Платье аристократок Кассиопеи, к которым ее приучила Керра, нравились принцессе гораздо больше, хоть в первое время и вызвали протест. Корсет, поддерживающий грудь, напоминал кожаные латы воительниц Атланты своим кроем, а длинная юбка из шелка прикрывала ноги, придавая этим неуловимое величие, словно воздвигая на некий пьедестал. По крайней мере, дворцовые воины все как один проявляли уважение, достойное королевы, хотя многие из них знали, в каком положении она тут находилась. О том, что сам Кассий предписал своим подданным обращаться с ней как с добровольно сдавшейся королевой, она даже не подумала.
После событий последних дней ее и без того слабое желание понять мотивы его поступков, войти в положение дабы осознать, что им двигало, исчезло окончательно. Элика больше не искала оправданий поступкам своего мучителя. Его подростковые переживания больше не стоили в ее глазах ломаной монеты солнечного металла. Если ты не можешь совладать со своими эмоциями, тебе не место в политике, с ненавистью решила она. А то, что патриархальная узколобость кассиопейцев не допускает даже мысли передать право на трон сестре, это только их личные проблемы. Никогда Кассиопее не достигнуть и доли величия и несокрушимости Атланты, пока их мужчины не посадят на трон правительницу вместо правителя, или, на крайний случай, научаться править как женщины, идя путем компромисса и мира, а не разрушая соседние города ради самого желания пустить в ход меч, пополнить гаремы красивыми чужеземными рабынями и после этого почивать на лаврах.
Атланта воевала, этого у нее не отнять, но лишь в случае недостижимости соглашения или прямой угрозы. Угрозы были лишены своего значения, но показать зарвавшимся странам истинное положение вещей после такого для Лаэртии Справедливой было делом чести. Даже Лэндал, живший духом боя, понимал политический курс империи и никогда не бросался в омут войны ради самой войны сломя голову.
Кассиопея же словно стремилась доказать всему миру свою значимость языком оружия, практически презрев мирные переговоры, иногда даже не видя в этом своей выгоды. Элика втайне надеялась, что однажды принц получит все-таки достойный отпор во время взятия очередного города. Пусть сойдет с ума от своего провала! Вот только рядом был Домиций, который всегда уравновешивал его жестокость. Займи потомок рода Лентулов трон, у Атланты появился бы веский повод для беспокойства.
Элика ненавидела себя, в том числе. За свою беспечность вчерашней ночью, за то, что хоть на миг поверила в его человечность и в то, что он переживает о ее моральном состоянии. Даже разговоры о том, что он заботится о ее удовольствии, не имели значения. Он просто врал, дабы найти оправдание собственной жестокости. Или у нее не было перед глазами опыта собственного брата в таких делах?! Но, возможно, это было к лучшему. Сломай он ее таким ласковым отношением и преврати в подобие каждой из наложниц Лэндала, было бы еще хуже!
Керра пришла только в вечернее время. Как не хотелось Элике остаться в покоях и не показываться никому на глаза, подруга все же чуть ли не силком вытянула ее в сад.
— Что ты вчера сказала нашему повелителю? — северянку разбирало любопытство. — Он явился в тронный зал как в воду опущенный. Даже не остался до утра. Сидел и о чем-то думал, глядя в одну точку. Девчонки даже боялись к нему приблизиться после того, как он сорвался на Териду.
— Ничего, — Элика закрыла глаза. —Териде следовало поймать его раньше. Может, тогда бы мне не пришлось терпеть все это!
— Снова был груб?
— Снова. Разве он может по-другому? — Девушка закусила губу, сдерживая слезы. — Почему он это делает? Сначала все было не так... Он даже шутил со мной... Сказал, что его расстраивает моя холодность, и что он готов дать мне оружие, чтобы я растаяла! А потом резко снова стал сам собой и угрожал избить плетью только за то, что я не назвала его хозяином. Я ничего не понимаю! Он меня даже не слышит! Ты знаешь, за что он мстит, но разве недостаточно того, что он сделал?
Керра покачала головой.
— Я думаю, двух раз было достаточно даже для куда более сильного проступка! Я вообще не могу понять ваших взаимоотношений. Может, ты мне чего-то недоговариваешь?
— Нет. Ты знаешь обо всем...
— Когда он ушел от тебя, ты наговорила ему дерзостей? Может, это его выбило из колеи? То, что он не знает чем держать тебя в повиновении?
— Все не так... — поколебавшись, Элика выпалила: — Ты знаешь, я пообещала себе, что при нем никогда больше не заплачу. И у меня это почти получалось, а вчера... После того как он меня ударил и сказал что высечет плетью, я просто не сдержалась...
