– Ну, про сынка того отдельный разговор пойдет! – приосанился Неверов. – Не больно-то она его спасла. Я думаю, с точки зрения психики Кузнецов был основательно тронутый, просто-таки одержимый, вообразил себя графом Монте-Кристо. Вы только представьте: семнадцать лет ждать! Семнадцать лет копить злобу, готовиться, собирать информацию, вынашивая свой коварный план мести. А когда мать его преставилась, он и пошел косой косить, в смысле, людей травить направо, налево.
– Скажите, значит, и разноглазую Алину, и вторую женщину он отравил, потому что считал их виновными в гибели своего отца? – спросила Елена.
Неверов кивнул.
– Не только их. Но и археолога Тарасова, и моего коллегу, дядю Мишу Шестопала. Жертв было бы больше, если бы он смог подобраться к конторским. Дело-то было на контроле ФСБ. Но комитет есть комитет, тут у Кузнецова руки коротки оказались.
– Но как ему удалось так близко подобраться к своим жертвам? Он же использовал яд, а не снайперскую винтовку? Это ведь надо как-то познакомиться с человеком, войти к нему в доверие, насколько я понимаю… – недоумевала Елена.
– Так он и входил, еще как входил. Сперва, конечно, наблюдал за жертвами, а потом знакомился, играя на их же человеческих слабостях. К примеру, Дмитриева и Жарко были дамочками одинокими и чересчур охочими до мужиков, извините за выражение, – продолжал Неверов. – С дядей Мишей Шестопалом – и того проще. Он как в отставку вышел, то, чего уж греха таить, крепко закладывать стал. Думаю, и к археологу Тарасову наш мститель сумел подобрать ключик.
– Невероятно! Тут надо иметь не только криминальный, но и актерский талант, – заключила Лидия Борисовна.
– Для нашего Дантеса это сущие пустяки. Были бы вы на том допросе, товарищ подполковник! – Неверов обернулся к Торопко. – Какой он перед нами спектакль разыграл!
– Чистейшая правда. Я бы никогда в жизни его не заподозрил. Никогда! – признался Дмитрий Сергеевич.
– И я, – согласилась Алевтина. – С виду Денис был ну просто абсолютно нормальный парень, симпатичный даже. Мы с ним болтали, гуляли…
– Боже мой! Моя внучка и убийца! – всплеснула руками Лидия Борисовна.
– Да я сама в шоке была, когда мне сказали, что это он всех метанолом травил. А главное – чуть папу не убил! – возмутилась Алька. Вся эта история до сих пор не укладывалась в ее голове. – Честно говоря, я так и не въехала, почему на раскопках он использовал не метанол, а что-то другое… – помолчав, продолжила Аля, – что-то совершенно запредельное. Отчего вдруг началась эпидемия оспы?
Лидия Борисовна ахнула.
Капитан театрально развел руками:
– Думаю, что теперь этого никто уже не узнает. На допросе прозвучало одно невнятное название – ОВИ-14. Но объяснений никаких не последовало. Ну, а потом… – Неверов снова обернулся к Торопко: – Я вам уже говорил, товарищ подполковник, что в последний день к нам туда заявились люди из конторы и все разговоры об эпидемии велели прекратить. Что это за лаборатория, в которой работал Кузнецов, выяснить нам не дали. Видать, что-то особо засекреченное, про что нам знать не положено. Отчет вирусологов у Кудимова изъяли. Прикиньте, какая у него при этом сделалась морда лица! – Капитан хохотнул.
– Игорь, позвольте личный вопрос? – снова вступил в разговор Дмитрий Сергеевич. – Ответьте, почему же Денис после первой неудачной попытки, так сказать, меня убить, не предпринял повторную?
– Потому что у него, как у Эдмона Дантеса, месть имела изобретательный, изощренный характер, – прозвучал несколько странный ответ капитана.
И Торопко счел нужным пояснить:
– Могу предположить, что в какой-то момент преступника перестало интересовать убийство как таковое. Вероятно, ему показалось, что просто убить – это слишком мало. Такое бывает. Я говорил с врачами. Одержимый, психически больной человек, возможно, шизофреник на такое вполне способен. Словом, Кузнецов задумал нечто другое – он решил опозорить своего врага, разрушить его жизнь, карьеру, насладиться его позором. Думаю, что он стал импровизировать, и тогда у него возникла идея с кражей золотых находок. А потом началось следствие, и Кузнецов попытался навести подозрение на вас. Если я правильно понял, он же вам в карман куртки подбросил монету?
– Да, да, тут он совершил ошибку, – подтвердил Лобов.
