Когда ребята отправились жарить шашлыки, зачем-то прихватив с собой все спиртное из багажника, к воротам подкатила Лизкина «Мазда».
Я вышла навстречу подруге.
– Ты еще больше похудела! – ахнула я, целуя ее в щеку.
– Колонотерапия, – сказала Лизка с видом мудреца, познавшего истину.
– Это еще что такое?
Она сказала.
Фу! Гадость какая! Я тоже обожаю разные экзотические способы похудения. Люблю, например, воскресным утром листать журнал «Похудей», запивая аппетитную булочку обжигающим кофе, и выбирать, на какую диету сяду в понедельник. Но чтобы до такой степени…
– Помнишь, я говорила тебе о Мышке? Вон она.
– Мелкая? В костюме дорожного рабочего?
– Это не костюм дорожного рабочего, а симпатичный летний комплект оранжевого цвета! Пойдем, я вас познакомлю.
Мышка резала кружками маленькие пупырчатые огурчики, а затем принялась за красивый сочный помидор. Не удержавшись, я утащила у нее кусочек и положила в рот:
– М-м-м, сладкий!
Я запустила руку в пластиковый пакет с купленными по дороге продуктами:
– Где-то тут был майонез…
– Лучше уж растительное масло, майонез слишком калорийный, – поморщилась Лизка.
В приготовлении салата она участия не принимала. Перегородив полкухни закинутыми на этажерку роскошными ногами, подруга лишь отдавала распоряжения.
– Неужели боишься поправиться? – удивилась Мышка. – Ты такая худая. И такая красотка! Чем-то похожа на «Неизвестную» Крамского.
– Спасибо, – оживилась Лизка. – А этот Крамской тоже работает в «Женских штучках»? И смотрю, меняет девушек, как перчатки, раз вы даже имен их не запоминаете!
Мышка хмыкнула.
– Это тот Крамской, который художник, – поспешила объяснить я.
– А-а… – разочарованно протянула она. – Так на кого я похожа?
– На Ким Кардашьян, – отрезала Мышка. – Все, салат я на стол понесла. Маш, что еще взять?
Я вручила ей хлебницу, и Мышка направилась к двери. Лизка проводила ее тяжелым взглядом.
– Теперь она скажет, что я тупая моделька!
– Не скажет. Мышка тебе понравилась?
– Мышка как Мышка. Мне с ней детей не крестить.
– Значит, не понравилась. Почему?
– Ну, не знаю. У страхолюдных девиц обычно куча тараканов в голове.
– Она не страхолюдная, а очень даже милая!
Лизка уязвленно прищурилась:
– И в каком это месте я похожа на Ким Кардашьян? Отвечай, у кого бедра шире, у меня или у этой твоей новой подружки?
– Лиз, она ростом тебе по пояс. Сама-то как думаешь? – едва сдерживая смех, спросила я. – Конечно, у нее! Да ладно, не ревнуй. Я тебя больше люблю.
– Вот еще! Глупости какие!
Усмехнувшись, я взяла тарелку с колбасной нарезкой и пакет сока и вышла на улицу.
Мышка сидела под раскидистой елью, за деревянным столом, накрытым пестрой скатертью, и одиноко поедала салат. Я пристроила сок и нарезку и опустилась на табуретку рядом с ней.
– А где Саша с Дашей?
– Пошли прогуляться.
– Ясно. Кстати, как тебе Лизка?
– Тупая моделька.
– Она не тупая! Присмотрись к Лизке, может, вы еще поладите.
Мышка закатила глаза.
Повеяло дымком от шашлыка. Макс, стоящий у мангала, переворачивал шампуры с подрумянившимися кусочками курицы. Я подкралась к нему сзади и обняла за талию.
– М-м-м, как пахнет! Кажется, готово. Можем садиться?
– Подождем еще минут десять. – Макс сделал глоток из бутылки с пивом. – Должен приехать еще кое-кто.
– Кто?
– М-м-м? А ты, пожалуй, права, мясо готово.
