С этими словами он властно схватил ее за запястье и дернул на себя. Потеряв равновесие, она пошатнулась и упала ему на грудь, но тут же уперлась в нее кулаками, пытаясь вырваться. Он отвесил ей увесистую пощечину и только потом сказал:
– По всему видать: ты горячая лошадка, но мне такие нравятся.
– Ты что, коллекционер? – язвительно спросила Анна.
– Да, крошка. Я коллекционер. Но не обычный. Я собираю женскую красоту, и в моей коллекции не хватает как раз такого экзотического цветка, как ты. Именно поэтому мне не терпится наколоть на булавку столь замечательный экземпляр… Не бойся, тебе понравится…
– Не дождешься, сволочь, – рявкнула Аня и снова дернулась, скорее от отчаяния. Солярис, потеряв терпение, снова отвесил ей звонкую оплеуху. Видимо, для симметрии. Теперь у Ани полыхали обе щеки и звенело в ушах от удара. По ее лицу потекли слезы.
– Слышь, Солярис, отпусти ее, – услышала она голос Олега. Солярис резко обернулся, продолжая крепко держать Анну. Она не знала – радоваться или огорчаться: Олег был выше и мощнее Соляриса, но рядом топтались четверо его дружков, и она прекрасно понимала, что справиться в одиночку с пятерыми может только какой-нибудь киногерой, да и то не без помощи каскадеров. Тем не менее она сквозь слезы улыбнулась Олегу, благодарная за то, что он не бросил ее одну.
– Кого я вижу, – подал голос Солярис. Обстановка была явно в его пользу, и он прекрасно себя чувствовал. – Какими судьбами, друг?
– Это моя женщина. Отпусти ее. Если есть вопросы – давай поговорим, – спокойно произнес Олег.
– Твоя женщина? – изобразил удивление Солярис. – Вижу, в Америке у тебя испортился вкус: раньше ты не пользовался дешевыми шлюхами. Ай-яй-яй, что делает с человеком догнивающий капитализм.
– Дешевую шлюху ты можешь снять в «Сафари», а эту девушку советую отпустить. Больше я повторять не буду.
Анна, затаив дыхание, во все глаза таращилась на Олега, словно видела его впервые. Сейчас он нисколько не напоминал того образованного, интеллигентного коммерсанта, с которым она познакомилась несколько дней назад: в нем чувствовалась звериная хватка и едва сдерживаемая ярость. В сущности, он мало чем отличался от Соляриса. Кем же на самом деле был Олег? Аня напряженно следила за обоими.
Солярис почему-то не хотел связываться с Олегом, хотя и имел численное преимущество. Однако отступать ему тоже не хотелось.
– Ты, Олег, крутизну свою попридержи, – мрачно посоветовал он. – Тебя долго не было. Многое изменилось. На твоем месте я не стал бы рисковать…
Один из парней Соляриса почему-то услышал в этих словах команду к действию. Он стоял чуть позади Олега и, воспользовавшись этим, медленно подобрал с земли кусок арматуры и размахнулся. Олег среагировал моментально: он резко развернулся и нанес парню короткий сильный удар в лицо. Тот отлетел к стене, сполз на землю и затих. Остальные недовольно заворчали, как стая бродячих собак, и двинулись к Олегу. Неожиданно Солярис остановил их.
– Хорош, пацаны. Не хватало еще из-за этой шлюхи ссориться со старым другом. Забирай свою девку. – Солярис сильно толкнул Аню к Олегу и в сопровождении своей своры, не оглядываясь, пошел прочь, бросив через плечо: – Когда она тебе надоест – дай знать: я не брезгливый.
Олег ничего не ответил, придерживая Аню. Она прижалась к его груди, с трудом переводя дыхание. Ее сердце бешено колотилось.
– Как ты? – спросил он.
– Почти в порядке, – криво улыбнулась Анна. – Если не считать порванного платья и трясущихся коленок. Как ты меня нашел?
– Забеспокоился, когда вернулся и не обнаружил тебя за столиком. Потом увидел шампанское, вспомнил твои вопросы про Соляриса и кое-что сообразил. Пришлось немного подсуетиться, но, как видишь, – не зря. Пойдем в машину, ты вся дрожишь, тебе надо согреться.
Олег набросил ей на плечи свой пиджак, обнял за плечи и повел на стоянку. Обращаясь с ней бережно, словно с хрупкой вазой, он усадил ее на заднее сиденье и заставил лечь, накрыв пиджаком. Сев за руль, он включил печку на максимум, пока Анна не перестала дрожать и лицо ее вновь не порозовело. Только тогда он тронулся с места.
