Входит Караколь.
К а р а к о л ь. Вот и я! К вашим услугам, сударыни. Мне показалось, что вы позвали меня.
Л о р и а н а. То, что вам показалось, сударь, было на самом деле. Расскажите нам поскорей городские новости.
На пороге появляется К л и к - К л я к.
К л и к - К л я к. Я вам расскажу новости. (Торжественно и раздельно.) Вчера - мы - с - отцом - были - в замке - господина - наместника. Он сам вышел к нам и разговаривал со мною целый час.
К а р а к о л ь. О чем же вы разговаривали?
К л и к - К л я к. Мало ли о чем я мог разговаривать с господином наместником! Это мое дело.
Л о р и а н а. Значит, ты видел наместника, Клик-Кляк? Ну, расскажи нам про него.
М а р г а р и т а. Или, может быть, он и дома сидит за бархатными занавесками?
К л и к - К л я к. Нет. Я видел его так же ясно, как вижу сейчас Караколя.
Л о р и а н а. Каков же он собой?
К л и к - К л я к. Не скажу.
Л о р и а н а. Значит, ты его не видел.
К л и к - К л я к. Клянусь вам, что видел!
Л о р и а н а. Ну так рассказывай, какой он!
К л и к - К л я к (растерянно). Да как вам сказать?.. Высокая особа... Вот и всё.
Л о р и а н а. Выше Гильома?
К л и к - К л я к. Выше. Гильом - советник, а наместник - наместник. А больше и не спрашивайте. Я вам все равно ничего не скажу. Мне не велели. Нет, одно могу сказать господин Гильом показал мне наконец свой непобедимый меч!
В е р о н и к а. Тот самый? Волшебный? Ты выдумываешь, Клик-Кляк!
К л и к - К л я к. Ну, вот еще! Тот самый. Меч "Гайан". На нем написано... Стойте! Как это? О-о, я хорошо запомнил: "Прямого - сгибаю, согнутого - выпрямляю, падающего... нет, павшего - подымаю".
В е р о н и к а. Как ты сказал? "Прямого - сгибаю, согнутого выпрямляю, павшего - подымаю"? Странная надпись!
К л и к - К л я к. По-вашему, может быть, и странная, а по-моему, так страшная.
Л о р и а н а. А что это значит?
К л и к - К л я к. Спросите сами у господина Гильома. Я уже спрашивал.
М а р г а р и т а. А больше ты нам ничего не расскажешь, Клик-Кляк?
К л и к - К л я к. Ни-че-го! Теперь я хочу послушать, о чем вы тут будете разговаривать.
В е р о н и к а. Ах, вот как! Ну, знаешь что, Клик-Кляк, мне не хватило шелку для вышивания. Купи для меня у тетушки Мимиль три мотка: один светло-голубой, другой темно-зеленый, а третий ярко-красный. Вот тебе деньги.
М а р г а р и т а. А мне купи мешочек жареного миндаля. У тетушки Марли отличный жареный миндаль...
Л о р и а н а. А заодно зайди к бабушке Тафаро и попроси ее сказать, когда я выйду замуж. И пусть ее птица нагадает мне хорошего жениха.
В е р о н и к а. Запомнил, Клик-Кляк?
К л и к - К л я к (считая деньги). Погодите! Это еще труднее запомнить, чем надпись на мече. Три мотка миндаля для Лорианы, три мешка зеленого и голубого шелка для Маргариты и жениха для вас.
В е р о н и к а. Какого еще жениха?
К л и к - К л я к. Ах, я и забыл, что у вас уже есть жених!
В е р о н и к а. У меня? Кто же это?
К л и к - К л я к. Я вам скажу, когда вернусь.
В е р о н и к а. Ты немножко перепутал. Но это все равно. Иди скорее.
К л и к - К л я к. Вы не успеете оглянуться, как я уже буду здесь.
К а р а к о л ь. Не спеши, Клик-Кляк, а то еще больше напугаешь. Купишь моток голубого миндаля и три мешка жареных женихов.
К л и к - К л я к. О, я-то уж не напутаю! (Уходит.)
В е р о н и к а. Скажи, Караколь, когда и где ты видел Фирена?
К а р а к о л ь. Этой ночью у реки.
М а р г а р и т а. Сегодня ночью был такой дождь...
В е р о н и к а. И как это они живут там, в лесу, без огня, без крова?..
Л о р и а н а. Подумать страшно!
