– Пессимистка – это хорошо информированная оптимистка, если ты не знал. Говори уже.
– Плохая новость состоит в том, что мне не удалось поговорить с Катиными родственниками. Эта мегера, та, что помоложе, меня даже на порог не пустила. Сказала, что ничего не знает о своих предках, которые пропали без вести много лет назад.
– Врет.
– Не сомневаюсь. Но заставить ее сказать правду я не могу. Остается только смириться.
– Да бог с ними, – махнула рукой Аня. – Что еще?
– С большим трудом удалось выманить у нее имя этого предка. Между прочим, Кате он приходился как раз прадедом.
– Забавное совпадение.
– Не думаю, что это совпадение. Итак, прадеда звали Осип Игнатьевич Шац.
– Интересно, что это нам дает?
– По-моему, ничего. Но вдруг пригодится?
– Ладно, давай дальше. Кажется, была еще хорошая новость?
– Точно. Как я и предполагал, прадед Женьки был простым деревенским парнем, служил кучером у одного графа, Николая Валишевского. В тысяча девятьсот восемнадцатом году он вместе с хозяином отбыл за границу. Причем самое интересное, что сделал он это тайно, ничего не сообщив своим родным.
– То есть попросту бросил семью?
– Думаю, да. Правда, год спустя он прислал с оказией тот самый медальон. Сообщил, что просит прощения у жены и детей. А про медальон велел передать, что он не простой, приносит удачу… Да ты меня не слушаешь? – Олег изумленно вскинул брови, заметив, что Аня смотрит куда-то в сторону, явно погруженная в свои мысли.
– Нет-нет, – извинилась она. – Я тебя внимательно слушаю. Все это очень интересно. Только один вопрос: как они узнали, что послание пришло именно от прадеда? Там что, была какая-то записка? Неужели он умел писать? А они – читать?
– Конечно, нет. Послание было только на словах. Но у них не было оснований не доверять курьеру, поэтому никто не сомневался, что весточку прислал сам Прохор.
– Прохор – это прадед?
– Да. Но это еще не все новости. Угадай, где находится поместье графа Валишевского?
– В поселке Лебяжье, – думая о чем-то своем, машинально ответила Анна.
Олег вытаращил глаза.
– Как это понимать? – изумленно спросил он. – Ты это что, заясновидела?
– Нет, конечно. Извини, что сразу не сказала. Мне позвонила Венера. Ну та, помнишь, из клуба?
– Проститутка, что ли?
– Подруга Эдика. Она вспомнила, что прадед Эдика служил у графа Валишевского. Граф выписал Морье из Парижа, чтобы оценить свою коллекцию драгоценностей.
– Для чего же я целый день бегал по городу, если ты узнала все, не выходя из дома? – обиженно проговорил Олег.
– Не сердись, – попросила Анна. – Кто же знал, что Венера вспомнит об этом графе и не забудет позвонить мне? Она, кстати, звонила еще вчера, но мы из-за этого Комарова весь день где-то пробегали, и она нас не застала.
– Что поделаешь, лучше поздно, чем никогда. Похоже, мы наконец-то на правильном пути. Как ты считаешь?
– Загадывать пока рановато, но похоже, что ты прав.
– То есть источник всех наших бед находится в Лебяжьем?
– Чтобы в этом убедиться, придется туда съездить. Кто знает, может, этот Валишевский совсем ни при чем? Морье и Шац пропали где-то за границей. Что, если и медальоны оттуда?
– Не может быть. Сама ведь говорила: медальоны – это что-то вроде меток для будущих жертв. Так зачем было метить людей в России, если клад зарыт за границей?
– Сдаюсь. Клад должен быть где-то здесь, возможно, даже в Лебяжьем. Но как же мы его найдем? Не собираешься же ты приехать туда и начать приставать к местным жителям с невинным вопросом: «Вы не знаете, где тут у вас зарыт клад?»
