Опять вошли в моду летающие форты. Правительства малых стран — от королевства Умбу-Юмбу до республики Каннибас — стремились иметь убежище вне земли, хотя бы для военного командования и членов правительства. Круту предложили эвакуировать всех женщин и детей, ликвидировать оранжерею, доукомплектовать персонал молодыми специалистами по выбору с тем, чтобы в несколько раз увеличить выпуск фортов. Ознакомившись с программой, Крут заявил, что собирается выполнить ее прежним составом. Газеты и телевидение ругали Крута, что он калечит и развращает малолетних, заставляет работать беременных и т. п., особенно надрывался "Красный Крест". Центр снял Крута с должности "за злостное нарушение санитарных норм и невыполнение приказов". Капитаном назначили пилота с Ориона, его звали Флек. Флек сказал, что принимает SR при условии, что ему разрешат использовать хотя бы стерилизованных женщин. В Центре пошли навстречу. Когда Флек прибыл на военном транспортнике, он предложил женщинам либо покинуть станцию вместе с детьми, либо подвергнуться стерилизации. Фрея, тогда еще пятилетняя девочка, предложила Флеку первому подать пример. Флек обиделся и ушел на транспортник проверить порядок выгрузки. Крут дождался, когда погрузят топливо и продовольствие, а затем отстыковался, оставив шлюзовую камеру вместе с дежурившей там охраной у транспортника. Оказалось, транспортнику подставили для стыковки не собственно SR, а только что оконченный форт. Крут поставил ультиматум: либо мы сами по себе, заключаем контракты, либо вы нас уничтожаете, но тогда вам придется платить неустойку республике Каннибас и прочим. От Крута отстали, когда он пообещал, что станция исчезнет с политической сцены: никаких заявлений, пресс-конференций, экскурсий.
Была борьба за выживание. Программа была рассчитана на 30 человек, а выполняли ее семеро. Правда, потом уже дети помогали. Удалось подобрать давление, при котором еще почему-то не лопался ангар, но уже не вскипала в сосудах кровь. Дышать было трудно, но работа ускорилась. Тогда даже на Орионе не могли монтировать громоздкие конструкции без скафандров… Конечно, несчастные случаи, болезни… Виолета и Килгор погибли… Хронг и Лагранж уже не могут в ангаре работать, да и старина Вагус сдавать стал… Но теперь, вроде, дело идет… Большой ангар построили, школу, библиотеку… Фрею на Землю учиться отправили. Шесть лет маялась, окончила с отличием, преподает… Оранжерею расширили, есть, где детям поиграть… На молодых надежда… Если не перессорятся, конечно…
Пищит телефон. Лагранж спрашивает меня о самочувствии и говорит, что уже кино на Быстринке крутили. Работает, говорит, только скорость увеличить не удается, по паспорту вдвое можно. Ясно, не удается, я сам блокировку ставил… Лагранж спрашивает, у меня ли Вагус, но Вагуса уже нет, он исчез, едва услышал свое имя… Передо мной на залитой солнцем лужайке стоит хрустальный дворец…
Проснувшись, я долго не могу открыть глаза. Правильно ли я себя вел? Что я еще мог сделать? Привести быстродействие в соответствие с паспортными данными я не могу. Понимая, что это будет ловля блох, я все-таки сажусь и раскладываю бумаги. Можно бороться за какие-то проценты…
Я отодвигаю шторку и смотрю в иллюминатор. На Земле много облаков, и я никак не могу узнать материк, висящий надо мной… То есть плывущий подо мной… Если бы спрыгнуть отсюда, убежать… Впрочем, это, кажется, океан… Я оглядываюсь и вижу ведьму в купальнике. Клара смущена.
— Я пришла вас будить… Так Вагус сказал… Вы работали?
— Я уже перестал…
— Я вам помешала…
— Я не работал, когда вы пришли.
— Десять часов назад… Я привела Вагуса… Но это было опасно!.. И не только для вас. Вы знаете, какое кино крутили дети, как только вы починили компьютер?.. Игры обезьян в питомнике! Это им Фрея подсунула. Сумасшедшая девчонка! А кто не досмотрел сразу, помчался за вами в оранжерею.