К а р а к о л ь. Там не страшнее, чем у нас в городе, Лориана. В лесу каждый куст тебя укроет, а здесь самые толстые стены для нас не защита.
Л о р и а н а. Но ведь в лесу дикие звери?
К а р а к о л ь. Нам ли бояться наших зверей! Мы знаем все их повадки, знаем, по каким тропам они ходят, когда им надо уступать дорогу, а когда они сами ее уступят. И для зверей и для нас гораздо опаснее охотники из замка.
В е р о н и к а. Неужели наших выследили, Караколь?
К а р а к о л ь. Всех не выследят. Нас много и с каждым днем становится всё больше. Все окрестные деревни опустели, зато в лесу теперь больше людей, чем зверей. Скоро лес подступит к самому нашему городу, Вероника...
В е р о н и к а. Слышишь, Лориана? Скоро!.. Караколь, милый, передай Фирену это письмо.
Л о р и а н а. И скажи, что мы их ждем не дождемся.
К а р а к о л ь. Они и сами лишнего дня не пробудут в лесу. (Берет у Вероники письмо.) А что, написали вы ему, Вероника, о том, что выходите замуж?
В е р о н и к а. За кого? Пока не вернется Клик-Кляк, я даже не знаю, кто мой жених. Он обещал сказать мне, когда принесет миндаль и шелк.
К а р а к о л ь. Вам-то он еще не сказал, а по всему городу трубит, что наместник решил женить его на вас.
В е р о н и к а. Ты шутишь, Караколь!
К а р а к о л ь. Нет, мне совсем не до шуток!
Л о р и а н а. Первый раз слышу, что Караколю не до шуток! Да и ты, Вероника, кажется, испугалась...
М а р г а р и т а. Нашли кому верить! Мало ли что болтает К л и к - К л я к. Мастер Фирен ни за что не отдаст дочку за Мушерона.
К а р а к о л ь. Если бы на то была воля мастера Фирена, он бы и сына не отпустил скитаться по лесам.
Л о р и а н а. У нас в городе найдутся люди, которые постоят за Веронику.
К а р а к о л ь. Наш город не сумел постоять за себя. Ну, прощайте, Вероника, мне пора.
В е р о н и к а. Постой, Караколь, я напишу Фирену еще несколько слов. (Садится к столу и пишет.)
Л о р и а н а. Скорей пиши. Клик-Кляк идет!
В е р о н и к а. Выйди ему навстречу, Лориана. Задержи его.
Л о р и а н а. Я не впущу его, пока он не скажет, что нагадала мне птица бабушки Тафаро. (Бежит к лестнице.)
В е р о н и к а (сворачивая письмо). Я пишу Фирену, что убегу к нему в лес, если мне не удастся избавиться от Мушеронов. Ты поможешь мне найти туда дорогу, Караколь?
К а р а к о л ь. Нет в лесу такой дорожки и тропинки, которой бы я не знал. Дайте мне ваше письмо и ни о чем не тревожьтесь. (Прячет письмо.)
Л о р и а н а (появляется в дверях и, держась за косяк, загораживает путь Клик-Кляку). Нет, нет, нет! Пока ты не скажешь, что нагадала мне бабушка Тафаро, я тебя не пущу.
К л и к - К л я к (выглядывая то из-за одного ее плеча, то из-за другого). Пустите меня! Я сейчас рассыплю миндаль!
Л о р и а н а. Нет, а все-таки, что сказала бабушка Тафаро?
К л и к - К л я к. Она сказала... Ох, уже сыплется...
В е р о н и к а. Впусти его, Лориана. Я хочу, чтобы он рассказал все по порядку.
К л и к - К л я к (входит, на пороге роняет мешок и рассыпает миндаль). Ну вот, я так и знал!
К а р а к о л ь. Я тоже.
М а р г а р и т а. Что ты наделал, Клик-Кляк! Подбери сейчас же!
Клик-Кляк ползает по полу и подбирает миндаль.
Л о р и а н а. А пока подбираешь, расскажи, что нагадала мне бабушка Тафаро.
К л и к - К л я к. Она сказала, что без вас не может гадать про вашего жениха. Для этого ей нужно поглядеть на вашу ладонь.
Л о р и а н а. А ты бы ей показал свою.
К л и к - К л я к. Я и показал.
Л о р и а н а. Ну, и что же она сказала?
К л и к - К л я к. Сказала, что я никогда не женюсь...
М а р г а р и т а (хлопая в ладоши). Слышишь, Вероника? Уж если бабушка Тафаро говорит, что Клик-Кляк никогда не женится, значит, так тому и быть. Она все знает.
