— Но когда все откроется, я буду выглядеть полной дурой! Виктор меня никогда не простит.
— А зачем тебе его прощение? Вряд ли невеста позволит ему дружить с тобой до свадьбы. А уж после свадьбы, превратившись в жену, она вообще огородит от тебя Виктора колючей проволокой.
— Да он и сам не горит со мной дружить, — призналась Таня.
— Вот. Значит, он отрезанный ломоть. Так что просто забудь о нем, идет?
— Ты ничего не понимаешь! Сейчас меня волнует не он, а Олег.
— Олег тоже для тебя — отрезанный ломоть, — напомнила Зоя. — Ты сама сказала, что у него роман с невестой Виктора. Так что все пути для тебя закрыты. Надеюсь, ты понимаешь, что профукала свое счастье?
— Спасибо тебе на добром слове, — не без иронии ответила Таня. — Кто еще скажет правду в глаза, как не лучшая подруга?
В этот момент раздались тяжелые шаги, и в зал вошел огромный мужик с черной бородищей.
— Здрасте! — поздоровался он с Таней и немедленно обратил свой взор на «мамочку». — Вот тебе, сокровище мое, кофе! Без сахара, как ты просила.
— Это она просила, — проворчала Зоя, покосившись на остолбеневшую подругу. — Впрочем, ладно, Костик. Пусть будет без сахара. Заодно похудею.
— Ни-ни-ни! — воскликнул Костик испуганно и процитировал: — «Та плоть, которая сладка, всегда обширна и мягка!»
— Обширна! — повторила потрясенная Зоя. — Даже не знаю, как к этому относиться.
— Как к комплименту, — заверила ее Таня, когда «поваренок» удалился на кухню. — Теперь понятно, кто тебя нашпиговывает взбитыми сливками. Надо же, какая ты, оказывается, вертихвостка!
— От вертихвостки слышу, — тотчас парировала Зоя. — Одного она разлюбила, другого полюбила… Не понимаю я, чего ты теперь хочешь.
— Я хочу отомстить Виктору! — со страстью в голосе ответила Таня.
— Ого, какая мрачная решимость. Ты сейчас похожа на Клинта Иствуда в роли Грязного Гарри. Прямо аж мурашки по коже. И как ты собираешься ему мстить?
— Помогу Олегу отбить у него Регину.
— Господи, никогда не знаешь заранее, что придет тебе в голову. Сдался тебе Олег с его проблемами.
— Мне его ужасно жалко, Зоя! В свое время он такого дурака свалял, когда не попытался меня завоевать.
— Да, прошляпил девушку, ничего не могу сказать.
— И с Региной та же история. Почему-то он считает, что Виктор ее достоин, а сам он — нет. Он даже не пытается ввязаться в драку, понимаешь? Он любит, и любит искренне, но не борется за свою любовь. Снова покорно отступает в сторону.
— И ты хочешь силой заставить его драться?
— Почему бы и нет?
— А ты уверена, что он потом скажет тебе спасибо? — На лице Зои явственно читались сомнения.
— Если он в результате получит Регину — да, скажет. Это женщина мечты, поверь мне.
— М-да… Пока что я склонна поверить в то, что к Олегу ты действительно прониклась. Не всякая женщина из любви к мужчине способна совершить такой идиотский поступок. То есть заняться устройством его личного счастья с другой девицей.
— А ты считаешь, я должна смотреть, как мой лучший друг пропадает?
— Ты смотрела, как он пропадает, много лет, — пожала плечами Зоя. — Если ты такая отзывчивая, почему в свое время проигнорировала его чувства?
— Потому что он эти свои чувства никак не проявлял.
— Врешь! — возмутилась Зоя. — Ты же догадалась, что он тебя любит. Значит, все-таки проявлял.
— Он проявлял невольно! А мне хотелось, чтобы все было как в кино.
— Вот ты и получила — как в кино, — злорадно констатировала Зоя. — Теперь не жалуйся. А что, эта Регина действительно такая вся из себя офигительная, как ты говоришь?
— Лучше, чем ты можешь себе вообразить, — мрачно проворчала Таня.
Зоя некоторое время молча пила кофе, после чего внимательно посмотрела на подругу.
— А тебе не жалко отдавать Олега какой-то там Регине? В конце концов, он всю жизнь был твоим поклонником. У тебя на него есть все права!
— Нет у меня никаких прав, — с горечью возразила Таня. — Единственное, что я могу, — это получать удовольствие от нашей дружбы. Господи, и почему я была такой самоуверенной, такой эгоистичной, подлой стервой? И мымрой!
— Ругай, ругай себя. Самобичевание очищает душу, как клизма.
— Пышное сравнение! — Таня схватила чайную ложку, придвинула к себе креманку и быстро доела растаявшее мороженое.
