– Ну… Шлемы «квартион», такие никто не носит. Автоматы «пума», это оружие охранников, потом – бронежилеты ячеистые…
– Знаешь что, Шойбле!.. – начал было Хирш, собираясь отшить сержанта, но его неожиданно перебил Джек:
– А я тоже так подумал – выглядят они как-то не по-нашему.
– Не по-нашему? – не понял Хирш, невольно поглядывая на последнего в колонне пехотинца. – Что в них не так?
– Во-первых, здоровые очень, прямо качки какие-то. Морды в шрамах, как у бандитов, а еще – ладные какие-то. Все у них на месте, все на ремешках, кнопках и никаких веревочек. Разве бывает так, чтобы у пехоты ничего не было привязано на веревочке?
Хирш задумался. Действительно, пехотинцы были людьми постоянного движения и бесконечного совершенствования. У них всегда было что-то привязанное на веревочках или приклеенное скотчем. Не то чтобы они были раздолбаями и все у них валилось без скотча, но они постоянно что-то улучшали, добавляли, усиливали и облегчали.
Шили чехлы на автоматную механику – в пыльных районах это было оправдано. Натягивали на оптику презервативы – так она не давала бликов, а четкость картинки почти не страдала.
Сушили на касках носки – для чего предусматривали специальную резинку. В пеших переходах это было удобно: одни носки на ногах, другие сушатся, и дополнительная маскировка.
Пехотинцы придумали палки-думочки, короткие, сантиметров двадцать пять деревянные столбики с широкой набойкой на торце. Лежа на позиции, на такую палку-думочку можно было положить голову и уснуть – как на настоящей кровати, ощущения те же.
Одним словом, перечислять пехотные прибамбасы можно было до бесконечности, но у новоприбывших действительно никаких видимых прибамбасов не наблюдалось.
– Может, у них в ранцах чего-то имеется? – предположил Джек. – А шлемы – да, дурацкие. Я бы такой не надел, смотрится, как квадратный горшок.
– Возможно, их хорошо кормили, отсюда и атлетичность, – предположил Шойбле.
– Да ладно тебе выдумывать, если много жрать, вся атлетичность в брюхо пойдет, а у этих плечи, морды! И кулаки, как манипуляторы, – возразил Джек. – Нет, тут что-то другое.
– Для начала нужно узнать, откуда их перебросили. Возможно, это многое объяснит, – сказал Хирш, и Джек с Шойбле с ним согласились.
32
Поначалу все было, как и у Джека с Хиршем. Новички радовались нелимитированному запасу консервов, отсутствию очереди в сортир и душ, чистому воздуху, ясному небу и отсутствию ограничений на жилое пространство.
– Возьми все на себя, – негромко произнес Лефлер, обращаясь к Хиршу, и ушел к себе в начальственный угол, а Тедди принялся раздавать палатки – кому какие приглянулись, и всем приглянулись две большие. В результате правый дальний угол расцвел еще двумя туристическими домиками – оранжевого и желтого цветов.
Новички проверили действие туалетных кабин, потом поочередно приняли душ и, облачившись в чистое, собрались возле настоящего угольного очага из нержавеющей стали, который Хирш недавно нашел в самом дальнем штабеле ящиков с оборудованием.
Это была обыкновенная жаровня для пикников, но к ней прилагался изрядный запас угля и горючей жидкости. В качестве шашлыка подошли консервы из полусырой конины, которая до этого момента всеми игнорировалась. Ну кто станет есть конину, да еще полусырую, когда полно тушеной говядины и свинины со специями?
Предполагалось, что этот запас предназначен для наведения контактов с некими степными сектантами, однако теперь Тедди нашел консервам другое применение.
– Шашлык, господа! – громко объявил он, показывая унизанные мясом шампуры. – Требуются добровольцы, нам нужно нанизать два ящика консервов!
Добровольцев хватало, ими стали все новоприбывшие, и вскоре мясо аппетитно шкворчало на огне, а лейтенант Хирш наводил с новыми камрадами знакомство.
– С какой, говоришь, вы планеты? – переспросил он, не забывая поправлять шампуры.
– Арлизон. Разве капитан тебе не говорил? – удивлялся лейтенант по имени Джеймс Карно.
– У нас тут не особенно разговаривают, времени в обрез, заданий много, поэтому начальство просвещает нас в самую последнюю очередь. Я прав, камрады? – обратился Хирш к Джеку с Шойбле, которые находились тут же в общем кругу.
– Так точно, сэр, – кивнул Джек.
– Тут ясный перец, – поддержал Шойбле.
– Странное дело, что у тебя, Хирш, и у капрала одинаковые знаки различия, а у сержанта совсем другие. Это разные рода войск или что?
Хирш закашлялся, но тут же взял себя в руки и вернулся на пустой ящик, на котором сидел.
