Я растерялась. Лада вела себя так, словно мы знакомы по крайней мере лет двадцать. И Машка права: строительница, если учитывать специфику ее работы, одета более чем странно.
Большую попу Лады слишком сильно обтягивали белые бриджи, украшенные ярко-черными буквами «D» и «G». В мою душу немедленно заползли сомнения. Вряд ли Дольче с Габанной видели эскиз этих брюк, скорей всего одежку сшили ловкорукие китайцы. Да и тесная маечка, в которую Лада втиснула свои перси как минимум пятого размера, никогда не встречалась с модельерами «Прада», несмотря на то что футболку украшает фамилия этой великой женщины. А на ногах у Лады, как я отметила еще утром, красовались босоножки на головокружительных, очень тонких каблуках.
Ощущая себя сварливой старухой, я изо всех сил постаралась удержать на лице ласковую улыбку. У каждого народа свои привычки. Японцы, например, войдя в дом, моментально сбрасывают уличную обувь и ходят по квартире в белых носочках; россияне предлагают вам тапочки, порой не совсем чистые; немцы принесут сменную обувь с собой – они предельно аккуратны и предпочитают всегда иметь в сумке мешочек с баретками. А вот во Франции крайне неприлично сказать гостям: «На улице дождь, переобуйтесь». Парижане считают подобное, естественное для москвичей, замечание хамством. Максимум, что может позволить себе хозяйка страны трех мушкетеров, это положить у входа мокрый половичок, о который гости пошаркают подошвами. Но есть одно исключение: француженка, обутая в лодочки на угрожающих гвоздеобразных каблуках, никогда не двинется далее прихожей, которую потомки людей, взявших Бастилию, традиционно выстилают плиткой.
Кстати, во Франции не принято постоянно разгуливать на каблучищах. Иностранцы, прибывающие в Москву, всегда удивляются нашим бабам, которые жарким летним днем гоняют в босоножках, пятка у которых поднята на высоту Эйфелевой башни. «Шпильки» – это вечер, соответствующее платье, декольте, макияж, меха, брильянты. И потом, во Франции не устраивают званые вечера в квартирах: для банкетов созданы рестораны. Ну а теперь основное: знаете, почему дамы не топают дальше прихожей в уличной обуви? Тонкий каблук портит паркет, на нем остаются вмятины, а французы бережливы, если не сказать скаредны. Фраза «Она явилась к нам без приглашения и оставила в гостиной следы от туфель» звучит в устах французской хозяйки с таким выражением, с каким наша заявит: «Эта дрянь увела моего мужа». Кстати, по поводу убежавших супругов мои парижские подружки переживать не станут, а вот необходимость заменить часть паркета доведет большинство из них до бешенства.
Однако эта Лада нахалка! Разве можно шнырять по чужой столовой, стоя на отвертках? И еще у нее слишком белокурые волосы и неестественно приторный голосок.
– Дашутка, – щебетала тем временем ничего не подозревающая о моих мыслях Лада, – я положила сахар в чашку, с твоей фигурой можно сладкое. А мне… Эх!
– Жри меньше – станешь тоньше, – неожиданно заявил молчавший до того Витя.
Лада делано засмеялась:
– Ха-ха-ха! Солнышко мое, Витенька! Знаешь, Дашутка, он меня постоянно упрекает!
В гостиную влетела запыхавшаяся Зайка.
– Всем привет! – крикнула она на ходу. – Извините, уношусь – дали студию на ночь. Где у нас пакетики? Ирка! Ничего не найти!
– Надо знать, где искать, – заметила Ирка, входя с террасы в столовую. – Слева стоит газетница, в ней мешки.
– Фу, – сморщила хорошенький носик Ольга, – чем тут так воняет?
– Фиг его знает, – моментально отозвалась домработница.
– Похоже, собаки накакали, – предположила Зайка.
– Не, мышь под полом сдохла, – не согласилась Ирка.
