– Не прибедняйся, знаю я тебя. Кстати, я на днях лечу в Москву, дай телефончик, передам от тебя привет и все твои указания.
– Потом, – махнул рукой Дубровин и поспешил из кабинета.
«Обождешь, – мысленно дополнил ответ бывшему сопернику. – Хоть Татьяна мне теперь безразлична, лишние разговоры обо мне и о наших отношениях ни к чему».
Квартира
Лишь к вечеру он сумел выбраться к новому дому по улице Коминтерна. Олег сказал правду – элитное здание: из красного кирпича, с большими лоджиями, просторными вестибюлями, импортными лифтами. Полы в вестибюле и на лестнице выложены разноцветной плиткой, пластиковые окна, металлические, обшитые дерматином двери. Комнаты просторные, обклеенные мягких тонов обоями; полы паркетные; ванна и раковины сверкали белизной, будто из чистого фарфора.
Квартиры ему понравились, и он выбрал с восточной стороны на четвертом этаже.
Позвонил Олегу Павловичу, тот одобрил и сказал, что тут же звонит в хозяйственно-административное управление и дает команду, чтобы ему выписали ордер. Напомнил:
– Поторопи Татьяну, чтобы сдала квартиру в Москве.
Ему так не хотелось звонить Татьяне. Но… необходимо.
К удивлению, застал ее дома. Объяснил ситуацию.
Татьяна долго молчала. Наконец решилась:
– Мы же с тобой говорили на эту тему: я не хочу уезжать из Москвы.
– Подавай на развод в таком случае, – категорично потребовал Николай Васильевич.
– А без развода никак нельзя?
– Никак. Я тоже должен где-то жить, а не скитаться по чужим углам.
– Может, вернешься в Москву? Я на днях брала интервью у заместителя министра МВД, он может помочь.
Татьяна, похоже, основательно вошла в роль ведущей журналистки, всюду посылают ее на ответственные задания. Но он-то знал ее способности – умение казаться милой и доступной (отчасти это было так), улавливать настроение начальников и вставлять нужные в обсуждаемую тему словечки. Для красивой женщины этого вполне достаточно, он и сам попался на эту приманку. То, что душа у Татьяны черствая, меркантильная, он понял позже.
Почему она не хочет развода? Боксер покинул ее? Похоже. Но у нее немало других поклонников. Правда, на женитьбу ныне мало охотников, а ей хочется на всякий случай и на старости иметь надежную защиту. Генерал Дубровин – авторитетный человек, его ценят в верхах, сильный, волевой человек. Она, конечно, догадывалась, что он знает о ее шашнях, но считал ниже своего достоинства устраивать скандал. Возможно, из-за ее прелюбодейства он и уехал из Москвы…
– Нет, в Москву я не собираюсь возвращаться. Или приезжай, или подавай на развод.
– Тогда сам подавай! – вспылила Татьяна. – У тебя чин повыше, и тебе быстрее пойдут навстречу, – подколола она и положила трубку.
Он облегченно вздохнул. Разговаривать с ней стало труднее, чем с преступниками. С теми хоть знаешь их подноготную, что они скажут, а Татьяна… Уже с замминистра познакомилась и, чтобы удержать мужа, может составить ему протекцию. Нет, с ней надо кончать. Но как? Чернобурову их разлад – крупный козырь, а что их якобы приятельским отношениям скоро наступит конец, он был уверен. Не случайно губернатор умасливает его, трехкомнатную квартиру в элитном доме выделил, в гости приглашал, Ольгу подсунул. По докладу Тимошкина, за губернатором такие темные делишки водятся, что в уголовном кодексе и статьи не найдется. Но… Он – избранник народа, голыми руками не возьмешь. Пытались до Дубровина и Воробьев, и Шепилов, ничего не вышло. Чернобуров мало того, что сумел прочно укрепиться в крае, надежную опору имеет и в столице. В такого вырос спрута, что щупальца по всей России раскинул. И все-таки придется начать их обрубать, на то он и поставлен, чтобы соблюдать законы, не давать мздоимцам обирать простой народ, доводить их до голодной смерти. Столько по стране бродит нищих, столько на улицах беспризорных детей! И он, генерал Дубровин, за них в ответе.
Элита гуляет
Банкетный зал гремел от музыки, в фойе кружились нарядные пары, а за стеклянной перегородкой звенели рюмки, тарелки, ножи, вилки – накрывали столы.
