«А ведь она могла…» — пролетело в голове у Кости, когда он слушал, как ту же новость перемалывают во всех уголках класса. Он затолкал эту мысль поглубже и сосредоточился на порции задачек, подсмотренных в сборнике Галины Александровны (у него теперь была в буквальном смысле слова фотографическая память).
А вот и физика. Ой, уже кончилась. Надо было кое–что уточнить насчет задач, поэтому после урока Костя уже привычно отправился к учительскому столу. Только он открыл рот…
— Я догадываюсь, о чем вы хотите меня спросить! — слишком поспешно сказала учительница. — Могу я разок позволить себе развлечься? И вообще, это было невинное упражнение на координацию.
— Метла–то не переломилась? — вырвалось у Кости, когда он окидывал взглядом новоиспеченную ведьму. — И вы будете смеяться, но я совсем не за этим. Правда–правда.
— А, это… — махнула рукой Галина Александровна, увидев истинную причину визита Кости. — Я это уже несколько лет объясняю всем, кому не лень досюда дорешать. Описка, естественно. Должно быть вот так…
— А, ясно, — отозвался Костя. — Только так уж совсем легко получается.
— Молодой человек, — попыталась изобразить строгость физичка. — Издайте, пожалуйста, свой сборник задач, которые ни одна живая душа не сможет решить меньше, чем за час напряженных умственных усилий, а потом учите меня, как их составлять.
— Простите, совсем забыл, насколько вы меня старше и умнее, — извинился Костя. — В свете последних событий, знаете ли…
— Да уж, — смутилась Галина Александровна. — Слух витает с понедельника, уже успели педсовет созвать: что делать с распространителями слуха. Меня спросили…
— И что вы сказали?
— Что я сказала? Сказала, что сама разберусь. Потом поднялась и вылетела в форточку. Не смотрите не меня так, форточка там большая.
— А я и не смотрю, — с усилием выговорил Костя и поспешил вылететь в окно, чтобы вдоволь просмеяться.
— Яблоко от яблони! — крикнул снизу идущий домой одноклассник.
— Рожденный ползать! — отозвался Костя. — Хотя могу и научить.
Глава 2
«По небу полуночи ангел летел, и тихую песню он пел»…
Именно эта цитата приходила в голову образованной и впечатлительной части очевидцев. Остальные видели кого–то в белой футболке и заношенных добела джинсах, решившего предаться изощренному суициду и почему–то еще не упавшего.
«Ангелом» был Женя, разработавший комплекс упражнений для усиления мозговой устойчивости (упражнения включали решение все возрастающего числа олимпиадных задач по физике, единовременное программирование игры средней сложности и много другого, о чем лучше спросить у Жени), успешно с его помощью усовершенствовавший свой мозг и поспоривший с Костей на знакомство с Галиной Александровной. Женя должен был в течение часа–двух летать над городом (или окрестностями) и как минимум половину этого времени транслировать произвольную музыку в уши «ничего не подозревающих городских жителей». Пока что «испытуемый» справлялся, благо заранее создал себе «пространственный карман» с запасами сладкого и мог время от времени остановить время, присесть на крышу и слегка восстановиться. Женя так искусно умел притворяться, что летящий за ним Костя, пробующий на себе функцию «невидимость», ничего не подозревал.
— Пять… Четыре… Три… — начал Костя. — Финиш!
Женя наскоро создал батут, установил его на ближайшую крышу и с разгона плюхнулся сверху. Костя приземлился следом, уселся и начал восстанавливать по капле свою внешность: рост, цвет волос, количество пальцев.
— Я тебя помню менее загорелым, — хмыкнул Женя. — Да и глаза были скорее в голубизну, а теперь они как–то позеленели. И рост…
— Я еще не перерос тот возраст, когда хочется выглядеть, как супергерой, — отмахнулся Костя. — А вообще — любопытный эффект.
— Ты и есть супергерой, — напомнил Женя. — И никогда этого не перерастешь.
— Тем более.
Потом он немного пораздумывал над открывающимися возможностями:
— То есть, я могу менять себя, не эксплуатируя чужие тела? Проживать по две–три реальных жизни? Появляться где угодно неузнанным? Совершать идеальные преступления?
— Оно тебе надо? — полюбопытствовал Женя. — Мозг перегреешь. И тебе, наверно, понадобится сделать несколько фотографий каждой твоей личности в полный рост.