– Никого из стаи в комнате нет – следовательно, чуют вину, – возразила Ольга. – Ищи кучку, не стой! Чао всем!
Резко повернувшись, Зая улетела в прихожую. Ирка с кряхтеньем стала заглядывать под стол.
– И правда вонища, – бормотала она, – аж голова закружилась.
– Кто эта девушка? – вдруг спросил Витя.
– Моя невестка, – пояснила я, – жена Аркадия.
Донской опустил глаза. Лада, поставив передо мной чашку, подскочила к мужу:
– Тебе жарко, сними куртку!
– Нормально, – вяло ответил супруг.
– Хочешь водички? – суетилась Лада.
– Нет.
– А чайку?
– Ты же знаешь, – слишком резко для любящего мужа ответил Витя, – я не ем в гостях!
Я искоса наблюдала за парочкой. Похоже, Лада, несмотря на свою яркость и фигуристость, обладает кучей комплексов. Наверное, Машка права, по бюсту и лицу красавицы погулял скальпель пластического хирурга. А в каком случае относительно молодая женщина ляжет под нож? Лишь если она недовольна собой. Только напрасно некоторые дурочки считают, что обретут счастье, заимев грудь пятого размера. Удерживать мужчину следует иными способами. Лада ревнует Витю! Парень хорош собой, но он похож на упаковку из-под одеколона. Помните, был когда-то такой парфюм, украшенный фотографией мачо. Правильные черты лица, красиво уложенные волосы, безукоризненная кожа и впечатление фальшивой брутальности. Витя – родной брат той модели: симпатичен, причесан, наманикюрен, выряжен в белые ботинки, но… почему-то хочется помыть после него тарелки в кипятке с горчицей.
– Хватит вам болтать, – с легкой обидой протянул Тема, – лучше займемся домом.
– Конечно, Тёмочка! – заверещала Лада. – Только сначала надо определиться с суммой. Почем станем считать квадратный метр отделки?
– Сто долларов, – предложила я. Лада и Витя переглянулись.
— Дашуль! – ласково сказала Донская. – Дом – это серьезно.
– Лучше занять, но хорошо сделать, – продолжил Витя. – Если тяп-ляп, то потом придется все перекрашивать, перекладывать.
– Моя подруга Оксана не так давно купила новую квартиру, и ей сделали евроотделку именно по такой цене, – уперлась я. – Причем использовали лучшие материалы.
Лада весело засмеялась:
– Дашуль, ее обманули!
– Да?
– Стопроцентно! Материал брали на рынке, без гарантии. А бригада – сборная солянка, – зачастила Лада, – чебуреки неумелые.
– Краны порошковые, – добавил с легким пренебрежением Витя.
– А это как? – вмешался Тема. Лада подперла подбородок кулаком:
– Скажите спасибо, что у вас есть мы! Новичков так накалывают! А у Темы гигантская работа! Голые стены!
– В доме раньше жили люди, – напомнила я, – Тема приобрел здание у соседей.
– Нет, – тихо поправил сын Дегтярева, – они ютились в гараже, потому что хозяина посадили, и он не успел сделать отделку. Думали, обойдется условным сроком, но нет, вкатили по полной, вот жена и продала хоромы.
– С виду здание смотрелось жилым, – протянула я.
– Звал же посмотреть, а ты все отмахивалась: завтра, завтра… – слегка обиделся Тема.
– С виду и Лада молодая, – заржал Витя, – но внешность-то обманчива!
В глазах строительницы мелькнула обида. Внезапно мне стало жаль бабу. Ну чем она виновата? Небось влюблена в молодого парня, вот и старается казаться двадцатилетней. Похоже, Витя лет на десять моложе своей жены.
– Надо исходить из пятисот баксов, – заявил Донской.
– Сколько? – подскочила я. – С ума сойти!
– На первый взгляд так, – серьезно ответил Витя, – но на второй… У нас рабочие – иностранцы, никаких лапотных штукатуров и косоруких плиточников.
– Материал испанский и итальянский, – влезла Лада.