— Я тебя просто не узнаю! — сердито воскликнула Зоя. — Немедленно возьми себя в руки. Где твой оптимизм? И вообще давай разберемся. Узнав, что Виктор влюбился в другую женщину, ты решила во что бы то ни стало его вернуть. В процессе выяснилось, что Олег тоже влюбился в другую женщину. И его ты тоже решила вернуть. И тоже во что бы то ни стало. Я правильно излагаю?
— Да, — подтвердила Таня, облизав ложку. — Правильно.
— Так ты просто хочешь восстановить статус-кво или все-таки один из двух друзей тебе небезразличен? — продолжала наседать Зоя. — И не строй мне рожи! Это очень важный вопрос.
— С этим важным вопросом я как-нибудь разберусь сама! — выпалила Таня. На ее щеках появился предательский румянец.
— А чего ты тогда ко мне приходила? — проворчала Зоя. — Помешала мне писать статью.
— Прерванный мной процесс больше походил на обжорство, чем на писание статьи, — съехидничала Таня. — А приходила я потому, что хотела поплакаться.
— Ну что ж… Надеюсь, тебе стало легче.
— Невообразимо, — пробормотала Таня. — Ты всегда так утешаешь, что хочется выдать тебе диплом психотерапевта.
* * *Как человек, профессионально выступающий на сцене, Регина обладала способностью физически ощущать взгляды, устремленные на нее из зала. Восхищенные, доброжелательные, чувственные, безразличные… Она улавливала исходящие от людей импульсы, как хороший локатор улавливает колебания контролируемого воздушного пространства.
Сегодня у нее, как назло, болела голова — над городом повисли черные тучи, погода резко менялась, надвигалась гроза. Настроение и так было неважное, а тут еще мрачная атмосфера за окнами.
Злой, сверлящий взгляд Регина впервые почувствовала в конце первого отделения, когда исполняла свою любимую «I Guess I Loved You» из репертуара Лары Фабиан. Она немного удивилась — откуда такой сгусток ненависти? Но решила не придавать этому значения. Мало ли! Ну, не в духе человек, репертуар не нравится. Кому-то ведь шансон подавай, без тюремного надрыва отдыха себе не мыслит.
Однако все второе отделение, вплоть до окончания выступления, недобрый взгляд продолжал преследовать ее. Такое случилось впервые, и Регина вдруг почувствовала тревогу. Она попыталась определить, кто это так против нее настроен. Однако ресторанный зал был полон, за несколькими столиками шумели большие компании, на танцполе до последнего аккорда было многолюдно, и понять, от кого исходит столь мощный негатив, ей не удалось.
Выслушав аплодисменты и кивнув на прощание музыкантам, Регина отправилась в гримерку.
— Ты, детка, должна хорошенько отдохнуть, — тряхнув густой седой шевелюрой, негромко сказал ей вслед Давид Горенштейн, руководитель коллектива. — Завтра Олеся поет, так что используй выходной по назначению. Выспись, покушай хорошо, погуляй в парке… А то ходишь как бледная тень. Скоро не то что выступать — на подиум взойти не сможешь.
В его голосе слышались заботливые отцовские интонации, и неудивительно — у Давида было три дочери, и младшая из них как раз ровесница Регины.
— Постараюсь, — она слабо улыбнулась. Сейчас ей хотелось только одного — переодеться и скорее уехать домой. А уж там как-нибудь избавиться от изнуряющей головной боли и внезапно возникшего безотчетного чувства тревоги. «Видимо, нервы сдают, — думала Регина, сидя перед зеркалом и смывая макияж. — Ерунда всякая мерещится. Надо бы отпроситься на недельку и махнуть с Виктором куда-нибудь к теплому морю. Туда, где нет черных туч, смога, автомобильных пробок и озлобленных людей. А то я скоро от собственной тени шарахаться стану».
В этот момент дверь за ее спиной скрипнула и стала потихоньку открываться. Регина посмотрела в зеркало — кто это лезет так бесцеремонно, без стука? Однако никого не было видно, хотя на противоположной стене нарисовалась тень — за дверью кто-то стоял.
Почувствовав, как по спине пробежал неприятный холодок, Регина громко крикнула:
— Эй, кто там? Либо войдите, либо закройте дверь!
Однако никто не откликнулся, раздалось лишь тяжелое мрачное сопение. «Если это молчание продлится еще немного, я закричу, — испуганно подумала Ренина. — Или мне станет плохо».
— Сейчас вызову охрану! — дрожащим голосом сообщила она пришельцу. Говорила она громко, чтобы прогнать собственный страх.
В ответ раздались странные звуки, словно скребли когтями по металлу. Затем дверь наконец распахнулась и на пороге возникла могучая дама в черном плаще и черной шляпке, будто сошедшей со страниц журнала мод середины минувшего столетия. В руках у дамы был здоровый красный огнетушитель.
