четырехлетнего ребенка в сумке? Она ведь наверняка заподозрит бог весть что.
— Хорошо, хорошо… Только ты должен сидеть тихо, как Мышка-Норушка, а то мы позорно проиграем.
— Ладно! А кто тогда выиграет?
— Выиграют злые гоблины. Ну все, мы выходим. Затаись!
Леха выскользнул из подъезда. Яркое вечернее солнце ударило в глаза после темноты коридора. Отойдя на несколько шагов, он поднял взгляд. Ольга смотрела на них из окна.
«Измайлов был полным кретином, раз не оценил такую женщину,» — подумал Леха и пошел к остановке.
* * *Вести Никиту к себе домой Леха не решился: слишком уж много грязи, пустых пивных бутылок и прочих следов непутевой жизни. А если не домой, то куда? К Топ тоже нельзя без предупреждения. Вдруг у нее сегодня какой-нибудь хвостатый мужик гостит?
Оставались родители.
Но что подумает мама, когда он, на ночь глядя, притащит ей четырехлетнего ребенка в сумке? Она ведь наверняка заподозрит бог весть что.
— Ну все, вылезай, — сказал Леха, зайдя в подъезд родительского дома. — За героически проведенную операцию ты награждаешься…
— Чем? — затаив дыхание, спросил Никита.
— Катанием на перилах. Любишь на них кататься?
Никита пожал плечами.
— Тогда садись сюда, сейчас все узнаем. Только держи равновесие. Если что, я тебя подстрахую.
— Е-е-е-у-у! — пронесся Никита.
— Здорово? — спросил Леха.
— Ага! Еще!!!
— Ну залазь.
— Леша! — раздался с верхней площадки потрясенный голос мамы. Она держала в руках мусорное ведро и с видом, будто сейчас грохнется в обморок, смотрела на происходящее.
— Ой, мам, я тебе сейчас все расскажу…
— Я поняла, — прошептала мама, медленно опуская ведро. Глаза ее наполнялись слезами.
— Это сынишка одной моей знакомой, — попытался объясниться Леха. — Она просила с ним посидеть, а у меня дома… отключили воду. И газ. Я же не могу допустить, чтобы ребенок…
— Как же ты мог, Леша, скрывать от меня такое!
— Да ничего я не скрывал!
— А я-то как чувствовала…
Никитка удивленно переводил взгляд то на дядю Лешу, то на тетю.
Тетя вдруг подошла к нему и опустилась на корточки.
— Как тебя зовут-то, детка? — спросила она, почти плача.
— Никита, — неуверенно отозвался мальчишка.
— А я твоя бабушка.
* * *Никита сидел за обеденным столом на стуле с подушкой и, болтая ногами в спущенных колготках, ужинал.
— На-ко, винегрету покушай! — настаивала мама. — Ох, бледный ты у меня какой… Личико-то совсем прозрачное.
— Я уже наелся, — виновато сообщил Никита.
— Ну, на вот тогда компотику. Будешь?
— Угу.
— Мам, — позвал ее Леха в другую комнату. — Знаешь, это ведь правда не мой сын.
— А чей же тогда? — испугалась мама.
— Я же говорю, что одной моей знакомой.
— А почему же у него глаза такие же, как у тебя в детстве?
— Да это тебе кажется!
— Значит, совсем не твой? — расстроилась она. — А я его уже полюбила…
— Бабушка! — неуверенно позвал ее Никита.
Та аж как-то обмякла.
— Что, мой милый?
— Можно, я не буду допивать компот? Я больше не хочу.
— Ну не допивай, — горестно согласилась она. — Почитать тебе книжку?
Никитка закивал.
— Дядя Леш, а ты куда? — спросил он, увидев, что тот одевает ботинки.
— Я к тебе завтра приду. А ты слушайся бабушку и чувствуй себя как дома, — сказал Леха, и тут же понял, что посоветовал ребенку несовместимые вещи.
ГЛАВА 10
Леха как всегда проспал, поэтому так и не успел позвонить ни Ольге, ни родителям, чтобы справиться насчет Никиты.
Но когда он вошел в приемную юридического отдела, то позабыл о всех своих благих намерениях: его крайне поразило праздничное выражение на лицах Насти и Таньки. Обе были довольные-предовольные.
— Я тебе говорила «но пасаран»,[9] — победно вещала Настя, — значит «но пасаран»!
— Чего это с вами? — настороженно поинтересовался Леха.
Заметив начальство, Танька торжественно отрапортовала:
— Разрешите доложить, товарищ Кобец, ваша любимая Помпадура покидает наш дружный коллектив!
— А мы остаемся, — хитренько добавила Настя.
У Лехи потемнело в глазах. Он стремительно кинулся к себе в кабинет и застыл на пороге.