— Животное... — Керра выплюнула ягоду винограда. — Наверняка, озверел еще больше, когда ты заплакала?
Принцесса задумалась всего на всего мгновение.
— Нет... Не хотел уходить не смотря на мои крики, сказал что не оставит одну в таком состоянии... Наверное, хотел видеть мою слабость в деталях! Но все-таки ушел. Боюсь даже думать, что было бы, если остался.
—Дела! — изумленно присвистнула Керра. — Эл, если это то, о чем я думаю... Хотя это только догадка, еще пару таких ситуаций и я точно пойму.
— Поймешь что? —Элика подалась вперед, заинтригованная выражением лица подруги. Глаза той сверкали таким блеском, словно она только что открыла вход в межвременную пространственную спираль, из которой, по словам матери, однажды пришел отец принцессы.
— Не хочу забегать вперед, но я обычно в таких вещах не ошибаюсь. Просто не до конца уверена. И даже не знаю, хорошо или плохо то, что, скорее всего, уже с ним случилось...
— Чего хорошего в помутнении разума?! —недоуменно произнесла Элика. — Он и так не в себе слегка, а если Лакедон призвал к себе его рассудок, ничего хорошего это не сулит ни мне, ни остальным!
— Боюсь, его рассудок призвала к себе великая Астерада, и если Лакедону можно сопротивляться, она-то своего уже не упустит! Особенно с таким крепким рассудком, как у принца! — Керра улыбнулась и обнадеживающе кивнула Элике. — Не бойся. Я тебе помогу с этим справиться, когда буду знать точно.
—Астерада? Разве в Кассиопее поклоняются богине?
— О, нет! Тут женщин-богинь низвергли из небесного свода еще до начала времен, — Керра отчего-то повеселела и смотрела на принцессу иным взглядом. Оценивающим, что ли. Словно поведение принца могло означать его скорую смерть и их свободу от его тирании. — Эта богиня −богиня моего народа. Мне однажды предрекли скорую благодать от ее покровительства. Но больше не расспрашивай меня, я заговорю лишь, когда получу подтверждение своим догадкам!
— Вскоре, помимо рассудка, боги отнимут у него еще кое-что, — бездумно выпалила Элика, захваченная воодушевлением подруги. Но Керра насторожилась. Улыбка сбежала с ее лица.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что я больше не стану терпеть его насилие! — отрезала Элика. — Хватит с меня. Мирные методы на него не действуют!
— Эл, остановись. Ты сделаешь только хуже! — Керра наклонилась вперед. — Скажи мне, что ты собираешься делать. Потом может быть поздно!
— Может, — принцесса рассмеялась.
Керра, испугавшись истерических ноток в ее хохоте, больно сжала запястье подруги.
— Я требую! Ты понимаешь, что может случиться?!
— К нам идут, — с трудом подавив болезненное веселье, сообщила Элика.
Воин дворцовой стражи замер на почтительном расстоянии от девушек и низко поклонился.
— За тобой... — Керра вздохнула. — Эл, прошу, не делай сейчас ничего из того, что задумала. Ты можешь совершить непоправимое! Просто прояви терпение!
— Не-а! Надоело! —Элика поцеловала воздух в области щек Керры и быстро вскочила на ноги. Воин смущенно отвел глаза при виде ее дерзкой улыбки.
— Вашему повелителю не с кем сыграть в раковины? — весело осведомилась принцесса, обогнав сопровождающего. — Или он велел меня пригласить для иных игр?
Мужчина что-то неразборчиво проговорил в ответ. Элика потеряла к нему интерес. В холле небрежно махнула рукой:
— Спасибо, я помню дорогу!
В купальне ее все же одолели некоторые сомнения. Но Элика со злостью задавила их в глубине души. Много понимала эта Керра! Она уже давно забыла о том, что с ней сотворил этот палач всего пару раз долгих семь зим тому назад. Ее же терпение на исходе. Больше покорно сносить его зверства она не станет.
Когда Элика вернулась в свои покои в сопровождении Амины, уже наступила ночь. Предвкушение победы лишило принцессу страха, наполняя душу будоражащим кровь азартом. Служанка расчесала ее длинные волосы, слегка смазав их распыленным аромамаслом.
— Белый шелк с лифом без жемчуга, — распорядилась Элика в выборе платья. То, что надо. Корсет позволял спрятать даже клинок благодаря уплотненной ткани в области груди. Легкая шнуровка распускалась несложными движениями руки, что тоже было на руку, долго раздеваться под пристальным взглядом Кассия было унизительно. Принцесса надеялась, что он не накинется на нее сломя голову после ее недавних слез, а хотя бы поиграет в галантное обращение.