Николай Васильевич стоял в уголке и наблюдал за танцующими – весь цвет Ставрополя, все начальство. Он пожалел, что пришел сюда, и отказаться было неумно – все избранное общество края, самые богатые и влиятельные люди, и пригласил его не кто-нибудь, а сам виновник торжества, генеральный директор строительной фирмы «Ставропольспецстрой», известный не только в своем городе, но и на всем Северном Кавказе господин Вихлянцев. И губернатор края господин Чернобуров просил почтить руководящих работников края своим присутствием. Как тут было отказаться. Ко всему, другого такого повода хоть глазком взглянуть, кто здесь соберется, вряд ли будет. Он, разумеется, представлял себе обстановку, но то, что он увидел, превзошло все ожидания. Здесь действительно собрались не только самые богатые, но и самые влиятельные люди: прокурор края, его ближайшие помощники, начальник полиции, его, начальника УВД, заместители… В общем, все руководство края.
А когда всех пригласили в «харчевню», как в шутку назвал ресторанный зал господин Вихлянцев, Дубровин удивился еще больше: столы ломились от заморских коньяков, вин, закусок. И чего тут только не было! Даже устрицы, лягушачьи ножки, не говоря уже о черной и красной икре. И это более чем на сто человек. Сколько же Вихлянцев потратил денег? Месяца на три, а то и более хватило бы на зарплату всей полиции края. И ведь не последние рубли пустил строительный гендиректор на банкет в честь завершения строительного подряда к Новому году.
Вихлянцев прошел к центральному столу в середине буквы «П», взял вилку и постучал по графину, призывая к вниманию. Одет он был с иголочки, в заморский костюм темно-бордового цвета с блестками; из-под расстегнутых бортов виден был жилет, туго обтягивавший заметно округлившийся животик. Виктору Петровичу не было еще и пятидесяти, по упитанному лицу с крупными морщинами под глазами и у курносого носа с едва заметными веснушками можно дать и больше. Однако держался он молодцом: энергичен, весел, с задорным блеском маленьких, непонятного цвета глаз – то ли серые, то ли зеленоватые. Но когда в них падал свет от люстры, они поблескивали по-кошачьи.
Николай Васильевич знал Вихлянцева понаслышке. Говорили о нем разное: и то, что он сильный организатор, высокий профессионал, и то, что опытный комбинатор, которого никому пока поймать за руку не удавалось. Судя по этому банкету, слухи верны на все сто процентов. Похоже, он на равной ноге с губернатором, посадил с собой рядом по правую руку, по левую – супруга, лет сорока яркая брюнетка, тоже не худенькая, с крупным бюстом, норовившим вывалиться из слишком декольтированного ослепительно – яркого цветастого платья.
Дубровину было определено место сразу за изгибом «П», недалеко от хозяина стола и губернатора. Рядом с ним – его заместитель по борьбе с экономическими преступлениями полковник полиции Рыбин Алексей Вениаминович, очень осторожный, себе на уме человек, который все время старался держаться в стороне от начальника, словно побаивался его.
Может, потому и посадил его губернатор рядом. Алексей Вениаминович был с женой, и лицо его почти все время повернуто к ней. Николай Васильевич был доволен такому положению: за полгода работы с заместителем по борьбе с экономическими преступлениями ему так и не удалось наладить с ним отношения, Рыбин как угорь ускользал из усложненной обстановки и всегда находил весомые оправдания при тех или иных недоработках. Разговаривать здесь тем более не хотелось.
И вот поднялся тамада, один из заместителей строительного гендиректора, господин Швендик, такой же вальяжный и упитанный, только покрупнее и постарше лет на десять.
– Дорогой наш Виктор Петрович! Благодаря вам, вашему мудрому руководству, мы собрались сегодня в этом прекрасном зале, за прекрасным столом с замечательными, прекрасными людьми! То, что ты сделал, войдет в анналы истории: построить такие замечательные дворцы, дома, коттеджи, дороги за такой короткий срок под силу только волевым талантливым руководителям. Мы гордимся тобой и рады трудиться под твоим руководством. Будь же всегда таким мудрым, находчивым, удачливым. Пусть сопутствует тебе успех. Будь здоров, счастлив и на все члены крепок!
Ему зааплодировали, но тамаде оказалось этого мало. Когда аплодисменты смолкли, он крикнул:
– В честь нашего замечательного руководителя крикнем трижды «Гип-гип ура!» Два коротких и один длинный!
И Николая Васильевича оглушил громовой крик…
Потом тост провозгласил губернатор, говорил длинно и патриотично, как на прошлых партийных активах. Ему тоже громко аплодировали.
