– Это хорошо. У меня тоже есть что обсудить. В общем, до встречи.
– Баскак тоже будет?
– Нет. Сегодня пусть отходит. Он включится в работу завтра.
– Ясно. Жду.
Связь отключилась.
Прапорщик, закурив, подумал, – что еще успел накопать Гончар? Что он хочет обсудить? Сегодня обсуждать что-либо у Власенко времени нет! Надо разводить командира с его информацией на завтра. Сегодня и пленки хватит. Но это уже от прапорщика не зависит.
Черт, так и посещение Надежды может сорваться! А что сделаешь?
Настроение у прапорщика заметно упало.
Командир группы прибыл через полчаса, в 16.40.
Осмотрел квартиру, проговорил:
– Да у тебя тут целые апартаменты! Все под рукой. Снимай трубку и вызывай проституток. А, Влас? Признайся, вечерком так и думал поступить?
– Не угадал на этот раз, командир!
– Что так? Или ты изменил свое отношение к слабому полу?
– В чем-то изменил.
Признание прапорщика явилось неожиданным для Гончарова:
– И кто же это так подействовал на бравого гусара?
– Да какая тебе разница, Вадим? У нас что, больше не о чем поговорить? Только это, я в 18.00 хотел покинуть хату.
– Что за причина?
– У Надежды, моей квартирной хозяйки, день рождения. Понимаю, для тебя это не причина, но есть повод и посерьезней для того, чтобы я навестил даму.
– Почему ты такого плохого мнения обо мне? Я не вижу ничего плохого в том, чтобы поздравить даму. Напротив, получив приглашение, не явиться на торжество – свинство!
Прапорщик подозрительно посмотрел на майора:
– Ох, и сложный ты человек, Гончар! То упрешься, извини, как ишак, а то ничего, все по уму решаешь.
– Не надо обсуждать мои качества. Ты сказал что-то о дополнительном поводе для посещения квартирной хозяйки?
– Да! Слушай!
И Власенко выдал командиру все, что узнал о неком Рудном Эдике – Ангеле, чья машина сегодня присутствовала недалеко от места захоронения членов семьи Шариповых.
– У Нади есть фото этого Ангела. Она обещала передать его мне. Ну, а до этого мы посмотрим пленку и убедимся, не Ангел ли этот белокрылый был на кладбище. Машина его, точно, а вот водитель? Вопрос. За рулем мог быть кто угодно!
Майор задумался:
– Что ж, похоже, твоя дама действительно оказала нам помощь. Если Ангел и водитель «БМВ», явно отслеживающий похороны, одно и то же лицо, то уже можно будет сделать первые выводы. По крайней мере, пусть худой, но какой-никакой кончик мы зацепим. Кто знает, не размотает ли он весь клубок? Ладно, аппаратуру настроил?
– Настроил!
– Включай камеру с начала! Посмотрим, что происходило на новом переславском кладбище сегодня, двадцать пятого июня.
Офицеры устроились в креслах, которые пододвинули к развернутой поперек видеодвойке. Прапорщик включил воспроизведение в замедленном режиме, от чего картинка немного смазывалась, но не настолько, чтобы мешать просмотру. Все же прав оказался менеджер супермаркета, посоветовав Власенко приобрести именно эту камеру.
Первые десять минут ничего не дали. Как ни вглядывались в экран спецназовцы, ничего подозрительного не заметили, а глаз у них был наметан. Затем их внимание привлек молодой парень, прохаживающийся среди могил, расположенных в лесу. В руках у него был пакет. Майор приказал остановить кадр и максимально приблизить картинку, что Власенко и сделал. И когда пакет занял весь экран, стало заметно, что в нем лежит видеокамера. Не такая миниатюрная, как у самого прапорщика, но камера. Видимо, еще старого образца, так как отдельными частями выпирая из пакета, не оставляла сомнения в том, чем являлась на самом деле.
Майор проговорил:
– Так! Один фискал есть!
И спросил у Власенко:
– Ты дальше снимал лес?
– Я снимал периодически все, по окружности, в первую очередь то, на что указал мне ты.
– Хорошо! Давай дальше!
Вновь пошли замедленные кадры, показывающие кладбище в разных направлениях. Но больше ничего не проявилось. До автобусов. А за ними и «Волга» с темным «бумером».
Картинка на дисплее приблизила к себе объект.
У «БМВ» были наполовину открыты оба левых окна. В одном обозначилась физиономия молодого мужчины, который курил, выпуская дым поверх стекла. А вот в другом четко просматривался зрачок объектива еще одной камеры, направленный на похоронную процессию.
Гончаров ударил по столу:
– Есть! Жалко морду оператора не видно... хотя вот она!