– Каждый преступник в конце концов совершает ошибку! – заявила Алевтина. – И потом, папу вообще никто не мог подозревать!
Валерий Петрович не разделял убежденности Али.
– Заподозрить можно любого человека. – Он слегка улыбнулся. – Однако преступник покончил с собой, дело закрыто. Всю правду до конца мы не узнаем никогда, теперь нам остается только строить предположения, – подытожил Торопко.
За окном стало смеркаться, а беседа все продолжалась, вопрос следовал за вопросом. В какой-то момент капитан Неверов спохватился и собрался было уезжать, но гостеприимные дачники уговорили его остаться на ночь. Снова и снова кипятили чайник, и чай, никому не доверяя, заваривал, разумеется, сам Валерий Петрович. Все были настолько увлечены, что едва не пропустили телеинтервью Дмитрия Сергеевича. Спасибо Алевтине, которая вовремя включила телевизор.
Эпилог
Спустя два дня Лобов вернулся в Новгород. Его в очередной раз вызывали в администрацию. Впрочем, на Базе его тоже ждали. Там Дмитрия Сергеевича сначала хорошенько проработали, а потом похвалили. О Лобове говорил весь город, торновские находки взбудоражили археологическое сообщество. Вопреки стараниям Шепчука карьера Дмитрия Сергеевича не пострадала. Победителей не судят. Через некоторое время страсти немного поутихли. По здравом размышлении работы в торновском лагере были продолжены. На место выбывших практикантов пришли новые – на этот раз от волонтеров не было отбоя. Выбирали как на конкурсной основе. Но до окончания сезона времени оставалось, увы, немного. В августе на новом пятом раскопе нашли еще одно захоронение. Однако сенсаций больше не было.
«Ну, и слава богу!» – решили между собой Архипцев и Гронская.
Кстати, в отношениях Гронской и Лобова по непонятным причинам наметился разлад. Оба внезапно охладели друг к другу. Перемену мгновенно подметил зоркий глаз Марьи Геннадьевны. В голове ее созрел очередной план, а в душе с новой силой вспыхнула надежда. Несмотря на настоятельное требование родителей вернуться домой в Москву, Маша все-таки не уехала, осталась и с удвоенной силой принялась штурмовать крепость. Крепость пала, но Машеньке, по большому счету, это не помогло. Ни красивого романа, ни продолжительных отношений с профессором Лобовым так и не вышло. Осенью Марья Геннадьевна впала в депрессию, записалась на консультацию к психологу, а на третьем сеансе в него же и влюбилась. На этот раз чувство было взаимным.
Финансовые трудности Севы Архипцева миновали. Старую квартиру они с женой все-таки продали, деньги остались даже на ремонт, с которым довольно быстро расправились Дина и пятеро ее щенков.
Тася Гронская по возвращении из экспедиции засела за учебники и стала усиленно учить шведский язык, а спустя месяц укатила в Стокгольм, как оказалось, по приглашению Бьорна Свантесона. Потом на неделю вернулась, собрала кое-какие вещи и снова уехала, уже навсегда. Впрочем, Мите она иногда звонила с расспросами о следующем торновском сезоне. Так как наверху приняли решение продолжить раскопки, Лобов пообещал место и ей, и Бьорну.
Уже зимой до Дмитрия Сергеевича дошли слухи о некоей статье, вышедшей в одной из популярных шведских газет, написанной якобы Бьорном Свантесоном. Заинтересовавшись, Лобов обратился к знакомому, владеющему шведским языком. Статью действительно написал Бьорн, правда, она была не научной, а совершенно журналистской, хотя речь там шла о Торнове и торновском захоронении. Написано было живо, легко, интересно, но в каком-то странном ключе… Оказалось, что Бьорн вел интернет-блог прямо из Торнова, для этого он и привез туда портативную спутниковую станцию. Уже потом на его основе вышла статья, после чтения которой у Лобова почему-то сложилось впечатление, что викинга обнаружил именно Свантесон, хотя прямо он нигде этого не говорил. Выяснилось также, что работать в Торнове шведу было очень непросто: водка рекой, ужасная еда, санитарно-гигиенические проблемы… И если с упреком в пьянстве Дмитрий Сергеевич еще мог согласиться, то уж с антисанитарией, приведшей к вспышке опасной эпидемии, никак. Но больше всего Лобова изумило то, что в конце статьи Бьорн предлагал учредить специальные гранты для организации шведского сопровождения, так сказать, супервайзинга при дальнейших раскопках на Новгородчине. («Ох, и дались же ему эти гранты! Да, в научном издании Свантесон на такое бы не отважился!»).
