Единственным коллегой, с которым Таня успела повидаться после возвращения, был Доминик Лоран. С этим веселым, неугомонным парнем она особенно сблизилась накануне отъезда в Париж. Отец Доминика был французом, а мать — русской. Интернациональный брак оказался недолговечным, и когда он распался, мать с Домиником вернулись в Москву. С самого детства Лоран был одержим Францией. «Почему же ты до сих пор не уехал? У тебя же есть такая возможность!» — как-то раз спросила у него Таня. «Мама ни за что не хочет, а без нее я, конечно, не поеду», — вздохнул Доминик.
С Таней они сблизились на почве любви к французской литературе. Оба много читали, а потому могли часами обсуждать последние романы Марка Леви или же с умным видом цитировать друг другу Верлена и Рэмбо. Из Парижа Таня первым делом написала Доминику. Похвасталась тем, что посетила кафе «Два Маго» на площади Сен-Жермен, а также прислала свою фотографию возле памятника Марселю Эме. И вообще, пока она жила во Франции, постоянно поддерживала с «русским французом» контакт.
Когда сегодня она появилась в «Самшите», Доминик, с которым Таня совсем недавно виделась тет-а-тет, просто приветственно махнул рукой и с сосредоточенным видом умчался по каким-то своим делам.
— Тань, скажи чего-нибудь по-французски! — приставал к Тане Леня Пущин.
— Heureux de vous voir, — откликнулась на его просьбу Таня.
— Это чего значит?
— Это значит — пошел на фиг! — замахала на него руками Леночка Лапина. — Отвали, Ленчик, дай поболтать.
Девушки немедленно оттерли назойливого Леню в сторону и снова набросились на Таню со своими, чисто женскими вопросами.
Однако отделаться от Пущина было не так-то просто. Когда в фойе появилась секретарша Виктора Лиля, он немедленно обрушил на нее пришедшую ему в голову идею.
— Лилечка, лапочка, у нас тут дорогая гостья, а мы ее в сенях держим. Слушай, давай по-быстрому чаек сварганим, что ли? Куда-нибудь на сторону нас начальство сегодня вряд ли отпустит, но не можем же мы совсем не отметить такое великое событие. Как считаешь?
Лиля считала, что съесть в честь Татьяниного приезда по кусочку торта непременно стоит, и быстро принялась организовывать чаепитие. Кого-то отправили в магазин за сладостями, другим было поручено расставить столы и стулья, третьи взяли на себя добычу чайных принадлежностей. Вскоре в фойе остались только Таня да Царьков с Пущиным, которые деловито обсуждали итоги последнего футбольного матча, совершенно позабыв о виновнице сегодняшнего переполоха.
Таня огляделась по сторонам и вздохнула. Конечно, она была рада, что бывшие коллеги встретили ее с таким энтузиазмом. Приятно, когда у людей остаются о тебе добрые воспоминания, и они всегда готовы снова с тобой пообщаться. Настроение портило лишь то, что Олег не вышел ей навстречу, чтобы сказать «Привет!». Тоже мне, друг детства называется. Оказывается, он никуда не уезжал, а все это время был здесь, в Москве, ходил на работу… Очень странно. Даже более чем странно! Возможно, узнав о ее ссоре с Виктором, он просто растерялся? Не знает, как теперь себя с ней вести? Он всегда был невероятно чувствительным, когда дело касалось их отношений.
Но в первую очередь Таня, конечно же, мечтала встретиться с Виктором. Для того чтобы его вернуть, нужно с ним, по крайней мере, видеться! Хотя бы время от времени. Отправляясь в «Самшит», она именно на это и рассчитывала — что они непременно встретятся, причем на глазах у коллег. Виктор будет вынужден вести себя дружелюбно, а ей останется только показать себя во всей красе…
Как только в коридоре показалась Лиля, нагруженная ящичком с пластиковой посудой, Таня, постаравшись придать своему голосу спокойную заинтересованность, спросила:
— По-моему, я сегодня еще не видела Олега. И Виктора тоже. Куда вы их подевали?
— Олег где-то здесь, — не сбавляя шага, ответила деловая Лиля. — А Виктора сегодня, наверное, вообще не будет. Если и появится, то только к вечеру. А ты чего здесь стоишь-то? Пошли в конференц-зал, там уже почти все готово. Дорогу помнишь?
— Помню, — кивнула Таня, — уже иду.
Признаться, ответ Лили ее ужасно огорчил. Виктор должен был стать самым главным моментом сегодняшнего визита, но его, как нарочно, не оказалось на месте. Нечестно! Таня жаждала встречи с ним, но в то же время ужасно ее боялась, а потому сильно нервничала, когда ехала в «Самшит». По дороге она перебирала в уме все предполагаемые ситуации, проговаривала свои реплики, успокаивала и подбадривала себя. И вот теперь выясняется, что все это было напрасно.