Аня, представив, как это будет выглядеть, захихикала. Олег тоже рассмеялся.
– Ты все утрируешь, – упрекнул он девушку. – Для начала неплохо бы просто разузнать какие-нибудь подробности о графе и его семье. Не так уж давно все случилось, кто-то должен помнить эту историю. Можно поискать старые газеты. Кроме того, если предположить, что предки наших жертв родом из Лебяжьего, то у них там могли остаться родственники. Может, наконец, отыщется твоя Савельева.
– Короче, дело ясное. Придется ехать в Лебяжье. Там на месте и сориентируемся.
– Кое-что мне в этой идее не нравится.
– Это почему?
– Опасно. Если все, что мы предположили, – верно, то Собиратель должен крутиться где-то поблизости, а это увеличивает риск.
– Не думаю. То есть ты прав, конечно, но не в случае с Собирателем. Он же без тормозов. Где поймает – там и прирежет. Не думаешь же ты, что я всю жизнь просижу в твоей квартире?
– А что, я не против.
– Зато я – против. Он будет ждать столько, сколько понадобится, и в один прекрасный день обязательно дождется. Так что, отправляясь к нему в логово, я рискую ничуть не больше, чем оставаясь здесь.
– Что ж, мне нечего тебе возразить. Интересно, откуда он узнал про клад и медальоны? И почему следует чьим-то дурацким предписаниям? Если место, где лежат сокровища, ему известно, то почему бы просто не пойти и не выкопать их?
– Объяснение тут может быть только одно: тому, от кого он узнал эти сведения, Собиратель очень доверял, потому и поверил в необходимость ритуала. Я давно ломаю голову – кто бы это мог быть?
– Может, он какой-нибудь потомок этого Валишевского?
– Кто его знает? Ладно, что толку гадать? Надо ехать.
* * *Собрались они довольно быстро, так как не планировали задерживаться в Лебяжьем дольше чем на несколько дней. Тем же вечером они выехали в дорогу.
Олег был хорошим водителем. На газ без надобности не жал, поворачивал осторожно, избегая колдобин: ценное качество, дорога на Лебяжье оставляла желать лучшего. По слухам, несколько лет назад на ее ремонт выделили наконец деньги из бюджета, но таинственным образом все до копейки ушло на строительство культурного центра – помпезного сооружения на набережной. Трасса же и по сию пору оставалась все в том же плачевном состоянии.
Олег покосился на Анну. Глаза ее были закрыты – то ли спала, то ли просто отдыхала. Он снова сосредоточился на дороге.
Солнце уже нырнуло за сгрудившиеся возле самой земли облака, как в мягкую вату, когда они прибыли в маленький городок с красивым названием – Лебяжье. Этим именем он был обязан живописному озеру с кристально чистой водой. Водились ли здесь когда-нибудь лебеди – неизвестно, но так легко было представить этих белоснежных птиц на зеркальной глади воды.
Собственно говоря, назвать городом этот населенный пункт можно было лишь с большой натяжкой. Во всем поселке многоэтажных домов было с десяток. Самое высокое – пятиэтажка на окраине.
Когда-то на месте Лебяжьего ютилась на пригорке небольшая деревенька. Позднее сюда потянулись измученные пылью и суетой горожане. Близость леса и чистой воды в сочетании с удобствами цивилизации быстро превратили это место в одно из самых престижных дачных мест. Это и послужило тому, что здесь открылся санаторий. Потянулся новый поток переселенцев – санаторию требовался большой штат обслуги.
Наплыв горожан не помешал Лебяжьему по сию пору оставаться тихим провинциальным городком. Были здесь, конечно, и асфальт, и городской транспорт, и кинотеатр, и свой супермаркет; и была еще земля, и одуванчики, и заросли черемухи и сирени. И люди, торопливо выходившие из прибывшего автобуса, курсирующего между Лебяжьим и городом, нагруженные сумками, вдруг успокаивали шаг, смотрели вокруг новым ожившим взглядом.