Тот, кто проводил съемку, на мгновение отвел камеру от лица, посмотрев по сторонам. Этого мгновения хватило, чтобы зацепить оператора.
Прапорщик остановил пленку, немного перемотал ее назад. Теперь лицо парня, снимавшего похороны, оказалось хорошо видимым. Даже ячмень на его левом глазу и тот просматривался.
Майор сказал:
– Отлично! Молодец, Влас! Отменная работа!
– А ты думал? В первый раз, что ли?
– Все равно молодец. Теперь нам этого урода в лесу еще зафиксировать бы!
– Давай смотреть! Должен засветиться!
Продолжили просмотр.
Надо признать, Власенко выполнил работу профессионально.
Все, что можно и нужно было сделать, он сделал.
Майор прошелся по кухне:
– Так! Ты давай двигай на свой день рождения. И как только тебе удается так стремительно входить в контакт с женщинами? Но ладно, двигай на день рождения, я же к майору Родину. Возможно, кое в чем он прояснит обстановку, но Надежду свою предупреди, о том, что она сообщила тебе информацию по Ангелу, – молчок! И перед милицией не будем раскрывать факт обнаруженного нами слежения за похоронами. Черт его знает, как, кто и с кем в этом городе повязан.
Прапорщик протянул руку.
Майор не понял жеста:
– Ты чего?
– Как чего? А деньги? У меня своих осталось тысяч пять.
– А, ну да, конечно. Рустам выделил финансы. Держи, – командир группы протянул подчиненному солидный пакет, завернутый в бумагу, – здесь восемьдесят тысяч.
Власенко уточнил:
– Долларов?
– Тугриков! Рублей хватит. И трать деньги экономно!
– Мог бы и больше выделить!
– Обойдешься!
– Я-то обойдусь, но как бы дело от твоей жадности не пострадало, а скупой, как известно, платит дважды!
– Хорош бакланить, Влас! Пленку я забираю. До утра постараюсь не беспокоить тебя, но если произойдет что-нибудь экстраординарное, не обессудь.
– Договорились.
Вытащив кассету из видеокамеры и передав ее командиру, прапорщик проводил Гончарова в прихожую. Затем вернулся в комнату, расставил мебель по прежним местам, уложил камеру со шнурами в чехол, аккумулятор поставил на зарядку. До утра зарядится. Прошел на кухню, закурил.
Теперь перед ним стоял вопрос, с чем идти к Надежде на день рождения. С цветами и тортом ясно, но вот что подарить самой имениннице? Вспомнил, что не видел на ее руках украшений. Можно и перстенечек с камушком подарить, только какого размера? Напряг память, представляя пальцы женщины. Нет, точно определить размер он не сможет, следовательно, перстень отпадает! Часы? Но у нее были часы, неплохие, кстати, фирменные! Цепочку? Не то. Во, сережки. Тут вопрос с размером отпадает, но возникает другой, какие сережки она предпочитает. Может, принципиально их не носит. Вот, бля, проблема образовалась. И все же придется брать цепь, но не голую, а с подвеской, отображающей, скажем, знак Зодиака, под которым родилась Надежда. Дату-то ее появления на свет он знал! А вообще, окончательно определимся в ювелирном магазине. Только где такой в этом городе? В принципе, не важно, любой таксист довезет! Прапорщик посмотрел на время. Пора выдвигаться, чтобы прийти в гости в ровно назначенное время. Он как человек военный просто обязан быть пунктуальным. На улице похолодало, пришлось надевать джинсовый костюм. Это облегчало движение, хотя бы в отношении оружия, которое при куртке держать сзади под ремнем было совершенно необязательно. Да и документы легко прятались в накладных карманах. Конечно, джинсовый костюм не смокинг и даже не модная сейчас полосатая тройка, но тоже одежда не из простых. Тем более костюм у Власенко – не лабуда турецкая, а чистая фирма, не халам-балам. Убедившись, что ничего не забыл, Петр вышел из квартиры. За углом остановился, чтобы поймать такси. По выработанной за долгое время привычке сел не в первую, не во вторую попутную машину, а в третью, и только после того, как перешел дорогу. Эти маневры не являлись тактической необходимостью, но подготовка есть подготовка. Как учили, так он и работал. А учили хорошо, поэтому Власенко и воевал легко, и оставался до сих пор невредимым, хотя участие в различных боевых действиях принимал весьма активное. Таксист довез его до центрального ювелирного салона. Там при виде обилия драгоценностей планы Власенко резко изменились, и он купил шикарное колье, уничтожившее две трети той суммы, которую ему выдал Гончаров. Но Влас о деньгах не думал. Черт с ними. Главное, Петр сделает Наде такой подарок, о котором она и мечтать не может!
