— Миша, простите, я немного задержалась… А что это с вами?
— Да ничего, просто поучил уму-разуму одного студента.
— За что?
— Это неважно!
— Они говорили обо мне гадости?
— Ну… так…
— Странно, студенты почему-то разделились на два лагеря, одни меня просто ненавидят, а другие, наоборот, души во мне не чают… — беспомощно улыбнулась она.
— Равнодушных нет?
— Ну, вероятно, есть… Я об этом не думаю…
— Нет, Яна, к вам нельзя быть равнодушным! Ну, все, — смутился он вдруг, — поехали ужинать! Я без цветов, простите…
— Прощаю. Куда с ними…
— Вы сегодня на машине?
— Нет, сил уже нет по пробкам маяться.
Он открыл дверцу, усадил ее, отодвинул сиденье и собрался уже захлопнуть дверцу, как в затылок ему угодил смерзшийся в ледышку снежок!
— Черт побери! Это ваши студенты развлекаются! Интересно, обожатели или ненавистники? А больно!
— Дайте взглянуть! Шишка будет, а крови, слава богу, нет. Скажите, этот парень, которого вы учили жить, такой среднего роста, хорошенький, с родинкой на подбородке?
— Именно!
– Ясно, Столбов, я ему неуд поставила… И он, конечно, говорил, что уложит меня в постель как нечего делать и тогда по шведаку у него одни пятерки будут?
— Точно, почти слово в слово!
— Да он о всех преподавательницах моложе шестидесяти так говорит… Паршивый тип, у него папаша какой-то высокопоставленный чиновник…
— Яночка, вы расстроились?
— Да нет, наоборот, развеселилась… Приятно, что кто-то задал ему трепку! Спасибо вам, Миша!
— Не за что! — Он поцеловал ей руку. — Обращайтесь, всегда к вашим услугам…
Во время ужина он вдруг сказал:
— Яночка, меня тут пригласили на юбилей матери моего школьного друга… Она очень славная тетка, прекрасно ко мне относится еще со школьных времен, и вот пригласила… сказала: «Миша, приходи с дамой!» Вы как?
— А когда?
— В субботу.
— Я не знаю… Там будет много чужих людей… Я не люблю… Пожалуй, не стоит… Извините меня. Я буду плохо себя там чувствовать…
— Зря, Яночка! Ольга Варламовна милейшая тетка.
— Ольга Варламовна? — напряглась Яна. — А как ее фамилия?
— По мужу она Логунова.
— А ваш друг это Тимофей?
— Вы его знаете?
— Чуть-чуть, я как-нибудь потом расскажу вам… Извините, Миша! Я не пойду.
— Ну, не смею настаивать… — Он сам не знал, огорчаться или радоваться. — Яна, вы… эх, жаль, не могу выпить… а то сказал бы, как я в вас влюбился…
— Вы и так уже сказали, — улыбнулась она. — Миша, а расскажите мне про ваш наградной бизнес?
— Откуда вы… Хотя, конечно, Вета! Это было придумано в горном ресторанчике в Швейцарии, мы ели фондю, пили итальянское вино и вдруг мне в голову пришла такая хулиганская мысль! Со мной был еще один мой друг… Ему идея понравилась. Я-то всерьез к ней не отнесся, а он через неделю мне заявил, что собрал уже все необходимые бумаги, чтобы зарегистрировать фирму… Я сперва пришел в ужас, а потом во мне проснулся азарт, и мы взялись за дело. И дело, как ни дико, пошло! Желающих награждаться было хоть пруд пруди, и деньги просто рекой потекли. Но через три года мне это жутко надоело. Вот и вся история. По-вашему это плохо?
— Как-то странно…
— Ну, вот такой я тип!
— По крайней мере, с вами не скучно!
— Яна, зачем вы перевели разговор? Я же вам практически в любви объясняться начал…
— Я не могу так скоро… Мы видимся второй раз…
— Вам надо получше меня узнать? Вы не можете в омут с головой, да?