К л и к - К л я к. Наместник знает лучше всякой бабушки. А он сказал, что я женюсь и даже очень скоро. Вы сами это увидите, Вероника.
К а р а к о л ь. Ну, мне надо торопиться. Прощайте, сударыни. Прощай, Клик-Кляк! (Уходит.)
К л и к - К л я к. Мне тоже надо торопиться. Подбирайте сами свой миндаль.
Лориана и Маргарита стараются удержать его.
Л о р и а н а. Куда же ты, Клик-Кляк?
М а р г а р и т а. Постой!
К л и к - К л я к. Пустите меня! Мне до свадьбы нужно сделать одно очень важное дело. (Убегает.)
М а р г а р и т а (глядя в окно). И что за дела могут быть у Клик-Кляка?
Л о р и а н а. Перед свадьбой даже у такого дурака, как он, дела найдутся. Вы поглядите, как бежит! Только пятки сверкают.
В е р о н и к а. Неужели он помешает Караколю отнести в лес мое письмо?
М а р г а р и т а. Не бойся, Вероника. Разве ему угнаться за Караколем!
Л о р и а н а. Что за парень наш Караколь! Если бы у него не было горба, я бы не пожелала лучшего жениха ни одной из наших девушек. А ты, Вероника?
В е р о н и к а. А я, сказать по правде, и не замечаю, что у него горб.
Л о р и а н а. Вот как? За чем же дело стало? Он, кажется, тоже с тебя глаз не сводит.
В е р о н и к а. Перестаньте шутить! Мне сейчас не до смеха. (Помолчав.) А уж если говорить не шутя, то во всем городе нет человека прямее нашего горбатого Караколя.
М а р г а р и т а. Как это - нет человека прямее Караколя?
В е р о н и к а. Да, да. Он прямее всех. Ему во всем можно поверить и на нем всех можно проверить. Кто ему друг - тот хорош, кто ему враг - тот плох. Каждое утро я просыпаюсь в тревоге: жив ли он, на свободе ли еще, увидим ли мы его опять... Без него мы жили бы, как в тюрьме. Караколь простой метельщик, он беден, он горбат, но люди в замке хорошо знают цену его шуткам и песням, да и как не знать? Когда Караколь шутит, мы смеемся. А когда смеемся, перестаем бояться... Вот и сейчас я больше всего надеюсь на него - уж если он не придумает, как мне выпутаться из этой паутины, так никто не придумает.
Л о р и а н а. А ты и в самом деле поверила россказням Клик-Кляка? Пустое! Неужели у наместника нет другого дела, как только думать о женитьбе Мушерона Младшего!
За окном слышится дробь барабана.
М а р г а р и т а (выглянув в окно). Смотри! Носилки наместника! Куда это его несут мимо ваших окон?..
Л о р и а н а. Остановились... Да нет, не может быть...
В е р о н и к а. Вносят к нам во двор...
Л о р и а н а (обнимая Веронику). Нет, нет, Вероника, не пугайся! Конечно, он приехал заказывать золотое шитье мастеру Фирену. Ведь наше золотое шитье славится на весь свет.
М а р г а р и т а. Постойте, я потихоньку спущусь и узнаю, в чем там дело. Да заодно хоть глазком одним погляжу, какой он, этот наместник. Ведь в доме-то он, наверно, вылезает из своих носилок. (Убегает.)
Л о р и а н а, Я думаю, они сюда даже не поднимутся. Мастер Фирен примет его у себя внизу.
Задыхаясь, вбегает Маргарита.
Что с тобой?
М а р г а р и т а. Идут! Сюда идут! Только мне кажется, что это не наместник... Он страшный! Вот такой!.. (Показывает рукой рост наместника.)
Дверь открывается. У косяка останавливается, угодливо придерживая дверь, Мушерон Старший. В комнату входят: наместник, Большой Гильом, сзади всех - Ф и р е н С т а р ш и й.
Н а м е с т н и к. Доброе утро, сударыни!
Девушки растерянно кланяются.
Которая же из них ваша дочь, мастер Фирен? (Оглядывает девушек и останавливается перед Вероникой.) Впрочем, я и сам это вижу. А эти красавицы?..
Ф и р е н С т а р ш и й. Подруги моей дочери.
Н а м е с т н и к (взглянув на них). Боюсь, что мы помешали этим милым девицам заниматься своим делом. Мне очень жаль лишиться их общества, но я уверен, что шить и болтать где-нибудь в другом месте им будет веселее, чем слушать нашу беседу.