Все это пронеслось в голове у Ани, едва она вышла из машины. Она сладко потянулась, разминая затекшую от долгой езды спину. Олег не спеша обогнул машину и встал рядом.
– Красота! – сказал он, глядя по сторонам и глубоко вдохнув чистый воздух.
– Ага. Хорошо бы здесь пожить недельки две.
– А что, неплохая идея. Вот покончим с этим делом и махнем. Здесь и санаторий имеется, а хочешь – можно домик снять. Наверняка сдают. Поедешь со мной?
Олег пристально посмотрел на Анну, ожидая ответа. Она опустила глаза, чтобы скрыть за густыми ресницами промелькнувшую в них печаль. Она-то знала, что этого никогда не будет.
– Ну так как? – настаивал Олег.
– Давай потом об этом поговорим, ладно?
– Потом так потом, – легко согласился Олег. Он успел усвоить, что давить на нее – дело неблагодарное.
Машину они поставили в тенечке, неподалеку от автобусной остановки. Очередной автобус подкатил минуту назад, выплюнув на раскаленный асфальт толпу приезжих. Избавившись от пассажиров, он развернулся, чтобы тут же наполнить салон отъезжающими, которые в нетерпении толпились на противоположной стороне. Судя по внушительным размерам очереди – автобусы здесь ходили нечасто.
Аня лениво наблюдала за тем, как пыльная машина тяжело развернулась, с шипением растворила складные двери. Народ повалил внутрь.
Из приехавших к тому времени на остановке никого не осталось, за исключением древней старушки с огромной клеенчатой сумкой. Бабулька встревоженно вертела головой на тонкой шее. Ясно, что ее должны были встретить, но почему-то этого не сделали. Бабушка тяжело вздохнула, в растерянности посмотрев на свою поклажу. С первого взгляда стало понятно – одной ей этот груз ни за что не донести.
Анна и Олег посмотрели друг на друга и дружно двинули к ней.
Старушка, на редкость чистенькая и аккуратная, словно с рекламной картинки молока «Домик в деревне», заметила их и теперь наблюдала за приближающейся парочкой с некоторым испугом.
– Здравствуйте, – улыбнулся Олег.
– Здравствуй, сынок. – Голос у бабульки оказался неожиданно звонким.
– Вам помощь не требуется? А то мы на машине. Хотите, подбросим?
– Ой, милок, хорошо бы! – обрадовалась старушка. – Внучок обещал встретить, да что-то не видно его. Если бы не ты, сидела бы тут до самой ночи.
– Тогда прошу в экипаж, – сказал Олег, подхватив большую сумку. Старушка засеменила рядом.
– Хорошая машина у тебя, сынок, – с уважением похвалила она, удобно устроившись на заднем сиденье.
– Спасибо, – ответил он. – Куда вас доставить?
– Сейчас прямо, до конца улицы, а потом направо.
Олег тронулся с места, разговорчивая бабулька спросила:
– Вы сами-то откуда будете? Что-то я вас здесь раньше не встречала? В санаторий или так, в гости к кому?
– Да нет, мы сами по себе. Вы, случайно, не знаете, у кого можно комнату снять на день-другой?
– Знаю, как не знать, – закивала старушка. – Правда, сейчас самый сезон, отпускников много, но комнату найти можно. Да и зачем искать? Если на пару дней, так можете у меня пожить.
– А мы вас не стесним? – спросила Анна.
– Да что ты, дочка, я ведь одна живу. Дети выросли, у всех свое жилье, современное, а у меня дом старый, им это не по вкусу. Вот и живу. Сюда сворачивай, милок, налево! – спохватилась она. – Вон и мой дом, синий, с палисадником.
Олег кивнул и притормозил возле нарядного деревянного домика с голубыми резными ставнями. Уютный палисадник радовал глаз яркими красками цветущих тюльпанов.
