— Мы смиренно просим Советское Правительство о проведении только одной службы в стенах святой Софии. Одной единственной. На общее положение дел в Константинополе это не скажется ни коим образом, ведь храм святой Софии в настоящий момент является музеем. Зато влияние Русской Православной церкви от этой службы возрастет многократно. Как среди автокефальных церквей Восточного предела, так и на Западе, в том числе и за океаном — выложил свои козыри патриарх и вождь задумался.
Одна служба в храме по большому счету действительно ничего не решала, но будучи даже чисто символической, могла принести России большую выгоду. Ведь почти шестьсот лет в стенах храма не было христианской службы. Именно из-за этого, в 1914 году Россия и вступила в Первую мировую войну. И какие бы идеологически высокие слова не говорил бы Генеральный секретарь ВКП(б) своей пастве с высокой трибуны, в мозгу бывшего духовного семинариста этот дятел сидел очень прочно, и время от времени стучал клювом по темени.
— Умеете вы логически излагать, Ваше Святейшество. Не скрою, в словах ваших есть резон, но сейчас, я ничего не могу вам обещать. Надо все хорошенько обдумать. Есть ли ещё просьбы и пожелания?
— Нет, Иосиф Виссарионович.
— Тогда позвольте попрощаться с вами. Как только мы примем решение, независимо от его результата вам обязательно позвонят. Всего доброго.
— До свидания.
Вождь положил телефонную трубку и неторопливо возвратился к столу с картами. Он не стал посвящать начальника Генерального Штаба в суть состоявшейся беседы, мудро разделяя вопросы стратегии и религии.
— Продолжайте, товарищ Антонов — сказал Сталин размеренно перебирая пальцами пустую трубку. Это давнишняя привычка, позволяла ему быстро переключаться с одной темы на другую.
— Таким образом, войска маршала Малиновского взяли под свой контроль всю территорию полуострова Галлиполи и пролив Дарданеллы на всем его протяжении. Сложившие оружие турецкие войска, определены в лагеря временного содержания. Как только будет получено согласие Анкары на их интернирование, все они будут незамедлительно отправлены в азиатские пределы Турции.
— Не думаю, что их появление, усилит и укрепит моральный дух остальных частей и соединений турецкой армии. Господин Иненю по-прежнему громко заверяет всех и вся, что его страна способна защитить свою территорию от натиска любого врага, но после потери Восточной Фракии и Стамбула, ему верят не так охотно как прежде — с удовлетворением отметил Сталин. — С этим вопросом разобрались, что ещё у вас осталось.
— Высадка десанта на Крит, товарищ Сталин. Маршал Малиновский считает, что её нужно проводить в скорейшие сроки, пока не испортилась погода — генерал вопросительно посмотрел на вождя.
— Скажите, товарищ Антонов, а так ли нам сейчас необходимо занятие Крита. Я прекрасно понимаю товарища Малиновского, который стремиться извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации. Да, враг разбит, деморализован и на Крите, у англичан сейчас нет большого числа войск. У нас появились корабли при помощи которых высадка десанта будет иметь больше шансов на успех чем прежде. Но какую выгоду и пользу принесет нам эта десантная операция в данный момент? Стоит ли рисковать жизнями наших советских людей ради взятия под свой контроль этого острова? На мой взгляд мы уже достигли всех целей, которые ставили перед собой начиная Балканскую операцию.
— Генеральный штаб полностью с вами согласен, товарищ Сталин. Высадка десанта на Крит имела бы смысл, если бы мы собирались вести боевые действия в области Восточного Средиземноморья и на приграничных к нему территориях. Своими действиями на Балканах и в районе проливов, мы не только лишили Черчилля всех его местных резервов, но и заставили перебросить часть сил из Европы. Этим самым мы получили большой плюс, однако дальнейшие наши действия в направлении Крита, Мальты или Александрии, при нынешнем состоянии войск Балканского фронта, могут превратить его в минус. Я считаю, что на данный момент, нам целесообразней имитировать подготовку высадки десанта на Крит или итальянский порт Брундизий. Это продержит Черчилля в напряжении определенное время и не позволит ему быстро вернуть в Европу изъятые оттуда войска.
— Изложите пожалуйста наше совместное видение этого вопроса, маршалу Малиновскому письмом. Но не в форме канцелярского приказа, а в мягкой и аргументированной форме, он вполне этого заслуживает — попросил Верховный Антонова и тот послушно чиркнул у себя в блокноте.
