Когда выехали на чистую дорогу, уже почти стемнело, а до Янтарного оставалось еще километра три, причем достаточно большой отрезок пути нужно было ехать вдоль болота. Пару месяцев назад именно там кровосос уничтожил двоих пацанов из конвоя научников. Терминатор хотел уже было посоветовать Седому увеличить скорость, как у того зазвонил спутниковый телефон.
– Смотри-ка, снова ловит, – удивился Седой, доставая трубку. – У аппарата! Да, узнал. Понял, знаю такого. Так. Погоди минуту. Стоп, – скомандовал он Терминатору.
Машина остановилась, вслед за ними встал задний «УАЗ». Терминатор просигналил фарами ведущему, чтобы заметил. Седой легко спрыгнул на землю.
– Прикройте, я быстро, – сказал он и, обогнув заднюю машину, отошел метров на двадцать по шоссе.
Закончил разговор он действительно быстро – минуты за две. Снова поехали.
– Седой, – напомнил Терминатор. – Там дальше болота, а уже почти стемнело. Налетят – не отобьемся.
– С такими-то орлами? – Седой явно думал о чем-то своем, и отвечал машинально.
– Надо бы скорость прибавить. Тут аномалий никогда не было, можно рискнуть.
– Ну давай рискнем, – согласился командир. – Ты Шамана помнишь?
– Это который командует «Волей»?
– Командовал «Волей», – поправил Седой.
– Помню, а что?
– Хотел его к нам взять, – ответил Седой.
– Он бы не пошел.
– Кто знает. Но что уж теперь… Ладно, давай, прибавь до тридцати.
Глава тринадцатая, в которой опровергается тезис о том, что мертвые не говорят
Мощные лучи неустанно шарили по склону: пронеслись вдоль забора, судорожно рванулись обратно, выхватив из темноты выщербленную кирпичную стену цеха. И снова темно. Шаман сидел на земле, прислонившись разгоряченным телом к прохладному бетону забора. Раз в пару минут выглядывал из укрытия: сирена на Янтаре уже не выла, но прожекторы метались по болоту с монотонностью маятников, база ученых была освещена как днем, и, судя по гуляющим теням, внутри шла тотальная проверка периметра.
– Ищите, суки, – прохрипел Шаман, снова приваливаясь к забору. – До утра все равно нос не высунете.
А вот его, Шамана, положение было хреновей некуда. Ночь, Зона, полное отсутствие средств защиты. Очень повезет, если удастся выжить. Идти отсюда – верная смерть. Оставаться нельзя. Они быстро поймут, что преступник ушел практически голым: все его вещи остались лежать перед воротами. Если сейчас не снарядят погоню – а скорее всего не осмелятся, – то утром, с самым рассветом, могут выйти по следу. Вполне возможно, что есть там кто-то, кто может думать, и этот кто-то догадается: голый сталкер в Зону не пойдет, спрячется где-то поблизости, будет дожидаться утра – или подождет, пока все успокоится, и попытается обратно на базу проникнуть, риска все одно меньше, чем в Зоне без оружия ночевать.
Сирена резко стихла, сталкер снова аккуратно выглянул из-за забора. Прожекторы на вышках у входа светили на дорогу, по которой совсем недавно Шаман пришел к ученым, не подозревая, чем это закончится. А закончилось это весьма печально. То есть не совсем еще закончилось… Судя по всему, этот гад у ворот работал на того полковника – иначе зачем ему было убивать Дика? И по собственной инициативе он бы на это не решился.
Тут внимание Шамана снова переключилось на болото. Вершину холма, с которого спускалась дорога, озаряли лучи света. Фары, понял Шаман. Вот и товарищ Седой с коллегами. Интересно, а эти готовы сейчас ловить беглого сталкера? Вряд ли. Ночью едут – значит, просто в дороге задержались. Какие бы ни были спецы в отряде, а ночью в Зону не пойдет даже самый матерый сталкер. Тут Шамана одолел короткий приступ смеха: есть один матерый сталкер, который на это решился, да еще для большего понта снарягу не взял.
