– А чего вдруг? – Это снова Макар заговорил, а Митька и Леха его тут же возненавидели.
– Дом им мой приглянулся. – Катя с грохотом поставила тарелки в раковину. Обернулась на гостей, недобро ухмыльнулась. – Дом, место, я не знаю. И знать не хочу. И съезжать не хочу. Но…
– Но – что? – решил встрять Митька и встал как-то так, что разом загородил Катьку от остальных.
– Но мои желания, кажется, этих людей не волнуют. Они все решили за меня и уже начали прессинг.
– В смысле?! – Это вся троица хором выпалила.
– Меня уволили с работы с их подачи. Прихожу сегодня, а мне на дверь указывают. Без объяснения причины!
Она со вздохом осмотрела каждого и Витьку не пропустила.
– Что делать? – спросила потом и снова вернулась к окошку, оперлась о подоконник.
Воцарилась тишина. Макар аккуратно поставил стопку, как и положено стоять – на донышко. Встал, подошел к Катерине, осторожно погладил по руке.
– Ты, Катерина, не волнуйся. Разрулим!
– Когда? – недоверчиво покосилась она на Макара.
Потом скосила глаза на его мышцы, выглядывающие из выреза футболки и рукавов. Перевела взгляд на грубое лицо с перебитым в драке носом, уставилась в глаза. Темно-карие, почти черные, они смотрели на нее уверенно, добро и с сочувствием.
«Хорошие глаза», – вдруг подумала Катя. Такие не подведут. Только вот сможет ли Макар противостоять хитрым, вкрадчивым и подлым людям, которым вдруг для чего-то понадобился ее дом? Такие способны на многое. Как издалека начали! Ей еще конкретно ничего не озвучили, никто не явился ни с одним предложением, а уже начали действовать. То есть, если она правильно понимает их тактику, ее решили прижать еще до начала ведения переговоров? К тому моменту, как они к ней явятся, она должна послушно сидеть у стола с авторучкой в руках и подписывать в том месте, куда дядя ткнет пальчиком. Так, что ли?
Видимо, да.
– Ты можешь на меня рассчитывать, Катерина. Я это… Я все дела отложу и… Короче, разрулим, – договорил Макар и судорожно выдохнул.
Футболка в подмышках сделалась мокрой, он засмущался и отошел в сторону.
Монолог был для него непривычно длинным, обычно он ограничивался одним-двумя словами. А тут выдал целых три предложения. Да еще Катька смотрит как на ископаемое. Даже бабка ее на него так никогда не смотрела. Подтрунивала, называла тугодумом, но не смотрела так – недоверчиво и с какой-то странной издевкой. Может, он чего-то не догоняет? Может, она просто так смотрит, а он нервничает?
Да, он немногословен, а чего языком молоть попусту? Да, не умеет красиво говорить. А смысл? Трепаться, как Леха, или лицемерить, как Митяй, он не станет. Он просто будет ждать этих умников. А когда дождется – накажет.
– Разрулит он! – фыркнул Митька, тут же снова загородив собой Катерину ото всех. – А ты хоть знаешь, кто такие эти ребята? Знаешь, чем они занимаются? Сколько у них охраны? Фамилии, фамилии их тебе о чем-то говорят?
– Когда морду бьешь, фамилии ни к чему, – огрызнулся Макар и налил себе в стопку водки. – Мне с ними знакомиться не для чего.
Митька, брезгливо изогнув красивый рот, наблюдал за тем, как пьет его соперник. Как сбегает по подбородку водка, как стекает по шее и мочит футболку. Передернулся.
– Идиот! – шепнул он так, чтобы слышала одна только Катерина.