Пили, ели, восторгались в тостах не иначе, как гениальностью строительного руководителя.
Вино лилось рекой, как сказал баснописец. И не только вино – коньяк, водка, виски… Присутствующие славили хозяина банкета, известного на всем Северном Кавказе директора фирмы «Ставропольспецстрой», равного владельцу «заводов, газет, пароходов», и произносили в честь него здравицу.
– …Мы гордимся вами, дорогой Виктор Петрович, – говорил один из его помощников, правая рука по заключению контрактов и уклонению от уплаты налогов господин Тупаев. – Вы первый из наших новых русских, кто понял, что дороги – это артерии экономической жизни. Вы не побоялись затрат, взялись за них и построили на самых важных участках…
– А я благодарю вас за офисы для ЖСК, за коттеджи, украсившие наши города и курортные зоны, – твердил другой сообщник, господин Фидорченко. – Вы наш современный архитектор Баженов…
«Современный архитектор» скромно опускал долу очи и, чокаясь с произносившим тост, пил по-интеллигентски, по полглотка…
Похмелье
Спустя недели две после знаменитой попойки к заместителю начальника УВД по борьбе с общественной преступностью полковнику полиции Голубицкому зашел один из инспекторов его службы и с некоторым недоумением стал рассказывать:
– Случайно, Борис Георгиевич, я оказался в районе, где, как сообщалось на банкете, построены новые дороги. К несчастью, накануне дождь прошел, и я еле пробился на своих «Жигулях». Никакой новой дороги там нет. Да и коттеджей нигде не видел.
– До меня уже доходили подобные слухи, – вздохнул Борис Георгиевич. – Надо проверить. Вот вы и займитесь этим…
И не удивился заместитель начальника УВД по борьбе с общественной преступностью, когда через некоторое время ему доложили, что генеральный директор строительной фирмы «Ставропольспецстрой» Вихлянцев Виктор Петрович создал ряд фиктивных фирм-однодневок по подложным документам и нагрел государство ни много ни мало, аж на 3,2 млрд рублей, положив при этом себе лично в карман 320 миллионов.
Не удивился потому, что за последнее время мошенничество в крае (да и не только в крае), несмотря на усиление борьбы с ним, продолжало расти и буйно расцветать. Недавно в портах Новороссийска, Геленджика, Анапы пресечены крупные контрабандные перевозки товаров народного потребления, бытовой техники, продовольствия. Одних цитрусовых на много миллионов рублей. Казалось бы, ну какой там навар от апельсинов, мандаринов? Не учтут, скажем, там, на таможне, сотню, пару сотен килограммов, велик ли урон? Ан, дело не только в неучтенных килограммах. Ныне хитрецы-мошенники делают все с большим размахом. Умудряются не только скрыть от налогов тысячи килограммов, но и вообще обвести правоохранительные органы вокруг пальца: оформляют так документы, что цитрусовые будто доставлены не из Турции или Марокко, а из Геленджика или Анапы. Чтобы проверить все это, нужны немалые людские резервы, техника, время. Скажем, задержали автоколонну, везущую апельсины. 20 машин. В каждой машине тонн по десять. А в документах значится, скажем, всего двадцать тонн. Надо проверить весь груз. Сколько это ящиков? И сколько надо времени? А продукт скоропортящийся, да и водители – люди наемные, им платят за выполненный рейс. На дороге не будешь проверять все. Нужны хранилища. А их нет. Если у какого-то хозяина есть, надо платить. Такая проверка может обойтись дороже самих апельсинов и их доставки. А люди-то ни при чем, они ждут целебные фрукты, детишкам нужны витамины. Вот и крутитесь, ратники экономической и налоговой службы, ищите выход. А не найдете – урон людям, всей экономике страны.
Полковника Рыбина, похоже, это не очень волновало. Но против его отстранения от должности Чернобуров вставал грудью.
Уверял, что подчиненные Рыбина ищут. Жертвуют личным временем, личными интересами, в конце концов собственным здоровьем. Понимают: обстановка в стране сложная, и без них, стражей закона, с мошенничеством не покончить…
Там же, в Новороссийске, в ходе оперативно-разыскных мероприятий была установлена задолженность по налоговым платежам завода «Красный двигатель» более чем на 157 миллионов рублей, в то время как завод за этот отчетный период произвел товарной продукции более чем на 429 миллионов рублей. Какие же веские причины послужили не платить налог? Может, директор завода Ершов А. Ф. со своими верными помощницами, управляющей филиалом ОАО «Метракомбанк» г. Новороссийска Макаровой И. Н. и главным бухгалтером Русиновой З. Н., закупили новое оборудование, приобрели новые станки? Ничего подобного. Эти деньги они предпочли положить на рублевые и валютные счета в кредитных организациях городов Новороссийска и Краснодара.
