Ария пошла по дорожке к гаражу, волнение жгло ее изнутри. Неожиданно она услышала клацанье и громкий лай. Из узкого пространства между гаражом и кованой оградой выбежал ротвейлер, волоча за собой длинную металлическую цепь, завязанную вокруг шеи.
Ария отскочила. Из пасти у пса брызгала пена. У него было крепкое коренастое тело, состоящее из одних мышц.
– Ш-ш-ш, – Ария попыталась успокоить пса, но смогла выжать из себя только слабый шепот. Собака грозно зарычала, несомненно, почуяв ее парализующий страх. Ария в отчаянии вскинула глаза на окна квартиры над гаражом. Джейсон сейчас спустится и спасет ее, правда же? Но на втором этаже тоже не горел свет.
Ария выставила перед собой руки, пытаясь казаться спокойной, но этим только еще сильнее распалила пса, который зафыркал, пошире расставил лапы и оскалил свои длинные острые клыки. Ария с беспомощным всхлипом попятилась назад. Она ударилась бедром обо что-то твердое и удивленно вскрикнула. Оказалось, что она врезалась в перила лестницы, ведущей в квартиру. Ария с ужасом осознала, что проклятая собака загнала ее в угол – она загораживала собой тропинку, ведущую на задний двор и к выезду, а каменная стена, отделявшая гараж от главного дома, была слишком высокой, чтобы через нее можно было быстро перелезть. Единственным путем к спасению была деревянная лестница, ведущая в квартиру Джейсона.
Ария судорожно сглотнула и помчалась вверх по ступенькам, ее сердце колотилось, как сумасшедшее. Собака бросилась за ней, ее лапы разъезжались на мокрых деревянных ступеньках. Ария замолотила кулаком по двери.
– Джейсон! – заорала она.
Тишина. Ария лихорадочно подергала дверную ручку. Заперто.
– Какого черта? – взвизгнула она, прижимаясь спиной к двери. Собака была уже в нескольких ступеньках от нее. И тут Ария увидела открытое окно около двери. Она медленно протянула руку к подоконнику и подняла окно повыше. Сделав глубокий вдох, Ария повернулась и влезла в окно. Она ударилась спиной обо что-то мягкое. Матрас. Ария опустила окно. Собака с диким лаем скреблась в дверь. Грудь Арии ходила ходуном, сердце грохотало в ушах. Отдышавшись, она огляделась по сторонам. В комнате было темно и пусто. Возле двери была вешалка для верхней одежды, но крючки на ней пустовали.
Ария вытащила из кармана телефон и набрала номер Джейсона. Звонок сразу же переключился на голосовую почту. Ария отключилась, положила телефон на кровать и замерла посреди комнаты. Собака продолжала надрываться, следовательно, выйти не было никакой возможности.
Квартира Джейсона оказалась больше похожа на студию, разделенную на спальную зону, столовую и небольшой закуток, где стоял телевизор. В глубине комнаты была ванная, справа висело несколько книжных полок. Ария прошлась по комнате, скользнула взглядом по книгам: Хемингуэй, Берроуз, Буковски. Она обратила внимание на небольшой принт одной из картин Эгона Шиле[28], одного из ее любимых художников.
Присев на корточки, Ария провела пальцем по корешкам DVD-дисков, отметив, что в коллекции Джейсона было много европейских фильмов. Над его кухонным столом висели фотографии, многие из которых, судя по всему, были сделаны в Йеле. Рассматривая фотографии, Ария обратила внимание на миниатюрную улыбающуюся девушку с черными волосами и в очках в темной оправе. На одном из снимков Джейсон и девушка стояли рядом, оба одетые в одинаковые йельские футболки. На другой фотографии они были на футболе, с красными пивными стаканами в руках. На третьем снимке девушка целовала Джейсона в щеку, уткнувшись носом в его лицо.
