Джейсон несколько секунд молча смотрел на нее. Потом выражение его лица изменилось, сделавшись замкнутым и слегка брезгливым, как будто Ария была с ног до головы покрыта пиявками. Но то, что случилось дальше, было еще страшнее. Джейсон отцепил тросы от своего пояса, снял его, подошел к вешалке и снял с крючка свою куртку.
– Мне… мне нужно идти.
– Ч-что? – Ария хотела схватить его за руку, но она все еще была пристегнута и не могла понять, как отцепиться.
Джейсон даже не взглянул на нее. Сунув руки в карманы, он пронесся мимо стойки регистрации, едва не врезавшись в компанию входивших внутрь подростков.
Через какое-то время Арии все-таки удалось выпутаться из сбруи. Она бросилась к своей куртке и выскочила на улицу. Несколько парней вылезали из «Рендж Ровера». Мать вела за руку маленькую девочку, помогая ей подняться по ступенькам. Ария посмотрела направо, потом налево.
– Джейсон! – закричала она.
Было так холодно, что она видела облачко своего дыхания. Внедорожник с визгом повернул налево, подъезжая к магазину напротив. Джейсон исчез.
Ария стояла под фонарем, тупо глядя на приглашение. На нем были адрес и время. Стояло имя некоего Джорджа Фритца – архитектора реконструкции и перепланировки здания. Дальше шел список художников и оформителей, включая Эллу. Что в этом приглашении могло так напугать Джейсона? Что он имел в виду, когда спросил – «Это типа такая шутка?» Он не хотел встречаться с ее матерью? Стыдился, что его увидят вместе с Арией?
– Джейсон! – снова крикнула Ария, на этот раз тише.
И тут она услышала тихий смешок. Озадаченная и испуганная, Ария огляделась по сторонам. Она никого не увидела, но смех не смолкал, как будто кто-то невидимый смеялся над ней – и только над ней.
21. Ничего, кроме правды
Тем же вечером в пятницу Эмили остановилась перед домом Айзека и, нервничая, смотрела, как он выходит на крыльцо и бежит к ее машине.
– Привет! – крикнул Айзек и взглянул на небо. – Кажется, будет снег. Ты точно хочешь прокатиться?
Эмили быстро кивнула. После занятий Айзек прислал ей сообщение, спрашивая, не хочет ли она куда-нибудь сходить вечером. Сначала Эмили подумала, что это шутка. Но когда Айзек написал ей снова, спрашивая, почему она не отвечает, она засомневалась, рассказала ли ему миссис Колберт об их вчерашней встрече в туалете «Эплбиз», а также о том, что ей известно об их грехопадении. Возможно, Айзек продолжает думать, что все замечательно.
Но Эмили больше не могла переступить порог дома Колбертов, несмотря на то, что его родители весь вечер будут заняты подготовкой к открытию «Рэдли». Эмили была не из тех девушек, которые нарушают запреты взрослых – даже если эти запреты кажутся жестокими и несправедливыми. Но что ей в этом случае оставалось делать? Не переступать порог дома Айзека? Придумывать безумные отговорки всякий раз, когда он попросит ее зайти?
Прошлой ночью, когда Эмили и Кэролайн ложились спать в их общей спальне, Кэролайн снова спросила, почему Эмили убежала из «Эплбиз» в слезах. Эмили не выдержала и рассказала ей все. Кэролайн в ужасе села в своей кровати.
«Почему она сказала, что ты оскорбила ее и ее дом? – спросила она. – Это из-за Майи?»
Эмили покачала головой.
«Нет, вряд ли. – Ей стало стыдно. Если бы ее родители застукали их с Айзеком, кувыркающимися в постели Эмили, они бы, наверное, добились для него судебного запрета приближаться к их дочери. – Наверное, я это заслужила», – прошептала она.
Они долго молчали, слушая, как шуршат под ветром сухие стебли кукурузы на соседнем поле.