— Еще скажи — в обнаженном виде, — предложил Костя. — Я же не помню, где у меня сколько родинок. — Он оглядел свои руки. — Вот черт, совсем про них забыл.
Женя отрастил себе щупальце, схватил им Костю за шиворот и немножко приподнял над землей.
— Эй!
— Маленькая проверка способностей. — Женя заставил свое тело стать невидимым, раздвоился, отошел на пару шагов и сделал несколько фотографий. Потом перекачал их из мозга к себе в телефон и рассмеялся:
— В Интернет это. Под рубрикой «чего не сделаешь для аватарки».
— Я тебя!.. — озлился Костя, генерируя маленькую ветряную мельницу и цепляя ее невидимым крючком за Женины джинсы. Сфотографировал прямо на мобильник и прокомментировал: — Дон Кихот Ламанчский. Жень — Кихот.
— Hot, hot, — согласился Женя, освобождаясь от крючка. — Пошли–ка по домам, трансформер мелкий.
— Трансформатор, — поправил Костя. — Все равно ни одно из слов не в кассу.
— И ты не думай, я не забыл условий спора.
— Я и не думаю.
Глава 3
— Можно во… Так, Костя, не дезинформируй! — выдал Женя, заглянув в кабинет физики.
— Это не я, это низкий КПД некоторых учеников, не позволяющий вместить в урок нужных знаний, — объяснил Костя. — У вас, что ли, не так?
— У нас неугодные давно отсеялись, так что я и забывать стал. А вообще да, этих, пожалуй, и надо учить со временем химичить. Только не потянут они.
— Потянут, если тренировать хорошо.
— Ага — тренировать. Чтобы тренировать, нужно столько базовых знаний в головы вбивать, что лучше и не пытаться.
Внезапно за дверью воцарилась тишина, хотя никто оттуда не выходил. Костя толкнул дверь: кроме Галины Александровны, в кабинете никого не было.
— Здравствуй, Костя! — произнесла учительница. — Что смотришь? Засиделась я с этими… ты понял, с кем. Выгнала их, отмотала время и сижу вот. Снова расширяешь мои сюрреальные знакомства?
— Снова, — согласился Костя. Галина Александровна, это Женя. Женя, это Галина Александровна.
— Наслышан.
— Аналогично. Буду счастлива пожать руку человеку, который нашел способ увеличивать мощность собственного мозга.
— Да ну что вы, — смутился Женя. — Костя, оптимист мелкий, все преувеличивает. Просто, если много решать всякой–разной физики, мозги растут, как мышцы от подтягиваний. Простите за неинтеллектуальное сравнение.
— Если научиться качать мозги, как мышцы, да сделать это модным… — задумалась физичка. — Ну вот, опять я седлаю своего любимого конька.
— Седлайте–седлайте, — разрешил Женя. — Мы тоже любим мечтать об обществе, состоящем исключительно из умных людей.
— Ага, — согласился Костя. — Пока что это общество насчитывает четыре человека. Извините, я уж и себя к вам присчитал.
— Если уж вводить такой brainbuilding, нужна хорошая теоретическая основа, — задумалась Галина Александровна. — А мы даже не знаем, как соотносятся между собой всякие сюрреалистические упражнения или в чем измерять силу мозга.
— Вас поняли, — подхватил Женя. — Недельку на самодиагностику в плане сравнительной энергоемкости разных героических поступков, а потом позвать Степу и уделить денек на соревнования между собой. Еще надо пару–тройку новичков организовать, чтобы точнее получилось.
— Я бы просто программку создал, — внес свою лепту Костя, — но твой способ мне куда больше нравится. Гимнастика ума, самопознание… Вот только новичков сами подгоняйте, а то я, кроме вас, мало кого знаю.
— Такая же ситуация, — приуныл Женя. — Что ж, Галина Александровна, вы — учитель, поэтому вся надежда на вас.
— Я подумаю, — обещала физичка. — Хотя в голову приходят только собратья–физики.
— И их обучите! — загорелся Костя. — Будет разносторонний научный взгляд на феномен или как там.
— Скажи проще, что будет круто, — согласился Женя. — Вот Степа–то обрадуется: он обожает самоанализ, а тут еще и польза будет.
Глава 4
Как выяснилось, к анализу своих способностей каждый подошел по–своему.
Степа поставил себе в мозг программу, списанную с той, которая сидит в каждом ноутбуке и вырубает компьютер при зарядке ниже пяти процентов и смотрел, сколько времени у него займет полная «разрядка» при занятии одним определенным видом «сюра». Звучит просто? Ничего подобного.