– Макс, кто должен приехать?
Тут из-за забора донесся шум машины, и у ворот с визгом затормозил незнакомый внедорожник. Дверца распахнулась, и из джипа выскочил высокий темноволосый парень в потертых джинсах.
Я с изумлением посмотрела на Макса:
– Ты позвал Женьку?!
– Да, а что такого? Я не могу пригласить в гости мирового парня и своего старинного друга?
– Друга?
Женька Лапшин никогда не дружил с Максом, но действительно был мировым парнем. Душой компании и любителем посмеяться по поводу и без. Правда, таким он становился, покурив травку. Или с избранными людьми, имеющими два высших образования третьего размера. В свободное от марихуаны и любовных утех время Евгений вел себя так, словно пребывал во власти синдрома из трех букв – ПМС. Имел склонность к беспричинным истерикам, ночному обжорству и постоянно хотел секса. Не с кем-то конкретным, а так, вообще. Разумеется, Женька не стоил внимания ни одной уважающей себя девушки. И принадлежал именно к тому типу мужчин, на которых я отчаянно западала.
Мы познакомились на катке в один из дивных зимних вечеров. Скамейки парка утопали в сугробах. С черного неба летели ажурные снежинки, а из динамиков – «You’re beautiful» Джеймса Бланта. Мы с подружкой скользили по извилистым дорожкам, пока не превратились в двух снеговиков. Женька сбегал в кафе за глинтвейном и великодушно натянул на мои закоченевшие пальцы свои мокрые перчатки с оленями. Потом, отгородившись снежной пеленой от мира, мы часа три сидели в его машине и болтали без умолку. Все это казалось таким многообещающим… Однако, когда флер зимней сказки растаял, наш роман не принес мне ничего, кроме мучений. С тех пор я зареклась иметь дело с такими типами, как Женька. Впрочем, принимая во внимание историю с Алексом, без особого успеха.
Кстати, именно Женьку я когда-то прозвала «Мальчиком-который-ведет-себя-странно». Макс же именовал его коротко и емко – ПМС. Кстати, Макс, на тот момент мой лучший друг, относился к Женьке с брезгливым презрением, как к легкой венерической заразе. Недоумевал, как меня угораздило подцепить такую дрянь, но не сомневался – это пройдет. Евгений, в свою очередь, терпеть не мог Макса и жутко меня к нему ревновал.
Я терялась в догадках. С какой стати Макс решил возобновить знакомство с ПМС?
– Привет, Жень, молодец, что приехал!
Макс протянул руку, и тот с готовностью ее пожал.
– Еще бы! По такому поводу!
– Ну, здравствуй! – Он окинул меня оценивающим взглядом. – Масть поменяла? Зря, блондинкой тебе больше шло. Вас можно поздравить?
– С чем это? – не поняла я.
– С помолвкой, конечно! Может, я буду на твоей свадьбе посаженым отцом? Как Билл у Умы Турман? – подмигнул он и оглушительно захохотал.
Я поморщилась:
– Смотри, будешь столько курить, у тебя дреды вырастут.
– Ну и язык у тебя… – сказал Женька и почему-то посмотрел на мою грудь.
– Да вот, решили отметить помолвку на пленэре, – сказал Макс и сощурился, как слепой крот.
Возможно, я иногда и теряю связь с реальностью, но о том, что сегодня мы с Максом отмечаем помолвку, я определенно слышала впервые.
Подошла Лизка.
– Рыба моя, и ты здесь! – расплылся в улыбке Женька. – Когда мы встречались с Машкой, я всегда считал, что ее главное достоинство – это ты! Напомни, сколько сантиметров чистой красоты составляют твои ноги? Сто двадцать пять, как у Адрианы Скленариковой?
– Женечка, ты мне льстишь! – пропела Лизка, покраснев от удовольствия.
– Значит, ты Скленарикова на шпильках! Ну, обними же меня! Ты-то замуж не выходишь?