Три джипа, «УАЗы», медленно доползли до ворот, которые при их приближении услужливо распахнулись, и тут же захлопнулись, как только последняя машина въехала на территорию базы. Какое-то время Шаман слышал урчание моторов, потом звуки стихли. А еще спустя минуту весь свет на объекте разом погас. И не стало базы, словно Зона, напрыгнув со всех сторон, стерла ее, удалила неестественный нарост на своем теле. Только ночь, только неясные силуэты построек на фоне чуть подсвеченного горизонта, тускловатые вспышки аномалий в глубине болот, да влажный, пахнущий ржавчиной ветер, с тихим шуршанием срывающий капли с чахлых кустов у забора.
«Сдаться?» – дернулась мысль. Шаман покачал головой: пристрелят. Седой приказал убить, это ясно. Что, кстати, означает: информация, переданная Диком, по меньшей мере не полная туфта. Но что с этой информацией делать сейчас, когда напротив, метрах в десяти, полуразвалившийся цех с выбитыми окнами, и как раз в этот момент, может быть, какая-нибудь тварь смотрит сквозь эти окна на носителя столь ценных сведений.
Шаман ощупал землю вокруг себя, нет ли чего железного: труба, кусок арматуры… Хотя это бесполезно – от кого в Зоне можно отбиться арматурой? От тушкана, разве что, да и то, если один-два только будет. Однако сидеть в темноте с голыми руками было страшно. Где взять что-нибудь тяжелое? Проползти вдоль забора, наверняка найдется. Но только не далеко, потому что дальше, за базой, где болота становятся непроходимой трясиной, находится логово прыгунов. Однажды Дик водил Шамана на ту сторону, на наблюдательный пункт. Они, сволочи яйцеголовые, их изучают, специально прикармливают.
И тут Шамана осенило: зомби! Когда он шел на Янтарь, автоматчик с вышки положил двоих зомбарей. Они должны лежать где-то рядом, метрах в ста. Шаман сдерживал чувства, боялся сглазить: вдруг они пустые? Так, нужно вспомнить, что на мертвецах было, когда сталкер рассматривал их в бинокль. Один уже лежал на траве, возле самого забора, с оружием или без – неизвестно. А у того, которому отстрелили башку, вроде бы на поясе была кобура. Точно, была.
Шаман огляделся по сторонам. Вроде все тихо, только где-то внутри ангара шлепают капли по бетону, хотя дождь прекратился. Ничего, пусть шлепают. Жаль, что не видно ни хрена, а на вышках у бойцов наверняка приборы ночного видения. Труп с пистолетом внизу, пока ползешь, могут засечь, склон метров пятьдесят. «Ладно – решил Шаман, – сначала вдоль забора к первому зомбаку, авось у него что-то есть. Если нет, придется спускаться вниз».
Шаман снова выглянул из-за забора, попытался разглядеть дозорные вышки, чтобы сориентироваться. Долго вглядывался, и ему повезло: на секунду в кромешной тьме над болотом вспыхнул свет, оставив после себя еле видный оранжевый уголек – заскучал боец, решил перекурить. До крайней вышки метров двести – она самая опасная, самая близкая. С нее зомбарей и положили. Та, что с другой стороны ворот, неинтересна совсем. А вот ту, что с противоположного угла, нужно будет тоже иметь в виду. Но это потом, когда он доползет.
Прислушавшись напоследок, Шаман медленно поднялся на корточки и, пригибаясь как можно ниже, прошел две секции забора. Следующая секция обвалилась. Сталкер лег животом на землю. Пахло сырым бетоном и плесенью, откуда-то с территории завода слабо тянуло гнилью. Шаман, чуть переставив к забору подвернувшийся под руку булыжник, выглянул через образовавшуюся щель. Опять темнота. Ждать, когда боец снова закурит? Но лежать, сосредоточив все внимание на одном направлении, тоже не вариант: инстинкты протестовали против того, чтобы оставить спину без присмотра. Шаман решил рискнуть: снова приподнялся на корточки, пару раз вздохнул и в два бесшумных прыжка преодолел открытое пространство.