Довольный покупкой он вернулся к таксисту, который ожидал его возле магазина. Далее заехали к цветочникам, круглосуточно торговавшим цветами, и Влас купил два букета из семи бордовых роз каждый. Это для матери и именниницы. Ну, и уже на самой улице Михеева приобрел торт солидных размеров. Со всем этим ровно в 19.00 он вошел в квартиру № 5 дома 14 по вышеназванной улице.
Глава 4
В то время как Власенко входил в квартиру, командир группы спецназа Гончаров присел на стул напротив кресла кабинета начальника Промысловского РОВД, кресла, еще недавно принадлежащего по службе подполковнику Марату Шарипову. Сейчас на нем сидел майор Родин, пока исполняющий обязанности начальника РОВД, но Гончаров слышал, что вопрос о его официальном назначении на эту должность уже решен. Ну а если об этом слышал, по сути, посторонний в органах МВД человек, то, значит, слухи эти имели под собой веские основания, что для спецназовца, в принципе, было безразлично. Хотя, надо признать, первоначальное впечатление от Родина у Гончарова сложилось хорошее. Но командир группы также знал, как иногда обманчивы бывают такие вот первоначальные впечатления.
Гончаров сразу приступил к делу:
– Я вот о чем, Владимир Александрович, хотел тебя спросить. Что это за погромы за последнее время прокатились по городу, включая и район, находящийся теперь в твоем ведении?
Милиционер вздохнул:
– Я бы, Вадим Владимирович, сам бы не прочь знать на твой вопрос ответ. Главное, предпосылок к такому развитию событий не было. А тут на тебе. На нашем рынке сразу три трупа и три инвалида. Все кавказцы!
– Я слышал, что в городе действует какое-то РОД?
– Действует – сильно сказано. Да, организация «Русское освободительное движение» существует, включая в себя в основном молодняк. За организацией установлено пристальное внимание как нашего ведомства, так и областного Управления ФСБ. Воинствующим настроем она не отличается. Внутри движения пропагандируется здоровый образ жизни, отрицание наркотиков и вообще вредных привычек, и, что существенно, подготовка молодых людей для службы в нашей родной армии.
Гончаров усмехнулся, прикуривая сигарету:
– С твоих слов получается, что это похоже на пионерскую организацию, этакую тимуровскую команду. Они, случайно, пенсионерам за продуктами и лекарствами не бегают?
Родин не разделил сарказма спецназовца:
– Зря вы так, Вадим Владимирович. Я сказал вам то, что есть на самом деле, не делясь личными симпатиями или антипатиями, а пользуясь достоверной агентурной информацией, чего, кстати, мог и не делать!
Гончаров поднял руки:
– Хорошо, хорошо! Я вам верю. Вопрос: кто руководит РОД?
– Сейчас Миткин Петр Федорович.
– Тоже, наверное, наимилейший человек!
– Продолжаете в своем стиле?
– Что ж поделать. Я не милиционер. Тонкостям вашей работы не обучен, у меня, знаете, другая специфика. Но я хотел бы взглянуть на досье этого Миткина, или у вас его нет?
– Досье нет. Так, кое-какая информация, но без разрешения вышестоящего начальства, извините, я вам сообщить ее не могу.
Гончаров удивился:
– Почему? Что, этот Миткин засекречен? Кем? По каким причинам?
И. о. начальника милиции вдруг улыбнулся:
– Ты уже достал меня, спецназ! Ну скажи, зачем тебе информация по РОД? И вообще, что ты лезешь не в свои дела? Убийство семьи Шариповых проблема милиции и прокуратуры. Возбуждено уголовное дело, мы ведем следственную работу. Вы же, насколько знаю, приехали с братом Марата как сопровождающее лицо. Похороны прошли. Почему бы вам не уехать?
Улыбнулся, но наигранно, и Гончаров:
– А нам город ваш понравился. Тем более мы в отпуске, почему не провести его здесь, где полно различных красивых мест, достопримечательностей всяких?
Родин встал. От улыбки не осталось и следа:
– А вот мне кажется, майор, что вы с Рустамом решили провести собственное расследование. Найти и собственноручно покарать убийц. Предупреждаю, делать этого не стоит. Самосуд вам никто не позволит.
– Вот ты как заговорил? О законности! Может, еще речь толкнешь и о гуманности? Давай, она как раз уместна для тех, кого мы сегодня похоронили.
Майор милиции внимательно посмотрел на спецназовца:
– Значит, я прав! И вы решили действовать самостоятельно. Что ж. Придется докладывать наверх и ограничить ваши действия.
– Ты бы лучше ограничил бандитизм и разгул национализма во вверенной тебе под охрану территории.