— Принеси мне черного эликсира! — велела она Амине. — Не хочу уснуть на самом интересном моменте.
Кассиопейка не сдержала смешок и удалилась. Едва за ней закрылась дверь, Элика на цыпочках подскочила к ней и довольно улыбнулась, услышав удаляющиеся шаги. Надо было спешить, пока не явился Домиций со своей проклятой алой лентой.
Размотав шелк неиспользуемой шали, девушка осторожно разместила колбу с коварной жидкостью в ложбинке между грудей, надежно стянутых уплотненным шелком. Холодное стекло быстро нагрелось от температуры ее тела. Затем, выпив глоток микстуры от нежелательной беременности, как ни в чем не бывало, присела на кровать. Как раз вовремя − Амина решила поспешить, дабы не лишать полюбившуюся ей хозяйку любимого напитка, ели за ней явятся пораньше.
Принцесса с наслаждением выпила дар кофейных зерен, даже задумалась было о второй порции, когда явился Домиций.
— Приветствую тебя, — тепло поздоровалась Элика. — Как здравие самого благородного воина Кассиопеи?
Если он и удивился, то виду не подал. Просто присел рядом и ответил теплой улыбкой.
— Поразительно, как тебя преображает хорошее расположение духа. Твои глаза даже меняют цвет. Иногда, в ветреную погоду, океан приобретает столь глубокий зеленый оттенок ближе к горизонту, и кажется, что невидимое глазу пламя словно подсвечивает его.
— Мне приходилось видеть нечто подобное. — Элика сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь от азарта. — Пора? Не хочу тянуть время.
Ей пришлось немного отвести лопатки в стороны, дабы колба удержалась на своем месте при традиционной церемонии с алой лентой. Слава Анталу, Лентул ничего этого не заметил.
В покоях Кассия ничего не изменилось. Ни обстановка, ни, собственно, его присутствие. Элика едва не закричала от восторга, заметив на столике два кубка. Она не знала, что может произойти, заставь он ее раздеться прямо у порога.
Принц поднялся навстречу. Лед растаял в его глазах. Он выглядел слегка смущенным. Девушка бездумно списала это на белое платье, так выгодно подчеркивающее ее смуглую кожу. Она гордо вскинула подбородок, стараясь не встречаться с ним взглядом.
Кассий приблизился очень быстро, и Элика вздрогнула, когда сильные руки обхватили ее тонкую талию, а губы запечатали рот в обжигающем поцелуе. Она была не готова к такому повороту, заранее готовясь к лавине холодного подчиняющего презрения, ломающего волю сильнее плети. Поцелуй не был агрессивным. Он был скорее чувственным, если бы Элика понимала истинное значение этого слова. Впервые эти настойчивые касания языка показались ей приятными, и она с любопытством ответила таким же действием. Игра с противником, заранее обреченным ее действиями на смерть или недомогание, была захватывающей.
По правде говоря, его смерти она не желала. Даже после всего пережитого. Она с молоком матери впитала ее правило всегда обходиться малой кровью там, где встает вопрос выбора между жизнью и смертью. Лишение гордого и самоуверенного кассиопейского мужчины его мужской силы было бы куда более эффективной местью. Смерть принца была не выгодна еще с политической точки зрения. Лаэртия Справедливая использовала их для создания инновационного оружия, которое должно было своей мощью обеспечить Атланте абсолютную власть. Об этом мало кто знал, но Латима Беспощадная втайне от королевы ввела Элику в курс дела. Даже царь Актий в свое время не спешил с утверждением торгового договора, видимо, подозревая скрытый потенциал пустынного минерала. Договориться удалось только с Кассием после смерти царя, и то потому, что, как шутила утонченная ученая Тания, варвары всерьез полагали, что империя под женским началом использует эти камни лишь в качестве ювелирных украшений. Что решит с этим договором осторожная и безвольная царица Кассиопеи в случае смерти сына, спрогнозировать было сложно. Как не желала свободы и мести принцесса Атланты, с вопросом о его смерти следовало повременить ради более серьезной цели.
Легкое, едва уловимое движение, и алая лента освободила запястья девушки. Принц не прервал поцелуя, лишь крепче прижал к себе. Элика разрешила себе расслабиться, чтобы не вызвать излишних подозрений. Пальцы мужчины ласкающим движением пробежались по ее затылку, на короткий миг вызвав приятную, едва заметную судорогу, пронзившую весь позвоночник принцессы.
— Эл... — прошептали его губы. — Я не хочу, чтобы ты больше плакала. Не хочу.
Поздно. Уже поздно. Ты должен был не хотеть этого раньше.