Желчь подкатила к горлу Арии. Возможно, это и был тот секрет, на который намекала «Э»? Но почему тогда Джейсон попросил ее приехать? Чтобы сказать, что Ария ему нравится только как друг? Она зажмурилась, разом сникнув от разочарования.
Вернувшись к книжным полкам, Ария заметила стопку школьных ежегодников, расставленных по годам. Один из них был слегка выдвинут, как будто его совсем недавно листали. Ария вытащила его и взглянула на обложку. Это был ежегодник четырехлетней давности. Выпускной год Джейсона. Год, когда пропала Эли.
Ария медленно открыла его. От ежегодника пахло пылью и чернилами. Она пролистывала фотографии выпускников, ища Джейсона. Вот и он – в черном костюме, смотрит куда-то далеко за спину фотографа. На этой фотографии у Джейсона был задумчивый вид, плотно сжатый рот и длинные светлые волосы, падающие на плечи. Ария провела пальцами по его носу и глазам. Джейсон выглядел таким юным и невинным. Просто не верилось, как много ему пришлось пережить с тех пор!
Еще через несколько страниц Ария наткнулась на фотографию Мелиссы Хастингс, сестры Спенсер, которая совершенно не изменилась. Кто-то написал что-то красными чернилами над ее фотографией, но потом так усердно зачеркнул, что Ария не смогла разобрать ни слова. Самой последней была фотография Йена Томаса. Его волнистые волосы тоже были длиннее, чем сейчас, а лицо выглядело немного утонченнее. Он улыбался своей фирменной лучезарной улыбкой, которая когда-то заставила весь Роузвуд свято верить в то, что перед ними самый умный и самый красивый парень, которому всегда будет сопутствовать удача. В то время, когда была сделана эта фотография, Йен уже спутался с Эли. Ария зажмурилась, содрогнувшись. Она до сих пор не могла поверить в то, что между ними что-то было.
В конце страницы была еще одна фотография Йена, на этот раз неформальная – он был снят в классе, с приоткрытым ртом и поднятой рукой. Кто-то пририсовал ему член во рту и дьявольские рожки на кудрявой макушке. Под фотографией было что-то написано черными чернилами, мелким кособоким почерком.
«Привет, старик. Чокнемся пивком за то золотое времечко, когда мы чуть не угробили машину Тревора, когда как-то на выходных устроили классные покатушки, и за то времечко в подвале у Ивонн… ну, ты понимаешь, о чем я. – Ниже была пририсована стрелка, направленная в голову Йена. – Просто не могу поверить в то, что сделал этот урод. Мое предложение все еще в силе. До скорого, Даррен».
Ария отодвинула от себя ежегодник. Даррен? Это кто, Вилден? Послюнив палец, она перевернула несколько страниц и нашла его фотографию. Волосы Вилдена торчали вверх шипами, а на его лице была написана та же наглая ухмылка, с которой он когда-то смотрел на Арию, заставшую его за кражей двадцатки из шкафчика какой-то девушки.
Значит, Вилден и Джейсон были друзьями? Ария никогда не видела их вместе в школе. И что Вилден имел в виду под этим: «Просто не могу поверить в то, что сделал этот урод. Мое предложение все еще в силе…»?
– Какого черта?
Ежегодник выскользнул из рук Арии и с глухим стуком шлепнулся на пол. В дверях стоял Джейсон. На нем была черная кожаная куртка и красный шарф. Собаки нигде не было видно. Ария настолько увлеклась ежегодником, что не услышала, как Джейсон поднимался по лестнице.
– Ой, – пролепетала она.
Джейсон судорожно шагнул к Арии, его ноздри раздувались от гнева.
– Как ты сюда вошла?
– Т-тебя не было дома, – пискнула Ария, начиная дрожать. – Твоя собака сорвалась с цепи и… она загнала меня в угол. Я не могла вернуться к своей машине! Мне ничего не оставалось, кроме как взбежать по лестнице и влезть в окно.
