Так что — нет. Решительно и бесповоротно. Я склонен отклонить ваш протест, защитник. Это не возрождение древней расы, а глумление над ней. Лучше отзовите своих солдат и демонтируйте все Храмы Возрождения!
— Я не согласен с вами, Воин Закона, — собеседник поиграл желваками и упрямо покачал головой.
— Я хочу обратиться к высшему суду.
— Сколько угодно, — Красавчик махнул рукой. — Однако, когда Абсолютный Воин скажет вам то же самое, время будет упущено, и пострадают не только загубленные вами Монахи, но и все остальные потомки атлантов, особенно те, в ком достаточно крови древних предков. Приобретя стабильную форму, они будут умирать медленно и мучительно… А вот стать древним до конца не смогут даже единицы… Я вижу, как вы хотите возразить, что благое дело восстановления вида требует жертв… Не старайтесь, ни один ваш довод меня не убедит. Ваш замысел — чистая авантюра.
— Вы читаете мысли? — угрюмо спросил собеседник.
— Нет, просто я уже очень давно изучил весь перечень возможных вопросов и ответов, — Красавчик улыбнулся, — всех разумных земных видов и на всех языках…
— И все же я буду апеллировать к Абсолютному Воину! — вежливо, но упрямо заявил собеседник.
— Быть по сему, — скорбно согласился Красавчик и, молитвенно сложив руки на животе, побрел в глубь суши.
Я сделал несколько энергичных гребков к берегу, и тут до меня дошел смысл подслушанного разговора. Мыльные пузыри… Я, все, кто прошел через Храм до меня и кто пройдет после… Все мы никчемные мыльные пузыри! Пародии на древних предков…
Я перестал двигаться и начал потихоньку погружаться на дно. Что за интерес мне в этой жизни, если она закончилась, даже не начавшись? Что толку быть древним, если ты мертв? Какой смысл быть муляжом сверхсущества, не в силах стать им на самом деле?
Я ударился о твердое дно, и вдруг вся вода вокруг меня унеслась куда-то вперед, словно курьерский поезд. Я сфокусировал взгляд и понял, что по-прежнему стою перед человеком и смотрю в его бездонные глаза. С моего разума медленно сползла покрывавшая его пелена, и я снова почувствовал себя Эриком, только подцепившим ужасную, неизлечимую и уродующую форму ветрянки…
— Пристрели меня, — опустив массивные руки вдоль тела, попросил я Красавчика.
— Сдурел, что ли?! — возмущенно поинтересовался напарник.
— Сиди здесь спокойно и делай вид, что весь из себя атлант. Понял? Я обреченно кивнул.
— Долго сидеть? — русский язык моим «атлантическим» голосовым связкам давался с трудом.
— Ну, пока Беляев побеседует с Абсолютным Воином, пока побесится от безысходности, потом постреляет немного… Не со зла, конечно, а так, чтобы пар выпустить. В общем, часа четыре, а то и больше… Продержишься?
— А куда я денусь? — я поморгал красными глазами.
— Слушай, а ты правда общался сдревними?
— Давай подведение итогов оставим на десерт! — предложил Красавчик. — Мне еще с этим Беляевым спорить предстоит, так что пожалей мои скромные силы. Хорошо? Вот и ладненько… И запомни главное — отсюда никуда! Ни копытом! Понял, сохатый?
Я со вздохом кивнул, на что Красавчик обидно рассмеялся и исчез так же, как и появился, — сквозь стену…
Глава 13
— Абсолютный Воин — судья для всех, — вкрадчиво шепнул новый Апостол Северных территорий. — У него учились старейшины древних атлантов, вожаки волков, вожди людей и даже наши Судьи… Если он говорит, что древнюю расу не возродить, значит, это правда.
— Я не верю в сказку про Воина! — резко возразил Беляев.
— Ты заинтересован в сделке или нет?!
— Если бы ты не верил в Абсолютного Воина, то никакой сделки мне бы не предложил, — мягко возразил Апостол.
— Если ты не веришь в сказку, с кем же ты тогда беседовал?
— С каким-то Воином Закона… — Беляев махнул рукой. — Он сказал, что является правой рукой этого пресловутого абсолютного судьи.
Апостол негромко рассмеялся:
— Ты не хочешь замечать очевидного, атлант, а потому обречен на унижение гордыни. Воин Закона — устаревший синоним слова «судья», если перевести его на язык древних атлантов. А судья для нас один — Абсолютный Воин!
— Чтоб он провалился со своим заплесневелым правосудием! — в сердцах воскликнул Беляев.