Но Витька уловил. Он вообще нарадоваться не мог, что не пил сегодня. Все было так ново, так интересно! Мир словно умылся мартовским ледяным дождем, не прекращающимся с утра. И собственный обновившийся облик радовал, и люди вокруг удивляли. Он раньше многого в них не замечал, рассматривая только как возможных поставщиков опохмелки. А теперь…
«Макар – бык», – решил он уже минут через десять после того, как парень вернулся за стол и продолжил пить и закусывать. «Ни ума, ни фантазии», – прочел Виктор на сморщившемся в раздумьях Макаровом челе. Станет лезть на рожон, махать кулаками. Набьет себе шишек, а то и срок схлопочет. Фирма «ЮСТАС» не рога и копыта сбывает. Там люди солидные. И охрана, Митька правильно заметил, имеется. И адвокатов с юристами свора. Их на арапа не возьмешь, с ними хитрость нужна. И не просто хитрость, а дальновидная подлая стратегия, чтобы их побеждать их же оружием.
Макару на этом поле битвы делать нечего.
Лешке тоже. Он – еще ничего не началось – уже трусит. Черты лица заострились. Лоб вспотел, губы без конца теребит зубами, глазки бегают. Трусит, подлец! Сильно трусит. Не станет он из-за Катерины башку свою подставлять.
Нет, одна надежда на Митьку. Он хитер и благоразумно подл, когда этого требуют обстоятельства. Он может подобрать способы. Тем более что фамилия Анохина ему, кажется, небезызвестна. Больно напрягся он, когда позавчера ее услышал.
– Катя, я готов тебе помочь, – мягко проговорил Митька, переступив черту приличного расстояния между ними, сейчас он стоял почти вплотную к ней. – Но для этого мне необходимо все время быть с тобой рядом. Не ему! – Его палец снова гневно указал в Витькину сторону. – А мне! Иначе…
– Иначе что? – Она насмешливо смотрела на красивого блондина, ощупывающего ее глазами и стоящего настолько близко, что она слышала, как стучит его сердце.
– Иначе могут быть проблемы.
– Дим… Вот ты здесь, да? Ты здесь, и они приехали. Дальше что? Драться, как я поняла, ты с ними не станешь. Станешь просто слушать. Ну, послушал, и что? Ты так же можешь выслушать все и от меня. Так ведь? Или другой вариант: ты здесь, а они не приехали. И что?
– Что-то я не понял? – Он чуть отступил, растерявшись и занервничав. – К чему ты клонишь?
– К тому, что я не вижу необходимости в постоянном твоем присутствии в этом доме. Если кто-нибудь явится, ты узнаешь первым. – Макар нервно дернул шеей, и Катя поспешно исправилась: – Или вторым. Как получится.
– А если они будут… – зловещим низким голосом встрял Лешка, попятившись к двери. И вдруг неприлично тонко пискнул: – Стрелять! Вдруг они будут стрелять?!
– В кого? – не понял Макар, лениво выбираясь из-за стола.
– В Катерину! – Маленькие Лешкины глаза противно округлились. – Они ввалятся и станут палить из стволов. Что делать-то?!
– Не вижу проблем. – Макар повертел головой туда-сюда, хрустнул позвонками. – Встретим!
– Ой, да не станет никто стрелять! – недовольно поморщился Митька. – Не тот уровень!..
Уровень визитеров, заявившихся к Катерине ранним утром следующего дня, оказался именно таким, которого и опасался Лешка. Парни были здоровенными, в трещавших по швам куртках и пиджаках, ярко-белых футболках, джинсах, плотно облегавших перекачанные ляжки. И под мышкой у каждого угадывалась кобура.
– Здравствуйте. – Виктор, встретивший их у ворот, невольно попятился. – Вам чего, ребятки?
«Ребятки» не моргнув глазом отодвинули помеху с пути, шагнули во двор, осмотрелись. Дорожка от крыльца до ворот, расчищенная Виктором только что от грязного мокрого снега, оказалась для визитеров узкой. Они гуськом потрусили к двери в дом.
Катя наблюдала за ними из окна кухни, где месила тесто на пироги. Сегодня ожидался наплыв клиентов на обед, поэтому готовить пришлось много и быстро. Она с сожалением взглянула на недомешанное тесто, накрыла его чистым полотенцем, вымыла руки. Сняла перепачканный мукой передник, села к столу и стала ждать.