– Не радиоактивный с помойки ядерных отходов.
– Техника придет лучшая.
– Работаем в четыре смены.
– Все суперское.
– Живо сделаем.
– Ни песчинки не пропадет.
– Вам не придется на объект ездить.
– Берем заботы на себя.
– Исполняем любой каприз.
– Отлично, – обрадовался Тема, – мне повезло!
– Деньги наличкой! – нервно воскликнула Лада.
– Все сразу, – добавил ее супруг.
– Лучше частями, – попыталась я слегка остудить пыл Лады и Вити. – Истратите на один объем работ, получите на другой.
– Хорошо, – поскучнела Лада.
– Хозяин – барин, – кивнул Витя. – Только тогда купите себе еще один мобильный телефон.
– Зачем? – изумился Тема.
– Так постоянно звонить станем, – заулыбалась Лада. – Приобретем смесь, деньги закончатся – мы к вам, израсходуем побелку – снова-здорово.
– Столько всего надо, – крякнул Витя, – и не перечислить. Вот, допустим, отопление: котел, трубы, насосы, воздушные фильтры, фурнитура.
– Батареи, подводка, регуляторы мощности, – подхватила Лада.
– Я оплачу всю сумму, – живо воскликнул Тема, – иначе работать не смогу.
– Лучше траншами, – упрямо повторяла я.
– Дашуль, думаешь, мы обманем? – резко спросила Лада.
И что следовало ответить? Произнести честное «да»?
– Нет, – выдавила я из себя. Лада заулыбалась:
– А то я уж подумала, что нам с Витей уходить пора. Никогда не беремся работать с клиентом, если между нами нет доверия. Не переживай, мы не мошенники. Знаешь, кому дома делали? Да…
– Нет, – выдавила я из себя. Лада заулыбалась:
– А то я уж подумала, что нам с Витей уходить пора. Никогда не беремся работать с клиентом, если между нами нет доверия. Не переживай, мы не мошенники. Знаешь, кому дома делали? Да…
– Лада! – резко остановил супругу Виталий. – Мы не имеем права разглашать фамилии заказчиков.
– Я только Теме, – заговорщицки прошептала Лада, – на ушко.
Слишком яркие и полные губы строительницы приблизились к Тёминой голове, послышался быстрый шепот, похожий на шуршание осенней листвы.
– Ну? Как? – громко осведомилась потом Лада. Тема закивал:
– Давайте завтра встретимся в банке.
– В десять, – хором отозвались Донские, – у нас в полдень еще клиент.
Мы вышли во двор.
– Где припарковались? – спросила я и оглядела нашу стоянку в поисках машины строителей.
– Там, у забора, – неопределенно махнула рукой Лада.
Я всмотрелась в даль и в свете яркого уличного фонаря приметила старую, раздолбанную «Ниву».
– Поддерживаете отечественного производителя? – проявила я невесть откуда взявшийся снобизм.
Лада заулыбалась:
– Это рабочая лошадка. У Вити «Инфинити», только какие-то подонки стекло разбили, джип в сервисе, а моя спортивная модель тоже в беду попала – я наехала на бордюр.
– Вот на «Ниве» и скачем, – скривился ее муж, – прикольные ощущения.
Тема пошел проводить парочку до авто, я издали наблюдала, как обвешанные толстыми золотыми цепями, сверкающие ярлыками мировых брендов строители устраиваются внутри покореженной колымаги.
– Пока, Дашуль, – замахала рукой Лада, высовываясь из окна, – теперь будем часто встречаться.
Когда Тема вернулся, я спросила:
– Чьи фамилии назвала тебе прорабша?
Тёмчик тяжело вздохнул:
– Не разобрал!
– То есть?
– Она так быстро бормотала, – принялся оправдываться свежеиспеченный домовладелец, – бр… бр… бр… вот и не понял. Ну не переспрашивать же! Как-то неудобно! В жизни вообще случается много непонятного: нераскрытые тайны, удивительные события…
– Это ты к чему?