Джейсон разинул рот.
– Какая еще собака?
– Эта… – Ария указала рукой за окно. – Ротвейлер.
– У нас нет никакого ротвейлера.
Ария оторопело уставилась на Джейсона. Собака волочила за собой тяжелую цепь. Ария решила, будто она сорвалась с цепи и выбежала из вольера… но, может быть, кто-то нарочно спустил ее с цепи? Кстати, собака перестала лаять сразу после того, как Ария очутилась внутри. Чудовищная мысль забрезжила у нее в голове.
– Ты не посылал мне письмо утром? – дрожащим голосом спросила Ария. – Ты не просил меня приехать к тебе домой?
Джейсон прищурил глаза.
– Я бы никогда не пригласил тебя сюда.
Ария попятилась, заскрипели половицы. Как она могла быть такой дурой? Конечно же, утреннее письмо было не от Джейсона! Она была так счастлива получить от него послание, что даже не вспомнила, что никогда не давала ему адрес своей электронной почты! Выходит, письмо прислал… кто-то другой. И этот кто-то знал, что Джейсона не будет дома. Скорее всего, этот кто-то подстроил нападение загадочной собаки, которая загнала Арию в квартиру. Ария в оцепенении смотрела на Джейсона, ее сердце гулко стучало в груди.
– Ты залезла только сюда или и в главный дом тоже? – резко спросил Джейсон.
– Т-только сюда.
Джейсон шагнул к ней, сжимая кулаки.
– Ты мне не врешь?
Ария закусила губу. Какое это имеет значение?
– Убирайся отсюда! – рявкнул Джейсон. Он сделал шаг в сторону и показал ей на дверь.
Ария не шевельнулась.
– Джейсон! – закричала она. – Прости, что я пришла сюда. Это недоразумение! Прошу тебя, давай поговорим!
– Убирайся отсюда! – рявкнул Джейсон. Он сделал шаг в сторону и показал ей на дверь.
Ария не шевельнулась.
– Джейсон! – закричала она. – Прости, что я пришла сюда. Это недоразумение! Прошу тебя, давай поговорим!
– Убирайся. Вон. – Джейсон взмахнул руками, смахнув с несколько книг с полки. Стеклянная тарелка упала следом, разбившись на мелкие хищные осколки. – Убирайся! – взревел Джейсон.
Ария съежилась и от ужаса испуганно застонала. Лицо Джейсона изменилось прямо на ее глазах. Его глаза выпучились, уголки губ сползли вниз, даже голос стал другим. Низким. Зловещим. Ария совершенно его не узнавала.
Она бросилась к двери и сбежала вниз по лестнице, несколько раз поскользнувшись на мокрых ступеньках. Слезы текли по ее щекам. Легкие горели от рыданий. Она нашарила ключи от машины и рухнула на переднее сиденье, как будто за ней кто-то гнался.
Когда она бросила взгляд в зеркало заднего вида, у нее перехватило дыхание. В самом конце улицы она увидела две темные тени, человека и собаки – неужели ротвейлер? – которые неторопливо удалялись в сторону леса.
24. Спенсер, жительница Нью-Йорка
Спенсер сидела, откинувшись на мягкую спинку кресла в скоростном поезде до Нью-Йорка, и смотрела, как проводник неторопливо идет по проходу, проверяя билеты. Была только суббота, и хотя риелтор Майкл Хатчинс сказал, что в выходные владелец будет проводить уборку в ее чудесной квартире на Перри-стрит, Спенсер не смогла дождаться понедельника. Возможно, сегодня она не сможет попасть внутрь, но это не имело никакого значения – ей будет достаточно посидеть на крыльце, изучить магазины на своей новой улице и выпить капучино в своем в скором времени местном «Старбаксе». Она хотела заглянуть в мебельные магазины в Челси и на Пятой авеню и отложить для себя несколько вещей. Ей не терпелось посидеть за столиком кафе и почитать «Нью-Йоркер» – ведь она тоже была без пяти минут жительницей этого города.