Получилось! А может, нет у них приборов ночного видения? Не было бы – прожекторы не гасили бы. С другой стороны, пялиться сквозь эту оптику всю ночь – глаза сломаешь. А стрелять на каждый шорох себе дороже: и базу переполошишь, и лишний раз Зоне о себе напомнишь. Ни к чему это, особенно ночью. Но как бы там ни было, а ему, Шаману, деваться все равно некуда – выровняв дыхание, он пошел дальше.
Пока добрался до трансформаторной будки, напротив которой завалили зомби, пришлось преодолеть еще пять рухнувших пролетов. Одна секция, накренившись почти до земли, каким-то чудом держалась на весу. Эту часть пути Шаман прополз, и ободрал ладони о невидимые в темноте осколки. Открытая рана – плохо, в Зоне есть зверюшки, что запах крови за версту чуют. Надергал травы, обтер кровь – а что еще можно сделать: ни аптечки, ни ножа.
А вот и нужный пролет. Будка метрах в трех: без окон, без дверей, с плоской крышей. От нее начиналась выщербленная асфальтовая дорога – куда-то в темноту, на территорию завода. Шаман попытался разглядеть вторую вышку, вглядывался минут пять – бесполезно. Зато порыв ветра донес еле слышный плеск: если это любимые Диком снорки по болоту скачут, то лучше тут не засиживаться.
Шаман медленно выполз на склон, ощупывая пространство вокруг себя. Труп должен лежать возле самого забора. Он успел проползти не больше пары метров, когда рука наткнулась на мокрую материю. Комбез, штаны. А вот ремень, на нем два контейнера для артефактов… и ножны… с ножом!
Шаман медленно выполз на склон, ощупывая пространство вокруг себя. Труп должен лежать возле самого забора. Он успел проползти не больше пары метров, когда рука наткнулась на мокрую материю. Комбез, штаны. А вот ремень, на нем два контейнера для артефактов… и ножны… с ножом!
Шаман тут же стащил ремень с трупа и опоясался сам. От зомби воняло тухлятиной и мокрой землей, но вонь была застарелой, терпимой. Шаман проверил нож – хороший, с толстым широким лезвием – и сразу как-то потеплело на душе. Начал шарить дальше. Так, это разгрузка. Что в карманах? Не узнать их было невозможно: в верхнем кармане лежали две обоймы для «калаша». Где сам «калаш»? Шаман зашарил рукой по трупу, дернул какую-то лямку – нет, это рюкзак. Сталкер лег на тело зомби, пытаясь нащупать оружие с той стороны. И тут булькающий, липкий шепот возле самого уха: «Домой!». И волна трупного запаха – выдох. Шаман попытался отскочить, но рука мертвеца мощной хваткой сжала плечо, притянула вниз. Сталкеру казалось, что он орет в голос, но на самом деле из глотки рвался какой-то сиплый свист. «Этого не может быть!» Шаман рванулся, перекатываясь через зомби, стукнулся головой о железо, снова попытался вскочить, но мертвая рука вцепилась в комбез – не оторвешь. Поскользнулся, покатился вниз по мокрой траве, и остановился только потому, что мертвец крепко его держал.
Как удар в лицо – поток света. Прожектор. Замер Шаман, словно в детской игре, мышцы натянуты до судорог. И перекошенный рот так и раззявлен в беззвучном крике. Грохот в ушах – стучит сердце на всю Зону. Сейчас пулеметная очередь исполосует склон, и будет от этого хоть одна польза: перебьет пальцы мертвяку, разомкнется капкан. Но пока молчит пулемет, нужно еще немного пожить. А вдруг? Лежать неподвижно, до хруста в костях! Мертвец тоже затих, не шелохнется, будто вся его сила ушла в стальную хватку. Даже если и будет секунды две, чтобы рвануть по склону за забор – не успеть. Вцепившуюся руку нужно как-то перерубить, чтобы рвануть… Поймав себя на этой мысли, Шаман с удивлением понял, что снова начал соображать. Видимо, страх перед пулеметом – реальной и понятной смертельной угрозой – вытеснил тот иррациональный, детский ужас перед шепчущим мертвецом.