Лизка бросилась Женьке на шею так, как будто он только что вернулся с войны. Вот лиса! Между прочим, подруга всегда сочувствовала моим страданиям и за глаза ругала его последними словами, но среди всех моих парней этот кровопийца все равно был ее любимчиком!
Тем временем Петров уже снял шампуры с мангала, и вся компания расселась за столом.
– Какие цыпочки! – плотоядно облизнулся Женька, усаживаясь напротив меня.
– Да, между прочим, очень вкусные цыплята, – согласился Петров. – Макс, где вы их брали?
Я заискивающе улыбнулась Петрову, метнув опасливый взгляд на Сашу с Дашей. Зная Женьку, я подозревала, что под словом «цыпочки» он имел в виду вовсе не курятину…
Глава 14
Я опасалась, что в нашей смешаной компании кто-то будет чувствовать себя не в своей тарелке. Но зря – за столом сразу воцарилась легкая дружеская атмосфера. Ребята отпускали шуточки и поднимали тосты за помолвку. Женька был в ударе, искрометно шутил и строил глазки всем присутствующим, включая Петрова с Некрасовым. Известная трезвенница Мышка развеселилась до такой степени, что, забыв о своей «дурной наследственности», разговелась ромом с колой. Сделав несколько глотков, она стала говорить колкости одной из «близняшек» и глупо хихикать, закатывая глаза. Я заподозрила, что ей понравился Петров.
– Хочу чай заварить. Макс, покажи, где у вас смородина растет, – сказала я. – Добавлю в чайник несколько листиков для аромата.
– Разве сама не знаешь? – удивился Макс.
Пнула его ногой под столом. Ойкнув, Макс подскочил, и мы направились за дом, на огород.
– Зачем ты его позвал? – возмущенно прошептала я.
– А что тебя, собственно, удивляет? – прищурился он. – Когда-то мы хорошо общались…
– Не смеши! Ты для Женьки решил устроить этот спектакль с помолвкой?
– Зачем ты его позвал? – возмущенно прошептала я.
– А что тебя, собственно, удивляет? – прищурился он. – Когда-то мы хорошо общались…
– Не смеши! Ты для Женьки решил устроить этот спектакль с помолвкой?
– Маш, да ты что…
– Макс!
– А если даже и так? Этот клоун всегда смотрел на меня свысока, да что уж там, за человека не считал! А чем он лучше меня? Чем? Деньгами его папаши? Вот пусть теперь локти кусает!
– Ты что же, считаешь, что Женьку как-то колышет, что я выхожу за тебя замуж?
– У него от злости даже глаз дергается! – мстительно улыбнулся Макс.
– Да это он так Лизке подмигивает! Я тебя уверяю, из-за меня у него глаз не дергался, даже когда мы вместе были, а уж теперь…
– Маш, может, хватит? За слабоумного меня не держи, ладно? Думаешь, я не догадался? Ведь это с ПМС ты мне изменила! Скажешь нет?
Я опустилась на корточки возле грядки. Клубника уже отошла, но под одним из кустиков притаилась маленькая скукоженная ягодка. Сорвала ее, положила в рот и скривилась. Клубничка оказалась «вырви глаз».
– А ты решил очную ставку мне устроить?
Макс молчал, нахмурившись и скрестив руки на груди.
– Знаю, я виновата. Но если ты не сможешь простить и начать все с чистого листа, у нас вряд ли что-то получится.
Из открытых окон машины летела песня Рианны. Расстегнув верхние пуговицы «костюма дорожного рабочего», Мышка извивалась вокруг Петрова. Наверное, ей и вправду не стоило пить.
Я принесла чашки, чайник, корзинку с плюшками и присела за стол. Через несколько минут объявился и Макс. Он демонстративно плеснул текилы в чайную чашку и опустошил ее.
Лизка тихо нашептывала что-то Женьке на ухо, тот посмеивался и кивал, не сводя пристального взгляда с меня. Макс это заметил и залпом выпил остатки Мышкиного рома с колой. Вот дурачок! Сам же заварил кашу, а теперь переживает. Отвернулась от Женьки и стала болтать о чем-то с одной из «близняшек».