Наверное, примерно так чувствовал себя Йен, когда убегал из Роузвуда – прочь от старых проблем, с надеждой начать все сначала. Где-то он сейчас? В Роузвуде? Или ему хватило ума покинуть город? Спенсер снова подумала о неизвестном, которого она видела вчера ночью за амбаром. Он, действительно, был очень похож на Мелиссу… но разве она не в Филадельфии? Возможно, Йен оставил там что-то, а когда его фокус с фальшивым трупом сработал, он попросил Мелиссу забрать это? Но тогда получается, что Мелисса знала, где он прячется и что делает? Возможно, она в курсе, кто такая «Э»? Ах, только бы Мелисса перезвонила – Спенсер не терпелось спросить ее, знает ли она что-нибудь о тех фотографиях, которые получила Эмили. Какая может быть связь между снимком Наоми, Эли и Дженны и фотографией Вилдена в церкви? И почему Ария и Ханна не получают никаких посланий от «Э», а Спенсер и Эмили отдуваются за всех? Значит ли это, что «Э» избрала именно их своими жертвами? Выходит, что они находятся в большей опасности, чем остальные? Но если Спенсер переедет в Нью-Йорк, сможет ли она навсегда распрощаться с этим кошмаром? Спенсер очень надеялась, что так все и будет.
Поезд въехал в туннель, пассажиры начали вставать со своих мест. «Следующая станция Пенсильванский вокзал», – прогремел в динамиках голос проводника. Спенсер схватила свою холщовую сумку и встала в очередь на выход. Выйдя в огромный зал, она огляделась по сторонам. Повсюду в беспорядке пестрели знаки, указывавшие путь к метро, стоянке такси и разным выходам. Спенсер крепче прижала сумку к боку, вслед за толпой дошла до длинного эскалатора и стала подниматься наверх. Широкая улица была запружена такси. Огни со всех сторон полыхали ей в лицо. Серые здания возносились к небесам.
Спенсер поймала такси.
– Двести двадцать три, Перри-стрит, – сказала она водителю, устроившись на сиденье. Водитель кивнул, встроился в поток машин и включил спортивную радиостанцию. Спенсер нетерпеливо ерзала на сиденье, борясь с желанием рассказать ему, что она здесь живет, что едет смотреть свою новую квартиру, и теперь будет жить по соседству с мамой.
Таксист проехал по Седьмой авеню и свернул в лабиринт улиц Вест-Виллидж. Когда он вырулил на Перри-стрит, Спенсер выпрямилась на сиденье. Это была воистину чудесная улица. Старые, но великолепно сохранившиеся особняки выстроились с обеих сторон. Девушка примерно одних лет со Спенсер в роскошном белом шерстяном пальто и пушистой меховой шапке выгуливала на поводке лабрадудля. Таксист неторопливо проехал мимо лавочки деликатесных сыров, магазина музыкальных инструментов и начальной школы с маленькой игровой площадкой, обнесенной блестящей металлической оградой. Спенсер уткнулась в распечатки фотографий, присланных ей Майклом Хатчинсом. Они вот-вот должны были подъехать к ее будущему дому. Спенсер с нетерпением обшаривала взглядом улицу.
– Мисс, – водитель обернулся и посмотрел на нее. Спенсер подскочила. – Вы сказали двести двадцать три по Перри?
– Да, правильно, двести двадцать три, – Спенсер выучила адрес наизусть.
Водитель выглянул из окна. У него были очки с толстыми стеклами, а за ухом торчала ручка.
– Тут нет двести двадцать третьего дома. Там дальше только Гудзон.
В самом деле, они подъехали к самой западной оконечности Манхеттена. Через Вестсайдское скоростное шоссе был проложен променад, забитый велосипедистами и пешеходами. За ним был Гудзон. А за ним – Нью-Джерси.
