Глаз урагана - Сергей Донской 9 стр.

Итак…

Беликов покусал ручку, уставившись на позолоченные солнцем жалюзи, уселся поудобнее и начал писать:

Настоящее имя Г мне неизвестно. Впервые мы познакомились в сентябре 2006 г. в Багдаде, где некоторое время общались по долгу службы. Впечатление он произвел на меня приятное, хотя в дальнейшем я убедился, что оно обманчиво.

Характер и поведение Г изменчивы. Он может быть безупречно галантным или подчеркнуто грубым, причем вне зависимости от того, с кем имеет дело. Так, подвергнув психологической обработке известную Вам Н, он проявил высочайшей степени цинизм и жестокость. На мой последующий вопрос, готов ли он был искалечить Н в случае отказа сотрудничать, Г ответил приблизительно следующее: «Я обязан быть беспощадным. Прояви я к ней малейшее сострадание, и пиши пропало».

Беликов перечел написанное. Зачем ему понадобилось искажать слова Галатея? Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Вероятно, сработало подсознательное ощущение опасности, исходящей от этого человека. Такие, как Галатей, способны убивать и калечить. Именно поэтому им повышают оклады, но не звания. Они нужны руководству не в тиши кабинетов, а там, где тонкий интеллект сочетается с грубой физической силой. Бывают «белые» агенты, бывают «черные», а есть редкая разновидность так называемых «серых» спецов, с равным успехом выполняющих как чистую, так и грязную работу. Беликову не хотелось иметь дело с интеллектуалом, способным на насилие.

Не являясь специалистом, – написал он, – рискну предположить, что неровность характера Г вызвана психическими отклонениями. В первую очередь это презрительное и даже брезгливое отношение к женщинам, тщательно скрываемое, но проскальзывающее в некоторых поступках и репликах. В доверительной беседе, состоявшейся после празднования Нового года, переводчица иракского посольства призналась, что Г, прежде чем вступить в половой контакт, предложил ей принять душ, сделав это в обидной безапелляционной форме. Переводчицу задело также то обстоятельство, что на протяжении всей ночи Г ни разу не позволил поцеловать себя в губы и вел себя подчеркнуто грубо.

О его высокомерии в отношении к женскому полу свидетельствуют также определенные высказывания, сделанные в моем присутствии. Предполагаю, что Г является убежденным холостяком, хотя его подлинная биография мне неизвестна. Причиной того могут быть садистские и даже гомосексуальные наклонности.

Это был удар ниже пояса. Треть агентов проваливается из-за женщин, поскольку постель с древних времен остается наиболее удобным полигоном для выведывания тайн, плетения интриг и вербовки. Это нежелательный, но неизбежный процент потерь, учитываемый при подготовках операций, как при военных учениях или боевых действиях. Руководство постоянно помнит об ахиллесовой пяте подчиненных и способно как-то контролировать ситуацию, отслеживая и предотвращая случайные половые связи. Другое дело – сексуальные отклонения. Они скрываются куда более тщательно, чем естественное влечение к противоположному полу.

Агент, обуреваемый комплексами, является слишком уязвимой и легкой мишенью для противника. Спутавшись с женщиной, мужчина не всегда может потерять голову от страсти и дать волю языку. А вот будучи гомосексуалистом, садистом или мазохистом, он попадется на удочку в девяносто девяти случаях из ста. Психическое отклонение само по себе является прекрасным поводом для шантажа. Никто не желает предстать перед близкими и знакомыми в качестве извращенца. Сфотографированный с хлыстом мужчина будет лезть из кожи, чтобы предотвратить обнародование снимков.

Беликов даже не надеялся обзавестись столь убийственным компроматом на Галатея, однако намекал, что в принципе это возможно. Почему бы и нет? А вдруг? Негативные штришки к портрету всегда затмевают положительные черты.

Как в том старом анекдоте про дипломата, которому год за годом отказывают в переводе на руководящий пост. Получив очередной отрицательный ответ, он напрямик спрашивает у чиновника: «В чем дело? Почему мне не доверяют?» – «Так ведь в молодости ты был замешан в какую-то темную историю с шапкой, – отвечает чиновник. – Не знаю точно, в чем суть, но отношение к тебе настороженное». – «Шапка? В молодости? – недоумевает дипломат. – Ах да, однажды в университете был культпоход в театр, и там у меня свистнули пыжиковую шапку!» – «Вот видишь, – наставительно говорит чиновник. – Значит, нет дыма без огня. Все-таки репутация у тебя запятнана, так что не обессудь».