Макс налил себе еще текилы. Я легонько наступила на его ногу под столом, но тот даже бровью не повел. Что за упрямый осел? Хочет строить из себя обиженного? Пожалуйста! Тем временем Женька пялился на меня уже слишком откровенно. Ну как вам это нравится? Впрочем, подкатывать к невесте на ее собственной помолвке вполне в его духе. Я снова с чувством потопталась по кроссовке Макса. Тот упрямо смотрел перед собой. Да что с ним такое? Я украдкой заглянула под стол и тут же вспыхнула. Конечность, которую я отчаянно топтала, принадлежала вовсе не Максу, а Женьке! Этот идиот наверняка подумал, что я к нему клеюсь! Стремительно поджала ногу, больно стукнувшись коленкой о столешницу.
Женька вскочил со своего места и с решительным видом схватил стул. Я почему-то испугалась, что этот псих сейчас огреет им Макса, но выяснилось, что Евгений всего лишь вознамерился подсесть ко мне поближе.
– Ну, рассказывай, – потребовал он, – как живешь?
– Неплохо, как видишь. А ты?
– Не бедствую. Недавно открыл туристическую фирму. Так что, если захочешь куда-нибудь смотаться, обращайся. Сделаю скидку. Мы сидим на проспекте Мира.
– Я там работаю недалеко.
– Серьезно? Может, это знак? – сверкнул глазами он. – Давай как-нибудь встретимся? Погуляем, посидим в нашем кафе на «Парке культуры»!
Он вдруг замолчал, со значением глядя мне в глаза.
– Я соврал. Ты шикарно выглядишь! Стала еще красивее, даже этот жуткий цвет волос тебя не портит. А вот я постарел, седые волосы появились, – кокетливо заметил он. – Знаешь, хотел привезти тебе цветы, но не получилось…
Он посмотрел из-под опущенных ресниц. Когда-то я таяла от этого взгляда.
– Почему не получилось? Выкурил цветы по дороге?
Женька помрачнел.
– Вообще-то я заехал только вас поздравить, – небрежно бросил он, – меня ждут еще в одном месте, тут поблизости… Моя невеста! Дочка олигарха.
– Резиденция дочки олигарха находится за сто километров от МКАД?
Он посмотрел на меня исподлобья, как бык на тореадора.
– Чему ты радуешься? Тому, что выходишь замуж за этого придурка? – вдруг крикнул он.
За столом воцарилось молчание.
«Ну, началось!» – устало подумала я.
– Идиотка! Желаю счастья с Рыбой-прилипалой! Да пошли вы все…
И он ринулся к своей машине.
– Пока, Жень, молодец, что заехал, – оживилась Рыба-прилипала, безуспешно пытаясь вынырнуть из чашки с текилой. – Я провожу!
– Сиди уже!
Вздохнув, я направилась к воротам. Не то чтобы я хотела проводить дорогого гостя, скорее убедиться, что он благополучно убрался. Или улетел на метле.
Джип рванул с места и запетлял между дачными домиками, но вдруг со свистом затормозил и дал задний ход. Этот псих возвращается?! Женька выскочил из машины.
– Прости меня! Я сам идиот! Не знаю, что на меня нашло! Давай встретимся как-нибудь после работы? Как старые добрые друзья.
– Обязательно! Как-нибудь…
Помните мое жизненное кредо? С психами надо во всем соглашаться!
– Вот, моя визитка.
Он сунул мне кусочек картона и, запрыгнув в машину, послал воздушный поцелуй:
– Пока, моя прелесть! Маме привет!
Я оперлась о забор, чувствуя такую усталость, как будто взяла интервью у глухонемого. Вот вампир. Место, где стояла его машина, надо окропить святой водой. С пристрастием рассмотрела визитку. Туристическое агентство этого демона называлось «Райские дали»! Мрачно усмехнувшись, запихнула визитку в карман джинсовой куртки. Звонить я не собиралась. На энергетических вампирах и эмоциональных террористах я поставила жирный крест.