— А как обстоят дела в Европе? После занятия Рокоссовским Роттердама, англичане так и не начали эвакуацию войск из Голландии?
— Нет, товарищ Сталин. Черчилль продолжает держаться за этот плацдарм, упрямо лелея надежду на нанесение по нашим войскам в Германии двойного удара, с севера и юга.
— Насколько реально его осуществление в ближайшее время?
— Генеральный штаб считает подобное развитие событий маловероятным.
— Головокружение от успехов, опасная штука, товарищ Антонов. Не стоит идти по этому опасному пути — предостерег вождь, но генерал не согласился с ним.
— Все свои наступления, англичане начинали при своем многократном превосходстве в живой силе и технике, товарищ Сталин. При этом они предпочитают не прорывать фронт ударными клиньями в двух местах, как это делали мы или немцы, а методично продавливают его в одном месте. Своеобразный рецидив от тактики Первой мировой войны. Его англичане так и не смогли преодолеть за все время войны, и нет никаких признаков, что они собираются сделать это. Мы самым тщательным образом следим за перемещением войск противника, но ни в Голландии, ни в районе британской части Рура, концентрации войск необходимой по британским меркам для прорыва обороны, не наблюдается — заверил Антонов генералиссимуса.
— Ваша уверенность вселяет оптимизм. Ну а англичане, не заметили наших наступательных приготовлений у Апелдорна и Арнема? — спросил Сталин сделав трубкой, плавный жест над картой.
— Никак нет, товарищ Сталин. Маршал Рокоссовский докладывает, что переброска войск проводиться исключительно в ночное время, с соблюдением максимальной осторожности. В район Апелдорна и Арнема идет сосредоточение соединений мотострелков и артиллеристов. Бронетанковые подразделения подойдут к местам ударов перед началом наступления. С целью отвлечения внимания противника, идет имитация подготовки наступления в районе Неймеген, с целью взятия под полный контроль низовья Рейна. И англичане в это поверили. Согласно показаниям пленных «языков», генерал Крафтон отдал приказ о подготовке к взрыву всех плотин и шлюзов на Нижнем Рейне, в случаи нашего наступления в этом районе — уверенно доложил начальник Генштаба.
— Хорошо. Будем надеяться, что сосредоточение наших войск осталось незамеченным и начав наступление, мы не наткнемся на контрудар врага на полях Голландии, и не получим удара в спину из Рура. Мы достигли хороших успехов в Греции и получили гораздо больше, чем ожидали в районе проливов. Однако для того, чтобы добиться отставки Черчилля, необходимо расколоть одно из «британских яиц» в Европе. Наступать в Руре небезопасно, значит остается «голландский мешок» — Верховный вновь провел рукой над картой, помолчал, а потом продолжил свою речь.
— Честно говоря, меня очень тревожит, пусть даже чисто гипотетическая, возможность американского наступления против войск маршала Конева. Следуя рекомендации Генерального штаба, для проведения заключительной операции в Голландии, мы изъяли у него часть войск, сделав его более уязвимым перед внезапным наступлением американцев. Мне кажется, что у товарища Рокоссовского и так много войск, чтобы выполнить поставленную перед ним задачу — поделился своими сомнениями Сталин.
— Тактика американского наступления полностью сходна с тактикой британцев, товарищ Сталин. Они её так сказать получили в наследство от своих англосаксонских родственников и хорошо освоили. Подготавливая Утрехтскую операцию, Генштаб не исключал такой возможности. Войсками маршала Конева была проведена тщательная наземная и воздушная разведка, но никакой усиленной концентрации войск не было выявлено. Исходя из имеющихся на данный момент сведений, Генеральный штаб считает, что единственное чем могут помочь англичанам американцам, это авиационной поддержкой, — твердо стоял на своем Антонов. — Что касается числа войск у Рокоссовского, то они ему необходимы для быстрого прорыва обороны противника. Без дополнительных сил, войска Северной группы войск рискуют ввязаться в затяжную борьбу с непредсказуемым исходом, учитывая плотность обороны противника и особенности местного рельефа.
— Значит будем считать вопрос с нашим наступлением в Голландии решенным. Готовьте директиву — подвел итог беседы Сталин, но как оказалось, был человек который имел свою точку зрения, расхожую с точкой зрения Ставки. Не прошло и двух часов после завершения разговора Сталина с Антоновым, как в Москву позвонил маршал Малиновский.
