Сотрудник, дежурящий в ночь на восточной проходной закрытого поселка Ларнака-Бей-Резорт, удивленно заморгал… Часы показывают три минуты пятого. Ого! Как быстро прошло время… Или это он проспал час с лишним?
Он попытался вспомнить эпизод, предшествовавший этому его странному забытью. На мгновения в памяти всплыл какой-то мужчина… Кажется, он приехал с «гостевой» картой… Открылся шлагбаум, все как положено. Но мужчина не стал сразу въезжать на территорию, а вышел из машины. Он что-то хотел спросить — наверное, его интересовало, как проехать к нужной ему вилле. Лица этого мужчины, как и марки авто, он не запомнил. Единственное, что запечатлела память, это надпись на майке. Крупными буквами — AMNESIA…[12]
Охранник отмотал назад изображение, записываемое с одной из установленных здесь камер. Поставил воспроизведение — на ускоренном режиме. С изумлением просмотрев запись, покачал головой. За последний час на территорию проехали через управляемый шлагбаум три машины. Это транспорт местных, он знает этих людей. Никто к нему не обращался, никакой посторонний мужчина — даже с гостевой картой — через это КПП не проезжал. И уж тем более не подходил к модулю, не заговаривал с дежурящим тут охранником.
— Надо же, — пробормотал охранник. — Значит, это был сон.
Глава 6
Ущелье Маалула
Рассвело; лучи взошедшего светила контрастно — как на живописной декорации — очертили верхний срез северного склона. Теперь уже были хорошо видны некоторые скрытые ранее предрассветной дымкой детали местного ландшафта, весьма живописного, надо сказать. Например, превращенные в сито стены здания полуразрушенной гостиницы «Сапфир» — она находится на плоской части вершины. Или водонапорная башня: цистерна продырявлена во многих местах; сама емкость с кирпичным основанием заметно покосилась. Видна теперь и вся верхняя часть городка — поднимающиеся снизу, как ступени в амфитеатре, одно— и двухэтажные строения. Стены некоторых построек исклеваны пулями и осколками, в крышах зияют прорехи. Ну а отдельные строения превратились в закопченные коробки без дверных и оконных проемов, с обрушенной кровлей…
Благодаря микродинамику, вставленному в ушную раковину, и портативной «Мотороле», включенной на нужную волну, Кэпу слышен голос оператора армейской станции:
— Маалула, вас вызывает Каламун Три!
— Монастырь, вышлите ваших переговорщиков!..
Джихадисты по-прежнему не отзываются. Их рации молчат. В эфире не слышно переговоров между дежурящими на постах «духами» и их штабом, расположенным в монастырских постройках.
После некоторого затишья в эфире прозвучал властный мужской голос:
— Маалула, это начальник штаба пятой бригады! Я обращаюсь к амиру вашего осажденного отряда!.. Да, я обращаюсь к тебе, Карим аль-Джабар! Выйди на связь! Немедленно!.. Если ты будешь и дальше отмалчиваться, если будешь прятаться за спины заложников, монахинь и собственных бойцов, то… Тогда ты жалкий трус, а не воин! Способный лишь на то, чтобы прятаться за женщинами и убивать беззащитных заложников!..
Спустя непродолжительное время на этой же волне прозвучал другой мужской голос — впервые за многие часы отозвались удерживающие городок Маалула моджахеды.
— Ты, кяфир, недостоин разговора с нашим амиром!
— Ты говоришь с верующим! И с начальником штаба бригады! Мое имя вы знаете! А вот с кем я говорю?
— Это Ансар, помощник амира. Говори, какое у тебя дело.
— Слушай меня внимательно! И передай слово в слово амиру!
— Не болтай много. Говори по делу!
— Вы нарушили прежние договоренности! Ведь договорились через международных посредников, что вы не тронете заложников?!
— Вы сами нарушаете договоренности! Зачем столько войск нагнали?! Зачем держите бронетехнику на дамасской дороге?! Лживые собаки…
— Вы уже четвертые сутки убиваете мирных граждан, взятых вами в заложники!.. В прежние дни — по одному! А сегодня, как мне доложили, убили уже двоих!
— Отведите бронетехнику! И уберите из ущелья своих солдат и псов из «шабихи»!
— Карим аль-Джабар! Я обращаюсь к тебе и к остальным вашим командирам! Вы сами ставите себя вне закона! Вы не придерживаетесь ни человеческих норм и законов, ни установлений, переданных правоверным самим Всевышним через Пророка Его, да пребудет с ним мир!..
— Уберите ваши блокпосты с дороги на Ярмуд! Освободите проход через мост! Уберите артиллерию с занятых вчера огневых позиций!..