— И что случилось?
— Ничего на этот раз. Бог миловал.
— Вы же говорили, что у вас так принято…
— Все имеет свои пределы. У Розы, например, кровь плохо свертывается… И потом, я ведь родилась на Земле, а не в этом… Содоме!
— Как вы вчера объяснили, я понял, что в рай попал. Работа близко, с любимым встречаться — от людей не надо прятаться.
— Вонь, грязь везде.
— Все под боком, по магазинам не ходить… В оранжерее загорать можно.
— Иллюминаторы из свинцового стекла…
— Но вы же можете вернуться на Землю.
— Я и так каждый год возвращаюсь. Даже дочку брала, так та еле ходить научилась.
— Но ведь научилась?
— Кому она нужна, калека?
— Фрея?
— Конечно! Это она здесь хорошо смотрится… Так и умрет в нашем гробу.
— Но вы-то можете вернуться?
— Я не брошу любимых людей.
— А они не уедут?
— На Земле мне не дадут любить их… всех.
— Я думал, это относится только к нашей стране.
— Крут не может вернуться. Я не брошу его после того, что он сделал для Фреи и Конрада… Здесь мы хотя бы делаем, что хотим.
— Но почему вы не рады свободе?
— В тюрьму хоть воздух с воли доходит. Меня однажды от вони прямо в скафандре вырвало.
— Откуда в скафандре вонь?
— Ну, из-за Вагуса еще. У нас тела Виолеты и Килгора заморожены, тканевый фонд… Так он, оказывается, по кусочку отрезал и мне в еду добавлял, когда я Конрада носила. Круту тогда как раз в кредитах отказали, а Вагус вбил себе в голову, что мне обязательно нужен животный белок… Мало нам людоедов из развивающихся стран… Мясник!..
— Клара, Вагус о вас в таком тоне не говорил.
— Конечно. Он только про себя всегда говорит. И про Вайлда тоже. Мы с Вайлдом, мы с Вайлдом…
— Мне он рассказал только, как Вайлд в иллюминатор плевал, чтобы солнечников из обломка спасти.
— Они оба плевали, но Вайлд в трико был, а Вагус только забрало у скафандра открыл, плюнул и опять закрыл, но там уже отпирали… А потом всех, кто оттуда показывался, стал в тамбур закидывать… будто трупы!.. И Вайлда тоже…
Далее следует поток незнакомых слов.
— Клара, я вас не понимаю.
— Извините. Вы знаете, какая основная работа в оранжереях? Приготовление и закладка компоста. Само ничего не растет. И для этого Крут с Вайлдом выписывали женщин!.. А Вагус только потом зайдет пробу на патогенность взять и дезодоратором попрыскать…
— Клара, вы пришли, чтобы извиниться за себя и обругать ваших друзей?..
— Я больше не буду. Меня Фрея из себя вывела. Достала на Орионе это дурацкое кино и теперь с учениками разучивает. Сейчас из ангара кислород откачивают, все по оранжерее шатаются, а они разучивают.
— Это плохо?
— Мы работали, как проклятые, чтобы Фрея могла вернуться на "волшебную гору", где она не урод, а верх совершенства…
— Нет, это вы — верх совершенства!..
— Я вам все еще нравлюсь?..
— Конечно, моя девочка!
Она действительно розовеет и чудесным образом превращается в аппетитнейшую пышку…
— Вы скоро уедете…
— Я не знаю, когда транспорт.
— Крут уже комиссию пригласил. Через 32 часа будут. Проверят, банкет и все.
— Меньше двух суток…
— Вы еще не все сделали?..
— Быстринка не обеспечивает паспортного быстродействия.
— Она даже кино показывает.
— Да, но скорость…
— Фрея обойдется. В конце концов, ей нужны только учебные фильмы.
— Честь фирмы…
— Вы прекрасно продемонстрировали, когда воевали с той бабой в черном.
