– Ладно, я его тебе отдам, если ты скажешь, что написано тут на бирке.
– На бирке? – переспросил Билли озадаченно.
– Ага.
Билли долго вглядывался в бирку, но потом отступился и вздохнул.
– Ладно. Так что тут написано?
– Это французская надпись, – объяснила Амалия. – А переводится она так: «Сестры Брюн, изделия из шелка».
– Ты и по-французски разговариваешь? – недоверчиво спросил Билли. – Ну надо же! Слушай, а откуда ты, если не секрет?
– Я вообще-то не здешний, – ответила Амалия.
– Это я понял, – отозвался Билли. – Ты не по-нашему выражаешься.
– В каком смысле? – насторожилась Амалия.
– Слишком правильная у тебя речь, – пояснил Билли. – Местный народ так не говорит.
– Я прибыл из-за океана, – сказала Амалия.
Билли зачарованно приоткрыл рот.
– Из-за океана? А из-за какого?
– Атлантического.
– Так ты из Европы?
– Ну да.
– Здорово, – сказал Билли. – Я никогда там не был. Хотя, наверное, интересно.
– Тебе там вряд ли понравится, – заметила Амалия, оглядываясь на лежащие тела. – Там не дают убивать кого ни попадя.
– А я вообще никого не хотел убивать, – вздохнул Билли. – Просто люди такие сволочи, что трудно удержаться.
Тут, хотя язык у Амалии был подвешен как следует, она так и не нашлась, что ответить на простодушное признание юного бандита.
– А как тебя зовут? – спросил Билли, с любопытством глядя на нее.
Амалия немного подумала.
– Можешь звать меня Эмилио.
– Эмилио так Эмилио, – согласился Билли. – Слушай, когда я на тебя гляжу, у меня возникает ощущение, что я тебя где-то видел. Мы не встречались?
– Один раз, – ответила Амалия, – в Остине.
Билли поморщился.
– Так ты был на суде? Смех, а не суд. За один день мое дело разобрали, и меня приговорили к… – Он сделал выразительный жест вокруг шеи, высунув одновременно язык.
– Это они зря, – заметила Амалия тоном прожженного уголовника.
– Точно, – согласился Билли. – Так куда ты теперь, Эмилио?
– Говорю же: мне надо разобраться с кое-каким делом, – повторила Амалия. А затем пояснила: – Одного парня зарезали, как свинью, и я должен понять, за что.
– Он был твоим другом? – спросил Билли.
– Нет. Просто парень, которого я знал. Но там чуть не убили моего друга, а вскоре начали стрелять в меня. Мне все это не нравится. Слушай, – встрепенулась она, – ты знаешь Пита Гамильтона?
Облачко набежало на лицо Билли.
– Пит – сволочь, – сказал он. – У тебя с ним какие-то дела?
– Никаких, – быстро ответила Амалия. – Раз ты его знал, то, может, скажешь, как он в обращении с ножом?
– С ножом?
– Да. Мог бы он хладнокровно перерезать человеку горло?
Билли немного подумал.
– Знаешь, Пит – мерзавец, каких мало, но чего нет, того нет. Он хороший стрелок и с ножом никогда не имел дела. То есть ножом-то он владеет, но чтобы убить им человека – вряд ли. Вот в спину выстрелить, на такое он горазд. Это случаем не он тебя ранил? – внезапно спросил Билли.
– Нет, – угрюмо отозвалась Амалия, – другой человек.
Она поднялась с места и направилась к серой в яблоках лошади.
– Ладно, Билли, – сказала она, садясь в седло. – Спасибо за то, что выручил меня. И удачи тебе.
– Ты куда? – спросил Билли, тоже вскочив в седло.
– Хочу разыскать парня по имени Джимми Роулинз, – ответила Амалия. – Может, ему кое-что известно, а может, и до него уже добрались.
– Роулинз? – переспросил Билли.
– Да, у него ранчо где-то в Техасе.
Билли фыркнул.
– Техас большой, – заметил он. – Эй, ты в порядке? У тебя кровь течет.