«Даже не знаю, что бы я сделала, если бы мама Тофера меня возненавидела, – сказала Кэролайн в темноту. – Не думаю, что мы смогли бы быть вместе».
«Я понимаю», – выдавила Эмили, в горле у нее стоял ком.
«Но ты все равно должна поговорить об этом с Айзеком, – сказала ей Кэролайн. – Ты должна быть честной с ним».
– Эмили?
Она моргнула. Айзек пристегнулся и ждал, когда она тронется. Эмили забила дрожь. Сегодня Айзек зачесал волосы назад и несколько раз обернул вокруг шеи теплый темно-зеленый шарф. Когда он улыбнулся, его белые зубы заблестели в темноте. Айзек наклонился, чтобы поцеловать ее, но Эмили окаменела, почти уверенная, что сейчас взвоет сирена и из-за куста выскочит разъяренная миссис Колберт, чтобы оторвать от нее сына.
Она отвернула голову, сделав вид, что возится с ключами. Айзек отстранился. Даже в темноте Эмили заметила морщинку, которая всегда появлялась в уголке его правого глаза, когда он нервничал.
– У тебя все в порядке? – спросил он.
Эмили уставилась прямо перед собой.
– Да.
Она завела «Вольво» и отъехала от обочины.
– Волнуешься перед завтрашней вечеринкой в «Рэдли»? – спросил Айзек. – На этот раз я взял напрокат смокинг. Это же лучше, чем старый папин костюм, правда?
Эмили прикусила нижнюю губу, не веря своим ушам. Неужели он все еще думает, что они пойдут на открытие «Рэдли»?
– Конечно, – обронила Эмили.
– Папа ужасно нервничает из-за открытия и не упускает случая поддеть меня за то, что я иду на свидание, вместо того чтобы помогать ему! – Айзек улыбнулся до ушей и ткнул Эмили пальцем в бок.
Эмили вцепилась в руль, перед глазами у нее все расплывалось от слез. Она больше не могла сдерживаться.
– Значит… твои родители не говорили, что они против того, чтобы мы пошли вместе? – выпалила она.
Айзек с недоумением посмотрел на нее.
– Честно говоря, в последние дни я их почти не видел, они очень заняты. Но почему они должны быть против того, чтобы мы с тобой пошли на открытие? Я же при них тебя пригласил.
Встречная машина ослепила их своими ксеноновыми фарами. Эмили промолчала.
– У тебя точно все в порядке? – снова спросил Айзек.
Эмили судорожно сглотнула. Она почувствовала во рту привкус арахисового масла – верный признак того, что она была на пределе и вот-вот выдаст реакцию «бей или беги». Справа от них находился супермаркет «Вава», и прежде чем Эмили успела осознать, что делает, она въехала на парковку и остановилась рядом с зелеными мусорными баками. Выключив двигатель, она упала головой на руль и разрыдалась.
– Эмили, – всполошился Айзек. – Что случилось?
Слезы застилали ей глаза. Эмили страшно не хотелось об этом говорить, но она знала, что должна. Она покрутила на пальце синее колечко, которое Айзек подарил ей в тот вечер.
– Это… твоя мама.
Айзек выводил ладонью восьмерки на ее спине.
– Что моя мама?
Эмили провела ладонями по своим обтянутым джинсами ногам, снова вздохнула. «Просто будь честной», – напутствовала ее Кэролайн. Она ведь может быть честной с Айзеком, не правда ли?
– Она знает, что мы… ну, ты понимаешь. Что мы переспали! – Эмили застонала. – За ужином она все время говорила мне всякие странные вещи. Типа, что я очень быстрая. Или распущенная. А когда я после ужина пошла мыть посуду, то нашла нашу с тобой фотографию с благотворительного вечера на прошлой неделе. Твоя мама отрезала мне голову на фото! Только мою голову! – Она шумно сглотнула, не смея взглянуть на Айзека. – Но я все равно думала, что это все ерунда и я раздуваю из мухи слона. Я не хотела ничего говорить! Но потом… вчера вечером мы с Кэролайн были в «Эплбиз». И… твоя мама тоже там была. Она подошла ко мне и сказала, чтобы я больше никогда не появлялась в вашем доме! – ее голос надломился на последнем слове.