Джек и Шойбле недоуменно переглянулись, однако решили помолчать, не зная, чего теперь ожидать. Прибывшее тардионовское пополнение отчего-то понятия не имело, как выглядели арконы – их недавние враги.
– Как у вас на Арлизоне было с погодой? Снег, дождь или жара?
– Зимой снег, летом жара, – пожал плечами лейтенант Карно.
– А еще в перечень – булыжники с неба валились. К этому никто привыкнуть не может, – добавил смотревший на угли рыжий капрал, и все закивали, подтверждая, что странный период, называемый «перечнем», имел на Арлизоне большое значение.
– Что значит «булыжники»? – решился спросить Джек, жалея, что оставил свой револьвер в кабине. Кто знает, как поведут себя эти молодцы, когда почувствуют, что их раскрыли?
– Самые обыкновенные булыжники, от полкилограмма до шести. Мы как-то их даже завешивали по требованию командования.
– Они что же, из булыжных облаков падают? – спросил Хирш и делано рассмеялся, однако его никто не поддержал. Джек и Шойбле все еще были в шоке, а новички уставились на Хирша, словно на ядовитую сороконожку – с легким удивлением и брезгливостью.
– Прошу прощения, – нервно улыбнулся тот, жалея, что Лефлер убрался в свою палатку. Как бы он сейчас был кстати.
– Не, ну перечень длится недолго. Как правило, две недели в полгода. Торнадо поднимали булыжники на океанских пляжах, а потом сбрасывали где придется. Причем начиналось это в любой момент времени – утром, вечером, в обед или в полночь. Один булыжник упадет или двести, никто заранее определить не может, поэтому все сидят в помещении и смотрят на солнышко, птичек и мошкару. Вы видели когда-нибудь ночную фосфоресцирующую мошкару?
– А против кого вы там воевали, камрад? – решился спросить Хирш, чувствуя, как деревенеют губы. Да, к своему роботу он не поспеет, но, может, спасутся Джек и Шойбле?
– Да все, как у вас, – пожал плечами лейтенант, и общий вздох прошел по всему кругу. Разговорчивых здесь не было, а Карно был вынужден говорить согласно должности.
33
Звонкий щелчок заставил Хирша снова взглянуть на Карно, и от увиденного он перепугался еще больше: Карно сидел в странной позе, опустив плечи почти до пола и зыркая исподлобья на проходившего неподалеку Крафта.
Должно быть, старшина пошел в сортир или прогуляться на воздухе, однако его появление вызвало у новичков удивительную реакцию.
– «Носорог», сэр… – пророкотал прижавшийся к полу капрал – справа от Карно.
– Вижу, Дэн, – горлом проговорил лейтенант.
В одной руке он держал нож с активированной кромкой, а в другой – самодельный «глушак» большой мощности – обрезанное до механики бронебойное ружье «А-10».
И тут – о ужас! Хирш увидел такие же обрезы у каждого из солдат! И все наготове держали виброножи с активированной кромкой!..
– В башку, лейтенант, – прошипел капрал.
– И ножами, – добавил Карно.
– Какими ножами, вы что?! – закричал Джек и вскочил, растопырив руки. – Давай назад, старшина! Давай назад, а то подстрелят! – закричал он, пятясь к удивленному Крафту. Через мгновение старшина понял, в чем дело, и быстро убрался в начальственный угол, а из палатки появился слегка заспанный Лефлер и, поправив обмундирование, направился к шкворчащей жаровне.
– Ну и что тут происходит? – бодро спросил он, как будто не видел бледной морды старшины Крафта.
– Здесь «носорог», сэр, и, возможно, не один, – нависая над Лефлером, сообщил Карно.
– Носорог?
– Так мы называем нороздулов.
– Нороздулов?
– Нороздулов, сэр. Фризонталов мы называем «бэжэ»…
– Бэжэ? Почему такая разница? На мой взгляд, они неотличимы.
– Неотличимы, сэр, пока вы не всадите в них графитовый нож, – пояснил лейтенант и продемонстрировал тот самый нож со сверкающей активированной кромкой.
– Прошу прощения, лейтенант… – хихикнул капитан Лефлер и огляделся в поисках хоть какой-то поддержки. Он окончил много курсов, он повидал немало разного – стать капитаном СГБ не так-то просто, но теперь он почти обделался. Кто эти люди и зачем их сюда прислали?
А эта сволочь – майор Резник – все время что-то недоговаривал. Бери, говорит, хорошие ребята, а на вопрос, откуда они, только смеялся. Сволочь, фальшивомонетчик!
– Прошу прощения, сэр, но они восприняли нашего старшину как врага! – сообщил подобравшийся к капитану Джек.
– Прошу прощения, сэр, но они восприняли нашего старшину как врага! – сообщил подобравшийся к капитану Джек.