Девушки собирают работу, кланяются и уходят. Вероника хочет идти вслед за ними.
Нет, сударыня, вас я попрошу не покидать нас.
В е р о н и к а. Я не хочу мешать беседе старших.
Н а м е с т н и к. То, что я намерен сказать, касается именно вас. Мастер Фирен, не думаете ли вы, что вам пора выдать вашу прекрасную дочь замуж?
Ф и р е н С т а р ш и й. Я надеюсь, ваша светлость, что вы позволите мне самому позаботиться о судьбе моей дочери?
Н а м е с т н и к. Я не отнимаю у вас ваших отцовских прав, мастер. Но для блага города, который волей или неволей оказался на моем попечении, я бы хотел помирить и даже породнить два почтенных семейства - ваше и семью мастера Мушерона. Что же вы медлите, дорогой Мушерон? Просите руки прекрасной Вероники для своего сына.
М у ш е р о н (вкрадчиво). Мы с вами, дорогой мастер Фирен, знаем друг друга с детства. Наши дома стоят рядом. Ваша дочь выросла у меня на глазах, мой сын - у вас на глазах...
Ф и р е н С т а р ш и й. Все это верно, мастер Мушерон. Я и в самом деле хорошо знаю вас и вашего сына. Поэтому оставим этот разговор. И если у вас нет ко мне другого дела, то я не смею задерживать вас слишком долго у себя в доме. Прощайте!
М у ш е р о н (растерянно). Я пришел сюда вместе с его светлостью и могу уйти только с его разрешения.
Н а м е с т н и к. В самом деле, Мушерон, можете идти. Я без вас поговорю с мастером Фиреном и его дочерью. Гильом, проводи господина бургомистра до ворот. Надеюсь, и вы окажете эту честь своему гостю, дорогой Фирен.
Фирен, Большой Гильом и Мушерон уходят. Минутное молчание. Наместник пристально смотрит на Веронику.
В е р о н и к а. Ваша светлость! Я хотела бы избавить моего отца от печальной и опасной обязанности объяснять вам наш отказ. Я сама все скажу вам. Вы можете изгнать меня из города, как моего брата, вы можете запереть меня в тюрьму или даже казнить, как многих наших друзей...
Н а м е с т н и к. О, когда вы сердитесь, прекрасная Вероника, вы становитесь еще лучше!
В е р о н и к а. Ваша светлость, если вы человек...
Н а м е с т н и к. А кто же я?
В е р о н и к а. Не знаю... Но если у вас есть сердце, позвольте мне остаться с моим отцом. Его единственного сына вы у него отняли... (Голос ее вздрагивает, она закрывает лицо руками.)
На м е с т н и к. Опустите руки, Вероника! Я хочу посмотреть, как вы плачете.
В е р о н и к а. Не смейтесь надо мной! Вы в моем доме!
Н а м е с т н и к. А вы в моем городе!
В е р о н и к а. Я это хорошо знаю. В этом городе нельзя дышать, с тех пор как он у вас в руках. И все же вам не удастся выдать меня замуж за вашего шута Мушерона!
Н а м е с т н и к (смеется). Так вы не хотите за него замуж, Вероника? Ну что ж. Пожалуй, вы правы. Даю вам свое герцогское слово, что за Мушерона вы не выйдете. Я мог думать об этом только до тех пор, пока не увидел вас. Вы достойны лучшей участи. Этот бедняга Мушерон не годится вам даже в конюхи. Ну, не печальтесь больше, улыбнитесь! Ради вашей улыбки я готов сделать многое.
В е р о н и к а. Благодарю вас, ваша светлость. Мне от вас ничего не надо.
Н а м е с т н и к. Неужели ничего? А ведь я мог бы ради вас простить вашего брата. Я думаю, вам это было бы приятно? Или, скажем, вернуть вашему почтенному отцу золотую цепь бургомистра... По правде говоря, она ему гораздо больше пристала, чем этой старой лисе Мушерону.
В е р о н и к а. Отец мой был бургомистром Вольного Города Мастеров...
Н а м е с т н и к. Ну что ж? Пожалуй, я даже не прочь возвратить вашему городу некоторые из его прежних прав и вольностей. Не все, разумеется, но некоторые... И даже помиловать кое-кого из тех сумасбродов, кто променял свой дом на лесную берлогу... Признаться, я об этом давно подумываю. Вы удивлены, прекрасная Вероника? Вы, кажется не ждали этого от меня?