В ответ раздались странные звуки, словно скребли когтями по металлу. Затем дверь наконец распахнулась и на пороге возникла могучая дама в черном плаще и черной шляпке, будто сошедшей со страниц журнала мод середины минувшего столетия. В руках у дамы был здоровый красный огнетушитель.
— У нас пожар? — испуганно вскрикнула Регина и вскочила на ноги. — Где? В зале, на кухне?!
Она тут же вспомнила недавнее происшествие на работе у Виктора и подумала, что надо срочно бежать на улицу. Однако в коридоре было тихо, следов паники не наблюдалось и люди в касках не тащили по коридору толстые шланги.
Дама в черном открыла рот, однако ничего не произнесла, лишь щелкнула зубами. Похожая на шкаф, застрявший в дверном проеме, она в упор смотрела на девушку. По крайней мере, той показалось, что именно в упор. Разглядеть ее лицо мешала низко надвинутая на лоб шляпка.
— Если вы из пожарной инспекции, — дрожащим голосом сказала уже до смерти перепуганная Регина, — то вам надо пройти дальше, в кабинет администратора ресторана. Третья дверь направо.
Она говорила всякую чушь, лишь бы не молчать. После этих ее слов лицо дамы стало пунцовым и по цвету почти сравнялось с огнетушителем, который она держала наперевес, как автомат Калашникова.
Регина, которая изо всех сил всматривалась в нежданную гостью, вдруг поняла, что та кажется ей невероятно знакомой… «Господи, да кто же это?! Нет, не может быть! Какая же я дура, могла бы по фигуре догадаться!»
— Это вы?! — воскликнула она вслух. — Что вам здесь надо?! Столько лет прошло, и вы снова явились?
— Да, я явилась! — неожиданно тонким визгливым голосом заявила корпулентная дама. — Что глазки-то забегали? Распутница! Опять решила на Владлена охоту открыть?
Владлен Леопольдович Голосовский был профессором консерватории, в которой Регина училась по классу вокала. Когда его жена Марта пронюхала о том, что у супруга роман с хорошенькой студенткой, она приложила все силы, чтобы сломать девушке певческую карьеру. Марта начала настоящую войну против Регины, и ту, в конце концов, отчислили-таки из консерватории. Уничтожив соперницу и вернув заблудшего супруга в лоно семьи, Голосовская, казалось, навсегда исчезла из жизни Регины. Какие же чрезвычайные обстоятельства вызвали из небытия этот призрак прошлого?
— Не кричите, пожалуйста, — дрожащим голосом сказала девушка. Огнетушитель в руках Марты ей активно не нравился. — Я вас не узнала. Но когда вы стали орать, сразу вспомнила. И теперь хочу сказать — уходите отсюда немедленно. Иначе я действительно вызову охрану, а она с вами церемониться не станет. Это не консерватория, где вы с вашим мужем любите хозяйничать. Скандальте на своих педагогических советах. Здесь частное заведение, где скандалисты не приветствуются.
— Ты мне своими бандитами угрожаешь? — крикнула Голосовская. — Я сейчас тебя приведу в чувство, будешь знать, как чужих мужей совращать!
— Он что, мальчик пятнадцатилетний, что я его совратила? Если хотите знать, так это он меня совратил. Супруг вам ничего такого не рассказывал?
Регина немного успокоилась. Если бы Голосовская хотела напасть, она сделала бы это сразу. Вероятно, огнетушитель нужен был ей всего лишь для устрашения. Или для защиты. Так, на всякий пожарный.
— Не позволю всяким драным кошкам клепать на заслуженного деятеля культуры! — заявила Марта визгливым голосом.
— Да вы сами у него поинтересуйтесь, — усмехнулась Регина. — Дело прошлое, глядишь, изложит подробности, греясь у семейного очага.
— Прошлое? — задохнулась в праведном гневе Голосовская. — А ваши новые свидания в этом гнусном кабаке? Бесстыжие поцелуи взасос?
— Вы с ума сошли? Я не видела Владлена Леопольдовича с тех самых пор, как покинула консерваторию. То есть уже больше шести лет. У вас галлюцинации?
— Нету у меня никаких галлюцинаций! У меня в руках доказательства!
— Огнетушитель? — иронически приподняла брови Регина. — И что он доказывает?
— Смейся, смейся! Потом придется поплакать. Сейчас ты у меня получишь!
И Марта Голосовская грозно потрясла перед собой увесистым красным баллоном.
— Поставьте его лучше на место, — посоветовала Регина. — И вообще вы мне не нравитесь. Вы агрессивная и грубая. И я тоже с вами церемониться не стану. Отправляйтесь восвояси. И лучше — прямо сейчас.
