— Ах ты предатель! Нашел, кого привечать! Да еще с цветами! Зачем она к тебе приходила? Отвечай!
Алик что-то неразборчиво пробормотал, всхлипывая. Но Топ уже бросила его и начала один за другим выдвигать ящики стола и рыться в разбросанном по углам реквизите.
— Что ты ищешь?! — надрывно крикнул Алик, следя за ее передвижениями.
Топ повернула к нему злое лицо.
— Я ищу баксы, которые ты спер у Измайлова!
Леха хлопнул себя по лбу: конечно же, это был Алик! Измайлов ему показал дипломат с Ярославниными деньгами, а тот потом прихватил их с собой. Так значит, Топ сама обо всем догадалась?
— Ничего я не брал! — запальчиво выкрикнул Алик.
Топ показала ему массивный кулак.
— Поговори у меня еще! Отвечай, куда ты их дел?
Губы Алика затряслись.
— Ни за что! — вдруг неожиданно выкрикнул он. — Это мои деньги! Я их заработал!
— Конечно!
— Ты ничего не знаешь, что было между нами! Серега сказал, что готов мне все на свете отдать!
— То-то он чуть не задушил тебя!
«О чем это она? — подумал Леха в смятении. — О, черт! Алик же наверняка ей уже кое-что рассказал!»
Так ничего и не найдя, Топ подскочила к всхлипывающему Алику, схватила его за руку.
— Не реви! — Было видно, что она сама готова заплакать. — Неужели ты не понимаешь: это не твои деньги?! Они сейчас очень нужны одному человеку. Ты украл их, а у него вся жизнь может из-за этого поломаться! Я говорю о Лешке Кобеце. Ведь ты его помнишь?
Алик упрямо воротил от нее лицо.
— Я их честно заработал…
Топ с силой оттолкнула его от себя.
— Что ты за бесчувственная скотина! Отдавай сейчас же или, клянусь, я расскажу ментам всю правду!
— У меня здесь нет, — прерывисто проговорил Алик.
Но Топ ему не поверила.
— Конечно! Ты их в камере хранения на вокзале оставил!
— Не в камере хранения…
— Твоя матушка имеет привычку копаться в твоих вещах, так что они не дома. У Гены тоже нельзя оставить, друзьям чемодан с деньгами не понесешь, значит, он где-то тут… — Она смотрела на Алика, пытаясь отыскать на его лице выражение совести, но его глаза отражали лишь глубокое неутешное горе.
Топ оттолкнула его и, еще раз обведя взглядом комнату, стремительно направилась к шкафу и распахнула створки.
— Кобец? — растерянно проговорила она. — А ты как здесь очутился? Вылезай…
Леха послушно принялся выбираться из шкафа, и тут Топ с победным криком выдернула из-под него слегка продавленный темно-вишневый дипломат.
— Вот он!
Она вскрыла его на колене. Внутри все было забито зеленоватыми пачками. Леха смотрел, задыхаясь, через ее плечо.
— Это деньги Ярославны!
Топ торжествующе усмехнулась и положила дипломат на столик.
— Отдай их Майонезу, а с ней я сама разберусь…
Леха не знал, что сказать: в голове у него все перемешалось благодарность, недавние страхи, пьяная рябь в мозгах…
— Топ, солнце…
Но он ничего не успел договорить, потому что Алик вдруг кинулся между ними и, схватив дипломат, выбежал из гримерки.
— Стой, паразит! — закричала Топ. — Вернись немедленно!
Они бросились за ним.
Алик улепетывал как заяц. Он с размаху врезался в танцующую толпу, чуть ли не на карачках пробрался к выходу, неся дипломат впереди себя как знамя.
— Уйдет, сукин сын! — ахнула Топ за Лехиной спиной.
Он и вправду бы ушел, если в последний момент не споткнулся о ковер в вестибюле и не растянулся во весь рост. Леха подбежал, взял дипломат за ручку. Но Алик тут же вцепился в него с другой стороны.
— Не отдам, хоть режьте! — взвыл он тонко.
Топ схватила его под локти, пытаясь оторвать от чужой собственности и одновременно уворачиваться от его пинков. Тут Леха почувствовал, как чья-то ладонь опустилась ему на плечо.
— Отпусти! — сказал низкий тяжелый голос.
Леха невольно выпустил ручку и поднял глаза. Рядом стояли те самые люди в сером, от которых его давеча спас Алик. У Лехи просто подкосились ноги. Увидев их, Алик тоже выронил дипломат. Один из «серых» нагнулся и поднял его. Удостоверившись в наличии денег, он похлопал Леху по плечу.
— Сразу бы так!
— Где Ольга? — проговорил Кобец, пытаясь заглянуть ему в глаза.
«Серый» ухмыльнулся.
— Не боись, сейчас выпустим. Цела твоя бабешка.