В машине повисла тишина. Эмили до боли зажмурила глаза. Ее переполнял ужас, смешанный с облегчением. Произнеся все это вслух, она словно сбросила с себя давящую тяжесть.
Наконец она собралась с силами и посмотрела на Айзека. Он морщил нос, как будто унюхал какую-то вонь из баков. Эмили снова испугалась. Вдруг она навсегда разрушила отношения Айзека с мамой?
Он с шумом выдохнул.
– Эмили, прекрати.
Она заморгала.
– Прости?
Айзек развернулся в своем кресле, посмотрел на Эмили. В его лице она увидела обиду и разочарование.
– Моя мама никогда не стала бы никому отрезать голову на фотографии. Это какое-то ребячество, Эм! И уж точно она не стала бы налетать на тебя в «Эплбиз» и говорить такие ужасные вещи. Наверное, ты все неправильно поняла.
Кровь запульсировала в жилах Эмили.
– Я все правильно поняла!
Айзек покачал головой.
– Моя мама тебя любит. Она сама мне об этом сказала. Она счастлива, что мы с тобой вместе. Она просто не могла сказать, что отказывает тебе от дома! Неужели ты думаешь, что она не поставила бы меня в известность?
Эмили отрывисто рассмеялась.
– Наверное, она ничего тебе не сказала, потому что хотела, чтобы это сделала я. Она хотела, чтобы я была плохая, а она хорошая! Что ж, так оно и вышло.
На этот раз Айзек очень долго молчал, глядя на свои руки. Подушечки его пальцев были все в мозолях от многих лет игры на гитаре.
– В прошлом году моя девушка сказала мне то же самое, – медленно произнес он наконец. – Сказала, что моя семья велела ей держаться от меня подальше.
– Наверное, твоя мама проделала с ней то же, что и со мной! – вскрикнула Эмили.
Айзек с горечью покачал головой.
– Позже моя девушка призналась, что все выдумала. Она просто хотела привлечь к себе внимание. – Он бесстрастно уставился на Эмили, выжидая, когда она поймет его мысль.
Эмили из жара бросило в холод.
– Хочешь сказать, что увидеть в лесу труп Йена – это хороший способ привлечь к себе внимание? – пискнула она.
Айзек беспомощно всплеснул руками.
– Я этого не говорю! Просто… пойми, мне хотелось встречаться с девушкой, которая не устраивает драмы на ровном месте. Я думал, ты тоже этого хочешь. Не говоря о том, что мне нужна девушка, которая будет любить мою семью, а не враждовать с ней.
– Но я этого не делала! – взвыла Эмили.
Айзек открыл пассажирскую дверь и вышел из машины. В салон ворвался ледяной ветер, обжег холодом голую кожу Эмили.
– Что ты делаешь? – крикнула она.
Айзек перегнулся через открытую дверь, Эмили увидела его поджатые суровые губы.
– Мне нужно вернуться домой.
– Нет! – прорыдала она. Выскочив со своей стороны, Эмили бросилась за Айзеком через парковку. – Прекрати!
Айзек шел в сторону узкой дорожки, ведущей от магазина на улицу. Он обернулся через плечо.
– Ты говорила о моей матери, Эмили. Думай, что говоришь. Хорошо подумай.
– Я подумала! – проорала Эмили.
Но Айзек ушел, не ответив. Эмили остановилась перед магазином, у нее вдруг иссякли силы. Над ее головой громко жужжала неоновая вывеска. Внутри, у прилавка, стояла очередь из школьников, покупавших кофе, содовую и конфеты. Эмили ждала, что Айзек вернется, но он ушел совсем. Наконец она вернулась к своей машине и села за руль. В салоне пахло моющими средствами Колбертов. Пассажирское сиденье было еще теплым от тела Айзека. Минут десять Эмили тупо смотрела на мусорные баки, не зная, как справиться с тем, что случилось.