— Регина, — раздался из коридора голос Вадима, одного из охранников, дежуривших в этот день в ресторане. — Что тут за шум? Эта женщина к тебе?
— Нет, она ошиблась дверью. Зашла вернуть огнетушитель, брала на днях взаймы, когда ее «Запорожец» мальчишки подожгли. Покажи ей, куда поставить агрегат, и проводи к выходу, хорошо? А то она ужасно торопится.
* * *Когда тяжелый топот Голосовской затих вдали, Регина без сил рухнула в кресло. Минут пять она сидела неподвижно, пытаясь восстановить дыхание, привести мысли в порядок и сообразить, что это было.
Регина разорвала отношения с профессором Голосовским шесть лет назад. Жестко, раз и навсегда. Владлен Леопольдович звонил, клялся в любви, вымаливал прощение, обещал покончить жизнь самоубийством. Однако ее чувства умерли в тот день, когда он ее предал и трусливо отдал на растерзание своей жене. С этого момента бывший любовник стал Регине противен, и она без колебаний вычеркнула его из своей жизни.
— Ты сделал выбор, — сказала напоследок Регина. — Не пощадил ни меня, ни наши отношения. Зато спас карьеру и семью. Вот и живи теперь с этим, а про меня забудь.
В итоге Голосовский отстал, растворившись в тумане прошлого.
Решив больше не мучить себя неприятными воспоминаниями, Регина быстро переоделась, схватила сумочку и выскочила из ресторана. Скорее, скорее домой. Заварить чай, лечь на диван, включить телевизор и по возможности успокоиться!
На улице шел довольно сильный дождь, и хотя ее бежевая «Corsa» стояла недалеко, пришлось открывать зонтик. Включив «дворники» и отрегулировав подачу теплого воздуха в салон, Регина вновь задумалась. Интересно, что Марта имела в виду, говоря про новые свидания? Может быть, у нее психическое расстройство? А что — женщина в возрасте, истеричка, страдает избыточным весом и повышенной возбудимостью. Вполне могло случиться. В голове все перемешалось, и вот — результат. Она возобновляет боевые действия на войне, которая давно закончилась.
В этот момент кто-то постучал в боковое стекло со стороны пассажирского сиденья. Регина вздрогнула и повернула голову. Однако из-за темноты и дождя нельзя было понять, кто это, виден был лишь смутный, бесформенный силуэт. Крупный силуэт. Регина на всякий случай быстренько заблокировала дверцы, перекрыв доступ в машину извне.
Настойчивый стук повторился. «Опять Голосовская! — ужаснулась девушка. — Вдруг она сейчас разобьет стекло или подожжет машину? Может, выйти и шмякнуть чем-нибудь по ее сумасшедшей голове, чтобы отстала? Она вот меня пугала огнетушителем. Жалко, у меня такого нет. Впрочем, почему же нет?! Есть!»
Регина вспомнила, что на заднем сиденье уже почти год валяется довольно увесистый автомобильный огнетушитель, приобретенный по случаю последнего техосмотра. Схватив его, девушка выскочила из салона, обежала машину со стороны капота и, подлетев к темной фигуре, крикнула:
— Ну-ка, поглядим, что вы теперь запоете!
Решительно, словно боец из «Звездного десанта», который собирается поразить из бластера гигантского инопланетного паука, она выставила красный баллон раструбом вперед. И… потеряла дар речи. Перед ней с огромным зонтом в руке стоял профессор консерватории и бывший любовник, импозантный Владлен Леопольдович Голосовский. В клетчатом английском кепи и плаще с поднятым воротником.
От неожиданности Регина дернула рукой и нечаянно задела устройство, приводящее грозное средство пожаротушения в действие. Сильная струя белесого порошкообразного вещества ударила в профессорский живот, отчего Голосовский издал неприличный стон. Затем огнетушитель, бившийся в руках Регины как пойманная гадюка, еще пару раз окатил Владлена Леопольдовича пеной с головы до ног. Профессор, который как стоял, так и замер с зонтом в руках, в одно мгновение стал похож на гигантскую поганку, которую обильно полили взбитыми сливками.
Отбросив в сторону огнетушитель, Регина осторожно приблизилась к Голосовскому.
— Ты как, ничего? — спросила она, испытывая раскаяние.
— Ничего, — проскрипел Владлен Леопольдович, стягивая с головы испорченный кепи. — Честно говоря, я не думал, что после долгой разлуки наша встреча будет столь… бурной!
— Господи, зачем ты пришел? — простонала Регина.
— Мы можем сесть в твою машину? Надо поговорить.
— Только не в таком отвратительном виде, — решительно возразила девушка. — К тому же нам не о чем говорить, я же тебя предупреждала.
— Отвратительный вид устроила мне ты, — обвиняющим тоном заявил Голосовский. — Сюда я прибыл в нормальном виде. А поговорить нам придется.