Амалия скосила глаза на свою рубашку и увидела на ней красное пятно.
– Ну и черт с ней, – в сердцах выпалила она и подобрала поводья.
– Ты хоть знаешь, куда ехать? – спросил Билли.
Амалия поморщилась.
– Понятия не имею. Но в любом случае мне надо на север.
– Мне тоже, – сказал Билли.
– А тебе зачем? – поинтересовалась Амалия.
– Мне надо убить Бандита Пита, – ответил Билли с обезоруживающей простотой. – Ты не против, если я поеду с тобой?
5
Сначала Амалия решила, что ослышалась, но, поглядев в лицо Билли, поняла, что он говорит всерьез.
Первым ее побуждением было послать Билли к черту, но, понятное дело, язык как-то не поворачивался сказать такое парню, которому хватает одной пули, чтобы превратить человека в бездыханное тело.
– Тебе-то это зачем? – спросила Амалия напрямик.
Билли вздохнул и сдвинул шляпу на затылок.
– Знаешь, когда ты меня отлупил, я готов был тебя убить. Там, в салуне, ты мог бы очень легко сдать меня шерифу, но не сделал этого. Я порядочно насмотрелся на подлецов в своей жизни и сразу же понял, что ты не такой. Ты – человек чести. Просто разные сволочи загнали тебя в угол, и ты решил, что я с ними заодно. Но это не так. Я… – Он глубоко вздохнул. – Я уважаю таких людей, как ты. И я бы хотел тебе помочь. Ты же ранен, и вообще… Если ты меня не выдал, я твой друг, а друзей в беде я не бросаю. Я не такой.
Амалия отвела глаза. Она поняла, кто читал ту дурацкую книжку о благородных героях и почему. Ясное дело, все, что происходило с героем, молодой человек примерял на себя. И еще она поняла: парень, которому принадлежала пегая лошадь, жутко одинок. У нее не хватило бы духу оттолкнуть его.
– Знаешь, – сказала Амалия, – если ты поедешь со мной, я буду только рад. Ты и впрямь хочешь мне помочь?
– Ага, – ответил Билли, застенчиво глядя на нее из-под светлой челочки.
– Ладно. Тогда план такой: мне надо найти Джимми Роулинза и потолковать с ним. Потом мы решим, что нам делать.
– А ты бы не мог рассказать мне, в чем, собственно, дело? – попросил Билли, когда они двинулись в путь. – Может, я смогу тебе кое-что подсказать.
Поколебавшись, Амалия в общих чертах обрисовала ситуацию. Разумеется, она и словом не обмолвилась о том, что произошло в Ларедо, сказала только, что пришлось в срочном порядке уносить оттуда ноги.
– Да, странная история, – согласился Билли. – Но больше всего мне не нравится, что рядом оказался Бандит Пит.
– Это может быть и простым совпадением, – заметила Амалия.
– Вряд ли, – угрюмо сказал Билли. – Слишком хорошо я его знаю.
К вечеру начал накрапывать дождь, и они остановились на ночлег под раскидистым деревом.
Амалия привязала лошадь и стала расчищать место для костра. Билли ловко зажег огонь.
– А знаешь, – задумчиво сказала Амалия, – когда мы вместе, у нас кое-что может получиться.
– Ага, – отозвался Билли, выхватил «кольт» и выстрелил. И тут же добавил: – Городские жители бывают чертовски неосторожны.
В руке он держал за хвост гремучую змею, которой разнес голову метким выстрелом. Туловище ее все еще извивалось. Амалия, глядя на это, почувствовала, как ее пробирает дрожь.
– По-моему, ты ей понравился, – заметил Билли. – Господи, ты же чуть не сел на нее!
– Билли, – прошипела Амалия, когда обрела дар речи, – больше никогда так не делай, черт тебя дери!
– Ладно, – легко согласился Билли.
– И выбрось эту дрянь отсюда! – Амалию все еще била дрожь.
– Зачем? – удивился Билли. – Мы из нее суп сварим.
– Суп? – Амалия оторопела.