Из недр ее рюкзака донеслось тихое звяканье. Эмили повернулась, вытащила телефон. Наверное, это Айзек, хочет извиниться! Наверное, ей тоже следует попросить прощения. Он любит свою мать, а Эмили совершенно не собиралась воевать с его семьей! Конечно, она сама виновата, нужно было придумать какой-то тактичный способ преподнести Айзеку эти новости, а не вываливать на него все без подготовки.
Шмыгая носом, Эмили открыла сообщение.
Оно оказалось не от Айзека.
Слишком рассеяна, чтобы разгадать мои подсказки? Ладно, поезжай к бывшему дому твоей первой любви, возможно, там все встанет на свои места.
Э.
Эмили злобно уставилась на экран. Она была сыта по горло этими туманными намеками. Чего хочет эта «Э»?
Она медленно выехала с парковки, резко тормознула, потому что джип, набитый старшеклассниками, подрезал ее. «Поезжай к бывшему дому твоей первой любви». Очевидно, имелась в виду Эли. Эмили клюнула на приманку – еще бы, ведь улица Эли была всего в нескольких кварталах от магазина. Впрочем, что еще ей оставалось делать? Не могла же она броситься к дверям Айзека и умолять его вернуться?
Эмили свернула на тихую улицу с бесконечными акрами фермерских полей по обеим сторонам, слезы все еще щипали ей глаза. Вскоре показался указатель на улицу, где жила Эли. Перед въездом в квартал висел знак «Осторожно, дети». Несколько лет назад, одним теплым и душным летним вечером Эли и Эмили обклеили этот знак наклейками-смайликами, которые купили в магазинчике для вечеринок. Теперь от них уже и следа не осталось.
Бывший дом Эли неясно вырисовывался в конце улицы, ее мемориал темной грудой виднелся у обочины. Теперь в этом доме жила семья Майи. В нескольких окнах горел свет, включая бывшую спальню Эли – нынешнюю спальню Майи. Стоило Эмили взглянуть на это окно, как в нем показалась Майя, словно почувствовав ее приближение. Эмили ойкнула и отвернулась, крепче вцепившись в руль. Подъехав к подъездной дорожке перед домом Спенсер, она остановила машину и поняла, что у нее уже нет сил выйти.
И тут что-то мелькнуло справа от Эмили. Перед окном в доме Кавано стоял какой-то человек в белой футболке.
Эмили выключила фары. Стоявший у окна был высоким и плечистым, по-видимому, это все-таки был молодой мужчина. Его лицо скрывалось за высоким квадратным торшером. Неожиданно рядом с парнем появилась Дженна. Эмили с шумом втянула в себя воздух. Темные волосы Дженны были распущены. На ней была черная футболка и пижамные штаны в клетку. Собака сидела рядом, почесывая задней лапой за ухом.
Дженна обернулась и что-то сказала парню. Она говорила довольно долго, потом он что-то ответил. Дженна кивнула, прислушиваясь. Парень горячо размахивал руками, как будто Дженна могла увидеть его жесты. Его лицо по-прежнему было скрыто от Эмили. Поза Дженны стала оборонительной. Когда молодой человек снова заговорил, Дженна опустила голову, будто устыдившись. Она смахнула несколько прядей волос, упавших на ее огромные черные очки «Гуччи». Потом сказала что-то, и на ее лице появилось выражение, которое Эмили не смогла понять. Печаль? Тревога? Страх? Договорив, Дженна ушла, и ее собака побежала за ней.