Она испытала страшное разочарование. Причем с уверенностью не могла сказать, что разочаровало ее больше — случайное отсутствие Виктора или откровенное невнимание Олега. «Нет, все-таки вряд ли ему наплевать на мое возвращение, — подумала Таня. — А вдруг он проявляет характер? Есть же хоть какое-то объяснение его поведению?»
Уж она-то лучше всех знала, что для Олега всегда была не просто частичкой детства и юности. Он был влюблен в нее, но она принимала это спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Она даже не была уверена, жалела ли она его когда-нибудь, переживала ли из-за того, что не разделила его чувство. Тот был очень скрытным, всегда вел себя слишком сдержанно — пойди, догадайся, какие страсти на самом деле бушуют в его душе. Вот с Виктором все и всегда было ясно. Если он радовался, то заражал своим позитивом всех и каждого в радиусе пяти километров. Если он был зол, тогда держись! Если он кого-то любил, то страстно, порывисто, непререкаемо, ну а уж если кого ненавидел, то такому человеку лучше было держаться подальше. «Они всегда были ужасно разными, но мне было хорошо и свободно с ними обоими, — подумала Таня, — невольно улыбаясь своим воспоминаниям».
Только после того, как Виктор обрушил на нее ураган своей любви, отношения в их троице резко изменились. Таня с Виктором стали влюбленной парой, а Олег остался ни при чем. Но даже тогда он не стал демонстрировать своего разочарования, отчаяния или что он там испытывал. Только еще больше ушел в себя. «Он ни разу мне даже не намекнул о том, что я ему нравлюсь. И я еще после этого мымра!» — с обидой подумала Таня.
— Здравствуй, Таня, — вывел ее из задумчивости знакомый голос. Она вскинула глаза и увидела перед собой Олега. Тот стоял, держа в руке лохматую белую хризантему, и улыбался во весь рот.
Таня, которая почему-то была уверена, что Олег встретит ее хмурым взглядом исподлобья, так обрадовалась, что, не сдержав порыва, бросилась ему на шею.
— Татьяна, ты сломаешь цветок, — шутливо-сердито воскликнул Олег, — а я бегал за ним практически на край света.
Ее прикосновения сводили его с ума. От нее пахло незнакомыми духами, но он сразу же принял этот запах — безоговорочно, как принимал в ней все.
— Олежка, ты самый замечательный, — от всей души призналась Таня, смаргивая нежданную сентиментальную слезу. — Белая хризантема в мою честь — это так приятно! Мерси!
— Je suis heureux, — откликнулся Олег. — Я рад! — Заметив Танину слегка насмешливую улыбку, он добавил: — Je parle franзais. Un peu.
— Ты немного говоришь по-французски? — смеясь, перевела Таня. — А я и не подозревала о твоих способностях к языкам!
Она крутила в руках пушистый цветок и то и дело нюхала его, смешно морща нос. Когда она так делала, сердце Олега уходило в пятки.
— Я и сам не подозревал, — усмехнулся он, стараясь обуздать чувства. Дружеской радости и приятия будет вполне достаточно. — До тех пор, пока ты не уехала во Францию. Мне тогда захотелось побольше узнать о той стране, в которой ты собиралась жить, ну а язык стал как бы неотъемлемой частью моего интереса. Я даже три месяца на курсы ходил — можешь себе представить? Это при нашей-то сумасшедшей занятости!
— Ты совершил настоящий подвиг, mon ami, — похвалила его Таня, а про себя подумала, что именно в этом весь Олег. Не в порывах, страстях и поцелуях, а в каких-то неожиданных, непредсказуемых поступках. Он думал о ее, Таниной, жизни в Париже и будто бы вместе с ней учил французский. Надо же!
В этот момент в фойе вылетела Настя Ивкина.
— Ребята, ну что же вы? — заверещала она, сделав круглые глаза. — Все там уже сидят и торт едят, чай стынет, а вас все нет. Таня, Пущин спич приготовил в твою честь, но сказал, что если ты сейчас же не явишься, он обидится и читать не будет.
Таня засмеялась, а Олег подхватил ее под руку и повел вслед за быстро семенящей впереди них Настей.
Застолье было организовано на высшем уровне. Торт оказался сказочным, чай — ароматным, речи — сердечными и веселыми. Сотрудники были благодарны Тане за то, что та дала им повод немного разрядиться, отдохнуть от напряженной работы, сбросить стресс. В общем, настроение у всех собравшихся было отличным.
Олег неторопливо ковырял ложкой кусок пирога и украдкой наблюдал за Таней. Она сидела по правую руку от него, но им до сих пор удалось переброситься всего парой фраз. Гостью постоянно дергали, отвлекали комплиментами, атаковали вопросами, фотографировали.