– Ох. – Спенсер нахмурилась. Она порылась в своих бумагах. В письме Майкла не был указан адрес, своих записей, сделанных во время их разговора, Спенсер тоже не нашла. – Что ж, возможно, я неправильно записала адрес. Высадите меня прямо здесь.
Она сунула водителю несколько банкнот и вышла. Такси на светофоре свернуло направо, а Спенсер завертелась на месте, озадаченная. Она пошла на восток, перешла Вашингтон-стрит, потом Гринвич-стрит. Майкл сказал, что ее квартира расположена прямо за углом от бутика «Марк Джейкобс», который Спенсер нашла на перекрестке Перри и Бликер-стрит. Рядом с «Марком Джейкобсом» были дома 92 и 84 по Перри-стрит. Значит, ее квартира была в одном из них?
Чтобы развеять все сомнения, Спенсер прошла дальше по Перри-стрит, но номера домов дальше стали уменьшаться, а не расти. Она внимательно осматривала каждое здание, сравнивая их со своими фотографиями, но не нашла ничего похожего. В конце концов, она дошла до пересечения Перри-стрит и Гринвич-авеню. Здесь улица заканчивалась. Напротив вообще не было видно никакой Перри-стрит – там был только ресторан под названием «Фиддлстикс Бар и Гриль».
У Спенсер тревожно забилось сердце. Это было похоже на повторяющийся сон, снившийся ей со второго класса – сон, в котором учитель дает классу незапланированный тест, и в то время как все ученики начинают бодро отвечать на вопросы, Спенсер не может даже понять их смысл.
Пытаясь сохранять спокойствие, она вытащила телефон и набрала номер Майкла. Разумеется, это просто какое-то недоразумение, которое вот-вот разъяснится.
В динамике раздался механический голос оператора, сообщившего, что номер, на который она звонит, больше не обслуживается. Спенсер порылась в сумке и нашла визитку Майкла. Она набрала номер еще раз, повторяя про себя каждую цифру, чтобы убедиться, что она ничего не перепутала. В ответ прозвучало то же сообщение. Спенсер застыла с телефоном, зажатым в вытянутой руке, боль запульсировала в ее висках.
«Наверное, он сменил номер», – сказала она себе.
Тогда она позвонила Оливии. Но там были только длинные гудки. Спенсер отключилась и долго держала палец на кнопке сброса. Конечно, это тоже могло ничего не значить – возможно, у Оливии просто не был подключен международный роуминг.
Женщина с детской коляской объехала ее справа, пытаясь удержать кучу пакетов из супермаркета. Спенсер взглянула на улицу и вдруг заметила вдалеке новый дом Оливии. Она пошла к нему, окрыленная вновь вспыхнувшей надеждой. Возможно, у Оливии где-нибудь записан другой номер Майкла. Может быть, консьерж позволит Спенсер ненадолго подняться и хотя бы одним глазком взглянуть на пентхаус Оливии.
Из вращающихся дверей дома вышла женщина в ярко-синем шерстяном пальто. Еще два человека вошли внутрь, у обоих были спортивные сумки. Спенсер протиснулась в двери следом за ними и очутилась в мраморном атриуме. В дальнем конце вестибюля виднелась ниша с тремя лифтами. Над каждым из лифтов был установлен старинный цифровой экран, показывавший, на каком этаже находится кабинка. В атриуме пахло свежими цветами, из невидимых колонок негромко лилась классическая музыка.
Консьерж за стойкой был одет в строгий серый костюм и носил очки без оправы. Он встретил подошедшую Спенсер скучающей улыбкой.
– Эм-м, здравствуйте, – сказала Спенсер, надеясь, что ее голос звучит не слишком по-детски наивно. – Я ищу женщину, которая недавно сюда переехала. Ее зовут Оливия. Она сейчас в Париже, но я бы хотела ненадолго подняться в ее квартиру.