Что делать? И тут же, словно в ответ на эту мысль, прожектор погас. Темнота, тишина. Шаман лежал в каком-то ступоре, никогда еще такого с ним не было: мозг просто отказывался просчитывать варианты дальнейших действий. Но надо было соображать! Вот, сейчас, после этого выдоха: освободиться от мертвяка, подняться по склону, закурить. Нет! Не так. Найти опору для ног, и только потом рубить держащую его руку. Забрать у трупа рюкзак. Выяснить, где автомат. Должен же быть автомат!
Шаман кое-как подтянулся выше. Старался ползти в сторону от зомби, насколько позволяла вцепившаяся в комбез рука. Смрад усилился: здесь он, мертвяк, рядом. «На расстоянии вытянутой руки» – эта мысль на секунду показалась смешной.
Труп, пока Шаман отбивался от него, съехал ниже по склону, и теперь лежал, вытянувшись параллельно забору. Шаман успел разглядеть зомби, пока светил прожектор. Сейчас стояла кромешная тьма, а разбираться в ситуации на ощупь не хотелось. Сталкера вдруг осенило: он расстегнул молнию на куртке и медленно вскользнул из нее. В два рывка отполз в сторону и вверх. Где-то там лежал железный предмет, об который он знатно приложился головой, когда боролся с зомби. Автомат? Может быть.
Минут пять Шаман елозил по склону, пытаясь отыскать оружие. Наконец пальцы его обхватили ствол. Вот он! Да, «калаш». Обойма пристегнута, патрон в стволе. Вот он! Все! Штоб вас, зомбо-снорко-кровососы гребаные! «Все!» – вслух прохрипел Шаман. И в последний момент остановился, будто увидев себя со стороны: он чуть было не дал в небо длинную очередь.
Кое-как успокоившись, Шаман перекинул автомат через плечо. Нужно было снова ползти к зомби – там куртка и две запасных обоймы. Да и рюкзак имеется, тоже нужно взять. Хреново только, что не видно ничего. Хотя…
Только сейчас Шаман заметил, что вокруг как будто посветлело. Во всяком случае, он уже видел перед собой покрытый жухлой травой склон. Вон и мертвец – черная куча в паре метров. Шаман посмотрел на небо: пока он ползал и скакал, тучи поредели, и справа над горизонтом даже обозначилось еле заметное светлое пятно – луна.
В два рывка Шаман добрался до зомби. Хотел рубануть по руке, но вовремя заметил, что пальцы на ней разжаты. «Вот ты падла!» – прошептал Шаман, дергая к себе куртку. Труп не двинулся. Так, дальше… Сталкер приноровился и быстрым движением выдернул из разгрузки обе обоймы. Очень хорошо. Рюкзак почти слетел с тела, держался только на одной лямке. Все равно его нельзя носить, пропах трупным смрадом. Шаман махнул ножом, перебил брезентовый ремень. Потянул рюкзак на себя. Он был к этому готов, но все равно захлебнулся воздухом: «Домой!» – тихо, но отчетливо прошептал мертвец. Теперь, когда прибавилось света, Шаман видел, как двигается его челюсть, морщатся бледно-серые губы, и вслед за произнесенным словом потянулась из мертвого рта струйка темной жижи.
Накатил резкий, как удар под дых, приступ рвоты. Сталкер согнулся. Из глаз потекли слезы. Отдышался, вытер рот. Скинул автомат, влез в куртку, снова автомат через плечо, рассовал обоймы по карманам, нож – в ножны, рюкзак – в руку. Все?