— Убивая невинных людей, творя насилие на глазах у следящего за происходящим мира, вы бросаете черную тень на ислам! И на его пророка Мохаммеда, да пребудет с ним мир и благодать Аллаха!
— Не тебе, лоялистская собака, судить истинных правоверных, сражающихся под зеленым флагом ислама!
— Даю срок до полудня!
— Ха-ха! Воинам джихада наплевать на вас, собаки, и на ваш собачий ультиматум.
— Отпустите заложников, сложите оружие! В этом случае мы гарантируем вам жизнь!
— Если начнется штурм, мы отправим монашек и других неверных на тот свет! А вина за случившееся ляжет на вас, лоялистские свиньи.
— Карим аль-Джабар, основная ваша группировка полностью уничтожена! Наши войска на рассвете вошли в жилой сектор Ярмуда! В течение одного или двух дней они зачистят и этот город!..
— Врешь! Быстрее небо рухнет на землю, чем вы возьмете Ярмуд.
— Вы полностью окружены!
— Мы под защитой Всевышнего, собака!
— Вы нарушили договоренность, достигнутую еще осенью при посредничестве международных структур! Вы убиваете заложников!
— В случае штурма мы взорвем оба монастыря!
— Я жду до двенадцати дня! — сказал начальник штаба бригады, заканчивая этот нелегкий разговор. — Надеюсь, вы примете верное решение! Отбой связи.
— М-да, веселенькое начало дня, — пробормотал Силаев, разглядывая округу через оптику снайперского прицела. — А этот Карим аль-Джабар, судя по всему, крепкий орешек.
Кэп мельком посмотрел на наручные часы — без пяти шесть. Бросил взгляд на экран ноутбука с выведенной на него гибридной картой местности. Отметка, маркированная цифрой 7, обнаружилась в том же месте, где находилась по состоянию на пять часов утра, — неподалеку от выхода в котловину.
Итак, небольшая группа людей, продвигавшаяся по расщелине к мосту, к восточному проходу в это ущелье, прекратила движение. Кэп задумчиво качнул головой: кое-кто выжидает удобного момента — именно так он истолковал для себя увиденную им на экране лэптопа картинку.
В составе этой группы двое его сотрудников. Именно они, Шаманова и Технарь, по всей видимости, нашли способ притормозить движение. Кто-то из них — или оба — смог убедить своих спутников в том, что спешка к добру не приведет. И что их внезапное появление у монастыря именно в этот момент может закончиться неприятностями.
После вчерашнего жестокого боя в укрепрайоне Каламун воцарилась жуткая неразбериха. Минувшей ночью не только уцелевшие джихадисты, но и жители двух разрушенных деревень, а также те совсем сторонние люди, кто вольно или невольно попал в этот кровавый замес, кто находился по какой-то причине в стане моджахедов, добровольно ли или удерживаемый насильно, рассыпались по всей округе.
Моджахеды передвигаются маленькими группками или даже в одиночку. Некоторые выходят из окружения с оружием, другие, напялив на себя найденную в деревнях или отобранную у «мирняка» одежду, маскируются под беженцев. Эти мелкие группы, действуя под покровом темноты, передвигаясь по «зеленке» параллельно северным отрогам хребта, пытаются прорваться к Ярмуду. Некоторые из уцелевших боевиков ищут спасения в пещерах хребта Каламун.
Одна из малочисленных групп смешанного состава, ведомая человеком, хорошо знающим эту горную местность, прошла нынешней ночью с севера по тропе, а затем далее — по расщелине в горную котловину. Это не вся правда, что касается данной группы, но значительная доля правды. Ну и откуда им, этим пятерым, спрашивается, было знать, что они, спасаясь от огня, надеясь укрыться в контролируемом моджахедами Маалуле, вот-вот попадут в полымя?..
Старший группы «Бастион», как и его сотрудник, устроившийся рядышком со своим снайперским винтарем, быстро оценили все достоинства этого НП. Об этой точке, расположенной в пещере южного склона аккурат напротив женского монастыря, сопровождающему Мусада и Салема сотруднику «Мухабарата» рассказал командир местного отряда ополчения. После сверки с картой и обсуждения в узком кругу выбор был сделан в пользу именно этой позиции.
Место для скрытного наблюдения и в самом деле великолепное. Котловина в этой своей восточной части сужается; по дну ущелья, пересекая его все целиком, тянется лента шоссе. Там, где уступчатые скалы, ниспадая террасами, расступаются, сразу за мостом, переброшенным через обмелевшую речушку, дорога сворачивает влево (если смотреть с их позиции). Ну а далее, километрах в четырех на север, соединяется с другим шоссе, ведущее в Ярмуд.