И вся бандитская шайка тут же исчезла за стеклянными раздвижными дверями.
Некоторое время Леха молча смотрел им вслед. На свете происходило что-то совершенно недоступное его понимаю.
— С одним долгом расплатился, — проговорил он вслух. — Осталось еще сто пятьдесят тысяч откуда-то взять.
Тем временем Алик, воспользовавшись всеобщим замешательством, поднырнул под рукой Топ и тоже бросился к выходу. Чисто инстинктивно Леха погнался за ним.
— Стоять!
Но Алик и не подумал послушаться. Он сбежал по лестнице и заметался среди припаркованных автомобилей. Внезапно перед ним распахнулась дверца синего «Ниссана-Террано». Алик послушно юркнул внутрь.
— За ними! — крикнула Топ, на бегу вытаскивая ключи от своей «тройки».
* * *Синий «Ниссан» бешено несся по темной дороге так, что Топ стоило большего труда не упустить его из виду. Леху колотила нервная дрожь от возбуждения. Он то и дело советовал Топ, как лучше ехать, она огрызалась короткими матюками.
Проехав через весь город, «Ниссан» свернул в какую-то узкую улочку, заставленную буржуйскими особняками. Топ резко затормозила, Леху бросило вперед.
— Ты чего?! — взмолился он, но Топ тут же прижала палец к губам и поспешно загасила фары.
— Смотри! — прошептала она и указала пальцем на дорогу.
Ярославна вышла из машины и, открыв правую дверцу, выволокла полубесчувственного Алика наружу. Они подошли к железной калитке в высоком каменном заборе, огораживающем огромный дом с башенками. На их звонок страшно забрехала собака.
— Чья это квартирка? — в волнении проговорил Леха.
Топ сжала его руку.
— Гены, Борькиного брата.
— Откуда ты знаешь?
Она усмехнулась.
— Я много чего знаю.
Наконец в калитке открылось маленькое окошко, и через несколько мгновений Ярославна и Алик исчезли за монументальным забором.
В течение некоторого времени Леха и Топ сидели молча.
— Что делать будем? — спросил он в нетерпении. — Они что-то там замышляют!
Топ повернулась к нему.
— А что ты предлагаешь?
— Ну… Давай к ним в дом залезем!
Она повертела пальцем у виска.
— Совсем сдурел на старости лет?!
— Да нет же, Топ! Мы что, все так и оставим?! Если мы их не разоблачим прямо сейчас…
— Давай, разоблачатель великий! — перебила его Топ. — Полезай через забор, пусть тебя собака Генкина сожрет, пусть он сам тебя застрелит! И пусть твоя неприкаянная душенька тогда является им обоим во снах и разоблачает их сколько угодно! А я пока еще жить хочу!
— Ты что, боишься?! — вознегодовал Леха.
— Представь себе, да!
— Тогда… Тогда я один пойду!
— Валяй!
— Я и вправду пойду!
— Давай, давай!
Леха тяжело задышал и принялся отстегивать ремень безопасности. Выходило у него плохо, но в конце концов он все-таки победил его.
— Кобец, вернись! — крикнула Топ ему вслед, — Ты же пьянущий! — Но Леху было уже не остановить. Слегка покачиваясь от пережитого, он довольно бодренько направился к забору и стал его осматривать на предмет дыры или хотя бы уступов.
— Сыч! — пробормотала Топ себе под нос. — Я твою задницу сто процентов спасать не буду!
* * *Леха долго кружил вдоль забора, пока наконец не нашел средство преодолеть неприступную цитадель: со стороны заднего фасада к каменной кладке притулилось какое-то корявое дерево. Вспомнив боевую молодость и школьные уроки физкультуры, он неожиданно сам для себя сумел подтянуться на нижней ветке и взобраться наверх. Оттуда был виден весь двор: кусты, гараж, перед ним желтый BMW, застекленная терраса…
— Ну с Богом! — подбодрил сам себя Леха и, перебравшись на забор, спрыгнул вниз.
Внезапно со стороны гаража прямо на него понеслась какая-то черная тень. «Собака!» — в ужасе подумал Леха и кинулся было назад, но тут пес, бешено лая, дернулся всем телом и захрипел. Зазвенела цепь. Собака, как оказалось, была привязана. Правда, за те секунды, что эта бестия летела к Лехе, у него душа ушла не то что в пятки, а кое-куда подальше.
Где-то хлопнуло окно.
— Спартак! — донесся голос Гены. — Прекрати орать! Весь квартал уже на ноги поднял…
«Он думает, пес так бесится из-за Ярославны, — усмехнулся про себя Леха. — Что ж, нашим легче».
Стараясь держаться в тени построек, он побежал к дому. Дверь на террасу оказалась закрытой, и сколь Леха не пытался ее поддеть, ничего у него не получилось. Окна тоже были плотно заделаны.