Олег неторопливо ковырял ложкой кусок пирога и украдкой наблюдал за Таней. Она сидела по правую руку от него, но им до сих пор удалось переброситься всего парой фраз. Гостью постоянно дергали, отвлекали комплиментами, атаковали вопросами, фотографировали.
«Нужно немедленно взять себя в руки, — твердил про себя Олег, украдкой наблюдая за Таней. — Я дал себе слово, что перестану страдать и завяжу новые отношения. Я уже почти влюбился в Регину! Но все пойдет коту под хвост, если я снова поддамся своей одержимости».
За столом все только и твердили о том, как Таня изменилась, как похорошела. Олег ничего не говорил, но все замечал. Таня в самом деле изменилась. И дело было совсем не в тех мелких женских ухищрениях, которые приводили в восторг молодых девиц. Прежде всего Олегу бросились в глаза перемены в ее поведении. От прежней задорной, говорливой, динамичной Тани не осталось и следа. Даже тогда, когда она в радостном порыве повисла у него на шее, все у нее получилось как-то мягко и изящно, а не реактивно, как это было бы еще пару лет назад. Олег заметил все: и плавный поворот головы, и неторопливые, словно выверенные жесты, и спокойную улыбку.
«Ну и как я смогу от нее отказаться? — в отчаянии подумал он. — Как я стану завоевывать Регину, если весь наполнен только вот этой женщиной, ею одной?!» Ему захотелось хоть как-то выплеснуть свою досаду, и, поддавшись внезапному порыву, он сказал:
— Тань, а зачем же ты срезала свои кудри?
Подруга детства повернулась к нему так живо, словно только и ждала, пока он откроет рот.
— Ты разочарован? — спросила она, глядя на Олега с пытливым любопытством.
— Просто ошарашен. Ну, как будто ты вместо себя прислала свою сестру или подругу — тоже хорошенькую, но все же совсем иного человека. К этому еще надо привыкнуть.
— Главное, чтобы Потапов привык, — заявил неугомонный Пущин.
Ему всегда до всего было дело. Особенно Леню почему-то трогали служебные романы и вообще межличностные отношения в коллективе.
— Угораздило же его именно сегодня отправиться в местную командировку, — подхватила Лиля. — Мне бы так хотелось посмотреть на его счастливое лицо.
— Да нет же, ребята, Виктору, наоборот, повезло! — с наигранной веселостью возразила Таня, метнув быстрый взгляд на Олега. — Вы просто еще не в курсе…
— Не в курсе чего? — поинтересовался Пущин, слизывая с ложки жирный крем.
— Дело в том, что мы с Виктором расстались, — сказала Таня.
Олег поразился тому, как хорошо она держится. Наверное, только он видел, как ей больно говорить о разрыве. «Так я и знал, — разочарованно подумал он. — Таня по-прежнему любит Потапова». В глубине души он почему-то надеялся, что после ссоры она станет злиться и негодовать, искать в Витьке недостатки и обрушивать на его голову все известные ей проклятья… Но так сделала бы та, прежняя Таня Волгина. Нынешняя, изменившаяся Таня отлично скрывала свои истинные чувства.
«Конечно, Витьку она еще не простила, — решил Олег. — Или, наоборот, уже простила и надеется, что он может к ней вернуться, но гордость не позволяет ей в этом признаться? Вот раньше она говорила то, что думает, и делала только то, что считала правильным. А теперь уж и не поймешь, искренние это чувства или она роль какую-то играет. Новый человек, одним словом».
Удивительным было то, что новая Таня нравилась Олегу не меньше прежней. Что еще раз подтверждало одну простую истину: это его единственная настоящая любовь. С этой любовью в сердце он, наверное, и умрет. Возможно, у него будет другая семья, дети… Думать об этом было странно. Он представил себе Регину в роли своей жены и вздохнул. Наверное, ему все будут завидовать. Если, конечно, он не сдрейфит и не откажется от своего намерения отбить эту девушку у Потапова.
— Тань, ведь ты же не думаешь, что Витька нарочно удрал с работы, чтобы с тобой не встречаться? — спросил Олег, понизив голос.
— Разумеется, я так не думаю, — фыркнула Таня. — Он обещал, что мы останемся друзьями.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул Олег. — Тогда, чтобы закрепить это намерение, давай устроим коллективную сходку: я, ты и Витька. Если мы сразу этого не сделаем, то наш тройственный союз развалится, как песочный замок. Согласись, нам найдется о чем поговорить, повспоминать. Скользких тем касаться не будем. Ты расскажешь нам о том, как тебе жилось в прекрасной далекой стране, похвастаешься своими творческими успехами, поделишься своими планами на будущее — интересно же.
Таня посмотрела на Олега с улыбкой, а потом и вовсе рассмеялась.
— Каким ты стал красноречивым, Олежка! Ну, что мне остается на это сказать? Я согласна.