– Не обессудь, Максим Григорьевич, – рассеянно пробормотал Беликов, приступая к следующему абзацу.

Педантичность, дотошность и аккуратность Г граничат с маниакальностью. При этом он скуп, что проявляется в том, как он расплачивается в ресторанах. Я дважды ужинал с Г, и оба раза он доставал из бумажника ровно такую сумму, которая покрывала его собственные заказы. Думается, такой человек всегда преследует материальную выгоду.

Кривизна букв, выходящих из-под стержня, слегка раздражала, но писание печатным почерком было занятием привычным, механическим, никак не отражающимся на четкости мыслей. Беликов опасался человека, о котором составлял докладную записку, и не стремился при оценке Галатея быть объективным. Отсутствие конкретных фактов не мешало, оно даже помогало. Абстрактными умозаключениями легче манипулировать. Выстраивать их в удобном для себя порядке. Выставляя Галатея в черном свете, Беликов рассчитывал избавиться от его присутствия.

Следующий настораживающий фактор, – продолжал он, – заключается в абсолютной аполитичности Г. Он никогда не обсуждает политические события, читает только специальную литературу, телевизионные программы смотрит бегло, беспрестанно переключаясь с канала на канал, выпуски новостей игнорирует. Нелюдим, тщеславен, честолюбив, очень высокого мнения о своих профессиональных качествах. Страдает недооценкой сотрудников и противников.

Размяв пальцы, Беликов приступил к главному. Давно известно, что отчетливее всего в памяти откладываются начало и конец сообщения. Первый абзац содержал упоминание «обманчивости» натуры Галатея. В заключительном абзаце следовало развить эту мысль и дать понять, что он неблагонадежен. Такому человеку нельзя доверять. Его легко завербовать, но и перевербовать тоже не составляет труда. Так не разумнее ли поставить на таком человеке крест? Прикинув, как отреагирует Галатей в том случае, если когда-нибудь прочитает донесение, Беликов ответил на свой вопрос утвердительно: «Да, поставить крест давно пора. В буквальном смысле».

Ручка забегала быстрее, торопясь зафиксировать на бумаге умозаключения, складывающиеся в голове Беликова.

Законченный индивидуалист, Г утверждает, что его родина находится там, где находится он сам. По его словам, государств как таковых больше не существует, мир поделен по сферам влияния между несколькими бизнес-группами. Развивая тему, он заявил, что разведки все больше уподобляются корпоративным службам безопасности, а шпионаж сводится к промышленному. На мое предложение податься в частную фирму, где платят больше, Г ответил обещанием подумать. Считаю, что человек такого склада характера способен вести двойную и даже тройную игру.

«Хотя, – усмехнулся Беликов, – тройная игра – это явный перебор. Свихнешься от противоречивых указаний».

Поставив точку, он включил ксерокс и, прежде чем скопировать лист, установил специальный режим, сжимающий текст по горизонтали. Множительная техника посольства позволяла проделывать и не такие фокусы. Кабинет Беликова был оборудован также установкой для уничтожения бумаг, куда отправился оригинал записки.

Ксерокопия была аккуратно сложена вчетверо с помощью обычной ароматической салфетки для протирки рук. Затем, пользуясь ею же, Беликов надел на бумажный прямоугольник пластмассовую канцелярскую скрепку. Это позволяло прятать и доставать письмо из кармана, не оставляя отпечатков пальцев. Конечно, существовали методики идентификации автора по жиропотовым выделениям и структуре ДНК, но этот процесс весьма трудоемкий и дорогостоящий.

Волков бояться – в лес не ходить. А если ты уже давно в лесу, то хоть бойся волков, хоть нет, а все равно идти надо.

Вздохнув, Беликов отправился выручать Сашу Горовца.

Глава шестая

На форуме Fantozone было немноголюдно, чатились всего трое, обсуждая предпоследний уровень игры Final Countdown. Степа пока что зависал на четвертом уровне, однако, зарегистрировавшись под ником Dragon, с ходу заявил, что Countdown – забава для даунов, и предложил:

Лучше установите себе Cosmo Zoo. Сюжет просто супер, баланс на уровне а вижн и экшн выше похвал. Всем рекомендую.