– Ну да, – беззаботно подтвердил Билли. – Ты никогда не пробовал суп из гремучки? Прелесть что такое!
Какую-то долю секунды Амалия готова была поверить, что сходит с ума, но тут она заметила веселые искорки в глазах Билли и поняла, что он смеется над ней.
– Отлично, – свирепо отозвалась она, – первым блюдом будет суп из гремучей змеи, а вторым – филе из Мэллоуна.
Билли захохотал и, широко размахнувшись, отшвырнул змею прочь.
– Ты догадался, да? Понимаешь, это старая ковбойская шутка – суп из гремучей змеи! – Он так смеялся, что даже начал кашлять.
– Что с тобой? – спросила Амалия встревоженно.
– Ничего. – Он пытался прекратить кашлять, но вместо этого зашелся еще сильнее.
Амалия побледнела и поднялась с места.
– А ну-ка, сними шляпу.
– Зачем?
Амалия сняла с него шляпу и положила руку ему на лоб.
– Эй, что такое? – заворчал Билли, притворяясь, что сердится.
– У тебя чахоточный кашель, вот что такое, – сказала в сердцах Амалия.
Билли побледнел.
– Нет у меня никакого…
– И температура выше, чем должна быть.
– Я немного простудился…
– Хватит врать! В твоей семье кто-нибудь умер от чахотки?
Билли отвел глаза.
– Мама.
Амалия вздохнула и потерла переносицу. Значит, и у этого бандита была мать, и он тоже называл ее мамой, как и все дети на земле.
– Скажи, что ты пошутил, – внезапно попросил Билли. – У меня ведь нет чахотки?
Амалия закусила губу.
– Ты часто кашляешь?
– Бывает иногда.
– Дышать легко? Кровью не плюешься?
– Было пару раз, – нехотя ответил Билли.
Амалия покачала головой.
– Это плохо, Билли. Тебе надо лечиться.
– Не надо мне лечиться! – с неожиданным ожесточением сказал Билли, швыряя в костер ветки. – Моей матери док тоже сказал: поезжайте в теплые края, вам будет лучше. Мы и переехали в Силвер-Сити. Она пекла пироги. Была такая веселая… – Глаза его наполнились слезами. – Всегда пела… И даже за два дня до смерти верила, что все будет хорошо, все образуется… Черта с два! – злобно выпалил он. – Она захлебнулась кровью. Вот так все и образовалось.
– А потом? – тихо спросила Амалия. – Что было потом?
– Меня взяли в приемную семью. – Билли криво усмехнулся. – Не за спасибо, конечно. Я мыл стаканы в салуне, с утра до ночи. Я не выдержал и сбежал.
– А твой отец?
Билли дернул плечом.
– У меня нет отца.
Они замолчали. Билли глядел в огонь, в котором потрескивали сухие ветки.
– Ладно, – сказала Амалия. – Жаль, что еды у нас нет. В другой раз надо будет взять с собой про запас.
У Билли было с собой немного виски, но Амалия от него отказалась. Они расстелили одеяла и растянулись на земле. Билли взял свою книжку и стал ее читать. Он лежал у костра, опершись щекой на руку, и походил на счастливого подростка.
– Хочешь? – спросил он у Амалии, указывая на книжку.
– Нет, – ответила она, – я таких не читаю.
– А какие книжки ты читал? – оживился Билли. – Расскажи мне.
– Ну… разные. Гофмана, Флобера, Бальзака, Золя…
– А историю Монти ты читал?
– Нет, – удивилась Амалия, – а что это такое?
– Эх ты, даже не читал историю Монти!
Из дальнейших расспросов выяснилось, что он имел в виду роман «Граф Монте-Кристо». Какой-то предприимчивый графоман отрезал вторую часть фамилии у героя Дюма и перенес его приключения в Америку, выкинув самые интересные сцены.
– Э, нет, – возмутилась Амалия, – все было совсем не так!
– А ты откуда знаешь? – удивился Билли.
– Я помню эту книжку. Вот слушай, как было на самом деле…
И она принялась рассказывать. Но попутно ей пришлось объяснять, кто такой Наполеон, где находится замок Иф и почему Эдмону Дантесу было отказано в справедливом суде.