Он в растерянности оглянулся. Хода назад не было: нечего было и думать допрыгнуть с земли обратно на дерево. Справа забор упирался в стену дома, слева задыхался от бешеного лая Спартак, не сводивший с Лехи пылающих глаз.
— Ну что, была не была… Авось за гавканьем этого поганца, Гена ничего не услышит, — пробормотал Леха и поднял один из кирпичей, окаймляющий дорожку. Замотав его в куртку, как не раз делали киношные грабители, проникая в чужой дом, он с силой ударил в нижнее стекло террасы.
Звон, казалось, прокатился по всему дому. Кобец так и присел на месте, стараясь не дышать. Спартак уже просто бесновался. Прошла секунда, другая, никто вроде и не думал идти убивать Леху. Осторожно выбрав из образовавшегося проема осколки, он вновь натянул куртку и, просунувшись внутрь, перебрался на террасу.
Здесь было тепло и пахло хвойной смолой от деревянных досочек, которыми были обиты все стены. Овальный стол, накрытый клеенкой, плетеное кресло-качалка… Сердце Лехи бухало гулко, как на дне пустой бочки. «Эти мерзавцы у меня еще попляшут!» — твердил он сам себе, ступая на цыпочках по ковру, устилающему пол. О том, что будет, если его застукают здесь, он старался не вспоминать. «Обвинят в воровстве, как пить дать. Мама этого просто не вынесет», — подумалось почему-то.
Терраса выходила в коридор, направо и налево вели большие полутемные комнаты. Лунный свет неверно освещал мебель, отчего в каждом комоде чудился притаившийся Гена. Наконец Леха выбрался в обширный холл, в одном из дверных проемов которого ярко горел электрический свет. Быстро юркнув за вешалку с пальто и плащами, он замер. В большом зеркале напротив ему было видно полкухни. Там сидели все трое: Гена, Алик и Ярославна.
Алик был сам на себя не похож: лицо бледное, губы синие, в глазах безумные огни.
— Они посадят меня! — выкрикивал он бессвязно. — Ты не знаешь Топ. Это она все устроила! Это она! А я не могу в тюрьму! Представляешь, что там со мной сделают?!
Гена пружинисто ходил из угла в угол.
— Прекрати истеричить! — рявкнул он повелительно, отчего Алик тут же испуганно замолк. — Расскажи все по порядку, что произошло. Разберемся мы с твоей Топ.
«А ведь это Гена убил Измайлова! — вдруг осенило Леху. — Он застал его с Аликом и треснул по башке! Вполне в его духе. А Нимфа решила, что Алик что-то навроде девушки, поэтому и сказала, что ее сбрасывали не двое мужиков, а мужчина и женщина».
Это объяснение было настолько простым, что Леха удивился, как раньше не додумался до него. Но если это так, то каким же боком во всей этой истории замешана Ярославна?
Ему не было видно ее лица. Она сидела за столом спиной к выходу. Конечно же, она не могла быть связана с этой пидорской парочкой. Ведь только сегодня Ярославна пыталась уговорить Алика, чтобы тот свел ее с Геной. А зачем?
Сколько Гена ни бился, Алик был просто не в состоянии связать двух слов. Мысли его путались, из глаз то и дело текли слезы. Леха невольно проникся к нему жалостью. С одной стороны, он же терпеть не мог пидоров, но с другой стороны, Алик пытался спасти его сегодня… Хотя потом от жадности натворил еще худших бед.
— Иди-ка сейчас в душ, — отрывисто приказал ему Гена. — Приди немного в себя. И ничего не бойся. Я что-нибудь придумаю…
— Да-а, придумаешь! — выкрикнул тот. — Что здесь придумаешь, если меня завтра арестуют!
— Иди, иди, — подтолкнул его Гена к выходу. — Возьми в маленькой комнате полотенце.
Всхлипывая, Алик побрел через весь холл к широкой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. Леха вжался в свою щель за вешалкой, но тот был настолько погружен в себя, что ничего не заметил.
Наконец его шаги затихли где-то наверху.
— Где вы нашли Алика? — проговорил Гена, обращаясь к Ярославне.
— Рядом с «Крестом». Он носился по стоянке, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь машину. Ну я и предложила подвезти его…
Гена благодарно кивнул.
— Спасибо. Вы не верьте всему, что он тут кричал про какую-то тюрьму. У него некоторое проблемы с психикой. Мерещится всякое.
— Не надо от меня скрывать, — спокойно отозвалась Ярославна. — Я в курсе этого дела. А вообще-то, Геннадий, я давно искала встречи с вами.
Гена невольно вздрогнул и как-то по-новому посмотрел на нее.
— Со мной? Зачем?
— Я думаю, нам с вами стоит договориться об одном деле, которое будет одинаково полезно и вам и мне.