Лучше установите себе Cosmo Zoo. Сюжет просто супер, баланс на уровне а вижн и экшн выше похвал. Всем рекомендую.

Первым откликнулся Zidane:

Прошел Космо еще в прошлом месяце, но он меня не задел, хотя поиграл бы еще разок.

Благородное намерение, – отреагировал Spiderman. – А в какую часть играл (1-ю или 2-ю, или мож Tactics)?

Играл во 2-ю и все, – покаялся Zidane. – Тактик-версию где то надо раздобыть. Хотя ну ее. Парево.

Про Степу забыли. Словно он на свет не рождался вовсе.

А на соньке кто пробовал? – напомнил он о себе.

Spiderman: Я Косматился на персоналке с помощью ePSexe.

Fighter: Арчччч!

Zidane: Аналогично. Пошаговость хромает. Нелинейно. И квесты оставляют желать лучшего. Видно сразу и невооруженным глазом, а кто этого не видит, пусть купит очки. Что касаемо качества графики, то для RPG не фонтанус. Фаерболы, когда их на Стаю напускаешь, мультяшные и глю-глю-глючат.

Степа насупился. Посоветовал:

Если тебя Cosmo Zoo не устраивает, то загрузи себе Арканум ха-ха. Ссылка вотона кстати: http:// www.updownloads.ru/11games/ arc.ht

Fighter: Арррчччч!!!.

Zidane: Клинический случай. В черепке сингл-полушарие.

Spiderman: Купи адд для мозгов. Или убей себя, ff кг/ам.

Окончательно обидевшись, Степа послал всю троицу в параллельные миры, покинул форум и занырнул на порносайт с постоянно обновляющимися видеороликами. Не то чтобы кто-то верил в реальность изнасилования училки десятиклассниками или оралки на уроках физкультуры, но посмотреть было на что, и Степа смотрел.

Его отношение к женщинам было двояким. С одной стороны, ему хотелось, чтобы все они были понимающими, добрыми и заботливыми, как мама. С другой стороны, он мечтал, чтобы каждая была развратна до мозга костей и не просто давала, а хотела, постоянно хотела, как мартовская кошка. Старшие пацаны утверждали, что так оно и есть. Когда Степа, натомившись в Интернете, уединялся в ванной комнате, ему представлялось, что они не врут. Но это длилось недолго, а потом, выходя на улицу, он убеждался, что мир населен совсем не теми девушками и женщинами, о которых болтают в мужских компаниях и снимают порнуху. Эта противоречивость, эта двойственность не давала ему покоя. В своем относительно невинном возрасте Степа не понимал, что именно эта особенность является главной приманкой в отношении полов.

В своем четырнадцатилетнем возрасте он еще очень многого не понимал и не знал.

Например, что отцовский компьютер, как и любой другой, «прописан» в международной электронной сети не только IP-адресом, но также номером процессора и еще одним особым внутренним кодом, присвоенным ему анонимно. Никакие смены провайдера или модема не в состоянии обезличить ПК. Стоит только захотеть, и нужный компьютер будет безошибочно вычислен.

И кое-кому этого захотелось. Пока Степа, облизывая пересохшие губы, любовался прелестями якобы девятиклассницы якобы Маринки, компьютер, подключенный к Интернету, подвергся бесшумной атаке. Для опытного хакера не составляло труда проникнуть в незащищенную базу данных. Он действовал наверняка, привычно и умело. Ему не нужны были пароли, несуществующие банковские реквизиты Верещагина, номера опять же несуществующих кредитных карт, криптограммы или хитроумные зацепки, позволяющие делать платные телефонные звонки через чужой модем. Задача хакера заключалась в том, чтобы запустить электронные щупальца в незащищенный компьютер.

Он незримо вторгся через фальшивый браузер, создал временный траффик и преспокойно скачал с жесткого диска все накопленные там документы. Затем, не оставив ни вирусов, ни следов своей деятельности, отключился. Единственным признаком взлома был «троян», или «троянский конь», надежно спрятанный среди программных файлов. Отныне хакер мог не только проникать в компьютер, но и автоматически перехватывать переговоры по ай-си-кью, электронные письма и отслеживать любой выход Степы в Интернет.