В е р о н и к а. Не ждала, ваша светлость.
Н а м е с т н и к. Еще бы! Вам, наверно, говорили, что я чудовище, что я никого не жалею и никого не милую?
В е р о н и к а. Да, так говорят...
Н а м е с т н и к. Никогда не следует верить людям. Я могу и пожалеть и простить. Я могу сделать человека несчастным и могу его осчастливить. Вас я хотел бы видеть счастливой. В знак моего глубокого расположения к вам примите этот скромный подарок. (Снимает с пальца кольцо и протягивает ей.)
В е р о н и к а. Что это?
На м е с т н и к. Кольцо. Я ношу на руке всего два перстня. Один, с моей фамильной печатью, достался мне от моего отца, другой - от матери. Это ее обручальное кольцо. Возьмите его. Оно ваше.
В е р о н и к а. Зачем оно мне?
Н а м е с т н и к. Вы будете герцогиней де Маликорн.
В е р о н и к а. Что вы такое говорите? Вы шутите!..
Н а м е с т н и к. Я никогда не шучу. Вы будете моей женой. Ну, наденьте же, наденьте это колечко! (Пытается надеть кольцо на палец Вероники.)
В е р о н и к а. Прочь от меня, мерзкий паук!
Н а м е с т н и к (смеясь). Значит, я вам не нравлюсь? Ну, это не беда! Зато вы мне понравились. А этого достаточно для того, чтобы я взял вас к себе в замок. Будьте же благоразумны, вспомните: горбун, который вам так противен, - это не какой-нибудь метельщик, это герцог, наместник короля, повелитель вашего города. Он мог бы сделать вас своей служанкой, а он просит вашей руки, прелестная златошвейка!
В е р о н и к а. Вы просите моей руки? Вот она! (С размаху ударяет его по лицу.)
Наместник отшатывается, на мгновение от ярости теряет дыхание, но потом овладевает собой.
Н а м е с т н и к. За эту маленькую шалость мы успеем рассчитаться. Ведь у нас с вами впереди столько счастливых лет...
В е р о н и к а. Ни одного дня! Ни одного часа!..
Н а м е с т н и к. Что же вы собираетесь сделать? Убежать или умереть? Уверяю вас, и то и другое не так просто, как вам кажется. С этой минуты вы никогда не останетесь одна - ни днем, ни ночью. За вами по пятам будут ходить мой Гильом и придворные дамы, а у дверей будет стоять моя стража.
Вероника делает шаг к двери, но он сразу же замечает это и ловит ее за руку.
Постойте! Если вы сейчас или потом попытаетесь искать где-нибудь помощи и защиты, если вы не будете послушны не только моему слову, но даже малейшему движению моей руки, я не пощажу ни вашего отца, ни ваших родных, ни ваших друзей!..
В е р о н и к а. Весь город - наши родные и друзья!..
Н а м е с т н и к. Тогда и от вашего города не останется камня на камне. Ох, уж этот мне Вольный Город Мастеров! Он стоит на месте только потому, что я слишком терпелив. Но и терпению бывает конец!..
В комнату входят Фирен и Гильом. Вероника в смятении кидается к отцу.
Ф и р е н С т а р ш и й. Что с тобой, Вероника? Будь спокойна, Мушерон больше не переступит порога нашего дома.
Н а м е с т н и к. Это верно, мастер Фирен. Ему больше незачем приходить сюда. Ваша дочь расскажет вам о моем решении. Через три дня у вас в доме и во всем нашем городе будет большое торжество. А пока и ваш дом и вашу прекрасную дочь будут надежно охранять. Позаботься об этом, Гильом.
Занавес опускается. Перед занавесом проходит в обычном порядке процессия - барабанщик, латники, потом высокие и мрачные, похожие на катафалк носилки наместника. Рядом с носилками - Большой Гильом в темном плаще.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Картина четвертая
Лес. Ночь на исходе, но еще совсем темно. На переднем плане - укромная лесная полянка. Вплотную к ней подступают густые заросли деревьев и кустов, перепутанные вьющимися растениями. Постепенно становится светлее. Но только к концу картины наступает утро. Из чащи выходят двое. Один - это Клик-Кляк, другой - одноглазый человек с повязкой, пересекающей лоб наискось. Он в егерской куртке, видавшей виды, в помятой шляпе. В руках у Клик-Кляка фонарь, у одноглазого - лопата.