— Она не человек, а система. Даже не она, а оно.
— Извините… Я слышала, для сотрудников ваших стран требуется какая-то бумага. Я могу помочь вам ее составить…
— Отзыв о работе…
— Сейчас напишем!
— У меня есть бланк… А еще "информационный листок"…
Довольно скоро нам пришлось пойти в библиотеку, Клара не может ответить на большинство вопросов. И подписи нужны. Нам на помощь приходит Лагранж, потом еще Фрея. Все заполнили и даже прихлопнули печатью. Фрея спрашивает про лекцию. Вспоминаю: "Всемерно оказывать содействие дальнейшему распространению пролетарского мировоззрения, пропагандировать новейшие достижения…". Прошу часов 10 на подготовку. Нашел в библиотеке сборник "The USSR in the development. - Moscow, Politizdat" и еще такой ерунды. Хотел цифры привести про миллионы и миллиарды всего-всего-всего, древние показатели с нонешними сравнить, чтобы стало ясно, что в последние годы скорость увеличения темпов роста ускорения научно-технического прогресса особенно подскочила. Выписки сделал. Хочу сравнить с буржуями, нашел "The crash of the imperialism — Moscow, Politizdat". Тоже выписал, сравнил. Проверяю знак "Copyright" — не подделка. М-да… Не буду цифры приводить. Подготовил список фраз, чтобы не запинаться. Время осталось, стал журналы с картинками смотреть. Решил, что позы кажутся нарочитыми из-за статичности. Хронг нашел мне кино на эту же тему; конечно, живее. Фрея впорхнула, сказала, что у обезьян все гораздо естественнее. Показала кино, которое Клару из себя вывело. По-моему, ничего особенного. Просто дети животных не видали…
Приходим на урок. Фрея объясняет, что, поскольку она ничего путного про Россию не знает, пусть я расскажу. Педагогу так в некомпетентности признаваться! Но виду не подаю, вспомнил, как учитель военного дела говорил: "Запишите: прямой угол — сто градусов". И стоял насмерть. А на следующий день согласился: "Да, я ошибся. 90º. А 100º — запишите пожалуйста — это температура кипения воды".
Начал с истории. Раньше была эксплуатация, а теперь — всеобщее равенство. Строим новое общество; крепим военную мощь, чтобы дать отпор; боремся за мир, преобразуем природу, ставим ее на службу человеку. Досрочно перевыполняем планы, делаем экономику все более экономной, а демократию все более социалистической. Хотел еще сказать, что мы — как маяк для других стран, но застеснялся как-то, да и кончать пора.
— А когда вы всю природу преобразуете, кислород и воду тоже станете получать в оранжереях с замкнутым циклом?
— Нет, мы природу совершенствуем, чтобы питьевой воды хватало. А кислорода в атмосфере еще надолго хватит.
— Правда ли, что у вас сохранились целые озера питьевой воды?..
— Конечно. Но на всякий случай состояние воды контролируют: снимают масляную пленку, осаждают, аэрируют, отстаивают, связывают органические примеси, фильтруют, хлорируют и только потом — в водопровод. Сейчас установлено, что от хлора разрушаются зубы, так что хлор будут заменять фтором, хоть это и дороже. У нас во всем — забота о человеке.
— Зачем вы план перевыполняете? Вот если нам досрочно горючее или монтажные блоки поставят — где для них место искать?
— На Земле обычно достаточно места и можно построить склад.
— То есть перевыполнение должно планироваться заранее?
— Обычно склад уже есть и перевыполнение приближает нас к всеобщему изобилию. Конечно, борьба за перевыполнение начинается задолго до срока.
— С кем приходится бороться? С теми, кто не хочет всеобщего изобилия?
— Я перепутал слова… Я имел в виду работу, чтобы перевыполнить план.
— Как вам удается складировать такие вещи, как сверхплановую электроэнергию, о которой вы говорили? Или тоннокилометры перевозок?
— Перевыполнение означает, что какие-то дополнительные потребности будут удовлетворены. Большее количество людей смогут достать билет и поехать на отдых. Кому-то достанется дефицитный товар.