Во–первых, разряженный мозг надо чем–то заряжать. Степа кормил голову музыкой самых разных жанров, порождениями доморощенных интернет–юмористов, научной фантастикой, фэнтези, шоколадом, печеньем, мясом, переписками по принципу «досужая заумь + свободные аллюзии» и многим другим. Выяснилось, что мозг подкармливает примерно то же самое, что повышает настроение. То есть если юмор — то только добрый, если еда — то вкусная и не слишком много, если фэнтези — то можно даже женскую, но никак не любовную.
Во–вторых, как опытный самокопатель, Степа записывал оттенки своего эмоционального состояния после каждой «разрядки», так как обнаружил, что они разнятся. Путешествия вызывали усталость, желание лечь на пол и никуда не ползать. Перемещения в чужое тело тянули на депрессию. От экспериментов с остановкой времени хотелось чего–нибудь вроде езды на американских горках.
В-третьих, не очень было понятно, где кончается один вид «сюра» и начинается другой. Было множество различных нюансов, классификаций и побочных эффектов и нельзя было решить, заниматься ли «одним видом упражнений» или же «одним подвидом».
В-четвертых, Степа чуть ли не каждый день понимал, сколько недоучел в своей контрольной программе. Список возможных улучшений лежал у него на столе и покрывался пылью, так как стартовые условия эксперимента можно нарушать только по его завершении.
Женя поступал немного иначе. Он «гонял» себя всякими махинациями с четырьмя измерениями, сидением в Сети и полетами, пока не терял способности сложить два и два, как говорится, «через «не хочу»», замерял время, радовался его увеличению. Потом он восстанавливал из недр своей памяти процентное соотношение разных занятий во время очередного «сеанса» и решал уравнения, для простоты приравняв к нулю «коэффициент прогресса». После пары десятков сеансов наклевывалась вполне решаемая система, а после трех десятков Женя работал уже только на увеличение точности расчетов. Да, прошло явно больше недели, но Женины взаимоотношения со временем вполне позволяли такую роскошь.
Костя, как самый юный и увлекающийся, комбинировал всевозможные эффекты в различных пропорциях, делил свой мозг на несколько частей и контролировал все процессы независимо. За неделю ему удалось решить похожую на Женину систему уравнений, а также рассчитать экономию энергии при слиянии эффектов и потери ее при контроле за делением мозга.
Галина Александровна, как истинный физик, выискивала зависимости, из которых можно сделать формулы. Она занималась каким–то упражнением час — час по «абсолютному» времени, не тот, что в реальном мире, — потом отдыхала, потом занималась тем же упражнением два часа, четыре и так далее. Иногда зависимость получалась линейная, иногда — квадратичная, иногда затраты не менялись вообще. А вот над объяснением формул надо было работать и работать.
Выведя все нужные формулы, Галина Александровна решила дать отдых своим мозгам и заняться «несением знаний в массы». Так удачно сложилось, что как раз в данный период времени она посещала курсы повышения квалификации. Оставалось только выбрать потенциальных учеников и придумать какой–нибудь эффектный трюк, чтобы ей поверили. Для человека, посвятившего жизнь обучению физике неподготовленных детских умов, атака на подготовленные умы бывалых исследователей труда не составила.
— Передай своим, — услышал Костя после очередного урока физики, — что в субботу мы устроим небольшой ведьминский шабаш. Место… Думаю, мы друг друга найдем. Что так смотришь — это нормальное логическое завершение истории с метлой.
— С этим не поспорить, — улыбнулся Костя.
— И не спорь со старшими, — засмеялась физичка.
— Кстати, чем все тогда кончилось, с педсоветом–то? — не утерпел маленький любопытный семиклассник.
— Много будешь знать… Наверно, решили не уточнять друг у друга, все ли все видели. В психушку никто не хочет. То ли дело — костер средневековый, — мечтательно протянула Галина Александровна. — Ладно, до встречи на шабаше.
— Метлу брать? — пробормотал Костя.
Глава 5
— Шабаш шабашем, — отреагировал Степа на Костину новость, — а палатку я возьму. Лучше даже две.
— У тебя есть? — полюбопытствовал Женя.
— Купим! — беспечно отозвался Степа. — Мне аванс за книгу пришел, сделаю капиталовложение.
— Что–то ты расщедрился, или мне кажется? — удивился Костя.