— Я когда-то уже прыгнула в омут с головой и до сих пор еще не отдышалась… Простите, Миша, вы мне очень симпатичны, мне с вами легко и это для меня уже удивительно…
— Хорошо, мы никуда не будем спешить! А можно мне вопрос…
— Пожалуйста.
— Ваша фамилия Юргенсен… Вы преподаете шведский. Почему?
— Юргенсен фамилия моего второго мужа, он швед, я вышла за него и уехала в Швецию. Я очень способна к языкам и уже через год прекрасно говорила по-шведски… А потом… я ушла от мужа, вернулась в Москву, и поступила в МГУ на филфак. Специализировалась на скандинавских языках, а фамилию не сменила от дури… считала, что с ней ко мне будет больше доверия.
— А в омут… Это с вашим шведом вы кинулись?
— Нет, это случилось давно, мне тогда было всего пятнадцать… Я вижу, вы хотите спросить про первого мужа? Так это была просто дурь. Мне казалось, я смогу забыть, но не смогла. Этот дурацкий брак продлился полгода. Ну, а о той истории я еще не готова рассказывать… Я совсем недавно узнала, что тот человек умер…
— Не надо, Яна! Из всего вами сказанного я понял только одно, что я вам симпатичен. И это нормально, это даже… прекрасно, замечательно, при второй встрече услышать от такой дивной женщины, что я ей симпатичен! Просто праздник! Яночка, посидите тут минут пять, я скоро вернусь…
Он вскочил и куда-то убежал. А Яна сидела и улыбалась. Какой он милый, добрый, у него такая чудесная улыбка, искренняя, теплая… вообще от него веет добротой и теплом… Может, это именно то, что мне надо? Такой вот теплый человек… К нему хочется прижаться… и просто молчать, чувствовать себя защищенной… Но что я о нем знаю? Спешить нельзя, можно так обжечься! Ему ведь могло просто показаться, что он в меня влюблен… Но я-то пока в него не влюблена, — она прислушалась к себе. — Нет, не влюблена… Но смогу, вероятно, смогу влюбиться… Вот и хорошо… Впервые за столько лет у меня появилось ощущение, что я, пожалуй, смогу влюбиться… И это приятно…
И тут вернулся Миша, запыхавшийся, с букетом фрезий.
— Вот, Яна, я хотел розы, но розы были какие-то несвежие, и продавщица посоветовал эти… Забыл, как называются.
— Фрезии и я их очень люблю, они чудно пахнут. Спасибо!
— Яночка, я понимаю, вам неохота идти на тусовку к Ольге Варламовне, а я вот хочу… вас познакомить с мамой. У меня чудная мама, с роскошным чувством юмора, отличная кулинарка.
— Миша, почему вы рветесь меня с кем-то знакомить? Не рановато ли?
— Нет, в самый раз! Мне просто хочется, чтобы другие тоже оценили вас, ваше обаяние, вашу прелесть. Мне кажется, с моей мамой вы могли бы подружиться.
— А если я не понравлюсь вашей маме?
— Этого не может быть, сто пудов!
— И все-таки?
— Ну, значит, нам обоим придется с этим смириться и встречаться впредь без мамы, только и всего. Но я в маме уверен. И потом, я за всю жизнь только одну девушку знакомил с мамой…
— И что? — с улыбкой полюбопытствовала Яна.
— Девушка ей понравилась, но быстро разонравилась мне, — засмеялся Миша. — Яночка, соглашайтесь!
— Вы очень любите вашу маму?
— Да, очень, хотя я вовсе не маменькин сынок, и мама у меня не диктаторша… У нее масса своих интересов помимо великовозрастного сынули. Мама у меня искусствовед, специалист по Кранаху Старшему…
— Хорошо, уговорили. А как зовут вашу маму?
— Нелли Яковлевна. О, Яна, я все придумал! В понедельник мне обещали наконец, выдать авторские экземпляры, это надо отметить, вот и обмоем книжку дома, втроем! Как вам идея?
— Идея хорошая, — кивнула Яна. — Но в понедельник не стоит…
— Почему?