Фрея объясняет: В их стране отдых гарантирован каждому. Во-всяком случае, право на отдых. Поэтому надо перевыполнять план.
— Означает ли это, что дефицит планируется?
— Потребности обычно развиваются быстрее, чем возможности. Но это противоречие и является источником развития общества.
— Чем больше несоответствие спроса и предложения, тем быстрее развивается общество?
— Я не это имел в виду… Нужен какой-то стимул…
— Какие товары дефицитны?
Говорю про все более полное удовлетворение потребностей. Признаюсь что в принципе дефицитным может оказаться любой предмет, особенно продукты питания; но обычно очередь за импортными товарами и у автозаправочных станций. Подчеркиваю, что трудности с горючим в других странах начались раньше, чем в нашей. А вообще-то продуктов хватает, и всегда можно успеть в магазин, пока товар есть. Во всем виноват ажиотажный спрос. Еще сдуру упомянул очередь на жилую площадь и в детский сад.
— Почему у вас измеряют жилую площадь, а не полезный объём?
— Такова специфика жизни на Земле. Конечно, желательно, чтобы расстояние от пола до потолка было больше человеческого роста. Поэтому квартиры с высокими потолками особенно дефицитны.
— Расскажите про очередь в детский сад. Дети одни стоят или с родителями?
Приходится уточнять. В очереди на жилую площадь стоят годами. Так же и в детский сад. Не надо думать, что у запертых дверей детского сада стоит вереница детей. Пусть кому-то надо устроить ребенка в детский сад. Он оформляет на работе ходатайство и пишет заявление. Когда заявление принято, он только иногда приходит и узнает, не подошла ли очередь. Так же и с жилой площадью. Если в семье меньше пяти квадратных метров жилой площади на человека, можно пытаться встать на очередь. Например, заключается брак и один из супругов прописывает другого у себя, или рождается ребенок — можно писать заявление и начинать оформлять документы, а когда заявление примут просто ждать. Придет время, и супруги получат новую квартиру.
— И для этого вступают в брак? Чтобы встать на очередь и иметь надежду получить новую квартиру?
— Не только для этого. Это обычай, обряд. Чтобы было ясно, кого записать отцом, если родится ребенок. И потом, брак нужен, чтобы защитить права женщины в случае развода.
— А незамужняя женщина имеет право поменять мужчину?
— Конечно. Но брак помогает установить справедливость в этом случае. Если женщина разводится с мужем и у нее ребенок, бывший муж будет платить пособие, "алименты", чтобы женщина могла прокормить себя и ребенка.
— То есть брак заключают, когда партнеры не доверяют друг другу?
— Бывают ошибки.
— Но разве у вас женщины не работают?
— Женщина с ребенком не может работать в полную силу, особенно, если еще не подошла очередь в детский сад.
— Но ведь у вас почти все бесплатное — воздух, вода. Наверное, женщине достаточно несколько часов в неделю работать.
— Мы к этому стремимся, но это, так сказать, в светлом будущем.
— Таким образом, ваше общество является обществом светлого будущего? это уже Лагранж встревает, чтобы хоть как-то подытожить.
— Конечно, у нас все подчинено светлому будущему.
Я уже исчерпал все заготовки. К счастью, вопросы увяли; Фрея благодарит меня за помощь и предлагает покушать. Клара и Фрея обсуждают мой доклад. По-моему, они ничего не поняли. С таким же успехом я мог бы рассказать, что мы ездим на динозаврах, а на обед глотаем сабли…
Когда я достаточно подкрепился, Клара ведет меня на экскурсию. Я уже мало что понимаю и думаю только о том, как бы не растерять мои бумажки. Под конец Клара дарит мне нашлепки в мочку уха, вроде сережек. Уши она мне в первый же день, оказывается, продырявила, и уже можно вставлять. Каждая нашлепка пополам разнимается, каждая половинка — и приемник, и передатчик. Я должен всем членам моей семьи по половинке в ухо вставить, и мы на волне SR за километры переговариваться сможем.