— Как скажешь, хозяин, — почти с сожалением ответила она. — Я не буду.
Кассий слегка вздрогнул, услышав обращение, которое раньше приходилось выбивать угрозой плети. Элика осторожно выскользнула из его объятий.
— Можно мне выпить? Умираю от жажды.
Кассий улыбнулся. Но его теплая улыбка уже не трогала ее заледеневшего от постоянной жестокости сердца. Принцесса знала, как легко вслед за этой мнимой нежностью приходит его беспощадность.
— Я распорядился приготовить твой любимый напиток. С медом и ломтиком цитруса он даже вкусный. Хотя я никак не могу привыкнуть.
Элика поспешно шагнула к столу, оставив мужчину за спиной.
— Ты просто не умеешь правильно его пить! — стараясь унять дрожь в голосе, произнесла она. — Ломтик лимона извращает вкус. Как и большое количество воды.
Он не сделал попытки приблизиться. Элика подняла хрустальную амфору и встряхнула.
— Она же еле теплая! Его прелесть в обжигающем привкусе, — она смело наполнила его кубок. — Еще немного хитрости... Никакого лимона.
Волосы скрыли ее плечи. Достать флакон оказалось очень легко.
Капля. Терида сказала, всего капля. Может, на первый раз хватит и половины?
— Сладким его тоже пьют. Но мне не очень нравится. Перебивает вкус.
Вот и все. Кассий направился к ней, и принцесса едва успела спрятать флакон обратно в лиф. О том, что вскоре его легко будет там обнаружить, она от волнения даже не сообразила.
— Хотел бы я научиться любить все, что с тобой связано, — прошептал Кассий, откидывая ее волосы с плеча. — Но иногда это так опасно!
Обойдя столик, он поднял кубок. Сердце Элики словно рухнуло вниз.
Пей! Пей, наконец, и дай мне покой от своего вожделения!
Кассий пригубил кофе и неожиданно сплюнул.
— Вот странно. Что же это скрипит на зубах? Ты песка туда насыпала?
— В смысле?
Принц отставил кубок и, проведя пальцем по его внутренней стороне, горько улыбнулся. На его пальце остался белый осадок, и Элика похолодела от его улыбки, все еще не осознавая ее значения.
— Так и должно быть, да? Почему ты молчишь? Этот мерзкий напиток должен выпадать в осадок?
Почему она промолчала?! Неизвестно. Странное оцепенение охватило ее тело, лишив дара речи.
Кассий спокойно поставил кубок на стол и вдруг, размахнувшись, резко отбросил его на пол. Белая шкура впитала коричневую жидкость моментально.
— Настой из корневища драцены вместе с окисью серебра и ядом пустынной змеи. Наверное, единственное оружие строптивых рабов. Выявить сложно, но при контакте с водой этот яд дает осадок в виде мелких кристалликов белого цвета. Только ты не была ни на одном из рабовладельческих рынков. Откуда это у тебя?
Элика даже не осознала сказанного. В два шага преодолев разделяющее их расстояние, принц, размахнувшись, так же резко как отбросил кубок, ударил ее по лицу.
Комната поплыла перед глазами, а пол ушел из-под ног. Следующая пощечина оглушила до звона в ушах, и девушка опомнилась лишь, больно ударившись коленями о плиты мрамора. Резкая боль в натянутых волосах вызвала у нее отчаянный крик, который тут же замер на губах, словно застыв абсолютным холодом.
— Кто тебя надоумил?! Шлюха Лентула?! Амина?! Кто?!
Чувство нереальности происходящего лишило принцессу дара речи. Кассий рванул лиф платья, без труда разрывая плотный шелк. Стеклянная колба выскользнула из своего укрытия и с глухим стуком скатилась на пол.
Принц поднял ее и рассмеялся. Элика зажмурилась от этого страшного смеха.
—Нееет... Керра, конечно, дочь змеи еще та, но умом не тронулась, дабы поднять на меня руку и лишить себя такого выгодного положения при моем советнике... Амину я ни словом, ни делом не обидел... Выходит, я делил ложе с хладнокровной убийцей? Что ж, у меня всегда была склонность ходить по краю пропасти.
Элика молчала. Щеки пылали огнем. Наверняка останутся следы. Пусть. Может, теперь он положит конец ее мучениям.
— Дай мне ее выпить, и покончим с этим, — устало проговорила она.
Кассий зловеще улыбнулся. В его глазах появились нотки безумия, и девушка испытала леденящий, ни с чем несравнимый ужас.
— Не будет так просто, мерзкая тварь. Хотя ты не раз еще пожалеешь, что не выпила это, когда была такая возможность. Смерть для тебя была бы куда более милосердным исходом!