– Давно хотел рассказать тебе одну историю. Был у меня знакомый, нормальный в принципе парень. Мы с ним одно время довольно тесно общались, а потом Пашка исчез. Я звоню – никто трубку не берет. Я забеспокоился, поехал в гости. Мама родная! Квартира опечатана, а соседи рассказали, что Пашка жену свою Маринку убил! Он срок отсидел, вышел и один раз на улице напал на женщину. Кинулся и задушил насмерть. Его, конечно же, арестовали. Но что самое удивительное в этой истории: Пашку признали вменяемым и… отпустили!
– Отпустили? – поразилась я.
– Верно! – воскликнул Тема. – Не могу понять: почему? Пашка же убийца! По какой причине его снова за решетку не отправили?
– Очень странная история! – произнесла я. – А ты у него не спрашивал?
– Нет, – пожал плечами Тема, – постеснялся, да и Пашка быстро уехал из города. До сих пор меня любопытство мучает! Ты же увлекаешься детективами. Вот я и подумал, что тебе это будет интересно.
Глава 11
Утром я позвонила домработнице Майковых.
– Вам кого? – раздалось из трубки.
– Татьяну позовите, пожалуйста.
– Ну я.
– Найдется ли у вас свободная минутка, чтобы поговорить? Речь идет о Розалии и Павле Майковых, – сказала я.
Ответа не последовало, из трубки раздавалось лишь тяжелое сопение.
– Таня!
– Аюшки?
– Вы не поняли?
– Чего?
– Мне необходимо с вами встретиться. Поговорить о Павле и Нелли Семеновне Майковых.
– Так они померли.
– Правильно, теперь следует установить убийцу.
– Вы че, из милиции?
– Да, – лихо соврала я, – следователь по особо важным делам Дарья Васильева.
– Матерь Божья! Куда ж переть? Далеко? Не хотела сегодня выходить! – зачастила Таня.
– Могу сама к вам заглянуть.
— Ну… нет!
– Почему?
В трубке снова зашуршало, потом Таня трагическим шепотом заявила:
– Соседи у меня… Заявитесь в мундире с автоматом – потом сплетен не оберусь, языки до кровавых мозолей дочешут.
– Я не ношу форму и оружие, выгляжу как обычная женщина.
– Не! У нас тут Валька семь раз сидел, он живо ментовку вычислит и мне красивую жизнь устроит!
– Хорошо, встретимся в кафе.
– Там дорого.
– Я заплачу.
– Не! Не надо.
– Ладно, предлагайте место сами.
– У аттракционов, – выпалила Таня, – в центре, в Парке культуры. Слыхали про такой?
– Конечно, я коренная москвичка.
– В главные ворота входи, – деловито начала объяснять дорогу к нужному месту Таня. – Тама фонтан есть, обойдешь его справа, аллейку увидишь – на первую лавку сядь да в руки «Желтуху» возьми. Ты как выглядишь?
– Невысокая блондинка в голубых джинсах и майке с нарисованными собачками.
– А я жердь немереная, – рассмеялась Татьяна. – Рост метр восемьдесят пять, волосы рыжие.
Домработница Майковых на самом деле выглядела баскетболисткой.
– Сижу тут полчаса, – упрекнула она меня. Я постучала пальцем по стеклу часов:
– Опоздала на пять минут.
– Так я раньше прибегла.
– Но это не моя вина!
— Вот Нелли Семеновна постоянно говорила: «Лучше приди вперед, задерживаться некрасиво».
– Вы любили хозяйку? – решила я сразу брать быка за рога.
Татьяна скривилась:
– Че она мне, мать? Деньги плачены – работаю. Зарплата хорошая была, тут не поспоришь. Нормальные бабки давали, но и требовали по полной. Нелли Семеновна придиралась постоянно, делать ей нечего. Пыль плохо вытерла! А смысл гонять по дому с тряпкой какой? Только убрала, она снова садится. Еще хозяйка очень злилась, если чашки в буфете неровно ставила, надо в одну сторону ручками. Глядеть тошнило! Одно слово – зануда. А еще Нила замечания делала!