— А мы вам не помешаем?
— Нет, передатчики же слабые. Разве что мы — вам. Но это даже хорошо, я иногда вам привет слать буду. А чтобы ваша жена не обижалась, я ей подарю вот это (купальник из четырех кружевных треугольничков). Она примерно моей комплекции, не так ли?
Еще Клара пожалела, что я праздник не увижу: как работу сдадут, в Большом ангаре игры устраивают. Пыталась сперва словами объяснить, потом запись показала. Раскрашенные люди играют в салочки, разыгрывают пантомимы и ловят друг друга огромным сачком. Кино мне понравилось; Клара записала его на мой вкладыш. Там еще осталось место и я добавил те записи, которые мы смотрели вместе с Фреей…
В гостиницу набилось народу. Крут и Вайлд, напялив мешковатые костюмы, говорили с представителями компании, заказавшей только что оконченный причал. Я понял только, что работа принята и белозубый здоровяк поздравляет всех с успешным окончанием сборки. Я был лишним. Закрылся в каюте и доел остатки шоколада. Вышел только к отправлению. Приземлились нормально.
Билет зарегистрировал так, чтобы улететь через три часа, я решил, что больше все равно без еды не протяну. По Эксплотауну погулял. Очень хотелось зайти если не в кафе, то хоть в продуктовый магазин и чего-нибудь съесть, но я сдержался и купил джинсы, спортивные тапочки, пеструю кофту, майку с игривым рисунком, часы с калькулятором, несколько ручек, журнал мод, журнал для мужчин, газету и карандаш. На моем жетоне не осталось ни цента и я поплелся на посадку. Еле дошел.
В самолете дали бутербродик и рюмку минеральной воды, только желудок раздразнили. Я сообразил, что тапочки надо обуть, чтобы не подумали, будто на продажу везу. Часы на руку одел. Подумал, и напялил и майку, и кофточку. Надо бы еще джинсы одеть, но сил уже нет. Как вышел из самолета, в грязноватую лужицу на сантиметр зашел, чтобы тапочки новыми не казались. На таможне спросили, в каком формате на вкладышах записи (а я еще зачем-то "черную" версию Быстринки как трофей вез) и "сережки" снять попросили. Подарки Клары, журналы и газету конфисковали, вкладыши, как я потом обнаружил, затерли. Еще хотели джинсы отнять, мне нечем было платить пошлину, но потом пожалели. Просили только на работу зайти, сегодня же, я в пятом отделе кому-то срочно нужен.
Еще проблема встала: денег ни копейки. Имелось в виду, что, когда я жетон сдавать буду, мне остатки валюты обратно в наши деньги переведут. Пришлось "зайцем" ехать. Дома выжрал все, что было, выгреб из старых штанов монеты и в пятый отдел потащился. Там две тетки стали расспрашивать, просят при них, тут же, письменный отчет составить, пока, дескать, я не забыл. Часть бумажек, к счастью, у них останется, а остальные надо опять подписывать в агентстве по охране гражданских прав, регистрировать в обществе интернациональной дружбы и по институту бегать оформлять; но это я завтра делать буду, сегодня я еще в командировке. Отчет теткам не понравился, мало. Стали вопросы задавать и требуют, чтобы я ответ записывал. Я отказался, устал, дескать, тогда они сами писать стали. Форменный допрос! Руки у них трясутся, глаза горят: подробнее, подробнее! Меня шатает, есть опять захотелось, вот-вот сознание потеряю, а они кричат над ухом: Вы что, не слышите?! — а я молчу… Обтерли мне лицо мокрым полотенцем и прочли лекцию, что моим домашним и сослуживцам рассказывать. Вышел какой-то изжеванный. Меня уже не радовали ни часы на руке жены, ни кофточка на дочке (постирали — села, смотрится изумительно). Тапочки и майка сыну впору оказались. К ним в комплект пришлось и джинсы отдать. И замечательные ручки всем раздал, а себе даже две оставил…