– С тобой все хорошо? – спрашивал Олег каждые пять минут, поглядывая на нее в зеркало. Анна кивала. Наконец она не выдержала и спросила:
– Почему Солярис отпустил меня?
– Как это почему?
– Их было много, а ты один…
– Не бери в голову, – нахмурился Олег.
– Я хочу понять, – заупрямилась Аня.
– Послушай, – мягко, но уверенно остановил ее Олег. – Это мои дела, тебе о них знать не надо. Просто поверь мне и ничего больше не бойся, хорошо?
Анна кивнула, понимая, что все равно ничего от него не узнает. Сил на то, чтобы спорить, совершенно не было. Она чувствовала сильнейшую усталость. Ощущение было такое, словно из нее выпустили всю кровь. Она закрыла глаза и не заметила, как уснула.
Глава 13
В половине одиннадцатого утра Анна и Олег уже припарковались возле дома Эдика в тени развесистого клена и приготовились ждать. Анну одолевали недобрые предчувствия, и ей не терпелось развеять их как можно скорее, увидев Эдика живым и здоровым. За ночь у нее накопилось множество вопросов, на которые она хотела получить немедленные ответы. Все это вместе взятое заставляло ее теперь нетерпеливо ерзать на месте, то и дело поглядывать на часы и с тоской смотреть в окно. Олег из последних сил старался успокоить ее и удержать от преждевременного визита.
Минут двадцать они довольствовались тем, что наблюдали за редкими жильцами, входящими и выходящими из подъезда. Пожилая полная дама в летнем платье с короткими рукавами, держащая за руку такого же упитанного карапуза, степенно проследовала в сторону тенистого палисадника посреди двора. С громким стуком подъездная дверь распахнулась, пропуская несущуюся на всех парах здоровенную псину неопределенной породы. Друг человека бесцеремонно тащил на поводке своего хозяина – щупленького подростка в шортах и полосатой футболке. Мальчишка покорно следовал за своим питомцем от столба к столбу, стараясь не выпустить из рук поводок и удержать равновесие. Никто не обращал на чужую машину ни малейшего внимания, что было весьма кстати.
Без десяти одиннадцать терпение у Ани лопнуло, и она помчалась к подъезду с такой скоростью, что Олег едва не потерял ее из виду. Когда он взбежал на нужный этаж, она уже звонила в дверь. К их общему изумлению, ни на первый, ни на второй, ни на десятый звонок никто не откликнулся. За дверью по-прежнему было тихо.
Наплевав на правила приличия, девушка на сей раз долго не отрывала палец от кнопки звонка. В конце концов она должна узнать, есть ли кто в доме! Ее настойчивость ни к чему не привела. Они переглянулись.
– Может, он уже уехал? Не захотел со мной встречаться… – неуверенно предположила Анна.
– В таком случае он очень спешил. Настолько, что забыл запереть за собой дверь. – От этих слов у Ани словно что-то оборвалось внутри. Ее глаза сделались испуганными, а руки мелко задрожали.
Олег легонько толкнул входную дверь, и она медленно отворилась с негромким скрипом. От этого звука у Ани перехватило дыхание, она жалобно посмотрела на Олега и спросила почему-то шепотом:
– Что же нам теперь делать?
Олег ответил не сразу. Он немного помолчал, обдумывая ситуацию, потом сказал, пожав плечами:
– Самое лучшее, что мы можем сделать, – это прямо сейчас повернуться и уйти. В крайнем случае можно позвонить в милицию…
– Что же мы им скажем, если сами не знаем – что там за дверью? Вдруг все в порядке?
Олег внимательно посмотрел на Анну и укоризненно покачал головой:
– Ты ни за что не захочешь остаться в стороне и не успокоишься, пока не увидишь все своими глазами. Так?
Анна шмыгнула носом и виновато опустила голову, с преувеличенным вниманием разглядывая свои туфли. Олег шумно вздохнул.
– Так я и думал. Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что мы можем там обнаружить? – спросил он, надеясь, что, подумав получше, она испугается и согласится уйти. Однако Аня только опустила голову еще ниже и тихо ответила:
– Нетрудно догадаться.
– И все равно ты хочешь войти туда?