— День тяжелый.
— Вы суеверны?
— В общем да.
— Хорошо, тогда во вторник…
— Мамочка, в понедельник, наконец, дадут экземпляры!
— Миш, ты это всерьез?
— Ты о чем?
— Всерьез собираешься стать еще одним посредственным писателем?
— Да нет, мама… Не всерьез, просто пока мне это интересно. Но я хочу отметить событие…
— И пригласить меня в ресторан?
У него вытянулось лицо.
— Нет, мамуль, мне бы хотелось дома, чтобы ты приготовила хороший ужин, я пригласил девушку…
— Девушку? Ты хочешь познакомить меня с твоей девушкой?
— Представь себе, мамочка!
— И что за девушка, где ты ее взял?
— Познакомился у Викуловых.
— И кто она?
— Она преподает скандинавские языки в институте.
— Сколько ей лет?
— Точно не знаю, но что-то около тридцати.
— Судя по блеску глаз, ты уже в нее влимонился? Или уже надумал жениться?
— Пока еще рано об этом говорить.
— А как ее зовут?
— Янина, Яна…
— Она полька?
— Да, там есть польская кровь, ее отца звали Август Юркевич. Хотя она его не помнит.
— Она, надеюсь, не замужем?
— В разводе.
— Ну что ж, приводи!
— Спасибо, мамочка!
… — Янка, что с тобой? Тебя как будто королевич Елисей поцеловал!
— Вета, что ты несешь!
— Это Мишка, да? Он за тобой ухлестывает?
— Можно и так сказать!
— Вы уже… того?
— Нет, я не могу так скоро.
— Но хоть целовались?
— Да, — смутилась Яна, сама сознавая как это глупо в ее возрасте. — И знаешь, он чуть не прибил Столбова! Тот говорил обо мне гадости, а Миша услышал и задал ему трепку. Мне было приятно.
— Слава тебе господи! Хоть кто-то вмазал этому подонку!
— Вета, знаешь, я хочу подстричься, как ты думаешь?
— Давно пора! Знаешь, этот твой несчастный хвостик вызывает жалость, а когда ты его распускаешь, на голове воронье гнездо.
— Что, все так мрачно?
— Желтая жуть! Я отведу тебя к классному мастеру, он сделает из тебя суперледи! А тебе когда надо?
— Ну, хотелось бы ко вторнику.
— А что у нас во вторник?
— Миша пригласил меня к своей маме.
— Ни фига себе, вот это темпы! Руку и сердце еще не предлагал?
— Нет.
— Скоро предложит! И я очень тебе советую, соглашайся. Конечно, если найдешь общий язык с мамашей. Свекровь имеет в нашей жизни первостепенное значение. Я вот, можно сказать, вышла замуж за свекровь. И ни разу не пожалела! Все, я звоню Борису Ильичу!
— Кто такой Борис Ильич?
— Мастер! Парикмахер! Великий! Он из тебя человека сделает! Только ты не вздумай ему указания давать!
— Какие указания?
— Вот тут подстричь, а вот тут длинно оставить, а там подбрить… Он знаешь как спрашивает, когда к нему садится незнакомая дама? «Вас как подстричь, хорошо или как вы хотите?»
— Меня — хорошо!
Яна давно не ощущала такого подъема! Что это со мной? Может, я тоже влюбилась в Мишу?
Поговорив еще раз с Мишкой и узнав, что Яна не придет к маме на юбилей, Тимофей успокоился. Дома тоже все как-то устаканилось. И Юлька вела себя нормально. Ну сходила она в театр с каким-то письменником, подумаешь, большое дело. Тимофей, правда, заглянул в Интернет и выяснил, что весьма популярный автор Леонтий Зной на самом деле звался Леонидом Засыпкиным. Имелась там и фотография. Очень даже хорошенький мужчина. Глазки, кудряшки, губки бантиком. Нет, Юльке такой не должен нравиться. Биографию писателя он читать уже не стал. К чему? И так все ясно. Надо же, выдумал себе псевдоним — Леонтий Зной! Ну и молодец! Шикарно звучит, а то нынче развелось всяких звезд с босяцкими фамилиями… Он сам засмеялся своей мысли, так могла бы сказать мама. Мама презирала босяков.