«Домой…» – снова булькающий шепот. Шаман даже не обернулся.
– Здесь твой дом, парень, – пробормотал он и в несколько быстрых прыжков преодолел расстояние до забора.
И опять все вокруг осветилось – прожектор. Спустя пару секунд с другой вышки выстрелил еще один луч. Замерли, упершись в труп – тело на склоне теперь всего одно! А пару минут назад было два. Умеют считать вояки. Шаман, скрытый забором, сидел не шевелясь, жмурился: свет отражался от стены трансформаторной будки и бил прямо в глаза. Он достал сигарету и закурил. Скоро они должны успокоиться. Мало ли, что случилось со вторым трупом? Это Зона, пацаны. «И все-таки, – подумалось Шаману, – какие-то датчики движения у яйцеголовых по периметру стоят». Но мысль эта нисколько не взволновала: ему больше нет нужды лазить в темноте вокруг базы.
При свете, так вовремя предоставленном вояками, Шаман осмотрел автомат, перезарядил его и переключился на другую добычу. Открыл один из контейнеров и присвистнул: в тесной керамической емкости, уютно переливаясь желтыми солнечными бликами, лежала «звезда». «Понятно, почему этого зомбаря пулемет не успокоил, – радостно подумал Шаман, – с таким артефактом от него пули должны вообще отскакивать». Он открыл второй контейнер, уже предполагая, что там увидит. Предусмотрительный мертвец положил в пару к «звезде» «спираль», что было необходимо: ходить с неистово фонящим артефактом без нейтрализатора опасно для жизни. Шаман захлопнул контейнеры и поудобнее пристроил их на поясе.
Теперь рюкзак. Внутри из полезного оказалось три гранаты, пара аптечек и фонарь с динамо-зарядкой. Все остальное – как еда, так и мелкие пожитки – сталкера не заинтересовали. Пища ему еще какое-то время в горло не полезет, да и продукты, пропахшие мертвечиной, он употреблять не готов.
Тут прожекторы погасли. Шаман проморгался, привыкая к темноте, обработал поцарапанные ладони антисептиком и перебинтовал. Теперь можно передохнуть до рассвета, а потом валить из этого гостеприимного места. Он уселся поудобнее и прикрыл глаза – показалось, что на секунду, но внезапно обнаружил, что вокруг уже почти светло. Густой молочный туман расстилался над Зоной, в нем плавали неясные силуэты заводских построек. Шаман поежился от стылой сырости и выглянул из-за забора: база ученых потонула в белом мареве, только смотровые вышки торчали над клубами тумана.
Сталкер, кряхтя, поднялся, размял затекшие ноги, закурил. Пора было уходить. Шаман медленно двинулся вглубь заводской территории. Туман здесь, на возвышенности, был не такой густой, как в низине, у научной базы, но тем не менее ограничивал видимость. Это немного нервировало, но в этом были и свои плюсы – благодаря туману легче разглядеть аномалии, если они попадутся на пути.
По растрескавшейся, поблескивающей лужами дороге Шаман вышел к заводскому цеху – много-этажной бетонной коробке с выбитыми окнами. У стены стоял остов армейского «КамАЗа», кузов смят и практически перерублен БТРом, угодившим своим носом прямо в среднюю колесную ось грузовика. «Интересно, – подумал Шаман, – что тут у них произошло?» Люки броневика были распахнуты, внутри, видимо, случился серьезный пожар – местами металл корпуса оплавился до дыр.
Шаман завернул за угол здания и тут же отскочил обратно. Потом присел и снова аккуратно выглянул. С противоположной стороны обширной площадки перед главными воротами цеха по направлению к сталкеру бежал человек. Или зомбак – бежал он странно, как будто со связанными ногами. Туман не давал возможности рассмотреть человека подробнее. К тому же одет он был во что-то белое. Шаман дернул затвор и взял незнакомца на мушку.