— Что вы имеете в виду? — холодно спросил Гена.
— То, что есть на самом деле: Измайлов искал вам заказчиков, брал с них деньги, а вы передавали ему компакт-диски с информацией. Но вы не знаете одного: последний заказ на ваши услуги Сергей получил от меня. Он погиб, но мне хотелось бы продолжить работу…
— Сергей никогда мне не рассказывал о вас…
— А мне — о вас. И мне потребовалось приложить довольно много стараний, чтобы все-таки вас найти.
— Я больше не занимаюсь этими делами, — произнес Гена глухо. — Слишком опасно.
— Вам ведь наверняка потребуются значительные деньги, чтобы обезопасить Алика от правоохранительных органов, — напомнила Ярославна.
— Я продам машину, дом, в конце концов…
— Это делается не так быстро. А я могла бы расплатиться с вами уже завтра.
Гена сжал пальцами виски.
— Я не знаю… Нет, не могу…
— Ну вы же получили деньги от Майонеза, купили новую сногсшибательную машину… — продолжала соблазнять Ярославна. — Что вам мешает повторить операцию?
— Если меня посадят, ваши бабки мне не помогут.
— Кто посадит?
— А откуда мне знать, может, вы работаете на ФСБ и сейчас провоцируете меня на взятку? Я ведь вас не знаю…
Сгорая от любопытства Леха высунулся из своего укрытия, чтобы лучше видеть, и тут задетый его ботинком большой тросточный зонт с шумом грохнулся на пол.
«Приехали!» — только и успел подумать Леха.
Гена стремительно вбежал в холл и зажег свет.
— Что за черт?! — рявкнул он, но, увидев Леху, тут же расплылся в недоброй улыбке. — Ах, вот в чем дело!
Рука его нырнула в карман брюк, и в ту же секунду черное дуло пистолета ткнулось Лехе в лоб. В кухне торопливо зацокали каблучки Ярославны.
— Батюшки, Кобец! — ахнула она.
— Стоять! — вдруг приказал ей Гена.
Она остановилась, испуганно переводя взгляд с него на Леху.
— Я не…
— Заткнись!
Не сводя с Лехи оружия, Гена подошел к ней, и одной рукой быстро обыскал ее. С металлическим лязгом на линолеум упал крохотный дамский пистолет, извлеченный из-за резинки чулка.
— На пол, лицом вниз! — выкрикнул он.
Ярославна медленно подчинилась.
Леха смотрел на это совершенно безумными глазами. «Я просто перепил сегодня, — повторял он про себя. — Это все мне снится».
Мастерскими движениями Гена обыскал и его, но в Лехиных карманах обнаружился только полупустой бумажник, пейджер и ключи.
— Встать! Руки на голову! Вот вы, значит, как ко мне подбирались? Одна со стороны Бориса, другой со стороны Алика… — проговорил он. — Хотели поймать меня с поличным? Только зря ты, лапочка, мальчика своего не вооружила. Он и решительный отпор не смог мне дать.
«Я бы дал, — угрюмо подумал Леха, — только ведь ты меня пристрелишь».
— Вперед пошли! — приказал Гена, указав на дверцу, ведущую в подвал.
* * *В подвале, уставленном всякими стеллажами с инструментами, было полутемно. Висящая на длинном проводе лампочка едва освещала бесконечное помещение. Гена ткнул пальцем в массивный деревянный люк в полу.
— Открывай! — велел Лехе.
Он отодвинул щеколду, дернул на себя ручку. Снизу из черной дыры пахнуло сыростью.
— Вытягивай лестницу. Так. Положи сюда. Теперь прыгай!
Леха посмотрел на него как на ненормального.
— Да там же не видно ни зги! Все ноги переломаешь!
— Прыгай или я туда спущу твой труп!
Зажмурившись, Леха шагнул в черную пустоту.
Падение на несколько секунд оглушило его, правую ногу сразу же свело болью.
Квадрат света наверху заслонился и рядом с ним мягко приземлилась Ярославна, державшая в руках по туфле.
— Счастливо оставаться! — усмехнулся Гена и закрыл люк.
Сидя в абсолютной мгле, они слышали, как он придвинул на него что-то тяжелое, видимо, чтобы отрезать им пути к отступлению. Потом все стихло.
* * *Первое, что почувствовал Леха из всех ощущений тюремной жизни, был увесистый пинок.
— Видала я идиотов! — неистовствовала Ярославна, — Но чтобы настолько клинических!
Пиналась она достаточно больно. Леха кое-как поймал ее и прижал к полу. Но даже в этом положении она пыталась его изувечить.
— Тихо ты! А то сейчас без детей меня оставишь!
— Таких, как ты надо кастрировать при рождении, чтобы не смели портить род человеческий!
Подобное заявление несколько расстроило Леху.