Парень взъерошил руками свои волосы, он был в отчаянии. Потом в гостиной погас свет. Эмили прилипла к окну и прищурилась изо всех сил, но все равно ничего не разглядела. Она обвела взглядом двор перед домом Дженны. На стволе дерева еще сохранилось несколько деревянных ступенек, оставшихся от лестницы, когда-то ведшей к домику Тоби. Мистер Кавано разобрал этот домик вскоре после того, как Дженна ослепла от взрыва петарды. Просто поразительно, что даже после стольких лет Кавано продолжали винить Тоби в трагедии, случившейся с его сестрой. На самом деле это сделала Эли. А Дженна сама придумала устроить этот розыгрыш, чтобы избавиться от Тоби.
Дверь дома Кавано распахнулась, и Эмили втянула голову в плечи. Парень, который был в гостиной, сбежал по ступенькам на темную тропинку. Сработал сенсорный датчик, над гаражом вспыхнул свет – и парень прирос к месту, застигнутый врасплох. Вот тут Эмили и увидела его целиком, в ярком свете. На нем были кроссовки для бега и толстый пуховик. Обе руки парня были злобно сжаты в кулаки. Когда Эмили подняла глаза к его лицу, ее сердце ухнуло куда-то в ботинки. Парень с ненавистью смотрел прямо на нее. Эмили мгновенно его узнала.
– Боже мой! – прошептала она.
Эти взлохмаченные светлые волосы, эти красивые изогнутые губы, эти ярко-голубые глаза, в упор глядевшие на нее.
Перед ней был Джейсон ДиЛаурентис.
Эмили нажала на газ и помчалась вниз по улице. Только свернув за угол она включила фары. И почти сразу же услышала сигнал своего мобильного. Эмили порылась в сумке, вытащила его и взглянула на экран. «Одно новое сообщение».
Как ты думаешь, из-за чего ОН так взбесился?
Э.
22. Не что иное, как ультиматум
Это был он. Большой викторианский дом на углу тупика, с розами, вьющимися вдоль ограды, и многоуровневой тиковой верандой сзади. Здесь еще должна быть желтая полицейская лента, натянутая вокруг наполовину вырытой ямы на заднем дворе… только ее почему-то нет. Кстати, и ямы тоже нет. Есть только широкая лужайка недавно подстриженной травы, не тронутая бульдозерами и лопатами.
Ханна опустила глаза. Она сидела на своем старом горном велосипеде, к которому не прикасалась с тех пор, как получила водительские права. Руки выглядели отекшими. Джинсы трещали на заднице. Бедра раздались. Прядка тускло-коричневых волос падала ей на глаза. Она провела языком по зубам и почувствовала твердые металлические брекеты. Поглядев на задний двор Эли, Эмили увидела Спенсер, присевшую за малиновым кустом на границе участков Хастингсов и ДиЛаурентисов. Волосы у Спенсер были короче и чуть светлее, совсем такие, как в шестом классе. Среди томатов пряталась тощая Эмили с круглым детским личиком, ее глаза нервно бегали по сторонам. Ария с броскими розовыми прядями в волосах, одетая в нелепую немецкую блузку, притаилась за большим дубом.
Ханна вздрогнула. Она поняла, зачем они все собрались здесь – они задумали украсть флажок Эли. Значит, это была суббота, второй день после начала игры.
Четыре девочки с раздражением встали и подошли друг к другу. Потом Ханна услышала глухой удар, дверь распахнулась. Ханна и остальные едва успели шмыгнуть за деревья, когда во двор выбежал Джейсон. Снова хлопнула дверь. На крыльце, подбоченившись, стояла Эли – светлые волосы рассыпались по плечам, розовые губы блестели.
– Можете выходить! – крикнула она.
Вздохнув, Эли сошла во двор, танкетки ее туфель утопали во влажной траве. Она приблизилась к Ханне и остальным, сунула руку в карман и вытащила оттуда блестящий клочок голубой ткани, очень похожий на кусок флага, который Ханна несколько дней назад нашла в «Стиме».
Но разве Эли не потеряла свой флажок? Ханна в растерянности посмотрела на других девочек, но ее старые подруги как будто не видели ничего странного.