– Это кто такая? – живо отреагировала я на новое имя.
– Нила? – скривилась Таня. – Бывшая одноклассница Павла, она все к Нелли Семеновне прибегала. Дня не проходило, чтобы не заявилась. Во народ, никакого порядочного воспитания! Приперлась в чужой дом – молчи в тряпочку, не твоего ума дело, что тут да как. А эта Нила без конца мне замечания делала: пыль я плохо вытерла, картошку недосолила, пол в кухне грязный… Ваше!
– Павел любил свежевыжатые соки? – перевела я разговор в нужное русло.
– Ага, по утрам и днем пил. И вечером.
– Кто их готовил?
– Так сама!
– Мать? Нелли Семеновна?
– Не, она рано не вскакивала, молодая суетилась, Розка. Купила машинку и жала.
– Очень заботливо.
– Ага, – кивнула Татьяна и опустила голову, – ей врач сказал.
– Какой?
Таня поправила юбку.
– Павел плохо себя чувствовал, заболел чем-то, исхудал, в щепку превратился. А до связи с Розкой он красавцем был.
– Вы ведь пришли на работу к Майковым после свадьбы?
– Верно.
– Откуда знаете тогда, как выглядел хозяин в холостые годы?
Таня сжала руками сумочку. Я невольно зацепилась взглядом за аксессуар и удивилась: слишком дорогая вещь для женщины, зарабатывающей на жизнь мытьем чужих полов. Кожаную безделушку сделали на хорошей фирме, и вещь не подделка, стоит подобный прибамбас как минимум полторы тысячи евро. Хотя, может, хозяйка подарила Татьяне свою сумочку? Но почему Роза рассталась с дорогим аксессуаром?
– Нелли Семеновна рассказывала, – тихо ответила на заданный мной вопрос домработница. – Она Павла к невестке ревновала. Ну да такое часто случается. Вроде как родила, воспитала, кормила, поила, а он чужую бабу в дом привел. Обидно ж! Еще она фотки показывала. Правда, хозяин в теле был. Нелли Семеновна, напуганная потерей веса сыночка, велела ему сходить к врачу. Доктор прописал лекарства, а заодно посоветовал пить грейпфрутовый сок. Он в крови чего-то растворяет, уж не знаю чего. Только Павлу больше нравился сладкий, из манго, но он с каким-то снадобьем не сочетался. Последнее время каждое утро у них борьба шла! Павел сидит за столом и злится, а Розалия его уговаривает: мол, ради здоровья надо. Она и Нелли Семеновне всегда стаканчик делала, и себе давила. Два кило грейпфрутов в день улетало. Посчитай, какие денежки на лабуду вышвыривались!
– Сок – полезная вещь, – подначила я Татьяну.
– Ерунда! Лучше кусок мяса съесть с жареной картошкой. Сыт на весь день!
— Значит, Нелли Семеновне сок давали? – уточнила я.
– Ага, – закивала Таня. – Но той он нравился, с удовольствием пила. Она и с лекарствами так: раз приказал доктор таблетки от давления глотать, ни разу не пропустила. Сначала пилюльки ножиком на нужные части кромсала, там дозу соблюсти нужно, а потом каждое утро, еще с кровати не сойдя, в себя закладывала. Павел совсем иной. С другой стороны, че с мужчины взять? Розалия за ним по всей квартире носилась с лекарством. Он сначала сердился, но принимал. А однажды как заорет: «Отравить меня задумала? Понимаю, откуда мысли!» Розалия заплакала и ушла. Нелли Семеновна коршуном налетела на сына. «Немедленно проси у Розы прощенья! Большей глупости и сказать нельзя!» Нелли никогда на Павла не кричала, а тут вдруг напала на любимого сыночка и давай орать: «Разве можно так с женой обращаться? Роза о тебе заботится!»