– Спасибо, капрал, – искренне поблагодарил Лефлер, ему сейчас любая помощь была кстати. – Итак, Карно, что вам не понравилось в старшине?
– Он «носорог», сэр.
– Я больше догадываюсь, чем понимаю, дорогой камрад. Просто представьте себе, что некоторые «носороги» находятся на нашей стороне… Представили?
– Нет, сэр.
– В чем проблема?
– «Носорог» – стремительный убийца, сэр. Те, кто в этом сомневались, давно мертвы.
– А если он перешел на нашу сторону?
– «Носороги» не переходят на нашу сторону.
– А если это не «носорог»?!
– А кто тогда?
– Была и третья сторона, лейтенант, нороздулы, фризонталы и инсайдеры. Так вот Крафт – инсайдер.
– Инсайдер? – не ослабляя хватки на обрезе «А-10», уточнил лейтенант.
– Инсайдер, лейтенант. Он очень похож на вашего врага, но он не враг. Вчера он пронзил рукой одного из нороздулов, и тот свалился с моста вниз, как распотрошенная падаль. Вам этого достаточно?
– Нет, сэр. Но описано красиво.
34
С большим трудом, при поддержке Джека и Хирша, капитану Лефлеру все же удалось убедить лейтенанта Карно убрать свои обрез и вибронож, а тому, в свою очередь, было непросто убедить своих людей.
Джек видел застывшие в их глазах ужас и решимость вступить в бой, из которого только два выхода – победа или смерть.
Так вот отчего они такие странные! Вот почему они знать не знают, как выглядят арконы, они их никогда не видели, зато повидали кое-что пострашнее.
Наконец, когда какое-то спокойствие было восстановлено, Лефлер предложил Карно встретиться со старшиной Крафтом, чтобы рассеять все подозрения.
– Тем более что ему нужно в туалет, а он там терпит, бедняга!
– «Носороги мочатся раз в три дня», – заметил Карно.
– Может быть, – согласился Лефлер. – Я дни особенно не считал, и, возможно, ему сейчас как раз надо выйти…
– Ну что скажете, камрады? – спросил Карно, обращаясь к своим бойцам. Те стали отворачиваться, никто не хотел брать на себя ответственность в таком деле.
– Хорошо, тогда я сам скажу, – решился лейтенант. – Раз уж вы с ним тут давно и он ни на кого не напал, не убил и не выжал из вашей шкуры мякоть и дробленые кости, ведите его сюда. Обещаю, что никто из нас…
Тут лейтенант сделал паузу и грозно покосился на своих солдат.
– Никто из нас не схватится за нож и обрез, поскольку мы отдаем себе отчет, что здесь не Арлизон и тут все иначе.
– Вот и отлично, – перевел дух Лефлер. – Обещаю, лейтенант, вы не пожалеете об этом решении.
– Или мы об этом уже не узнаем, – пробурчал рыжий капрал и горько усмехнулся. Заметив, что Джек на него смотрит, он поднялся и ушел в палатку.
Лефлер привел старшину минут через десять, хотя идти до палатки и обратно было сорок секунд. Но, видимо, уговаривать пришлось и Крафта, которого вовсе не радовала встреча с двадцатью бойцами, желавшими убить его немедленно.
В конце концов оба появились у жаровни, в которой начинали подгорать шашлыки, и Хиршу пришлось срочно их переворачивать, чтобы не лишить компанию угощения.
– Ну вот, прошу любить и жаловать, старшина Крафт! – объявил Лефлер, словно заправский конферансье, и, чтобы доказать, что «носорог» не опасен, хлопнул старшину по плечу. – Подходите, лейтенант, и пожмите старшине руку.
Джек видел, чего стоили бедняге Карно эти несколько шагов. Когда их руки соприкоснулись, мышцы лейтенанта напряглись, как стальные канаты, хотя на лице он честно держал вымученную улыбку.
– Ну, он никого не съел? – развел руками Лефлер, поворачиваясь к бойцам группы. – Любой из вас, кто не сдрейфил, может подойти и так же, как ваш командир, пожать старшине руку. Это не «носорог», камрады, это наш боевой товарищ!
Ход Лефлера оказался верным, и, один за другим, все бойцы подошли к Крафту и пожали его мозолистую когтистую лапу.
– Он что-то среднее, – сказал один из солдат, не стесняясь разглядывать Крафта. – И не нороздул, и не фризонтал…
– Правильно, – согласился Лефлер, – потому что инсайдеры похожи и на тех, и на этих.
Наконец, спустя полчаса или чуть более, интерес к Крафту спал, он смог уйти в туалет, а бойцы вернуться к шашлыку из конины, который был полностью готов. И хотя самому Хиршу его стряпня не понравилась, бойцы с Арлизона были в восторге и смели все, даже полусырое мясо из консервных банок.