Они вошли быстро, шумно и встали у двери. Молча осмотрели просторное помещение с большущим столом, дюжиной стульев вокруг него, дубовым буфетом, добытым бабкой на каком-то важном аукционе. Уставились в пол. Катя проследила за их взглядами.
Дубовые половицы, отшлифованные мастерами до невероятного оттенка и покрытые толстым слоем лака, сияли. Интерес больших ребят к полу был ей непонятен, как было непонятно и затянувшееся молчание.
Наконец один из них прокашлялся и спросил:
– Ну и что делать будем?
– А что надо? – Катерина выгнула спину и уставилась на них, недоуменно кривя губы.
– Надо, чтобы ты отсюда съехала быстро и без лишнего шума, – добавил второй, оторвав наконец взгляд от сверкающих половиц и переведя его на Катю. Добавил со зловещей ноткой, оценив ее легкий домашний наряд и босые ноги. – И без проблем.
– Условия?
– Квартира в новостройке, – начал загибать здоровенные пальцы первый парень, заметно расслабившись, видимо, решил, что она сдалась. – Плюс расходы на переезд. Все покроем.
– Сумма? – решила она подразнить их еще немного.
Второй шагнул к столу. Достал из кармана пиджака авторучку, записную книжку, вырвал оттуда чистый листок, быстро написал пятизначную сумму, подрисовав перечеркнутую английскую «S». Толкнул листок по столу к Катерине.
Она поймала бумажку и, не заглянув в нее, отрицательно качнула головой.
– Мало? – без удивления спросил написавший. Ясно: ему было дано добро на торг. Он тут же сноровисто дописал единичку впереди суммы. – Хватит?
Она снова мотнула головой.
Парни переглянулись. Один из них полез в карман за телефоном. Ткнул пальцем в кнопку. Коротко обронил шефу, что у них проблемы, и они снова замерли у двери.
Она снова мотнула головой.
Парни переглянулись. Один из них полез в карман за телефоном. Ткнул пальцем в кнопку. Коротко обронил шефу, что у них проблемы, и они снова замерли у двери.
Шеф прибыл минут через пять. Вошедший разительно отличался от своего сопровождения.
Это был среднего роста плотный мужчина с полными щеками, вялым ртом и неприятными, глубоко посаженными глазами. Одет он был в длинный, почти до щиколоток, плащ, темный джемпер и замшевые ботинки. Светлая кромка длинных, не по росту, брюк собралась в сборку на ботинках.
– Добрый день, – поздоровался вошедший, проявив вежливость, в отличие от своего сопровождения.
– Добрый, – кивнула Катерина. – Слушаю?
– Мои помощники передали вам суть моей просьбы, Катенька?
Серо-стального цвета глазки медленно осмотрели ее. Особенно долго рассматривали босые ступни. Потом мужчина одобрительно крякнул.
– У вас очень красивая ступня, Катенька.
– Спасибо. – Она смущенно убрала ноги под стул. – Но вы ведь здесь не за этим? Как я уже сказала вашим спутникам, я…
– Погодите! – воскликнул мужчина, выпростал руки из карманов плаща, шагнул к столу и чуть склонился в ее сторону. – Погодите вы спешить, милая! Вы ведь… Бог мой, даже представить себе не мог, что вы такая красавица! Поразительно… Цвет волос натуральный? Вижу, что натуральный, – покивал он, не дождавшись ее ответа. – Боже мой, а рост! Вы потрясающе сложены! Вам на подиуме место, а не в этом, пардон, захолустье! Могу… Честно, могу посодействовать вашей карьере!
Он допустил промах! Существенный и непростительный промах. Идиот, добавить нечего! Толик в жизни бы так не облажался. Никогда! Сам ведь, сам просил о ее увольнении, а теперь блеет о карьере! Это нормально при ведении переговоров? Нет. И девушка, если она не дура, это понимает.