– А вот учить меня не надо!
– Вижу, что не надо! Потому как бесполезно. Но успокойся, при всем своем желании мы с Рустамом ничего существенно предпринять не сможем. Тем более находясь в блокаде правоохранительных органов. Мы посмотрим, как сработаете вы, найдете убийц, доведете дело до суда и справедливого приговора – честь и хвала вам, не сумеете сделать это, разговор другой пойдет. Это я тебе гарантирую. Так что, вместо того чтобы пасти нас с Рустамом, займись лучше поиском преступников и заказчиков, что направили отморозков на семью Шариповых!
И. о. начальника РОВД хотел что-то ответить, но Гончаров не стал его слушать, выйдя из кабинета, а затем и из здания милиции. Подумал: да, такой найдет убийц, жди, у него сейчас все мысли о повышении. Это плохо. Плохо, что не удалось установить нужного контакта с ментами. Не то должностное лицо представилось. Но ладно. Обойдемся и без контакта.
На крыльцо отдела вышел старший лейтенант.
– Извините, Гончаров вы будете?
– Ну, я, что дальше?
– Майор Родин приказал выделить автомобиль, чтобы отвезти вас туда, куда вы скажете. Я уже вызвал водителя.
Майор бросил:
– Пошел бы твой начальник со своей машиной, знаешь куда? Вот-вот, именно туда! Я и без его помощи доберусь куда мне надо.
Старший лейтенант помрачнел:
– Не надо бы так, гражданин! Вы хоть и армейский офицер, но оскорблять сотрудников милиции не позволено никому!
– Разве я кого-то оскорбил? Да здесь просто некого оскорблять. Был один, да и того сегодня землей засыпали, так что иди, дежурный, исполнять свои обязанности. И передай мой ответ начальнику. Я весьма благодарен ему за предложение, принять которое считаю невозможным. Счастливого дежурства!
Высказав это, Гончаров направился к КПП отдела.
Вышел на улицу. Недалеко находилась стоянка такси. Прошел мимо, за перекрестком поймал пенсионера-частника. С ним доехал до квартиры Шарипова.
Рустам встретил его молчанием. Он не задал ни одного вопроса, не сказал ни слова, лишь рукой указал в сторону кухни, где на столе был накрыт ужин. После чего удалился в дальнюю комнату.
Майор сел на стул, задумался. Надо составить план действий. Милицию и управление ФСБ следует из него вычеркнуть. Вернее, учесть возможность, а скорее реальную вероятность противодействия. Хорошо, что Власа не засветили. Теперь, по сути, он один может работать без оглядки. Это уже немало. В принципе, от ментов оторваться можно. Достаточно имитировать свой отъезд, а затем по-тихому вернуться. С этим ясно. Неясно с РОД. Надо бы прокачать эту информацию. Но как? Через Миткина? Пустая трата времени. Тот поднимет шум, и все полетит к черту. Через рядовых членов и бригадиров или как там у них именуются руководители нижнего и среднего звена – бесполезно. Как правило, в таких военизированных отрядах подразделения или отдельные бойцы работают автономно, и то, чем занимается одна бригада, другая не знает. Ладно, если что, можно понаблюдать за ними, но не сейчас.
А сейчас им с Баскаком все же, наверное, придется применять отвлекающий маневр и уходить из поля повышенного внимания местной милиции. Иначе, рано ли поздно, но и Влас сгорит. Одному с тем объемом работы, что придется перелопатить, ему не справиться. Да! Утром следует связаться с ним по специальной связи, объяснить обстановку и поставить задачу на начало технической отработки центрального офиса или штаба РОД, а Рустама готовить к имитации отъезда. И вообще, приводить его в порядок, для чего надо скорбь сменить на ненависть, на жажду мести. Только тогда у них что-нибудь может получиться.
Придя к окончательному решению, Гончаров, немного перекусив, принял душ и отправился в гостиную. Там прилег на диван. Постепенно, прокручивая возможные варианты действий, майор незаметно для себя уснул. Хотя за окном после достаточно хмурого дня вовсю еще светило солнце. Да и время было детское. Но если спецназовцу заняться нечем, он должен отдыхать. Восстановить и аккумулировать силы, чтобы всегда находиться в готовности для длительной по времени боевой работы.
* * *Вечером этого же дня на квартире Цеймана собрались сам хозяин, его первый помощник и новый руководитель боевой группировки – Ангел, или Эдик Рудный.
Казначей угостил подчиненных коньяком, затем обратился к Рудному:
– Ну давай, Ангел, рассказывай и показывай то, что увидели с Анохой и Жбаном и сняли на похоронах мента и его семейки.