Место для скрытного наблюдения и в самом деле великолепное. Котловина в этой своей восточной части сужается; по дну ущелья, пересекая его все целиком, тянется лента шоссе. Там, где уступчатые скалы, ниспадая террасами, расступаются, сразу за мостом, переброшенным через обмелевшую речушку, дорога сворачивает влево (если смотреть с их позиции). Ну а далее, километрах в четырех на север, соединяется с другим шоссе, ведущее в Ярмуд.
Напротив них находится женский монастырь, носящий имя ученицы апостола Павла святой Феклы. До четырехэтажного дома, в котором в прежние времена останавливались паломники, по прямой — если провести ее умозрительно через пропасть — немногим более четырех сотен метров. Подобраться еще ближе к монастырским строениям вряд ли получится: сужающаяся в этом месте котловина и весь южный склон простреливаются с оборудованных в монастыре и в горных норах близ него огневых точек.
Здание монастырского храма примыкает к пещере, где Фекла, согласно легенде, чудесным образом спаслась от преследователей. Этот комплекс, как и другой монастырь, греко-римский, расположенный чуть дальше, целиком контролируется джихадистами…
Огромный плюс, если продолжить перечисление преимуществ этой конкретной точки, заключается в том, что в первой половине дня солнце освещает — чуть наискосок, но все же — противоположный от них склон. Соответственно на фоне естественной подсветки видны все детали и подробности (особенно если имеешь в своем арсенале первоклассную оптику). А вот южный, вернее юго-восточный склон, наоборот, еще долгое время после восхода солнца погружен в темноту… Да и с наступлением светлого времени суток этот отвесный, подобный ломтю дырчатого сыра склон, еще довольно долго, до часу или двух пополудни, находится в тени.
На фоне жестоких сражений, ведшихся почти весь май по другую сторону хребта, ситуация в самом ущелье до настоящего времени оставалась довольно спокойной. Деревню — местные гордо называют Маалулу «городом», — населенную преимущественно христианами, и оба монастыря, расположенные в ее пределах, около полугода назад заняли джихадисты. В первый же день они захватили в заложники монахинь и послушниц, а также нескольких паломников. В дальнейшем боевики использовали служителей культа и других заложников то в качестве живого щита, то как предмет торга с местными лоялистами и властями.
В первое время здесь не было серьезных боев. Власти не хотели применять для очистки Маалулы бронетехнику, артиллерию и авиацию, это привело бы к разрушению древних христианских монастырей и городка. Единственного на земном шаре города, жители которого сохранили в качестве разговорного наречия древний язык апостолов, Пресвятой Девы и самого Спасителя.
После попытки штурма городка, предпринятой лоялистами в марте, боевики-исламисты взяли в заложники и тех жителей Маалулы, которые не смогли или не захотели до этого дня покинуть свои дома. В настоящее время, согласно полученным от «Мухабарата» сведениям, в заложниках находятся четырнадцать монахинь, двое священнослужителей греко-римского монастыря и от тридцати до сорока местных жителей. Численность отряда джихадистов составляет от двухсот до двухсот пятидесяти боевиков. Они хорошо укрепились. И если несут потери, то преимущественно из-за снайперского огня. Продукты и медикаменты у них в дефиците. А вот оружия, разнообразного снаряжения и боеприпасов в Маалуле столько, что им можно при желании вооружить небольшую армию.
Это ущелье на протяжении последних нескольких месяцев было тыловой базой каламунской группировки. Мины к «трубам», противотанковые и противопехотные мины, выстрелы к гранатометам, снаряды к «безоткаткам», ручные гранаты в ящиках, взрывчатка… Этого добра здесь в избытке. Руководит засевшими в Маалуле джихадистами Карим аль-Джабар. Он один из сыновей — говорят, что самый любимый, самый способный, — лидера оппозиции, командующего так называемой «Армии джихада». Это обстоятельство и послужило причиной появления здесь сотрудников элитной спецгруппы «Бастион».
Глава 7
На экране лэптопа отображаются координаты того лица, у которого при себе имеется точно такая же трубка, как и у Кэпа. Именно «Иридиум», и именно с предустановленными дополнительными опциями. Отметка с обведенной кружком цифрой «семь» по-прежнему неподвижна…
Кэп, приподняв край маски, почесал раздвоенный ямочкой подбородок. Если ничего не переменилось за последние несколько часов, то группа, продвигающаяся к прилепившемуся на склоне неподалеку от моста женскому монастырю, сейчас насчитывает пять человек.