Они оба понимали, что сейчас каждый из них играет свою роль. Таня изображала женщину, которая легко пережила разрыв с любимым мужчиной, а Олег всячески демонстрировал добрую дружбу. И ни капли любви!
Таня вынуждена была признаться себе в том, что сильно разочарована. «Оказывается, просто дружбы мне мало, — злилась она на себя. — Мне подавай поклонение и преданность! Может быть, я действительно стерва? И Олег, в конце концов, это осознал и разлюбил меня?»
Не удержавшись, она попыталась немедленно проверить свою догадку. Тронула Олега за локоть и, подняв брови, спросила:
— Интересно, а почему ты не отвечал на мои звонки? Я звонила тебе раз сто, и все без толку.
— Во-первых, Витька мне сказал, что вы поругались, и я сразу подумал, что ты, как всегда, захочешь сделать из меня жилетку, в которую так приятно плакаться.
Таня неопределенно хмыкнула, а Олег тем временем продолжал:
— Кроме того, я был ужасно занят. Я, видишь ли, недавно встретил одну девушку… Первые свидания, телефонные разговоры, бурная переписка. Все это отнимает столько времени!
— Ты закрутил роман? Поздравляю! — воскликнула Таня, оживившись.
Оживление казалось настоящим, и Олег против воли скрипнул зубами.
— Спасибо. Я знал, что когда расскажу тебе об этом, ты меня сразу простишь. Женщины всегда снисходительны к влюбленным мужчинам, не правда ли?
Тане показалось, что в свои слова Олег вложил двойной смысл. Что это шпилька в ее адрес. Но она не была до конца в этом уверена. Краем глаза наблюдая за тем, как Олег допивает чай, она вдруг всей кожей почувствовала его отстраненность, удивительную, непривычную обособленность. Прежде он всегда был нацелен на нее одну, следил за каждым ее движением, ловил каждое слово. Сердце его было распахнуто ей навстречу. А сейчас раковина захлопнулась, и жемчужина, которая так тешила Таню, исчезла.
Девушка уставилась в свою чашку и прикусила губу. Без любви Олега мир неожиданно показался ей удивительно недружелюбным, огромным и опасным. «Ничего не поделаешь, — подумала Таня, пытаясь справиться с охватившей ее тоской. — Даже самым верным рыцарям надоедает быть нелюбимыми. Наверное, все эти годы я действительно вела себя как стерва. И вот пришел час расплаты».
Расплачиваться ей не хотелось. Кроме того, Таня поняла, что цена слишком высока. Она вдруг подумала, что если бы ей предложили выбор, она вряд ли смогла бы так сразу сказать, чью любовь хочет вернуть больше — Виктора или Олега.
* * *Олег оторвал взгляд от экрана, на котором, исполненный в 3D-формате, медленно крутился элегантный охотничий домик, и с неудовольствием покосился на дверь своего кабинета. Из-за двери, откуда-то из глубин коридора, обычно тихого и пустынного в конце рабочего дня, сейчас доносился монолитный и радостный гул множества голосов, чей-то громкий смех и даже аплодисменты.
Подобный шум ассоциировался у него исключительно с чередой никчемных выходных, типа новогодних и майских каникул. Однако на дворе, слава богу, стояла ранняя осень, так что подобных гадких сюрпризов в ближайшие три месяца не ожидалось.
Шум все нарастал, и Олег стал угрюмо перебирать в памяти все, что могло так или иначе спровоцировать такое бурное веселье. В принципе на носу был их профессиональный праздник…
Олег резко бросил на стол остро отточенный карандаш, который по укоренившейся привычке держал в руках всегда, даже сидя перед компьютером. Вот ведь тоже! Отмечали Всемирный день архитектора в июле, так нет — международные чинуши, которым, видимо, заняться больше нечем, перенесли праздник на первый понедельник октября, вдобавок приурочив его к какому-то дурацкому Всемирному дню жилья. Лучше бы сначала договорились о названии, а то не поймешь — то пишут День архитектора, то — День архитектуры. Зато эта путаница позволяет российским коллегам летом выпить непосредственно за архитекторов, а уж осенью — за архитектуру в планетарном масштабе. Олег в октябрьских торжествах не принимал участия демонстративно, а в ту самую первую неделю июля старался уйти в отпуск.
Но сейчас-то была только середина сентября!
Еще одним вариантом праздничного оживления в коридоре могло быть корпоративное торжество. Например, чей-нибудь день рождения. Хотя вряд ли. Еще в понедельник Олег почти машинально глянул список сотрудников и отметил, что семнадцатого родился дизайнер Федор Певченко, а двадцать девятого — технолог Настя Ивкина. Но Федор в отпуске до конца месяца, так что отмечания не предвидится, а Ивкиной еще рановато праздновать.