— Значит будем считать вопрос с нашим наступлением в Голландии решенным. Готовьте директиву — подвел итог беседы Сталин, но как оказалось, был человек который имел свою точку зрения, расхожую с точкой зрения Ставки. Не прошло и двух часов после завершения разговора Сталина с Антоновым, как в Москву позвонил маршал Малиновский.
— Товарищ Сталин, командование Балканской группы войск не согласно с директивой Ставки и просит вас разрешить проведение десантной операции на остров Крит.
— Насколько мне известно, товарищ Антонов отправил вам письмо. В нем четко и ясно изложены причины по которым Ставка считает не целесообразным проведение этой операции. Вы его получили, товарищ Малиновский?
— Так точно, товарищ Сталин, получил. Однако в нем, по моему твердому убеждению не учтены два важных фактора, которые позволяют но новому взглянуть на эту операцию — продолжал настаивать маршал. Твердый и напористый, способный отстаивать свою точку зрения при помощи действенных аргументов, а не набором горячих фраз и пылких обещаний, Малиновский импонировал Сталину. Он давно приметил Родиона Яковлевича из общей плеяды генералов, выдвинутых войной на самый верх. Командуя корпусом, армией или фронтом, он всегда хорошо выполнял поставленные перед ним боевые задачи и при этом старался щадить солдат
— Внимательно слушаю вас, товарищ Малиновский — сказал диктатор, который по утверждениям свободной прессы не терпел чужого мнения и не выносил никакого инакомыслия.
— Во-первых, общая численность англичан на острове, включая тех кого смогли вывезти с материковой части Греции, составляет не более восьми тысяч человек. Основные силы противника находятся в Ираклионе. Они не успели рассредоточиться по острову и занять ключевые позиции его обороны. Так стратегически важный аэродром Малеме охраняют всего два взвода автоматчиков. Грех не воспользоваться таким удачным шансом, товарищ Сталин.
— Откуда у вас такие данные? Они существенно расходятся с теми, что на сегодняшний день располагает Генштаб. Согласно им, общая численность английских войск на острове оценивается около пятнадцати тысяч человек. Насколько достоверно ваше утверждение о восьми тысячах и малом гарнизоне аэродрома? Нет ли здесь дезинформации со стороны англичан?
— Наши сведения получены от греческих коммунистов. Я прекрасно понимаю, что для полной объективности их надо проверять и перепроверять, но у нас нет причин не доверять греческим подпольщикам, ежедневно рискующих своей жизнью. За годы немецкой оккупации они хорошо научились считать вражеских солдат и офицеров.
— Хорошо, — после некоторой паузы произнес вождь. — Будем считать, что данные Генерального штаба несколько завышены. Скажем в связи со сложностью подсчета отступивших с материка англичан и возможностью эвакуации части войск не на Крит, а на близлежащие острова. Например Хиос или Родос. Это вполне возможно. Судя по тому, что вы сделали упор на аэродром Малеме, вы предполагаете произвести высадку не морского десанта, а воздушного?
— Совершенно верно. Согласно данным разведки англичане ждут, нашего десанта со стороны моря, а мы ударим двумя воздушно-десантными бригадами генерала Глаголева. Штаб Балканской группы войск внимательно изучил немецкую десантную операцию «Меркурий» и считает, что мы можем воспользоваться опытом господина Штудента.
— Очень похвально, что вы изучаете опыт врага, но двух бригад на весь остров Крит мало. Даже если на первичном этапе операции будет достигнут успех, этими силами будет очень сложно удержать его. Англичане обязательно попытаются отбить Крит, а для отражения высадки десанта в разных местах у вас просто не хватит сил. В подобной ситуации может не стоит гнаться за лаврами генерала Штудента и довольствоваться достигнутым.
— Двух бригад для обороны острова безусловно мало, товарищ Сталин. Но кроме них, у нас имеется второй важный фактор — греческий народ. Он очень силен и огромен, и им никак нельзя пренебрегать. В сорок первом году немцы были для греков оккупантами, теперь для них оккупанты — англичане. Если мы передадим греческим патриотам трофейное оружие, то мы сможем противостоять высадке англичан на Крит и продержаться до подхода основных сил. Кроме этого, после завершения боевых действий на Галлиполи, мы сможем перенацелить на Крит всю нашу авиацию. Как бомбардировочную, так и истребительную — маршал говорил легко, уверенно и в его словах был слышан твердый продуманный расчет, а не авантюрная бравада.
— Помниться мне, ещё недавно у вас были определенные сомнения относительно полезности греческих патриотов. Теперь ваша оценка в отношении полностью поменялась, что произошло?