Подросток тринадцати лет, он же проводник. Врач-волонтер — женщина тридцати лет. По документам у нее бельгийское гражданство. Журналист-фрилансер[13] — он канадец, родом из франкофонской провинции Квебек. Компанию дополняют двое моджахедов. Один из них «крот», внедренный «Мухабаратом» еще несколько месяцев назад в небольшой отряд, входящий в самую многочисленную в этих краях и наиболее хорошо организованную группировку «Армия джихада». Другой — натуральный «дух», настоящий воин джихада. Но… но с некоторыми «странностями», проявляющимися иногда в силу полученной им недавно контузии.
«Ну что же вы мешкаете? — мысленно спросил у двух своих подчиненных Кэп. — Пора бы вам уже объявиться…»
Вчера во второй половине дня спецназ «Мухабарата» и двое саперов проверили проход. Прежде всего на предмет минной обстановки. Они дошли до того самого места, где сейчас находится группа из пяти лиц. Обезвредили две растяжки, более ничего опасного не обнаружилось. После чего вернулись по этой же расщелине и к полуночи покинули данный район.
— У духов начался какой-то движняк! — свистящим шепотом произнес Силаев. — Похоже, засекли наших!..
Кэп поднес к глазам «лейку». Из гостевого дома, а также из хозяйственного строения на террасу выбрались «душки» — все в «разгрузках»; вооружены автоматами, двое со «снайперками». Пригибаясь, стали перебегать через небольшую, частично открытую площадку к лестнице. Четверо залегли на террасе, на верхней «полке». Остальные рассредоточились по этой спускающейся к мосту лестнице… Тоже залегли, по два или по три… Камуфляж и хорошо выбранные укрытия существенно затрудняют наблюдение за ними. На звонницу поднялся еще один наблюдатель… На крыше гостевого дома появилось двое…
Эти залегли у пулемета; ствол заметно опущен и развернут в сторону нижнего яруса пещер южного склона.
«Ну ни ф-фига ж себе?! И кого из вас теперь мне держать, долбаные басмачи? — думал про себя Силаев, пытаясь сообразить, кого из этих почти двух десятков материализовавшихся разом «духов» валить первым, если что-то пойдет не так. — Надо «держать» тех, кто залег на верхней террасе, — решил он. — У них наилучший обзор, и они первым увидят тех, кто вывернет «из-за угла»…
Кэп тоже напрягся. Такая встреча точно не входила в их планы. Предполагалось, что группа из пятерых человек сможет проскочить незамеченной до лестницы. Как минимум до этой каменной лестницы… Силаеву нужно было — если бы все пошло по плану — «держать» тех двух, что расположились на крыше дома для паломников.
Но удерживать на мушке по меньшей мере два десятка боевиков, часть которых укрылась в оборудованных огневых точках, попросту не представляется возможным…
В проходе, смахивающем на заячью губу, возник экипированный в камуфляж мужчина. Голова повязана клетчатым платком-«арафаткой»… Автомат держит на изготовку. Сместился к самому краю выступа… Вышел — ступая на подпружиненных ногах, готовый «спикировать» в любую секунду — на открытое место… Вскинул автомат; смотрит через прицел на ближайший — южный — склон. Спустя какое-то время опустил оружие… Присел на корточки; достав из кармашка «разгрузки» рацию, поднес ее к губам и стал с кем-то переговариваться.
— В «нашей» группе такого «душка» нет, — шепотом сказал Кэп. — Это чужой.
— Один из басмачей на верхней лестнице говорит с кем-то по рации, — доложил Силаев.
— Похоже, что переговаривается с тем «духом», который появился из расщелины…
Силаев повел стволом в сторону.
— Те, за кем я наблюдаю, направили оружие на наш склон…
В эти мгновения командир спецгруппы «Бастион» остро пожалел, что с ними сейчас нет Крякера и еще двух сотрудников. Две «снайперки», да в умелых руках Ветрова и Алисы, им бы тут не помешали… Ну а Пашка, будь он здесь, обеспечил бы надежный перехват чужих переговоров в УКВ-диапазоне. И тогда старшему группы «Бастион» не пришлось бы гадать, о чем говорят по рации с криптопрошивкой засевшие в монастыре «духи» с теми, кто вышел с ними на связь.
«Разведчик», закончив переговоры по УКВ — они заняли не более минуты времени, — сунул рацию в кармашек разгрузки. Его было отлично видно в бинокль — во всех деталях. Он среднего роста; голова повязана «арафаткой», но не наглухо, можно разглядеть лицо. Оно смуглое, щетинистое… Ему лет двадцать пять или около этого. Экипирован довольно серьезно: автомат с «обвесом», наколенники, на бедре чехол со штурмовым ножом. На поясе кобура с пистолетом. Разгрузка не из дешевых, не брезентуха.