Впрочем, маленькие тинейджерские секреты никого не интересовали. Охота велась за электронными архивами Верещагина-старшего. Поскольку тот прошел инструктаж и старался не сохранять лишних файлов, улов оказался небогатым, но один любопытный документик все же попался. Некоторое время спустя он был переведен на английский язык, тщательно изучен и приобщен к материалам по проведению операции «Storm Troops». Дословно это означало «штурмовые отряды». Однако в данном случае подразумевались штормовые подразделения. Войска невидимого климатического фронта.

Что же касается выуженного из компьютера документа, то это было письмо Виталия Валентиновича Верещагина коллеге и бывшему сотруднику по имени Владимир. Отпечатав его, Верещагин удалил «вордовский» документ, но текст остался среди временных файлов и был без труда воссоздан. Путем сопоставления удалось также установить личность Владимира.

Судя по письму, речь шла о российском ученом Владимире Александровском, загадочно исчезнувшем в конце марта 1995 года в Испании, где он находился в качестве участника международного симпозиума по проблемам моделирования климата. История эта не получила широкой огласки. Между тем она походила на классический шпионский детектив и могла бы стать настоящей сенсацией. Почему же ни один репортер не попытался заработать на этой истории? И почему представители российской дипломатической миссии в Мадриде не проявили ни малейшего интереса к судьбе своего соотечественника, а испанская полиция не проводила расследования по факту исчезновения иностранного подданного?

Доктор физико-математических наук Владимир Александровский не являлся ученым с мировым именем, но провел несколько месяцев в США, где работал экспертом в одной из научных лабораторий на Аляске. В Мадриде он должен был выступить с докладом и прибыл туда в превосходном расположении духа, однако за день до исчезновения коллеги почувствовали разительную перемену не только в его поведении, но и в самом внешнем облике. По словам очевидцев, Александровский находился то ли в прострации, то ли в сильном опьянении и вел себя так, будто его подменили.

Это было тем более странным, что его доклад с нетерпением ожидался всеми специалистами. Александровский являлся учеником и продолжателем дела советского академика Моисеева, под руководством которого в начале восьмидесятых годов была разработана первая в мире математическая модель теплового баланса воздушных и океанских масс – «Гея». С ее помощью анализировались губительные последствия глобальной ядерной войны для климата планеты, и результаты трудоемких исследований были ошеломляющими, но самое большое потрясение вызвал советский суперкомпьютер «Эльбрус-2», осуществивший расчеты. Совершенствованием его и занимался Александровский, обставивший американцев с их вычислительной машиной «Cray-XMP».

После распада СССР вычислительный центр Российской академии наук использовал суперкомпьютер для создания установки «Сура», воздействующей на атмосферу Земли. Вскоре после исчезновения Александровского на темных улицах Мадрида Соединенные Штаты запустили аналогичную программу под названием «HAARP».

После этого Россия безнадежно отстала от Америки. В Национальном аэрокосмическом агентстве США НАСА были разработаны и установлены высокопроизводительные 1024– и 512-процессорные системы, позволяющие моделировать климатические изменения в несколько раз быстрее, чем прежде. Затем компания «Ай-би-эм-спешл» создала мощнейший суперкомпьютер «Оупен Скай» с производительностью 7 Тфлоп и памятью объемом 31,5 Тбайт, позволяющей хранить информацию трех библиотек Конгресса США. Система, смонтированная на военной базе близ Анкориджа, размещалась в семидесяти шкафах-стойках в помещении размером с баскетбольную площадку и весила почти 100 тонн. В 2007 году ее пиковая производительность была доведена до 90 Тфлоп.

Единственная проблема заключалась в отсутствии безупречной программы моделирования. Несмотря на все усилия, американским ученым не удалось осуществить четкую привязку к постоянно меняющимся параметрам Мирового океана. Из-за этого происходили досадные сбои. Вызвав смерч в заданной точке, климатологи теряли над ним контроль, а тропические ливни неожиданно смещались в сторону, порождая тем самым нежелательные последствия. Если пользоваться термином «климатическое оружие», запущенное в обиход журналистами, то оно, это оружие, внезапно начинало «стрелять» не туда, куда было первоначально направлено. Как если бы автомат или пулемет, нацеленные в противника, произвольно разворачивались черт знает куда, угрожая самим обладателям оружия.

У русских оружие было старым и неповоротливым, но оно не таило в себе неприятных сюрпризов. Система наведения действовала безукоризненно. Это происходило благодаря совершенному программному обеспечению. И лишним доказательством сказанного являлись намеки, содержавшиеся в тексте похищенного письма.