— В начале операции мне было известно о них только с чужих слов и это вызывало определенные опасения. Теперь, когда мы сражаемся с ними бок обок, я вижу, что несколько ошибался в них — честно признался Малиновский.
— Рад это слышать, товарищ Малиновский. Я нисколько не сомневаюсь, что перед звонком в Ставку вы все тщательно взвесили и просчитали, но кроме бумаги есть и овраги. Скажите честно, вы уверены в целесообразности проведения Критской операции? Может лучше синица в руках, чем журавль в небе — спросил вождь собеседника. Возникла пауза, после которой, собравшийся духом маршал, сказал: — Я полностью уверен в необходимости этой операции, товарищ Сталин. Остров Крит «непотопляемый авианосец», с которого англичане могут свободно наносить удары как по материковой Греции, так и по всем островам восточного Средиземноморья. Если мы не возьмем Крит сейчас, неизвестно, сможем ли мы взять его потом. Остров Мальта наглядный тому пример.
— Хорошо, товарищ Малиновский. Ставка пойдет вам навстречу и санкционирует десантную операцию на Крит. Скажите, сколько времени вам будет необходимо для этого?
— Мы сможем начать операцию ровно через сутки — озадачил маршал вождя.
— Сутки, товарищ Малиновский, я не ослышался? — переспросил собеседника Сталин.
— Нет не ослышались, товарищ генералиссимус, ровно сутки.
— Это очень серьезное и ответственное заявление, товарищ Малиновский. Может вам стоит подумать, переговорить с членами штаба?
— В этом нет необходимости. Чем позднее мы начнем, тем крепче будет враг, тем сильнее будет его сопротивление и тем больше невосполнимых потерь понесут десантники генерала Глаголева.
— Вы очень хорошо сказали. Считайте, что согласие ставки у вас есть и сутки пошли. Я верю в вас, товарищ Малиновский, но прошу помнить. Если что-то у вас пойдет не так, если возникнут непредвиденные обстоятельства, вы всегда сможете остановить операцию по собственному усмотрению, без консультации со Ставкой.
— Спасибо за оказанное нам доверие, товарищ Сталин. Приложим все силы, чтобы его оправдать — заверил маршал и колесо закрутилось.
Прося у Верховного именно сутки, Малиновский ничуть не кривил душой и не пытался произвести хорошее впечатление на вождя. Десантная операция на Крит разрабатывалась ещё с первых дней «Генерала Скобелева» и к началу октября была полностью готова. Было необходимо лишь толкнуть камень с надписью «Крит» и он с готовностью рухнул бы на врага, погребая его под своей грохочущей лавиной.
Первым под удар попал гарнизон аэродрома Малеме на северо-западной оконечности острова и удар этот был весьма коварен.
Ровно через сутки после разговора Малиновского со Сталиным, аэродромные локаторы засекли группу самолетов приближавшихся к Криту с запада. Судя по отметкам это были три транспортных самолета идущих в сопровождении истребителей.
Вскоре эти предположения полностью оправдались. Наблюдатели увидели три родных «Дугласа» и прикрывавшую их восьмерку «Спитфайров». Летела они не на аэродром Малеме, а проходили несколько южнее его, держа курс на Ираклион.
Коменданта аэродрома капитана Бейнса это сообщение серьезно обрадовало. Он постоянно получал приказы от командования быть бдительным, в связи с возможной высадкой русского морского десанта. Ираклион почти каждый день напоминал об этом, но оставался абсолютно глух к просьбам капитана об усилении гарнизона аэродрома. — У вас почти рота, капитан. Умейте обходится малым — нравоучительно вещала телефона трубка голосом майора Прайса и Бейнс люто ненавидел и трубку, и говорившего с ним человека.
— Наверняка перебрасывают подкрепление из Италии. Может быть и нам, что-нибудь перепадет — подумал капитан, совершенно не подозревая, что в самое ближайшее время его предположение материализуется и очень больно.
Все началось с того, что восьмерка истребителей неожиданно поменяла курс и атаковала аэродром. Это произошло так стремительно, что охрана взлетного поля была застигнута врасплох.
Ловко имитируя заход на посадку, «Спитфайры» внезапно открыли огонь по зенитным установкам аэродрома и быстро уничтожили их. Изумленные англичане принялись пускать в небо сигнальные ракеты, пытаясь известить истребители, что они по ошибке атакуют свой аэродром, однако все было напрасно. Совершив разворот самолеты вновь атаковали аэродром, сбросив в этот раз на него бомбы.