— Один не один! Я не намерен вступать в дискуссию еще и с тобой! Просто ответь мне, ты согласен на твердый раздел территорий и проживающего на них населения планеты поровну или нет?!
— У меня есть ряд поправок… — попытался потянуть с ответом Апостол.
— Да или нет?! — требовательно повторил Беляев, перегибаясь через стол и заглядывая одержимому прямо в глаза.
— Ну хорошо, — отступил Апостол. — Что требуется от моих воинов?
— Немедленно войти в пространство Земли в таком количестве, которое позволило бы подчинить Бездне сразу всех обитающих на ваших территориях и доступных для вселения людей и волков! Всех остальных следует уничтожить без колебаний!
— Но Абсолютный… — попытался возразить Апостол.
— В этом случае не сможет нам помешать, поскольку будет уничтожен вместе со второй категорией населения, — перебил его Беляев.
— А как быть с вашей территорией? — спросил Апостол.
— Если Воин укроется, в каком-нибудь Храме?
— Тогда это станет нашей проблемой, — недобро улыбаясь, ответил атлант. — Я изменю настройки всех существующих Храмов и сделаю из них единую Систему Возрождения! Всех живущих в зоне моей ответственности я прогоню через нее принудительно и разделю их на те же группы: возрожденные и неподдающиеся. Вторые нам не понадобятся, а первые станут основой нового мира!
— Который вскоре почувствует, что половины планеты ему маловато, и двинется войной на нас, — закончил за Беляева Апостол.
— Это наше неотъемлемое право, так же, как и ваше, — парировал атлант.
— Мы, конечно же, не сможем прожить без конфликтов, но это естественно, а значит, не стоит обсуждения. С другой стороны, однополярный мир нежизнеспособен, и однажды это уже погубило мою расу…
— О гневе Воина Бездна помнит страшные вещи, — попытался предупредить Апостол.
— Эти сведения устарели! — уверенно отрезал Беляев. — То, что казалось нашим предкам чудом, теперь кипятит нам воду. Абсолютный Воин — всего лишь зажившийся на свете червь, а вся его мудрость стала спорной уже тогда, когда появилась Бездна, ведь с ее объемом знаний не сравнится ни один банк данных даже сейчас! Что же говорить об одном человеке, пусть и странствующем между тысячелетий?! Прошлые заслуги — слабый козырь. Воин уже давно всего лишь сторонний наблюдатель, я уверен! Ведь ему нечего предложить просвещенному миру, кроме своего ортодоксального правосудия! Вместе мы сотрем его в порошок и напишем свои законы!
— Хорошо, хотя твое представление о Воине весьма превратно, — еще немного подумав, согласился Апостол.
— Мы начнем через восемь земных часов.
— В знак уважения я постараюсь изменить все настройки и запустить Храмы в новом режиме к тому же времени, — заверил Беляев.
— Сверим часы?
Глава 14
— Там еще один, — донесся до меня еле слышный шепот.
— Спит, по-моему…
— Он как раз у выхода! Придется подождать, пока он за чем-нибудь отойдет.
— За чем?
— Ну мало ли? В туалет или в киоск за сигаретами…
— Все тебе шуточки! А если обнаружится, что мы сбежали?!
— Ну мы пока еще не сбежали…
— Умеешь ты успокаивать!
— Да не суетись ты, сейчас что-нибудь придумаю… А может, он уже сдох? Смотри, даже не шевелится…
Я наконец-то понял, почему мне так знаком один из голосов. Несмотря на то что его маскировал неровный шепот, не узнать незатейливый Пашин юмор было трудно. Я приоткрыл один глаз и посмотрел на притихших контрразведчиков. Выглядели они для пленных вполне нормально. У Паши была разбита губа, а Ольга почему-то осталась без обуви. Вникать в подробности здешних методов допроса мне было лень. Я зевнул во всю пасть и оскалился в жуткой улыбке.
— Рад видеть вас в добром здравии, — сказал я остолбеневшим пленникам и поднялся на ноги.
— Тут какой-то лифт должен быть, но как он действует, я пока не разобрался.
— А вы здесь… сторожите? — неуверенно спросила Ольга, чуть подавшись назад.
— Я здесь сижу и делаю вид, что весь из себя атлант, — ответил я. — По совету так обожаемого вами Абсолютного Красавчика…
— Эрик?! — вытянув лицо по вертикали, словно от удара в живот, спросил Павел и прижал правую ладонь к области сердца.
— Это ты?! Что за маскарад?!