— Ну ладно, — признался Степа. — Одну куплю, вторую клонирую. В рамках эксперимента. Просто соревнования на свежем воздухе, пусть и с элементами шабаша, у меня вызывают стойкую ассоциацию с нашими школьными турслётами.
— У вас тоже? — удивился Костя.
— Распространенная практика, — предположил Женя. — Где холм для шабаша будем искать?
— Сейчас спрошу, — заверил Степа. Ему в голову тут же шлепнулись несколько фрагментов карт. Он разослал их друзьям и спросил: — Какой, по–вашему, лучше?
— Здесь пьяные компании околачиваться любят.
— А тут застроено давным–давно.
— А вот этот — идеален!
«Я тоже так думаю», — раздалось из чьей–то головы. Галина Александровна не церемонилась.
— А сколько ночевок? — поинтересовался Костя.
«Вообще одна, а так — сколь угодно», — ответил он сам себе (так подумал бы кто–то непосвященный).
— А у родителей как отпрашиваться? — задал он риторический вопрос. — А, все правильно, так и скажу: внеплановые соревнования. С уклоном в физику.
— Значится, — начал рассуждать Степа. — Две палатки, три спальника, еды, посуды. Остальное каждый сам. Только не спрашивайте, как рюкзаки распределять будем, я не собираюсь ничего на себе тащить.
— У тебя какой максимум пространственного кармана? — поинтересовался Женя. — У меня — два на два. Метра.
— Не пробовал, — признался Степа. — Чую, в субботу мы много нового о себе узнаем.
На том и порешили. Степа погрузился в Интернет — снаряжение заказывать, а Костя с Женей засели увеличивать емкость мозга, добивая сборник Галины Александровны.
— Надо бы и ее подсадить на упражнения… — предложил Женя. — Пусть второй том сочиняет.
— С уклоном в сюрреализмы, — засмеялся Костя. У него в голове вдруг всплыло: «Не используя проекции и внутренние зеркала, вообразите непрозрачный
прямоугольный параллелепипед таким образом, чтобы одновременно видеть четыре его грани. Мысленно деформируйте параллелепипед, чтобы…». Откуда бы это? Дяченко, «Vita Nostra», так, кажется. Фантастика, конечно, фантастикой, но мозг, пожалуй, развивало бы хорошо. Вот только где взять тамошние задачники? Из книги, что ли, вычитать какой–нибудь хитрой программой? Костя замер: если получится, это ж сколько интересных книг можно будет получить? Это насколько же прибудет человеческих знаний? Знаний, правда, о предметах, никогда не существовавших, но это–то проблемой не являлось.
— Ты чем там в голове щелкаешь? — полюбопытствовал Женя.
— Смотри сам, — сказал Костя, отправляя ему ссылку на книгу и мысли.
— Читал, — кивнул Женя. — Это у тебя, наверно, Степой прописано. Он в свое время от этой книги фанател. Только упражнения он находил слишком извращенскими. А я бы тоже не против.
— Решено, — согласился Костя. — Шабаш закончим, итоги подведем, сядем спокойно и поразмыслим. Боюсь только, окажется, что книги надо самим дописывать.
— Было бы справедливо. Только лучше у авторов попросить, может, у них в головах что–то есть на тему. Вот только достучись до них… А в голову вломишься — примут за шальную музу.
— Ты прав. Зачем они нам? Фантастика — это здорово, но реальность со временем всегда ее превосходит. Отталкиваемся от них и начинаем писать свой учебник.
— С блэкджеком и… прочим, — хмыкнул Степа, слышавший весь разговор. — А за идею — двумя руками. Только теорию какую–никакую подгоним и начнем. Может, — он мечтательно улыбнулся, — даже продадим парочку экземпляров.
— «Тысяча и одно упражнение для развития вашего мозга», — хмыкнул Женя. — А такой продукции навалом, только для младшего школьного возраста. А жаль.
— Исправим! — ответили ему на два голоса.
Глава 6
До холма долетели в нужное время и без приключений. Все было, как в плохих сценариях: с одной стороны вылетели подростки, с другой показались учителя. Одновременно. Приземлившийся первым Костя истерически расхохотался:
— Приземляются тут взрослые, уважаемые люди и выясняют, что они — мои «педагогические внуки»!
— Мы, получается, самые важные птицы… — подхватил Женя. — Чего вы смеетесь? Ой…
— Что–то мне стремно, — признался Степа. — Костя, с тебя меньше спросу, поэтому — вперед.