Юлькина машина была в ремонте и она попросила мужа отвезти ее в салон красоты, все-таки юбилей свекрови…
— Тебя подождать?
Юля удивилась.
— А у тебя есть время?
— Ну, я могу зайти вон в то кафе и просмотреть кое-какие документы.
— Тимочка, это было бы здорово! Спасибо!
— За два часа управишься?
— Боюсь, что нет. Но за три — точно!
— Ладно, тогда я смотаюсь по одному делу и вернусь в кафе. Там меня найдешь!
— Ты золото, Тимка!
— Я знаю! — улыбнулся он.
Юля грациозно взбежала по ступенькам, обернулась и помахала ему. До чего ж она все-таки красива! И вдруг его как будто ударили под дых. Из салона вышли две женщины и одна из них была Яна! Она изменила прическу, сообразил он, и покрасилась, что ли? И была так невероятно, неправдоподобно хороша… Ей так все это шло… И глаза у нее блестели и улыбка на губах играла, совсем другая женщина. Моя женщина! Он задыхался. Хотел выскочить из машины, броситься к ней, но тут же опомнился, нет, она не моя… она Мишкина! И с этим ничего нельзя поделать. Господи, зачем все это? Вот удружил Олег… И ведь он предупреждал, что в нее нельзя не влюбиться. Ерунда, так не бывает, чтобы нельзя… Можно, наверное… Наверняка можно. И я с этим запросто справлюсь… Я мужик, твердо стоящий на ногах или романтический юнец? И он уехал. Через час вернулся и, припарковавшись в соседнем дворе, отправился в кафе. И сразу же увидел Яну с подругой. Они о чем-то весело болтали. Видимо пообедали уже, так как официантка как раз ставила перед ними большие стаканы с шапкой взбитых сливок. Убежать? Глупо, чудовищно глупо. Надо просто сесть вон за тот столик спиной к ним и в самом деле просмотреть документы, подготовить их к понедельничному совещанию. Он сел к ним спиной, открыл ноутбук и попытался углубиться в работу, но ничего не получалось. Да что же это за наваждение? Он хотел уже уйти и позвонить Юльке, сообщить, что не сможет ее забрать… Но тут мимо него прошла Яна, видимо, в туалет. Вот сейчас и надо сбежать… Но он сидел как приклеенный. Она на обратном пути увидит меня. Интересно, подойдет? А может и не заметит, если я не буду на нее смотреть. А у меня разве получится не смотреть на нее? Это просто немыслимо. У нее такое лицо, на которое хочется смотреть и смотреть. И не надоест… А ведь Юлька в сто раз красивее. И хозяйка хорошая… А эта наверняка даже готовить не умеет… Ничего, Мишка сам великолепно готовит… Он невидящим взглядом уставился на монитор.
— Тимофей? Здравствуйте!
Он поднял глаза и вскочил.
— Яна, какими судьбами? Вы изменились.
— Я — нет, но прическу и вправду поменяла, — улыбнулась она.
— Садитесь, прошу вас, — пробормотал он.
— Спасибо, но я здесь с подругой… Рада была вас повидать. У вас все нормально? — вдруг спросила она.
— Да, спасибо, я просто жду здесь жену, она в салоне красоты напротив, — сам не зная зачем пробормотал он.
— А! Ну всего хорошего, Тимофей.
Она отошла. Кажется, я произвела на него впечатление, удивленно подумала она. Что это со мной? Миша в меня влюбился с первого взгляда и этот Тимофей так пожирал глазами… Я расцвела, что ли? Не поздно ли?
— Янка, ты просто другая стала, так похорошела! — воскликнула Вета. — А что это за мужик?
— Да так, шапочное знакомство.
— Он хоть и спиной ко мне стоял, но по спине читался неподдельный восторг!