Налоговые «сбережения» обналичивал через вымышленные фирмы и дружок полковника Рыбина господин из Республики Адыгея Емтыль, прокрутив более 300 миллионов рублей. Сумма неуплаченных налогов при этом составила 19,5 миллиона рублей. При попытке получить их в Краснодарском банке махинатор был задержан…
Однажды на прием к Борису Георгиевичу пришел пенсионер, недавний работник «Ставропольнефтьгазстроя» с жалобой, что пенсию ему назначили всего чуть более десяти тысяч рублей.
– А получал я пятьдесят, а то и семьдесят тысяч, – говорил пенсионер. – Где же справедливость?
– За сколько вы расписывались в ведомости? – задал вопрос Борис Георгиевич. Ему уже были известны подобные случаи, и он знал подоплеку урезанных пенсий.
Мужчина замялся.
– Видите ли… В ведомости я расписывался за пятнадцать тысяч, но в конверте мне давали еще.
– И вы были довольны. А то, что государство, значит и люди, из-за такой махинации недополучали миллионы рублей, разве вы не понимали?
– Понимал. Но если бы я поднял этот вопрос, меня тут же уволили бы.
– А как теперь быть? Вы расписывались за пятнадцать тысяч рублей, с этого и назначили вам пенсию. Как вы докажете в суде, что получали больше?
– Но я не одинок. Там и сейчас так платят.
– Вот раньше и надо было думать не только о себе… Теперь трудно будет бить по хвостам, но кое-что постараемся сделать…
Проверили. Действительно, хозяин «Ставропольнефтьгазстроя» так и расплачивался со своими работниками, вследствие чего недоплатил в бюджет края ни много ни мало – 150 миллионов рублей.
А некоторые «хозяева земли русской», как они стали себя величать, предпочли вообще не платить зарплату рабочим по несколько месяцев. И снова оперуполномоченным по экономическим и налоговым преступлениям пришлось изучать, проверять, привлекать виновных к уголовной ответственности. Только за пять месяцев года выявилась задолженность в 753 миллиона рублей. Было возбуждено 40 уголовных дел. Лишь после этого работодатели, кряхтя и кусая от недовольства губы, стали рассчитываться с работниками; буквально за месяц сократили задолженность до 250 миллионов рублей, обещая в скором времени выплатить и остальное.
На краевой коллегии Голубицкий выступил категорично и резко:
– Спрашивается, почему допускается такое хамское отношение к своим рабочим? Может, денег у хозяев нет? Ничего подобного, деньги есть, но крутятся в другой сфере, наматывая прибыль хозяину. Конечно, возможно, его и накажут за задержку с зарплатой… оштрафуют на несколько тысяч рублей. А он-то за это время намотает себе несколько сот тысяч, а то и миллионов!..
Неделю спустя
Доклады заместителей и начальников служб на утреннем совещании еще больше ухудшили настроение Николая Васильевича: за неделю после коллегии в крае совершено более сотни грабежей, тридцать семь угонов автомашин, пятьдесят восемь квартирных краж, три убийства. А доклад заместителя по борьбе с экономическими преступлениями Рыбина Алексея Вениаминовича был сосредоточен на мелких, можно сказать, бытовых правонарушениях – на торговле «паленой» водкой, на взятках некоторыми преподавателями педагогического института со студентов за экзамены, врачами – за лечение и лекарства; и генерал не выдержал, спросил, еле сдерживая раздражение:
– А что вы можете доложить о «пирамидах» гендиректора Вихлянцева, о недостроенных дорогах и коттеджах, о создании им дочерних строительных фирм, недоплате налогов и других махинациях?
Полковник вытянулся в струнку. Невысокого роста, худощавый, с острым носиком и скошенным подбородком он чем-то походил на хорька. Серые небольшие глазки будто застыли и немигающе уставились на начальника УВД. Он некоторое время не находил слов. Генерал терпеливо ждал. Наконец Рыбин невнятно промямлил:
– Недавно комиссия проверяла. Никаких существенных нарушений не обнаружила.
– А вы участвовали в комиссии? – непроизвольно повысил голос генерал.