– Я должна убедиться, что он мертв! – горячо зашептала она, глядя на него умоляющими глазами. – Вернее, я изо всех сил надеюсь, что это не так, что все это какое-то недоразумение… Я должна посмотреть, иначе я просто свихнусь от страха. Что бы ни случилось, я должна знать…
Олег взглянул на нее с сожалением.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты – упрямый осленок? – спросил он со вздохом.
– Можешь обзываться сколько угодно, а я все равно пойду, даже если ты захочешь уйти, – нахмурилась Аня и отвернулась.
– Нам лучше поторопиться: того и гляди заметит кто-нибудь из соседей. И запомни: что бы ни случилось – никаких криков и обмороков.
Аня с готовностью закивала. Олег неодобрительно покачал головой, но все же шагнул за порог. Девушка осторожно последовала за ним, стараясь ступать как можно тише.
Аня с готовностью закивала. Олег неодобрительно покачал головой, но все же шагнул за порог. Девушка осторожно последовала за ним, стараясь ступать как можно тише.
Закрыв за собой дверь, Олег опустил защелку замка и некоторое время стоял неподвижно, весь превратившись в слух. Аня тоже не шевелилась. Они очутились в маленькой, почти пустой прихожей. Кроме старой вешалки справа от двери, в ней ничего не было. Да и на вешалке ничего не висело. Прихожая без вещей вызывала ощущение одиночества и пустоты. Анну вновь охватили недобрые предчувствия. Она с раздражением старалась прогнать их прочь, убеждая себя, что отсутствие вещей еще ни о чем не говорит. Просто на улице май и вещи убраны в какой-нибудь шкаф до наступления зимы.
В сумраке смутно вырисовывались две двери – слева и против входа, – почему-то окрашенные коричневой краской. Одна из них должна была вести в комнату Эдика. Олег попытался открыть ближайшую к ним, но она оказалась запертой.
– Наверное, это комната соседки, – прошептала Аня. Олег кивнул и двинулся дальше. Аня шла следом. Сердце у нее колотилось как сумасшедшее. Она стискивала руки в кулаки, пытаясь унять дрожь. Отступать было поздно, и она упрямо шагала вперед.
Стараясь не производить шума, Олег приоткрыл дверь второй комнаты и чуть слышно постучал. Никто не откликнулся. Тогда он открыл дверь пошире и замер на пороге. Ноздри его раздувались, как будто он к чему-то принюхивался.
– Чувствуешь? – вполголоса спросил он.
Аня послушно потянула носом и учуяла незнакомый запах: неприятный и тревожный.
– Чем это пахнет?
– Мне кажется – кровью.
– Этого только не хватало, – поморщилась Аня.
– Подожди здесь, – попросил Олег. – Я сам посмотрю, что там, и позову тебя.
– Я с тобой, – энергично замотала головой Анна. Олег догадался, что она просто боится оставаться одна. Времени на препирательства не было, и он согласно кивнул. Он прошел в комнату первым. Следовавшая за ним по пятам Анна услышала, как у него внезапно вырвался возглас удивления, однако не смогла сразу разглядеть, в чем причина. Шторы на окнах были опущены, и в комнате царил полумрак, как и в прихожей. Виднелась раскрытая постель, стоящий в углу гардероб и туалетный столик с зеркалом в резной раме. Среди этой скудной обстановки только одно пока привлекло внимание Ани – на белеющих простынях постели лежала куча одежды, разумеется – женской. Она узнала кожаное платье.
Широченная спина Олега мешала ей разглядеть что-либо еще, и она отчаянно вытянула шею. Он шагнул вперед, и Анна увидела, как он склонился над низкой тахтой. Она застыла, ухватившись за край стола и прикусив губу; ей удалось рассмотреть то, что привлекло его внимание: на полу возле кровати лежало распростертое обнаженное тело молодого парня.
Олег попытался проверить – жив ли человек. Неестественная поза и темная лужа крови под ним не оставляли сомнений, что эта попытка носит чисто формальный характер. Анна, борясь с приступом тошноты, подошла поближе и склонилась над телом, вглядываясь в бледное лицо. Олег осторожно приподнял голову парня, собираясь нащупать пульс… Внезапно Анна негромко вскрикнула и прижала руку ко рту: несмотря на страшную рану на шее и голубоватый оттенок кожи, веки Эдика дрогнули и он приоткрыл глаза.