Ярославна выгребала все из ящиков своего стола и завязывала в какие-то папки. Компьютера уже не было: видно, его куда-то унесли.
Леха притворил за собой дверь.
— Уходишь?
— Я не желаю больше сидеть с тобой в одной комнате, — проговорила Ярославна сквозь зубы.
Задела стопку бумаг, они разлетелись по всему кабинету. Леха кинулся ей на помощь.
— Может быть, ты объяснишь, что происходит? — почти заискивающе произнес он.
— Я ничего не желаю объяснять.
Леха схватил ее за запястье.
— Думаешь, я так просто тебя отпущу?! После всего, что было между нами?
Ярославна дернулась зло.
— Что между нами было?! Что такого?
Она не удержала равновесия на высоких тонких каблуках и неловко села на пол. Он попытался помочь ей, но она так посмотрела на него, что Леха невольно отпрянул.
— Да объясни, в чем дело?!
Ярославна принялась собирать свои бумаги. Было видно, как ее плечи вздрагивали.
— Дело во вчерашнем дне, — вдруг проговорила она, не поворачиваясь. Я все видела…
— Ты опять следила за мной?!
— Представь себе! И видела все от первого до последнего момента.
В Лехином сердце фейерверком взорвалась радость: граждане, что же это делается?! Ярославна Князева, кажется, влюбилась в него, а он и не заметил… Она же приревновала его к Ольге!
— Так ты насчет Измайловой? — проговорил он тихо, все еще не веря своему счастью.
Ярославна выпрямилась.
— Да. Я знала, что ты на многое способный мальчик, но чтоб на такое…
Леха развел руками.
— Да меня обстоятельства вынудили…
Она ничего не ответила и, бросив все вещи, вышла.
Леха остался на месте, не совсем зная, как поступить: бежать за ней, остановить? Или дать ее ревности иссякнуть самой собой?
Дверь скрипнула, он стремительно обернулся. Но это была не Ярославна, а Настя.
— Шеф, тебя к телефону!
— Кто?
— Полонин.
Леха кинулся в приемную, схватил трубку.
— Слушаю!
— Это я, — представился Колька. — Ты знаешь последние новости?
— Нет. А что такое?
— Ольгу Измайлову вчера ночью похитили. Приезжай, классную статью можно будет написать.
* * *Как Леха добрался до знакомого дома, как взобрался на нужный этаж, он не помнил. В голове остро пульсировали какие-то мысли, обрывки слов, сказанные Ольгой вчера… Ее взгляды, касания… Думать о том, что случилось, было невозможно.
Столкнувшись грудью с каким-то юным ментом, выходившим из квартиры, что-то прошелестел губами на его нелепое «Вы куда?!»
Полонин встретил его в прихожей. Он никогда не менялся: носил один и тот же свитер, одни и те же очки и одно и то же пакостное выражение лица. У Лехи дрожали пальцы и колени, дневной свет застилали какие-то полупрозрачные коричневые пятна.
Острые пальцы Полонина сжали его локоть.
— Кобец, что с тобой? Ты ее знал?
Леха вступил в комнату. Горячий солнечный свет пульсировал на сером ковре, по которому они только вчера ходили… Поваленная на бок елка, раздавленные чьими-то ногами стеклянные игрушки…
Леха закрыл глаза, прислонившись горящим затылком к косяку.
— Как это было? — проговорил он, не слыша себя.
Полонин живо встрепенулся.
— Соседи говорят, что где-то в районе десяти часов раздался какой-то грохот, звон бьющейся посуды и женские крики. А потом нашли вот это. Полонин указал на листок бумаги, воткнутый в угол зеркала. На нем крупными печатными буквами было написано:
«Верни, что взял, или твоей бабе крышка. Завтра ждем тебя в?. Приведешь ментов — убьем».
— Как думаешь, что это за ерунда? — спросил Полонин.
— Понятия не имею, — прошептал Леха.
Но на самом деле все было ясно: записка предназначалась ему. За домом следили, и Майонез, видимо, подумал, что Кобец вынес в сумке не ребенка, а деньги. Теперь он взял Ольгу в заложницы и требует отдать сто пятьдесят тысяч, которых у Лехи никогда не было. Значок? безусловно обозначал клуб «Крест», что же еще?
Совершенно оглушенный, Кобец медленно пошел прочь. Сердце ухало холостыми ударами. Входная дверь нараспашку, возмущенный юный мент, крашеная стена…
Леха выбрался в сумеречную прохладу подъезда, почти упал на изукрашенный надписями подоконник. Сигарету в зубы, дым по легким… Как можно было оставлять Ольгу одну? Ведь было вчера предчувствие. И тем не менее Леха послушал ее и ушел…
Снизу по бетонным ступенькам раздался торопливый перестук каблучков. Он развернулся.
— Ярославна?
Она остановилась, словно на что-то наткнувшись. Губы сжались.