— Ну, Ветка, ты скажешь! — радостно рассмеялась Яна.
— Правда-правда! Я такие вещи за версту чую! Но ты уж Мишку-то не бросай!
— С ума сошла?
— Мишка тебе по-настоящему нравится?
— Кажется, да. Мне с ним легко и, главное, тепло. А с этим типом — тяжело и холодно.
Она говорила правду. А ей так хотелось тепла, она так по нему истосковалась…
Юбилей Ольги Варламовны отмечали в ресторане. Все было чинно и скучно. По крайней мере Тимофею было невмоготу. Мишка пришел один, с опозданием. Долго извинялся, целовал ручки юбилярше, произнес длинный витиеватый тост, вызвав гром аплодисментов. Потом сел рядом с Тимофеем.
— Тимка, ты заболел?
— С чего ты взял? — сухо спросил Тимофей.
— Уж больно вид у тебя какой-то пришибленный. Неприятности на работе?
— Ну не то чтобы… Но есть проблемы! Ну, а ты как?
— Я? Лучше всех! В понедельник дадут, наконец, авторские…
— Деньги, что ли?
— Да нет, деньги еще через месяц, а пока авторские экземпляры, — с наивной гордостью произнес Мишка.
— Смотри, не зажми обещанное…
— Да ты что! Я никогда такое не забываю.
— А как у тебя с Яной?
Мишка просиял, а у Тимофея заболел живот.
— Во вторник буду знакомить ее с мамой.
— Миш!
— Что? Я хочу познакомить ее с мамой, что в этом такого?
— Но девушка может воспринять это как аванс, как приглашение под венец!
— Да так оно и есть, — рассмеялся Мишка, не заметив муки в глазах старого друга.
Счастливые люди зачастую бывают слепы…
Мишка сияет, он по уши в нее влюблен, так при чем тут я? Надо взять себя в руки, а то уже Юлька спрашивала, что с ним такое и мама поинтересовалась, что у Тимочки болит… Он вскочил, пригласил танцевать жену троюродного брата. К концу вечера он напился к великому неудовольствию жены, а в такси просто уснул, так что Юлька вдвоем с таксистом выволакивала его из машины. Такое с ним бывало нечасто. Юлька ненавидела его в таком состоянии и не пустила в спальню. Он уснул в гостиной на диване, не раздеваясь.
Утром жена разговаривала с ним сквозь зубы и всячески демонстрировала ему свое презрение. В конце концов он взбесился, стукнул кулаком по столу…
— Что, не нравлюсь? Ну да, я же не богема, им можно упиваться в дупель… А этот твой знойный совсем не пьет?
— Что ты несешь? — фыркнула Юлька.
— Да, я вот такой, просто юрист, а не творческая интеллигенция, а впрочем, неизвестно еще, кто из нас интеллигентнее… Но вкус у меня уж точно получше, это ж надо, Засыпкин стал Зноем! А почему не Гноем? А я, извини, я не знойный, я запойный!
Юлька посмотрела на него с изумлением и сочла за благо рассмеяться.
— Все понятно! Ольга Варламовна видела нас в театре, когда Галка знакомила меня с этим Зноем! За что она меня так не любит? Ладно, благо сегодня воскресенье, пойди прими душ и проспись.
Ох и хитрая же баба, умеет все свести к шутке… И вообще умеет мной манипулировать. А я хочу Яну… Так хочу Яну!
— Миша, — сказала в понедельник вечером Нелли Яковлевна, — мне кажется, надо завтра пригласить еще кого-то!
— Зачем? — испугался Миша.
— Пойми, это как-то неудобно… Выходит, ты приглашаешь девушку вроде как на смотрины. Она может неловко себя чувствовать. А ведь у тебя есть повод позвать еще кого-то, хотя бы Тиму, как самого близкого друга… Вышла книга, надо ее обмыть, но почему втроем? Нелогично! И кстати, тебе тоже будет легче. Вроде не невесту привел, а пригласил самых близких. Маму, друга и девушку… И, кстати, лучше устроить это в ресторане…