От неожиданности Олег выругался и отдернул руки. Губы Эдика зашевелились. Он смотрел прямо на Анну и явно пытался что-то сказать. Она наклонилась совсем близко и смогла разобрать:
– Русалочка…
Олег тоже услышал его слова и с недоумением уставился на Анну:
– Он, наверное, бредит, – неуверенно проговорил он.
Не обращая на него внимания, Аня быстро заговорила:
– Эмма, милая, потерпи! Все будет хорошо! Мы сейчас вызовем «Скорую», ты поправишься…
Она увидела, как Эдик грустно улыбнулся, еле заметно покачал головой и, морщась от боли, снова попытался что-то сказать. Послышался булькающий звук и хрипение. Анна замотала головой:
– Молчи, – умоляла она. – Тебе нельзя говорить. Олег! – Она резко повернулась. – Вызови «Скорую», пожалуйста. Ему срочно нужен врач!
Олег не тронулся с места. Он не сомневался, что парню уже не помочь. Рана на шее была смертельной. Удивительно, что он вообще еще жив. Эдик тоже понимал, что умирает, и упорно пытался сообщить о чем-то Ане. Стоя перед ним на коленях, она захлебывалась слезами, с трудом понимая происходящее, и мелко дрожала. Одной рукой она поддерживала его голову, другой гладила его по волосам. Пышный белокурый парик валялся рядом, а его светлые, тонкие, коротко стриженные волосы, пропитанные кровью, торчали жестким ежиком. Анна не замечала, что ее руки измазаны кровью. Она видела перед собой только его испуганное лицо. Он по-прежнему шевелил губами, взглядом умоляя ее понять его. Она прислушалась.
– Это…был… он… Ни… – Каждый произнесенный звук требовал от Эдика огромных усилий. Он прикрыл глаза. Анна поспешила успокоить его.
– Я поняла, – прошептала она. – Ты узнала его, Эмма, правильно? – Эдик едва заметно кивнул, снова посмотрел на нее и силился что-то добавить:
– Не… Ни… – Это усилие отняло у него последние силы. Изо рта хлынула кровь. Анна испуганно дернулась. Тело юноши свело судорогой, он выгнулся и затих.
– Эмма, Эмма, ты меня слышишь? Не уходи, пожалуйста! – Аня теребила Эдика за плечо и жалобно скулила. Олег дотронулся до ее плеча и попытался заставить ее подняться.
– Он умер, Аня, – тихо сказал он.
– Нет, не умер. Где же «Скорая»? – Глаза Ани были безумными.
Олег повторил тверже:
– Он мертв. Вставай, нам надо уходить. Послушай меня.
– Я тебе не верю! – выкрикнула Аня. – Почему ты не хочешь ему помочь?
– Потому что ему уже никто не поможет, – устало сказал Олег. – Посмотри сама. – Он взял ее руку и приложил к запястью Эдика. Она не почувствовала биения пулься под своими пальцами и снова заплакала, тихонько раскачиваясь. Она плакала горько и беззвучно, крупные слезы стекали по щекам, капали на пол, на руки, а она все смотрела и смотрела на Эдика. Олег снова попытался приподнять ее, но она отстранила его руку.
– Вызови «Скорую», – резко сказала Анна. Ее голос изменился. Теперь он стал очень низким и каким-то гортанным.
– Анечка, ты что, не поняла? Он умер!
Анна полоснула его гневным взглядом.
– Я сказала – «Скорую»! – Это прозвучало как приказ. Олег в недоумении отшатнулся. Он не понимал, что происходит. Анна больше не обращала на него внимания. Она смотрела на лежащего перед ней юношу. Олег увидел, что губы ее начали беззвучно шевелиться. Он подумал, что у нее помутился рассудок, но потом догадался – она читает какую-то молитву. На его глазах ее лицо резко изменилось. Оно осунулось, кожа стала неестественно бледной, глаза горели странным потусторонним огнем, остановившийся взгляд был прикован к лицу Эдика.
Она протянула к телу юноши руки, и Олегу на миг показалось, что он видит голубоватые лучи неонового света, струящиеся из ее пальцев. Завороженный, он не мог сдвинуться с места.
Голос девушки становился все громче, пока не зазвучал в полную силу. Она выкрикнула какое-то слово трижды и внезапно замолчала.
Наступила тишина.
Олег посмотрел на лежащего на полу юношу. Он по-прежнему не подавал признаков жизни. Олег удрученно покачал головой. Ну конечно, если человек скончался, то этому уже не поможешь. Анна неподвижно сидела возле тела, закрыв глаза. Олег собрался окликнуть ее, когда услышал какой-то звук. Звук повторился. Олег снова взглянул на Эдика и не поверил своим глазам: тот слабо вздохнул и закашлялся.