После еды кто-то ушел погулять по территории, кто-то залег спать в палатку, а некоторые остались возле жаровни глядеть на тлеющие угли и дремать, вполглаза посматривая свои солдатские сны.
Остался у жаровни и лейтенант Карно, к которому подсел Джек, чтобы задать несколько вопросов – его всегда интересовало все неизведанное.
– Ничего, если я рядом расположусь, сэр?
– Конечно, капрал, о чем речь… – улыбнулся сытый лейтенант Карно. – Классно тут у вас. Можно спать снаружи, никто не побеспокоит…
– Снаружи?
– Ну да, на Арлизоне мы могли отсыпаться только в бункерах, в таких, знаешь ли, бетонных ямах из армированного бетона. Простой бетон не годился, эти твари делали подкопы, взламывали стены и атаковали, когда их не ждали. Представляешь?
– Нет, сэр.
– Вот и я не представлял, когда попал в тот дурдом.
Лейтенант засмеялся и хлопнул себя по ноге.
– Приехал по контракту, деньги сулили просто бешеные, и как-то совсем не хотелось думать, за что они полагаются. Понимаешь?
– Начинаю понимать.
– Мне за первые полгода платили по пять тысяч ливров, ты знаешь такие цены?
– Нет, сэр, – честно признался Джек. Это были какие-то запредельные деньги.
– А теперь дают двадцать три тысячи за лейтенанта…
– Э… Это очень много, сэр.
– Много, – согласился Карно, – если не знать, что я на своей должности был двадцать четвертым лейтенантом за три года. – Не очень дорого, нет?
Джек не знал, что ответить. С одной стороны, лейтенанту платили генеральское жалованье, а с другой… Сколько раз лейтенанты успевали это жалованье получать?
– По штатному расписанию я отмотал два года, четыре месяца, две недели и пять дней.
– Круто.
– Круто, – согласился Карно. – А знаешь, как меня офицеры на базе называли?
– Как?
– «Карно, размазал всех в говно».
– И что это означает?
– Да хрен его знает. Наверное то, что я слишком долго держался там. Кругом всех закапывали, а я держался. Даже самому это казалось странным.
– Но, сэр, какой смысл Тардиону было держать вас там, если поблизости не было арконов?
– Арконов не было, – согласился лейтенант. – Но были «носороги».
– А почему вы не пожаловались начальству? Тардион – коммерческая организация, и вы могли бы…
– Да пытались мы! – рубанул ладонью Карно. – Пытались поначалу требовать аннулирования контрактов. Возвращения назад и все такое, но нам показали последний пункт в договоре – мелким шрифтом, едва заметными серыми чернилами, и оказалось, что все мы были солдатами министерства обороны по распоряжению Службы Военной Разведки, а это по нашим законам означало, что отказ выполнять задание приравнивался к измене родине. Врубаешься?
– Врубаюсь, – ответил Джек, мысленно радуясь, что это не он попался в такую западню. В жуткую западню. А ведь когда-то он был готов не глядя подмахнуть любой контракт. Любой!
– Получалось, что мы работали не на корпоративную армию Тардиона, а на правительство, нам за это платили, но оглашать этот факт запрещалось.
– И… чем вы занимались?
– Мы сдерживали «носорогов», парень! Мы сдерживали их, насколько это было возможно, ведь один из них легко уделывал пятерых наших. Легко! А напрягаясь, мог завалить и десять тренированных бойцов!
– Десять? – не поверил Джек.
– А что ты хочешь? У него силища против нас – вчетверо, скорость – втрое, нас пуля валит, а ему она лишь временное недомогание! Ну и как тут противостоять, я тебя спрашиваю?
– Скверно это, – признался Джек, вспоминая, как свалили его «таргара».
– Не скверно, камрад, а хреново на сто процентов!
– Хреново… – согласился Джек и вздохнул. Он надеялся услышать множество интересных подробностей, а оказалось, что этих подробностей лучше не знать.
35
В жаровне дотлевали последние угли, за воротами вовсю гулял белый день, но Джек представлял себя в сырой балке возле погасшего костра, а где-то дальше, на севере и на юге, там, где балка выходила на ровную долину, стояли двое часовых. Они согревались химической батареей, вполуха слушали «радиодиверсант» и планировали жизнь на пять, а может, десять лет после возвращения с контракта. Все же люди были оптимистами.
– А роботы у вас были?
– Не было, но мы о вас, пилотах роботов, много слышали. Дескать, приходят с десантом, отодвигают пехоту, решают все задачи и убираются на десантных геликоптерах, а после них тишь да гладь. Однажды меня крепко зацепило, я лежал, глядя в небо, и казалось, что сейчас вы прилетите, прыгнете на своих стальных пружинистых лапах и порвете пушками эту… этих…