В лице Билли Амалия получила самого благодарного слушателя на свете. Сначала он перебивал ее вопросами и ссылался на свою десятицентовую версию, автор которой перевернул все с ног на голову, но потом повествование захватило его. Амалия вспоминала все новые и новые подробности; и оказалось, что она знает роман почти наизусть.
Рассказав, как Эдмону Дантесу удалось бежать, Амалия заметила, что у нее слипаются глаза.
– Вот это да! – воскликнул Билли. – А что дальше-то было?
– Завтра расскажу, – невнятно проговорила Амалия, зевая во весь рот.
– Я ничего подобного в жизни не слышал, – признался Билли.
Амалия поерзала на своем жестком ложе, стараясь поудобнее накрыться одеялом.
– Ладно, – проговорила она в промежутке между двумя зевками, – если тебе так нравится эта книжка, я постараюсь отыскать ее перевод на английский и подарю его тебе. Когда все кончится.
Билли уселся на земле, достал губную гармошку и приложил ее к губам. Раздался долгий, протяжный, берущий за душу звук.
– Ты лучше расскажи, – попросил Билли, отрываясь на мгновение от гармошки. – Потому что, когда все кончится, меня скорее всего повесят. Так я и помру, не узнав, чем все завершилось у Монти.
Он снова приложил к губам гармошку – и зашелся в приступе надсадного кашля. Амалия, уже начавшая засыпать, мгновенно пробудилась. Точно так же кашлял ее родной брат, скончавшийся от туберкулеза.
– Вот черт… – слабо проговорил Билли.
Амалия откинула одеяло, поднялась на ноги, сняла с себя красную куртку, подбитую плотной тканью, и набросила ее на плечи Билли. Куртка досталась Амалии от Розы, которая следила за тем, чтобы будущая звезда ларедского борделя не подхватила лихорадку по дороге. Билли поднял глаза. Он явно был сильно смущен.
– Да нет, не стоит… Зачем…
– Ты бы лучше постарался выспаться, – проворчала Амалия, вновь укладываясь на землю.
– А караулить кто будет? – спросил Билли.
Пожалуй, после того как они перебили такую кучу народу, такая предосторожность была нелишней.
Амалия вздохнула и закрыла глаза. Где-то совсем неподалеку от них фыркали привязанные лошади.
– А как у него все кончилось? – неожиданно спросил Билли.
– У кого?
– У Монти… Эдмона Дантеса. Он им отомстил?
– Всем, – заверила его Амалия.
– Вот и хорошо, – одобрил Билли. – Мне бы тоже добраться до Бандита Пита до того, как я околею, а больше мне ничего и не надо.
– Дался тебе этот Бандит Пит… – пробурчала Амалия.
Билли глубоко вздохнул и вновь приложился к своей гармошке. Его застенчивое полудетское лицо с чуть торчащими, как у белки, передними зубами было очень серьезно.
– Еще как! – сказал он. – Пит – сволочь. И он… – Он хотел что-то еще добавить, но сдержался.
– Сволочей все равно больше, чем ты можешь застрелить, – возразила Амалия, в которой взыграл практический дух.
– Но я могу хотя бы уменьшить их число, – не согласился Билли.
Амалия вспомнила, что в точности такая же фраза была в десятицентовой книжке, которую он читал.
– Давай лучше спать, – проворчала она.
Где-то залаяли койоты, пронзительно заверещала какая-то птица. Но Амалия уже не слышала ничего этого. Она спала.
6
Наутро Амалия поднялась с ощущением, что ее тело рассыпается на части, и непонятно, каким образом они все еще держатся вместе. Ибо Амалия Тамарина была на самом деле невероятной неженкой. Стоило чуть-чуть подуть ветерку, как она сразу же начинала кутаться в шаль. Да не какую-нибудь, а от самой Каролины Ребу. Но то, что могла себе позволить хрупкая красавица Амалия, заведомо не смог бы осуществить хмурый Эмилио с загорелым лицом и револьвером, заткнутым за пояс.