Конечно, понимает. Вон как губы задрожали и глазки заполыхали. Сейчас укажет на дверь. Надо исправляться.
– Понимаю ваши чувства, Катенька. Но в вашем увольнении нет моей вины. Мой партнер любит забегать вперед. В этом он весь!
Гость противно, ненатурально вздохнул, и Катя тут же догадалась, что партнер тут ни при чем. Это толстяк посодействовал ее увольнению. Как там его? Стахов, кажется? Юрий Стахов. Ишь ты, снизошел до ее скромной персоны и обители, вышел из машины. А сначала не хотел ног пачкать о здешнюю грязь.
– Так что, по рукам? – Стахов вывалил на стол пухлую ладонь с ухоженными ногтями и обручальным кольцом на безымянном пальце. – Квартира в новостройке. Хорошая большая квартира! Сто пятьдесят тысяч долларов на обстановку и прочие занавесочки. И… шикарный карьерный рост в любой сфере, которую вы выберете. Так как, по рукам, Катенька?
Его тяготило! Господи, как же его тяготило все это! И необходимость тащиться рано утром на окраину. И необходимость месить здешнюю грязь, переступать порог этой хижины, которую он бы в страшном сне никогда не приобрел для себя даже за бесценок. А необходимость унижаться перед этой высоченной девицей, пускай даже и красавицей, тяготила его больше всего.
Надо же, какая высокая! Она сидит на стуле, он стоит, и его подбородок чуть выше ее макушки. А если она поднимется в полный рост, что тогда?! Тогда он ей под грудь будет! А это противнее всего, поскольку он тут должен олицетворять собой властную силу и действовать напористо и уверенно. А какая может быть уверенность, если девка на две головы выше?!
Она не согласится, это ясно. Она упрямая. И тоже властная. Равных себе по диктаторским генам в крови Стахов узнавал за версту. В чем, в чем, а в узнавании человеческой сущности ему равных не было. Тут Толик с Анькой ему проигрывали. Стратегом он был так себе, а вот чтецом человеческих душ непревзойденным.
Дело с продажей дома потерпит фиаско, можно докладывать уже сейчас. Она не согласится ни на какие условия. Деньги для таких, как она, не главное. И угрозами ее не возьмешь. Она из тех, что крепчает, когда их пытаются нагнуть. Н-да-а…
Что делать-то?! Сегодня он должен позвонить и доложить. А докладывать-то и нечего.
– Нет, я не продам дом. – Катерина медленно поднялась со стула и в самом деле оказалась выше его на полторы головы. – И ваш интерес к нему мне не понятен. В чем он, а? Что такого в этой деревянной избе, что вы снизошли до визита? Ваш партнер даже не удосужился дойти до ворот. Так в чем ваш интерес, Стахов, если не ошибаюсь?
Юра вздрогнул, услыхав свою фамилию.
Она что же, справки о нем наводила, дрянь?! Досье на него, как на противника, собирала?! Ах, сучка ногастая! Ладно…
– Мой интерес вам неинтересен, – улыбнулся он одними лишь губами. – Дом этот мне нужен, и я его куплю, с вашего согласия или нет, но куплю.
– Как это? Не понимаю.
Катя двинулась в его сторону, совсем позабыв о здоровенных ребятах, замерших у двери. Они не дремали. Стоило оказаться в метре от Стахова, как ее взяли в кольцо.
– Не советую, – шепнул один из них ей на ухо. – Шею сломаю.
– Ух ты!
Странно, но ей совсем не было страшно. Во-первых, она искренне надеялась на Митькины вчерашние заверения, что у этих парней не тот уровень и они не станут убивать ее средь бела дня. Во-вторых, проводив гостей, всех по очереди, до крыльца, Витька куда-то спешно удалился, она в окно видела. Сейчас, по ее расчетам, он должен был привести подмогу.
– А труп мой в печке сожжешь? – Катя скосила в его сторону взгляд, упершись им в лобастую голову, роста они были почти одинакового.
– Ага! – улыбнулся он почти дружелюбно.