– О черт! – воскликнул Олег и со всех ног бросился к телефону.
Вызвав «Скорую», он вернулся в комнату. Эдик был жив. Его грудь слабо приподнималась. Кровотечение прекратилось. Дыхание стало ровным. На полу рядом с юношей Олег увидел лежащую Анну. Она была без сознания.
* * *– Молодец, вот так, пойдем отсюда, – тихо приговаривал Олег, подталкивая Аню к выходу. После того как он привел ее в чувство, они прошли в ванную. Стараясь ни к чему не прикасаться голыми пальцами, Олег включил воду, воспользовавшись полотенцем, висящим на крючке, и, словно беспомощному ребенку, стал смывать с ее рук кровь. Покончив с этим, он еще раз осмотрелся и, крепко держа Аню за руку, повел ее к двери.
Им повезло. Когда они вышли из подъезда, двор был совершенно пуст. Так что оставалась надежда, что никто не заметил их появления или по крайней мере не столкнулся с ними лицом к лицу, чтобы потом описать их в милиции. В том, что скоро здесь будет полно милиционеров, Олег не сомневался и торопился поскорее покинуть это место. Пока он прогревал мотор, Аня понемногу пришла в себя, по крайней мере, на ее лице появилось осмысленное выражение. Машина тронулась с места, Анна закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Какая-то мысль крутилась у нее в голове, не желая приобретать конкретные очертания. Эдик пытался ей что-то сказать, но ему это не удалось. Все, что она поняла, – он знает убийцу, возможно, знает его имя. Однако ей от этого не легче. Что-то ее всерьез беспокоило. Что-то было не так, но в чем? В комнате? В словах Эдика? В чем-то другом? Думалось плохо. Голова была тяжелой, в висках стучало. Никогда еще она не чувствовала смерть так близко. Она почти не знала Эдика, но испытывала к мальчишке отчаянную жалость, какую-то необъяснимую тоску и еще – злость. Злость к тому человеку, который вот так запросто пытался отнять у него жизнь, ради того, чтобы забрать… Стоп… Вот оно… То, что не давало ей покоя: тот, кто покушался на Эдика, сделал это ради того, чтобы заполучить проклятый медальон. Анна была в этом уверена. Но в комнате не было никакого беспорядка – все вещи на своих местах. Никто ничего не искал, одежду на постели бросил сам Эдик, все остальное – в полном порядке. Вчера Эдик пообещал Анне, что покажет ей свой медальон. Значит, он был у него. Когда они пришли, парень был почти мертв, и это лучшее доказательство того, что Собиратель сумел завладеть медальоном. При этом он не рылся в вещах и ничего не искал. Почему? А потому, что Эдик отдал ему медальон сам, по доброй воле. И это после того, как она вчера предупредила его об опасности! Объяснение может быть только одно – Эдик полностью доверял своему убийце, хорошо знал его. Собиратель не был случайным человеком в его жизни. Человеком? Анна усмехнулась собственной глупости: разве можно назвать человеком это жестокое животное, с легкостью убивающее всех, кто стоит на его пути? Даже тех, кто доверяет ему? Доверяет… Эдик сказал вчера, что у него важная встреча… В ту минуту Анна не сомневалась, что речь идет о любовном свидании. С кем? Конечно, с мужчиной. Во сколько она вчера рассталась с Эдиком? Что-то около половины первого ночи, возможно – чуть позже. Значит, встреча могла состояться не раньше половины второго. А что, если любовник Эдика и есть убийца? Может – да, а может, и нет. Но скорее – да. Почему она в этом так уверена? Да потому что Эдик был абсолютно голым, вот почему! Кто станет раздеваться в присутствии постороннего человека, пусть даже и хорошего знакомого? Никто. Значит, в тот момент рядом с Эдиком был его любовник! Потом Анна вдруг вспомнила, что в куче одежды на постели она заметила голубое махровое полотенце. Эдик принимал ванну. А что, если свидание не состоялось и мальчишка был один? Вышел из душа, увидел незнакомого человека, растерялся и стал жертвой внезапного нападения. Нет, не может быть. Чужой человек не мог знать, где искать медальон: вряд ли Эдик хранил такую ценную вещь на виду. Значит, все-таки это был свой.