— Как тебе сказать? — я действительно не знал, как сказать. — Это в принципе и не маскарад… Этот Храм отвечает за возрождение древних атлантов в чистом виде из подручного материала. Видимо, в мой генотип затесался какой-то вражеский ген, и я стал этим материалом…
— Эрик?! — вытянув лицо по вертикали, словно от удара в живот, спросил Павел и прижал правую ладонь к области сердца.
— Это ты?! Что за маскарад?!
— Как тебе сказать? — я действительно не знал, как сказать. — Это в принципе и не маскарад… Этот Храм отвечает за возрождение древних атлантов в чистом виде из подручного материала. Видимо, в мой генотип затесался какой-то вражеский ген, и я стал этим материалом…
— Чудеса! — удивленно сказал Паша.
— Тебе теперь только в цирке работать или в зоопарке!
— Крокодилом, — согласился я. — А вот вы, я смотрю, на поле не отреагировали. Поздравляю!
— Так ведь она, — Паша кивнул в сторону напарницы, — из волков происходит, а я… А черт его знает, что я! Наверное, стопроцентный орангутанг!
— Похож, — согласился я, — только обесцвеченный. А вы, девушка, значит, потому так нас невзлюбили, что мы вашей стае навредили? Из-за библиотеки взъелись?
— Нужны вы мне! — фыркнула волчица. — Просто ваш Красавчик даже близко не проходит ни по каким базам данных… Нет такого человека на планете Земля! Не существует в природе! Можете себе представить? Вы же знакомы с бюрократической системой изнутри, бывает такое, если рассматривать личность достаточно известного человека? Не бывает! А вы — из-за библиотеки! На вас же я не взъелась.
— Интересно, — сказал я. — Кто же он тогда?
— Гуманоид! — авторитетно заявил Паша. Я мысленно поморщился, поскольку кожа на лице на такие фокусы была не слишком способна, и возразил:
— Насчет того, существует Красавчик в природе или нет, я с вами готов поспорить. Если не верите мне, я могу пригласить пару сотен свидетельниц, а они, кстати, в подробностях опишут и его отличия от гуманоида, если таковые имеются. И насчет того, что у него нет ни одного официального документа, вы ошибаетесь. Хотя бы те же «права»…
— Получены два года назад, — Ольга согласно кивнула.
— И паспорт, «взамен утерянного», и все остальные бумаги тоже. А до того момента его просто не было!
— Но он работал со мной в агентстве лет пять! — возмутился я. — Мы тогда еще не были напарниками, но я о нем наслушался столько разных историй — не пересказать…
— Это ложная память! — возразила Ольга. — Я веду его дело все эти два года! Так что поверьте мне на слово — до определенного момента его не существовало!
— То-то он тебя тоже не слишком жалует, — заметил я. — Ты его, оказывается, пасешь!
— Слушайте, ребята, — вмешался в наш спор Павел.
— Вам не кажется, что сейчас не время для дискуссий? Мы вообще-то из плена сбегали, пока ты нас не заболтал!
— Прошу прощения, — я поклонился и указал на платформу лифта. — В добрый час!
— А ты? — спросил Паша.
— Мне спешить больше некуда, — ответил я. — Буду ждать призрак своего гуманоидного напарника. А вы, кстати, предупредите там, наверху, кого следует. В ближайшие часы начнется резня, и как этого избежать, я пока не знаю. Возможно, следует начать с отстрела Беляева, или настройки всех Храмов на волну Любви… В общем, будьте готовы, а что делать, я сообщу дополнительно.
— Ясно, — сказал Паша, хотя по его лицу было видно, что ему ничего не ясно.
Платформа лифта вздрогнула и поползла вверх. Когда до мерцающего жидкого потолка оставалось чуть больше человеческого роста, я остановил ее движение, а Паша приподнялся на цыпочки и выглянул наружу. Не прошло и секунды, как он резко присел и отчаянно замахал руками. Я опустил платформу пониже и негромко поинтересовался:
— Что там?
— Штук десять таких же, как ты, крокодилов с палками! — ответил Паша. — Здесь нам не прорваться.
— А другого выхода из подземелья не существует, — возразил я. — Придется импровизировать… А ну, разувайся!
— С чего вдруг? — Паша удивленно посмотрел на свои ботинки.
— Я отведу вас к озеру, чтобы шлепнуть, ведь вы не трансформировались, а значит, ценности для возрождения расы не представляете. И даже наоборот — являетесь потенциальными участниками сопротивления…
— Понимаю, — одобрительно сказал Паша. — Может, обойдемся без голых пяток? Хватит того, что мы без верхней одежды…
— Ольге найти здесь подходящие ботинки я все равно не смогу, — возразил я и указал на ноги Пашиной напарницы.