Снизу под фотографией нетрезвого Кольши имелась приписка, что в России землекопов в экспедиции нанимают чуть ли не из бывших заключенных, поэтому хищения, как в случае с торновским лагерем, отнюдь не редкость.
Снизу под фотографией нетрезвого Кольши имелась приписка, что в России землекопов в экспедиции нанимают чуть ли не из бывших заключенных, поэтому хищения, как в случае с торновским лагерем, отнюдь не редкость.
– Но это же чушь собачья, вранье, пасквиль! – не выдержал Лобов и неистово затряс головой. Журналистский опус шведа под громким названием «In terra veritas» его так вывел из себя, что он даже потянулся к телефону, собираясь устроить Бьорну разнос, но потом передумал. – Ну его. Пусть. Ладно. Все равно истина в земле! «In terra veritas».
Примечания
1
В книге использованы фрагменты текстов берестяных грамот в переводе и интерпретации по материалам сайта ГРАМОТА.РУ, указано также место их обнаружения и датировка.
2
Вымышленное название.
3
После извлечения берестяной грамоты из раскопа ее необходимо поместить в горячую воду, чтобы хрупкий материал не рассохся.
4
База – так между собой называют единый археологический центр Великого Новгорода. Официальное название – Новгородская экспедиция.
5
Вымышленное название.
6
Вымышленный топоним.
7
Помещение для первичной обработки находок, главным образом, консервации.
8
В данном случае указан вымышленный номер и вымышленный текст берестяной грамоты.
9
Тор – в скандинавской мифологии бог из рода асов, второй по значению после Одина.
10
Вымышленное название реки.
11
Поминальная страва – у нехристианских народов существовала традиция оставлять в земле в местах захоронений остатки поминального застолья.
12
Полевик – специалист, работающий в экспедиции, в полевых условиях.
13
Шведская поговорка. «Рыбак рыбака видит издалека».
14
МД – металлодетектор.
15
Негласный термин. Археологи-аусграбберы (от немецкого «ausgraben» – выкорчевывать, вырывать) специализируются на коммерческих раскопках, которые, как правило, лучше оплачиваются, но проводятся «для галочки» в ускоренном режиме, с нарушениями.
16
Троицкий – постоянно действующий в центре Новгорода раскоп, так называемый учебный, по установившейся практике там работают школьники, постигая азы археологии.
17
Такова практика, в выездные экспедиции предпочитают брать студентов профильных вузов.
18
При пожаре предметы органического происхождения обугливаются, не поддаются гниению и потому сохраняются веками. В могилах вещи, положенные вместе с умершими, – сосуды с пищей, инструменты, украшения, оружие – все, что должно было пригодиться покойнику на пути в иной мир, – сохраняются веками. В помойки или мусорные ямы люди бросали негодные старые вещи – кувшин без ручки, горшок с отбитым дном, нож со сточенным лезвием. Археологи очень легко могут восстановить эти предметы. Кроме того, в мусорных ямах предметы локализованы, а не разбросаны на разных глубинах, на больших расстояниях.
19
Дендрохронологический метод – один из наиболее надежных методов абсолютной датировки в археологии, основанный на изучении годичных колец древесины.
20
Некоторые аргументы, приводимые в дискуссии, заимствованы из лекции академика А.А. Зализняка «Что такое любительская лингвистика».
21
В данном случае примеры почерпнуты из рассуждений так называемых народных лингвистов, которые, по одной из версий, связывают имя «Рюрик» с Ираном и при прочтении имени справа налево получают «Кир».
22
Здесь указан вымышленный, не существующий в медицинской практике диагноз.
23
Перелом?
24
Вот дерьмо! Постойте! А как же я? Я должен это увидеть, пожалуйста!
25
Расскажи мне о себе, воин.
26
Вымышленное название.
27
Гиперемия – мед., покраснение кожи.
28
Историческое название – Ильина улица в Великом Новгороде.
29
Грамота 377.
30
Шведская поговорка. Morgon stund har guld i mun. Кто рано встает, тому Бог подает.
31
Бровка – узкая полоса земли, разделяющая раскоп на квадраты, двигать бровку – крайне тяжелый физический труд.
32
О чем она говорит? Что это значит – эпидемия?! Это шутка? Вы сумасшедшие. Вы все сошли с ума? Надо убираться отсюда.
33
Вымышленный топоним.
34
Bukowskis – крупнейший аукционный дом Скандинавии со штаб-квартирой в Стокгольме.