Выгрузив сумку из багажника, Олег помог новой знакомой выбраться из машины.
– Ну что, надумали у меня остановиться? – спросила она, поблагодарив за помощь. – Дом большой, места хватит. Я вас и покормить могу. Как вас звать-то?
– Меня Олег, а ее – Аня, – представился Олег.
Бабулька заулыбалась. От глаз лучиками разбежались морщинки.
– Меня звать Прасковья Тихоновна, можно баба Паша.
– Спасибо вам, Прасковья Тихоновна, за предложение. Мы, пожалуй, и в самом деле у вас остановимся.
– Вот и славно. Мне хоть не скучно будет, а то все одна да одна. Проходите в дом, я вам комнату покажу.
Чистая, светлая комнатка с окнами в палисадник точно светилась от лучей заходящего солнца мягким оранжевым светом. Пахло так, как может пахнуть только в старых деревянных избах – теплым деревом и еще чем-то неуловимым, но приятным.
Анну смущало только одно – в комнате имелась всего одна кровать, застеленная белоснежным покрывалом, правда, довольно широкая. Пока она прикидывала, как поступить, баба Паша оставила их одних, пообещав напечь к ужину блинов с черничным вареньем.
– Здорово получилось: жилье как по заказу, – радостно заявил Олег, старательно делая вид, что не замечает отсутствия второй кровати.
– Ты в самом деле такой дурачок или прикидываешься? – поинтересовалась Аня.
– А в чем дело?
– Я вот все думаю – где ты будешь спать?
– Что за вопрос? Там же, где и ты, – на кровати!
– Если ты про эту, – Аня уселась на белое покрывало, – то здесь буду спать я.
– А я?
– Об этом я тебя только что спрашивала!
– Это уж слишком! – обиженно заметил Олег. – Кровать большая, оба уместимся.
– Я с тобой на одной кровати спать не собираюсь, – отрезала Анна.
– Да брось. Честное слово, приставать не буду. Что я – насильник какой? Не хочешь – не надо.
– В самом деле?
Олег сделал честные глаза и закивал.
– Разве что ты меня сама об этом попросишь, – неосторожно добавил он.
– Все, идешь спать на коврик. Или в машину – как тебе больше нравится!
– Я пошутил. Ты что, шуток не понимаешь?
– Твои – через раз.
В таком духе они препирались довольно долго, пока не пришли к соглашению: спать будут вместе, но при первой же диверсии Олег отправляется в машину. Довольные друг другом, они отправились к бабе Паше.
Как и обещала, Прасковья Тихоновна напекла гору блинов. Да таких вкусных, что Анна начисто забыла о фигуре, уплетая за обе щеки. Олег не отставал.
После долгой дороги и плотного ужина обоих одолела такая лень, что они единогласно порешили начать поиски с завтрашнего утра.
Глава 21
За завтраком Анна сочла, что пришло время попытаться разузнать у бабы Паши что-нибудь полезное о местном житье-бытье.
Они сидели втроем за накрытым белой скатертью круглым столом. Судя по всему, хозяйке приглянулись молодые постояльцы. Свою симпатию она выражала тем, что старалась накормить их повкуснее. Свежие яйца, мягкий белый хлеб, непривычно желтое сливочное масло, ароматный крепкий чай – Ане казалось, что она никогда не пробовала ничего лучше.
Прихлебывая горячий чай из нарядной чашки в розочках, Анна прикидывала, как бы половчее задать вопрос, когда баба Паша неожиданно пришла ей на помощь:
– Что делать собираетесь? Погода отличная, а у нас озеро – загляденье. Шли бы, искупались. Или у вас другие планы?
– Искупаться – это хорошо, – согласился Олег. – Только у нас одно дельце есть. Надо найти человека.
– Это кого же? Может, я могу помочь? Тут, в городе, я всех знаю, мне уже восемьдесят два стукнуло, давно на свете живу.