— Поэтому давай сделаем так, чтобы часовые нам поверили…
Паша скривился, однако ботинки снял. Я символически связал их руки за спиной брючными ремнями и встал на платформу рядом с пленниками. Меня немного беспокоило то, что я нарушаю приказ Красавчика оставаться на месте, но иного выхода я не видел.
— Нам бы сейчас такую фотовспышку, как та, что затащила нас в этот подвал… — мечтательно прошептал Паша.
— Раз-два и дома!
— Или где-нибудь еще глубже, — возразила таким же шепотом Ольга.
— Тихо, — приказал я. — Всплываем! Делайте обреченные физиономии…
Мы медленно поднялись над поверхностью покрытого мелкой переменчивой рябью снега и торопливо шагнули на нормальную землю. Ближайшие рогатые повернули свои жутки морды и внимательно уставились красными глазами на нашу троицу.
— Куда ты их повел? — спросил на древнем языке один из атлантов.
— К озеру, — ответил я. — В них нет способности к возрождению…
Атлант перевел взгляд на босые ноги моих пленников и оскалился. Память древних подсказала мне, что это является знаком одобрения.
— Будь осторожен, там бродят недобитые одержимые, — напоследок сказал он.
— Всего лишь люди, — с презрением ответил я и вынул из-за пояса свой «жезл».
Часовой снова оскалился и, потеряв к нашей компании интерес, отвернулся. Я стараясь не спешить, подтолкнул пленников в спины и повел их в сторону скрытого за деревьями водоема. Под босыми ногами снег хрустел гораздо тише, и я удивился этому факту даже больше, чем тому, насколько мужественно терпят холод мои друзья. Причину их терпеливости разъяснил Паша, когда мы отошли от центра Храма на достаточное расстояние.
— Ног не чувствую. Как на протезах иду…
— Ступай осторожнее, — посоветовала Ольга. — Можешь подвернуть ступню и даже не заметить.
— Долго нам еще изображать приговоренных? — спросил Паша, оборачиваясь ко мне.
— Вон до того снегохода, — ответил я, указывая на лежащую на боку машину.
— Заодно обуетесь…
Рядом с перевернутой «Ямахой» валялись три тела. Причем одно было совершенно целым, только голова вывернута под неестественным углом. Два других, видимо, попали пол луч «жезла», поскольку представляли собой бесформенные мешки с костями. Ботинки с уцелевшего трупа были невелики, и потому их надела Ольга. Паша соорудил из рукавов его меховой куртки теплые чулки и, подвязав их ремнями к щиколоткам, остался вполне доволен. В целости оказался и автомат убитого. Паша деловито набросил на плечи напарницы безрукавку, повесил себе на шею оружие и одним мощным усилием поставил снегоход на гусеницы.
Несмотря на все опасения, машина завелась, и агенты уселись в мягкое седло.
— С богом, — сказал я. — Найдите моего стажера или монаха. Они знают, что к чему, и помогут лучше, чем все ваши сотрудники…
— Найдем, — пообещал Паша. — Будь осторожен. Снегоход, негромко урча, разогнался до приличной скорости и исчез среди сосен слева от озера… А я развернулся и побрел обратно в Храм…
Глава 15
— Кто у телефона? Ирина? Где твое начальство?! Это Сидоров!
Ира немного отставила трубку от уха и поморщилась.
— Что вы так кричите, товарищ майор?
— Тамбовский бес тебе товарищ! Где Эрик?! — Сидоров добавил пару крепких ругательств.
— На задании, — спокойно ответила девушка. — Да что стряслось?
— Я у твоего шефа хотел спросить, что стряслось! — Сидоров чуть не задохнулся от гнева — Ты когда последний раз на улицу выглядывала?
— Я в офисе с самого утра сижу. А что там? приподнялась и удивленно посмотрела в окно.
Вся широкая улица была заполнена медленно бредущими людьми. Такое количество идущего в одну сторону народа Ира видела только в раннем детстве, во время первомайских демонстраций. В лицах людей было что-то общее и до боли знакомое. Ирина прильнула к стеклу и замерла, совершенно забыв про орущего в трубку Сидорова. Совсем рядом с окнами агентства прошла пара молодых ребят, и взгляд одного из них скользнул по лицу Ирины. Девушка невольно отпрянула от окна и села обратно на стул. В глазах мелькнувшего за стеклом парня расплывалась черная мутная тень Существа из Бездны…
Ира подняла трубку снова и тихо сказала:
— Они перешли в наступление, майор. Готовьтесь к самому худшему…
— Кто куда перешел?! — возмутился Сидоров. — Бездна?
— Да, — подтвердила Ирина. — Все эти люди одержимы бесами…