– О чем вы там говорили? – заплетая языком, спросил Макс, когда я вернулась за стол.
– Ни о чем. Просто выпроводила его.
– Тебя долго не было!
– Макс, прекрати! – шепнула я. – И вообще, хватит налегать на текилу!
Он обиженно скривился:
– Не делай из меня алкоголика! Я свою норму знаю.
Я пожала плечами и огляделась по сторонам.
– А где Мышка? – поинтересовалась я у Петрова.
– А почему ты у меня спрашиваешь? – обиделся тот. – Я ей не отец! Сашенька, солнышко, положить тебе салатику? Ты не смотри, что он похож на бяку, я рискнул попробовать, и, ты знаешь, вполне!
Петров лебезил перед подружкой, словно нашкодивший щенок. Саша обиженно поджимала губы.
– Эта, как ее там? Мышка, что ли? – продолжал он. – Совсем скопытилась. Я ее спать уложил на диване внизу. Надо же было помочь человеку!
Макс опустошил еще один бокал. Я смерила жениха презрительным взглядом.
– Лиз, съездим на речку искупаться?
Вернувшись с пляжа на дачу, мы никого не застали, но окна были открыты, дверь не заперта, а машины – на месте.
– В «сельпо» пошли, – предположила Лизка, щелкнув себя пальцем по шее, – не хватило!
– Даже не предупредили! Может, записку оставили?
Никакой записки мы, конечно, не нашли, зато обнаружили моего горе-жениха. В кустах барбариса. Макс лежал животом на криво сколоченной скамейке, руки и ноги свисали безвольными плетьми по обе ее стороны.
– Отряд не заметил потери бойца, – вздохнула я.
– Валяется тут, как трупешник! – пошутила Лизка и зачем-то проверила его пульс.
– Помоги мне перетащить его в дом.
– Еще чего! Это ты выходишь замуж за эту русскую недвижимость, вот и наслаждайся маленькими семейными радостями!
Но она все-таки помогла мне, и мы волоком дотащили тело Макса до дачного домика.
– Давай положим его на диван!
Лизка округлила глаза:
– Тут же Мышка!
– Подожди!
Кряхтя, я перекатила Мышку к стене. Подруга раскатисто хрюкнула и захрапела.
– Давай!
– Ты хочешь Макса подложить к ней? – изумилась Лизка.
– А что? На второй этаж мы его все равно не поднимем, и потом, он, когда пьяный, всегда храпит, я с ним не усну.
– И ты не боишься, что эта стерва его соблазнит?
– Не говори глупости!
– Она грымза, конечно, – задумчиво проговорила Лизка, – но он столько выпил… К тому же никогда нельзя недооценивать противника!
– Лизка, прекрати! Во-первых, Мышка мне не противник, а подруга. И потом Макс, кроме меня, вообще никого вокруг не замечает. Знаешь, как он меня ревнует? Это ведь он из-за Женьки так налакался.
Лизка сочувственно покачала головой:
– Ну, как можно быть таким наивным чукотом? Запомни: самые ревнивые – как раз и есть самые гулящие!
Я закатила глаза и скомандовала:
– Затаскивай!
Мы кое-как сгрузили тело Макса на диван, к Мышке под бочок.
– Неужели не понимаешь, почему он не будет мне изменять?
Лизка придирчиво оглядела спящую парочку. Мышка лежала на спине и отчужденно храпела, из ее открытого рта тонкой струйкой стекала слюна. Макс скрючился в позе зародыша, и Лизка снова проверила его пульс.
– Да. Я, кажется, понимаю, почему он не будет тебе изменять, – хихикнула она. – По крайней мере, сегодня!
– Дура ты, Лизка. Я уверена в Максе, потому что он меня любит.
Глава 15
Ночью над городом пронесся ливень. Остудил лихорадку разгоряченных улиц, поменял привычный для мегаполиса бензиновый «парфюм» на аромат лесной опушки, смыл мусор в канализацию. Дождь смывает все следы.