– Не получится, – шепнула она ему.
– Почему?
Парень продолжал улыбаться, словно не замечая, что его хозяин сильно нервничает. Плащ то запахнет, то распахнет. Руки то сунет в карманы, то выудит оттуда. Кулачки то сожмет, то разожмет. Только неубедительными были кулачки его, больше на комки теста похожи, которое она перед их приходом замешивала.
– Почему не получится, а?
Так, лобастый, кажется, пошел в наступление, ухватил ее сзади за локти и чуть дернул на себя. Катя оказалась как на дыбе.
– Так печки нет, – ответила она, не желая бояться. – И народ сейчас повалит.
– Что за народ?! – громко взвизгнул Стахов и завертел потной шеей в тесном воротнике джемпера.
– Дальнобойщики. Кормлю я их. Обедами, – ответила Катя, чередуя каждое слово паузой, потому что стоять так было неудобно и стыдно одновременно. – Очень они любят, как я готовлю.
Словно услыхав эти слова или сигнала какого неведомого дождавшись, ворота распахнулись на всю ширину, и во двор вкатил огромный грузовик Макара. Как был после рейса: грязный, с прицепом, так и вкатил. Доехал до крыльца, обиженно фыркнул и заглох. Из кабины вылезли сначала Витька с трясущимися синими губами, потом Макар.
– У нас гости, – коротко шикнул Стахов на парней и пошел к выходу.
Но у двери остановился, снова оглядел внимательно метр за метром кухню. Потом так же внимательно оглядел Катерину. И предупредил, прежде чем скрыться за дверью:
– Времени тебе, Катенька, сутки. Завтра утром я приеду с документами. Подпишешь…
– Нет! – закричала она в широченные спины охранников и намечающуюся лысинку Стахова, розовым пятачком проглядывающую сквозь белокурые волосы. – Я не подпишу!
– Подпишешь, – спокойно парировал Стахов и вежливо пропустил Витьку с Макаром, по-хозяйски прошагавших мимо него в кухню. – Или ты продашь мне этот дом, или…
– Или – что? – сузил глаза Макар, резко затормозив и загородив собой Катерину.
– Или дом этот просто некому будет продавать. – Дядя выкатил нижнюю губу валиком.
– Угрожаешь, паскуда?!
Макар сделал резкий выпад вперед, намереваясь дотянуться до стаховского подбородка, но тут же упал на колени от сильных ударов с двух сторон: охрана не дремала.
– Ну вы и суки, – сипло выдавил Макар, плюнув кровью на пол, Катерине подойти к себе запретил, отогнал в угол. – Стой там и не высовывайся!
– Я не угрожаю, – мягко возразил Стахов и укоризненно покачал головой в адрес охранников, фальшиво улыбаясь при этом Кате. – Я предупреждаю, милая. Наследников у тебя нет, и мне проще устранить преграду в твоем лице, чем… Но! Но это крайние меры, как вы понимаете, и я…
– А если я сейчас пойду и напишу заявление в полицию? – возмущенно заорала Катя.
От такой откровенной наглости ее трясло и мутило. Страшно не было, нет. Было жалко Макара, дурака такого. Зачем полез с голыми руками на этих уродов?! С ними так нельзя! С ними надо иначе!
– В полицию? – Белесые брови Стахова насмешливо поднялись. – Заявление? О чем?
– О том, что вы мне угрожаете! – Глаза вдруг защипало, и Катерина отвернулась, чтобы не показать слабости перед подонками.
– Я??? Да помилуйте! Да кто же вам поверит?! Что ваши слова против моих, дурачки? Безработная, бомж и бомбила с большой дороги! Да, авторитетные люди, весьма авторитетные! Ребятки, вы ступайте, ступайте к машине. Ох и хулиганье…
Он мелко, противно засмеялся, подтолкнул в спины охранников. Снова запахнул плащ и поспешил за ними. Но перед тем как хлопнуть дверью, все же взглянул еще раз на Катерину.