– Тот, кого мы ищем, давно умер. Но мы хотим взглянуть на его дом. Говорят, очень интересное здание, – объяснила Анна.
– Что за дом? – заинтересовалась Прасковья Тихоновна.
– Графа Валишевского. Слыхали о таком? Говорят, до революции у него здесь особняк был.
– Почему был? – удивилась баба Паша. – Он и сейчас целехонек. Чего ему сделается? Добротная постройка, не чета нынешним.
Услышав о графе, старушка почему-то нахмурилась. Упоминание о нем явно пробудило в ней какие-то недобрые воспоминания. Анна заметила перемену сразу и осторожно спросила:
– А где этот дом? Можно на него посмотреть?
– Чего ж нельзя? В нем сейчас санаторий размещается. Неужто не знали? Только что в нем интересного, в доме том – ума не приложу! – Она неодобрительно покачала головой, поджала губы и уставилась в окно.
Дело принимало неожиданный оборот. Чем-то граф не угодил старушке, и это становилось интересным.
– Прасковья Тихоновна, а о самом графе вы ничего не слышали? – спросила Аня.
Та вздохнула, снова покачала головой и ответила с большой неохотой:
– Дурной человек был этот граф, вот что я скажу. Мне матушка говорила. Слух был, что колдовством он занимался. Сам-то дом еще отец его строил, да, видать, на недобром месте. Сколько себя помню – то и дело что-то случается, не в доме, так в парке. Местные так вообще стороной его обходят.
– Ну, это все предрассудки, – улыбнулся Олег. Старушка полоснула его острым взглядом и промолчала.
– А куда делся граф? – продолжала расспрашивать Анна. – Говорят, он после революции за границу уехал?
– Сказывали, что уехал. И челядь свою с собой взял. Да только мало кто в это верит. Дело темное.
– Почему?
– Накануне отъезда графа мальчик в деревне пропал, как в воду канул. А дружок его неразлучный вдруг взял да и онемел в одночасье. Так до самой смерти и молчал как рыба. Народ смекнул, что не просто так все случилось. Может, видел что-то мальчишка. Болтали, что на самом деле граф один уехал, а вот куда остальные подевались – одному богу ведомо. Ни один так домой и не вернулся. А вы почто графом-то интересуетесь?
– Просто так, – как можно беззаботнее откликнулась Аня.
Пристально взглянув на ее порозовевшие щеки, старушка спросила:
– Уж не клад ли графский искать задумали?
Анна поперхнулась чаем от неожиданности и закашлялась. Олег принялся стучать ее по спине, искоса поглядывая на бабу Пашу. Прокашлявшись, девушка спросила, переводя дыхание:
– А что это за клад? И почему вы решили, что мы его ищем?
– Да так, – пожала плечами баба Паша. – Про этот клад много слухов ходило, да все без толку. Граф-то богатый был. Очень. Умные люди смекнули, что не мог он за один раз такое богатство из России вывезти, а коли не вывез, значит – здесь где-то и закопал. Правда ли, нет – поди узнай.
Прасковья Тихоновна уже не в первый раз посмотрела на Аню долгим взглядом, словно решая что-то про себя. Ане вдруг стало тревожно, и она отвела глаза.
– Послушай, милая, – ласково обратилась к ней старушка. – Ты, часом, не цыганочка ли?
– Почему вы так думаете? – удивилась Анна. Вопрос застал ее врасплох. – Хотя вы в какой-то степени правы: моя прабабушка была цыганкой.
– Как ее звали? – обрадованно спросила баба Паша. – Не Магдой?
Анна вытаращила глаза.
– Как вы узнали?
– Ну, так и есть, – удовлетворенно заключила Прасковья Тихоновна. – То-то я еще со вчерашнего дня, как тебя увидела, голову ломаю – почему мне твое лицо знакомо. А ночью вспомнила. Прабабка мне твоя приснилась. Ты ведь вылитая она. И про графа спрашиваешь.