– Черт возьми, есть-то как хочется! – такой была первая фраза, вырвавшаяся у нее.
– Мне тоже, – признался Билли. – Ничего, поедим в первой попавшейся деревушке. Только надо держать ухо востро, а то как бы не нарваться после вчерашнего на неприятности. А вообще лучше сначала убраться подальше. Вдруг местные жители вздумают устроить на нас облаву? Осторожность никогда не повредит.
Амалия с любопытством посмотрела на своего спутника. На щеках Билли проступили розовые пятна, но выглядел он сегодня лучше, чем вчера. Шпоры надраены и блестят, в глазах ни капли усталости. Интересно, он хоть немного спал в эту ночь?
– Надо было тебе меня разбудить, – сказала ему Амалия, поднимаясь в седло. – Я бы тоже покараулил, а ты пока поспал.
Билли коротко мотнул головой.
– Не, – сказал он. – Я и так спать не собирался.
Они затоптали костер и, сев на лошадей, поехали по направлению к возвышающимся вдали красноватым горам. Пегая лошадь Билли то и дело танцевала и сбивалась с шага.
– Н-но! Но, Птица!
Птица мотала головой и не слушалась повода.
– Что такое? – спросила Амалия, когда на одном из поворотов Билли остановился так резко, что чуть не вылетел из седла.
– Сам не пойму, – проворчал бандит. – Может, она дурман-травы наелась?
– А это что такое? – заинтересовалась Амалия.
– Ты что, не знаешь? – недоверчиво спросил Билли.
– Я же не из здешних мест.
Билли поскреб в затылке.
– Ну, дурман-трава – это такая дрянь, от которой лошадь начинает чудить. Видит, скажем, лужу и решает, что перед ней река. А бывает и наоборот: река без брода начинает казаться ей совсем не опасной.
– А-а, – протянула Амалия и без особых усилий поехала вперед на своем сером в яблоках. Пегас-Птица тотчас ринулся за ней, отчего Билли едва не вылетел из седла вторично.
– Нет, это не дурман, – пропыхтел Билли, косясь на бесстрастного Эмилио. – Слушай, ты что с моей лошадью сделал?
– В каком смысле? – удивилась Амалия.
– Да ведет она себя странно, вот что!
– Может, у нее просто ноги расковались? – предположила Амалия.
Они остановились. Билли сошел с лошади, но, когда он захотел осмотреть ее копыта, она захрипела и попятилась.
– Тихо, Пегас, – скомандовала Амалия, соскакивая на землю.
– Пегас? – Билли так и подскочил на месте.
– Ну да, я так называл твою лошадь, а что?
Пегас фыркнул и мотнул головой. Амалии он без всякого протеста дал осмотреть все четыре подковы.
– Нет, ноги в порядке, – резюмировал «Эмилио», сдвигая шляпу на затылок.
Билли стоял на месте и, тяжело сопя, косился на своего спутника.
– Черт знает что! – выпалил он с яростью. – Мало того, что ты платок отнял и шляпу, да по морде съездил, так еще и лошадь мою заговорил!
Он пнул ногой землю. Несколько камешков подскочило в воздух.
– Слушай, – рассердилась Амалия, – честное слово, я тут ни при чем!
– Ну да, ни при чем! – выкрикнул Билли. – А лошадь больше не хочет, чтобы я на ней ездил! Думаешь, я не вижу?
Амалия тяжело вздохнула и только руками развела. Что правда, то правда – она всегда обожала лошадей, и ей легко было найти с ними общий язык.
– Это вышло просто случайно, – сказала она. – Просто тебя долго не было, и твоя Птица успела от тебя отвыкнуть.
– Да что ты можешь знать об этом? – разошелся Билли. – Тоже мне, нашелся всезнайка желтоглазый! Мы с моей Птицей знаешь в каких переделках побывали? Какие тебе и не снились! Да, не снились! Ходит тут пижон в моем платке… – с обидой прибавил он. – И история Монти ему не такая, приплел к ней черт знает что… и лошадь мою отнять норовит…